Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн

ИГРА

Жаркий ближневосточный полдень. Во фляге теплая вода, совсем не скрашивающая до бесконечности долгое дежурство на участке дороги, по которой лишь изредка проезжает повозка или арба, груженные всяким хламом. Крестьяне, не дожидаясь приказа, останавливают свое тягловое животное и покорно стоят возле указателя в ожидании проверки.

Но если б только в этом заключалась караульная служба, она казалась бы не столь обременительным занятием. Но самым утомительным и, скажем, совсем не приятным для римского солдата была проверка пяти крестов на его участке, которые по уставу он обязан был довольно часто обходить и легким покалыванием копья определять, не умер ли висящий на нем преступник, приговоренный к смертной казни через распятие.

Как назло, сегодня не приходили парни из ближайшего села – «волонтеры», желающие заработать несколько серебряников, исполняя обязанности солдата.

В тех краях в одно время у местных молодых людей сие занятие было распространенным способом добыть кой какие денежки, а солдаты готовы были с радостью заплатить ничего для них не значащую мелочь и до конца смены попивать прохладное красное винцо в обществе черноглазой красавицы, которая также не прочь была немного подзаработать.

Однако римские боги все же смилостивились над изнуренным жарой земляком и послали ему четырех юношей, с которыми он сразу обо всем договорился, заплатил половину суммы и поспешил к селу в предвкушении прохлады, сытного обеда и ласки.

Участок дороги с торчащими на обочине крестами был небольшим и сравнительно ровным. Крестов, как уже упоминалось, было пять. На одном из них – на третьем – висел умирающий во имя веры христианин. Парни, запасясь изрядным количеством вина и съестного, удобно обосновались как раз под этим крестом.

В отличие от солдата-надзирателя, которому было все равно, что творится в этих захолустных уголках Римской империи, местные парни знали, что на третьем кресте приколочен именно христианин, а не вор или убийца. Им с середины участка хорошо было наблюдать еще за двумя крестами слева и справа.

Надо заметить, что свои обязанности ребята выполняли исправно, так как не желали немилости солдат и прекрасно знали, что это лучший из заработков, который мог «упасть» так быстро и нетрудно.

Четырех бедняг, висевших по сторонам, как и положено, время от времени, они покалывали специальным копьем, кстати, абсолютно ничего не имевшим общего с боевым оружием, а для среднего они припасли кое-что особенное.

Разгоряченные вином и «положением», парни отправили одного из своих в село за дощечками – «издевалками» над атрибутами мук Христовых (довольно популярной в те времена, после распятия мессии, игрой).

Когда их друг вернулся, вся компания уже изрядно опьянела и бурно радовалась любой молодой шалости.

Товарищи разобрали дощечки и начали «игру». Перед этим они привели в чувство христианина, висевшего над ними, и предложили ему понаблюдать за действом. Но когда мученик узнал, что это игра в так называемые карты, оскверняющие Спасителя и его муки, он закрыл глаза и начал молиться.

Ребята приступили к своему «ритуалу». Один из них вытащил и показал всем дощечку с изображением креста – «трефа». Все подскочили и принялись трясти орудие ужасной пытки. Христианин корчился от боли, но терпел муки Христовы. Затем другой парень вытащил дощечку с изображением шляпок кованых гвоздей – «бубны». Это побудило подпитую компанию бить палками по гвоздям, которыми был приколочен страдалец. Сие действие также вызвало невообразимый восторг. Далее «шутники» вытащили дощечку с изображением наконечника копья – «пику» – и вспомнили о своих прямых обязанностях. Один из них – кучерявый черноглазый здоровяк – по-молодецки подхватил копье и сунул его по самое древко в грудь висевшего бедняги. Уставом проверка таким зверским образом не предусматривалась, и римский солдат никогда бы не нарушил его, да и не нужно это ему было. Но тут же другое дело: свой, безнаказанно пытающий своего. Какие тут уставы! Здесь только необузданность ненависти и жестокости, какие бывают лишь по отношению к своим инакомыслящим.

Бедняга взревел, как раненный буйвол, и голова его безжизненно упала на грудь.

И вот, глотнув еще прекрасного вина, последний из друзей вытащил дощечку с изображением губки, привязанной к длинной палке, часто профанами принимаемую за сердце – «черви».

Все было под рукой. Мальчишки, радостно галдя, побежали наперегонки к ведру с уксусом, подле которого лежала та самая палка.

Мокнув губку в ведро и лукаво подмигивая остальным, подбежавший первым мальчуган сунул ее в кровоточащую рану под сердцем несчастного христианина.

Тот не подавал никаких признаков жизни. Второй и третий раз парень повторил, как ему казалось, реанимирующее действие, но результат был прежний.

Посетовав на друга-здоровяка, впихнувшего копье бедняге по самые гланды, ребята допили вино, поделили деньги, сдали «вахту» подошедшему к тому времени солдату, умильный вид которого говорил о сладко проведенном дне, и побрели по домам, думая о завтрашнем хлебе насущном.

Ю. Х.