Плацдарм

Глава 18. ИГРОКИ ЗА СТОЛОМ

То, что сейчас происходило в доме офицеров Военной академии командно-штурманского состава ВВС в Монино, больше всего напоминало Штирнеру научную конференцию — одну из тех, которые Общество немецких древностей устраивало в мирные времена. Перед сценой актового зала дома офицеров поместили плакаты с краткой информацией о теме научной разработки, ее цели и решаемых задачах. Возле каждого плаката стоял представитель, любезно отвечающий на вопросы. Все как в родной Германии — если бы не полковник Федоров, комендант общежития, в котором разместили привезенных немцев. Каждый из них должен был отметиться, по какой из тем, обозначенных на плакатах, будет работать. Выбор свободный — но, если ты окажешься бесполезным, пеняй только на себя. Это Федоров дал понять предельно четко — прямо перед тем, как немцев запустили в актовый зал.

— Вот дерьмо, — тихо сказал Вилли, посмотрев на плакаты, — мы будем пахать на них, а они собирать сливки. Отто, как тебе это?

Штирнер усмехнулся. Карл и Вилли, с которыми он познакомился еще в поезде, явно были удивлены, только по-разному: Карл ожидал, что их привезут чуть ли не в концлагерь наподобие немецких, и теперь радовался тому, что опасения не оправдались, а Вилли напротив — почему-то думал, что будет работать примерно так же, как и приглашенные в СССР иностранные специалисты на рубеже двадцатых-тридцатых годов — ну, может, чуть хуже, без спецпайков и отдельных магазинов. После речи Федорова ему пришлось несколько приземлить ожидания.

— Будь доволен, что тебе позволяют выбрать хозяина, — отозвался Штирнер, — могло быть и хуже. Сейчас ты должен думать о другом: надо показать, что в своем деле ты профессионал, иначе тебя отправят в места куда более далекие, чем Монино. Например, на Колыму. Или в Норильск — слыхал о таком городе? Гордость советской индустриализации.

Вилли, не отвечая, сердито сопел. Его недовольство Штирнер взял на заметку — возможно, со временем оно перерастет в нечто более значительное. Но это на потом. Сейчас надо выбрать тему, работая по которой, можно собрать установку, чтобы пробить тоннель в параллельный мир. И держать при себе Вилли — он пригодится на завершающем этапе.

— Нет, ты смотри, какой шустрый! — Вилли показал на Карла, с довольным видом переходящего от одного плаката к другому. — Похоже, ему все нравится.

— Похоже, что так, — поддакнул Штирнер осуждающим тоном. Самое время разбить эту парочку. Двое сообщников для задуманного дела ему не нужно, а вот один — в самый раз. Штирнер предпочел бы, чтобы это был Карл — по разговорам в поезде он производил впечатление более знающего инженера — но тут уж ничего не поделаешь. Надо брать то, что дают.

— Думаю, нам лучше держаться вместе, — сказал Штирнер, — и помогать друг другу. Так больше шансов попасть в хорошее место. Что скажешь?

— Скажу, что согласен, — ответил тот, и, наконец, отвел взгляд от Карла. — Ну, и что ты думаешь обо все этом? — Он обвел жестом плакаты.

— Думаю, что надо подойти и посмотреть, что они предлагают, — сказал Штирнер и двинулся к сцене. Вилли чуть помедлил, но, скорчив недовольную физиономию, последовал за ним, к плакатам.

Саша заметил Штирнера, как только тот вошел в актовый зал. Заметил — и тут же забыл, положил в сейф, как учили в разведшколе. Теперь этот высокий худощавый немец с резкими, и от этого не очень приятными, чертами лица — такой же соискатель, как и все остальные, не хуже и не лучше.

В следующий раз Саша заметил Штирнера, когда тот оказался прямо перед ним. Саша только что закончил беседу с очередным немцем, пожелавшим принять участие в изучении ионосферы Земли. Поставив галочку напротив фамилии Купервассер, Саша поднял глаза и увидел нового соискателя.

— Имя, фамилия? — спросил он в точности, как инструктировал полковник Федоров: «Держитесь с ними официально, строго. Они должны понимать, кто здесь хозяин».

— Отто Штирнер.

— Так, Штирнер… — Саша провел пальцем по списку — он ведь впервые слышит эту фамилию, не так ли? Нашел, наконец. Прочитал вслух: — Немецкое общество древностей, отдел «Математика»…

Саша вздохнул и сказал:

— К сожалению, герр Штирнер, нам не нужны математики. Нам нужны физики и инженеры. А вы кто? — он переключился на Вилли.

— Одну минутку, герр Быстров, — Штирнер говорил уважительно, но твердо, тоном человека, уверенного в себе, — отдел «Математика» занимался самыми разными вопросами. Мы выполняли работы по заказам вермахта, разведки… — Штирнер чуть запнулся, потому что едва не сказал «…и ведомства рейхсфюрера СС», но, к счастью, удержался, — поэтому у меня большой опыт практических расчетов. Я работал и с физиками, и с инженерами.

Саша одарил немца скептическим взглядом.

— Ну, хорошо. К ракетам вы имели отношение? Работали на полигоне в Пенемюнде?

— Нет, — честно признался Штирнер, — но, если позволите… вы изучаете ионосферу, поэтому вам нужны ракеты, я прав?

— Именно, — подтвердил Саша.

— Ракеты — это дорого и ненадежно. Каждый полет надо тщательно готовить. Можно сделать по-другому.

— Что сделать по-другому? — наблюдая за собой как бы со стороны, Саша с удовлетворением чувствовал, что все больше входит в роль, отведенную ему в операции со Штирнером. Он разговаривал с немцем немного нехотя, словно давая тому еще один шанс заинтересовать — не особо, впрочем, рассчитывая на результат.

— Мы можем воспроизвести ионосферу здесь, на земле.

Саша недоверчиво хмыкнул.

— Да? И каким же образом?

— Ионосфера — это разновидность плазмы. Мы можем получить ее в вакуумной камере. Правда, камера должна быть большой.

— Интересно, — проговорил Саша снисходительным тоном, — а давайте-ка поподробней.

Штирнер начал было рассказывать, но Саша его прервал.

— Я должен буду доложить своему научном руководителю — сказал он. — Решение вопроса зависит от него. Чтобы у нас не получился испорченный телефон, изложите письменно вашу идею. Только кратко, одна — две страницы. Больше мой шеф читать не будет, — хохотнул Саша.

Он заметил, как на лице Штирнера на мгновение появилось выражение удовлетворения — немец решил, что аспирант недостаточно разбирается в вопросе, боится напортачить и поэтому хочет получить бумагу. Что ж, если так, манипулировать им будет легче.

Подсунув этот вывод Штирнеру, чтобы еще глубже зацепить его на крючок, Саша решил, что на сегодня игра закончена. Спустя час немец передал ему два аккуратно исписанных листа с примерной схемой установки и ее приблизительными параметрами. На прощание Штирнер сказал, что Вилли, работавший в «Сименс», хорошо разбирается в радиоаппаратуре, так что он тоже пригодится в проекте. Вилли, стоявший рядом, тут же подтвердил слова старшего товарища.

— Хорошо, — подытожил Саша, — я передам своему научному руководителю, и мы примем решение. Завтра я вас извещу.

Штирнер, кивнув в знак согласия, слегка поклонился, словно показывая, что знает свое место. Оставив этот жест без внимания, Саша с важным видом удалился.

— Кто такой это Вилли? — спросил Владимир.

Они разговаривали в том самом доме 27 по Советской улице, где Саша ночевал. По инструкции, он вернулся домой сразу после окончания собрания в доме офицеров. Владимир заставил рассказать все, как было — причем диалог со Штирнером пришлось пересказывать раза три. По суровому лицу Владимира было невозможно понять, доволен ли он. На мгновение Саша ощутил себя между Штирнером и Владимиром как между молотом и наковальней.

И вот теперь добрались до Вилли.

Саша пожал плечами.

— Я не знаю, кто он такой, — ответил он, — они были вместе, когда я впервые увидел Отто. Наверное, подружились в пути.

— Подружились, — повторил Владимир таким тоном, что Саша сразу понял — сморозил глупость.

— Наверное, он ему зачем-то нужен? — предположил Саша.

Владимир хмыкнул.

— Уже лучше. А зачем?

— Вилли вроде бы спец по радио. Мы же должны исследовать прохождение радиоволн через ионосферу — так у нас на плакате написано. Так что все логично.

Владимир, помолчав, ответил:

— Ладно, пусть будет логично. Займемся матчастью. Что он тебе нарисовал?

Саша протянул схему установки.

— Разобрался? — спросил Владимир.

— Пока нет, — признался тот.

— Тогда пойдем посмотрим на железо, которое тебе приготовили…

Мастерскую, где Штирнер будет делать установку, решили оборудовать в одном из цехов авиаремонтного предприятия рядом со взлетной полосой. Директор предприятия явно был не во восторге, всячески выказывал свое недовольство вмешательством в свое царство, так что в конце концов Владимир отозвал его в сторонку и крепко поговорил с глазу на глаз. После этого директор несколько присмирел.

Вызванный директором наряд быстро очистил место в цеху от всякого железного хлама, после чего оно оказалось неожиданно просторным. Пахло маслом и металлической стружкой.

— Что тебе нужно прежде всего? — спросил Владимир.

— Источники высоковольтного напряжения, — ответил Саша. — Трансформаторы, катушки индуктивности, насосы для откачки воздуха. — Он еще раз взглянул на схему, нарисованную Штирнером. — И, конечно, вакуумная камера.

— Сколько все это будет весить?

— Весить? — переспросил Саша, не ожидавший такого вопроса. — Не знаю, сложно сказать… несколько сот килограмм точно. Может, больше тонны.

— Больше тонны… — задумчиво повторил Владимир.

Саша в который раз склонился над схемой, нарисованной Штирнером — никак не получалось в ней разобраться, все время что-то отвлекало…

— Ты понял, как это работает? — спросил Владимир.

Саша не смог сдержать раздражение.

— Пока нет. И, если ко мне все время будут приставать, то вряд ли пойму.

Владимир взглянул на часы.

— Уже почти десять вечера. Надо отдохнуть, завтра будет тяжелый день.

— Некогда отдыхать, — буркнул Саша, — когда Штирнер с Вилли начнут собирать установку, я должен знать, что к чему. Иначе как я пойму, что дело движется к концу, и они готовы открыть проход?

Владимир, на секунду о чем-то задумавшись, ответил:

— Да, это верно, ты должен понимать… ладно, поработай пока, поговорим позже.

Саша, погруженный в проблему, едва ли услышал эти слова. Глядя на четкие схемы Штирнера, на поясняющие формулы, он чувствовал с возрастающей тревогой, что не может угнаться за мыслью немца. Их всех пояснений Саша понимал едва ли половину, и дело здесь было вовсе не в чужом языке — в конце концов, язык математики универсален. Путь, которым следовал Штирнер, кардинально отличался от избранного когда-то Громовым. Саша остро почувствовал, как ему не хватает помощи профессора. Где он сейчас? Саша спросил у Владимира, но тот уклонился от ответа, сказав только, что у Громова сейчас важные дела далеко от Москвы.

Надеясь, что от смены обстановки появится новая мысль, Саша решил закончить работу в цеху и отправиться домой, на Советскую улицу. Несмотря на поздний час, было тепло, в летнем воздухе угадывались ароматы цветения. Редкие фонари выхватывали из темноты кроны лип и тополей. Парочки прогуливались по недавно отремонтированному тротуару. Саша представил, как гуляет по этой улице с Машей. Было бы здорово встретить ее сейчас — совершенно случайно, конечно. Против воли он начал выглядывать — не мелькнет ли знакомая фигура? — и тут же себя обругал: ты ведь собирался думать о деле!

Он дошел до дома, так ничего и не решив. Внутри Василий возился в своей импровизированный фотомастерской, устроенной в подполе. Из открытого люка шел красный свет, так что порою казалось, что там затопили печь.

— Кто там? — как всегда, сварливым тоном спросил Василий. Саша отозвался.

— Свет не включай, — распорядился фотомастер, — я работаю.

А я как будто нет, подумал Саша, но возражать не стал. Впрочем, свет ему был не нужен — схему Штирнера он уже выучил наизусть. Саша лег на кровать и попытался еще раз понять, каким образом немец хочет получить плазму и как собирается управлять ею. Лечь — это была ошибка: Саша сам не заметил, как заснул.

Проснулся Саша от того, что его тронули за плечо. Это был Владимир. Часы показывали половину шестого. На соседней кровати без задних ног дрых Василий, большую часть ночи провозившийся в «подпольной» лаборатории.

— Вставай, надо поговорить, — распорядился Владимир. — Приводи себя в порядок, через пять минут жду на кухне.

— Ты решил проблему? — без обиняков начал Владимир, когда Саша пришел.

Тот покачал головой.

— Пока нет, хотя у меня есть еще пара идей…

Владимир прервал его.

— У нас нет времени. Надо, чтобы Штирнер начал работать с тобой напрямую, как с напарником.

— У него есть для этого Вилли, — напомнил Саша.

— Вилли мы уберем.

— Уберете? То есть как, расстреляете, что ли?

Владимир хмыкнул.

— Ну что за глупости, Александр! Просто сегодня утром, когда вы вместе вновь встретитесь в доме офицеров, внезапно выяснится, что Вилли позарез нужен в одном из первоочередных проектов, так что его заберут.

Владимир встал и прошелся по кухне.

— Я тебя предупредил, — сказал он. — Готовься. Ты не смог разгадать замысел Штирнера, то есть он явно превосходит тебя и как ученый, и как инженер.

— Это обидно, — пробормотал Саша.

— Зато правда. Советую тебе относиться к нему, как к Громову.

— Вы шутите? — вскинулся Саша.

— Нисколько. Модель отношений ученик-учитель тебе хорошо знакома по работе с Громовым, так что попробуй ее воспроизвести. Думаю, у Штирнера не возникнет подозрений, если ты будешь проявлять любопытство.

Саша признал, что в этом есть смысл.

— Хорошо, — сказал он.

— Ты аспирант, который ухватился за подвернувшуюся возможность продвинуть работу над диссертацией. Не забывай о легенде. Кстати, — усмехнулся Владимир, — легенда легендой, а материала на диссертацию у тебя и впрямь может быть достаточно. Разумеется, для закрытого диссертационного совета.

— Я об этом сейчас не думаю, — пробормотал Саша.

— Напрасно. О будущем надо думать всегда, — наставительно произнес Владимир. — Ну, все, я пошел. — Он взглянул на часы. — А у тебя еще есть полчаса. Рекомендую прогуляться, утро великолепное.

Саша сказал, что так и сделает.

Штирнер тоже поднялся пораньше. Вчера он заметил, что в коридоре, возле входа, висит подробная карта Подмосковья.

Это было то, что ему нужно.

За долгие годы работы одним из руководителей Общества немецкий древностей, Штирнер хорошо усвоил, что грамотное планирование — основа успеха любой операции. Разумеется, главное сейчас — это собрать установку, но надо думать и о том, куда и как ее доставить.

Первый вопрос — куда?

Если все идет по плану, то с той стороны Барьера, разделяющего миры, уже собирается армия вторжения, готовая взять реванш за провал операции «Тайфун» почти четыре года назад. И этой армии понадобятся дороги, по которым будет двигаться стальной кулак танковых дивизий. Значит, проход нужно открыть недалеко от шоссе. Но при этом — как можно ближе к военному городку, чтобы снизить риски дальней поездки. И еще один момент — надо будет убедить «герра Быстрова» в необходимости полевых испытаний. Как именно — Штирнер пока еще не придумал, но он был уверен, что обязательно придумает.

Немец не собирался долго стоять у карты — ни к чему привлекать внимание. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы запомнить нужный район. От военного городка по Авиационной улице совсем недалеко до Горьковского шоссе — а там уже прямая дорога до Москвы, причем с направления, откуда никто не ждет — с юго-востока. Что ж, далеко ехать не придется.

И еще — нужно оружие. В решающий момент «герр Быстров» не должен сорвать операцию. Штирнер не сомневался, что у него будет возможность сделать острый нож, когда он получит доступ к станкам — разумеется, для того, чтобы изготовить необходимые для установки детали.

Немец почувствовал удовлетворение — похоже, все складывается, как надо. Остается лишь пожелать, чтобы так и продолжалось.