Плацдарм

Глава 49.НОВАЯ ОПАСНОСТЬ

Сталин принял предложение Троцкого, позволив ему остаться во главе Восточного Социалистического Союза. Вождь не стал вмешиваться в политическую борьбу на объединительном съезде, прошедшем во Дворце Советов в только что освобожденной от немецких захватчиков Москве параллельного мира. В этих условиях у Жданова и «ленинградцев» не было шансов устоять против Троцкого, и выборы в ЦК ВКП(б) Восточного Социалистического Союза они проиграли вчистую. Троцкий, сохранив за собой неформальное звание Председателя партии, убыл в Челябинск — там готовилось большое летнее наступление Красной Армии, имевшее целью выход к левому берегу Волги.

К началу августа вся территория Москвы, включая западные окраины, была полностью освобождена от немцев, как и северо-восток Московской области. На западе немцы дрались упорно, борясь за каждую деревню. Вермахт уже оправился от шока первого поражения. Гудериана отправили в отставку, так и не простив ему договоренности об оставлении центра столицы в обмен на выход войск с личным оружием. Место Гудериана занял Вальтер Модель — пожарный фюрера, гений оборонительной войны, беспощадный к местному населению. Установив жесткую дисциплину в войсках, Модель навязал Красной Армии изнурительные бои на западном направлении.

По коридорам между мирами в параллельный мир постоянно перебрасывались все новые и новые соединения. Проблема переброски авиации по-прежнему оставалась нерешенной — ширину коридоров не удавалось увеличить до необходимого значения. Тем не менее, казалось, общий баланс сил складывался в пользу сил Восточного Союза, пользовавшегося полной поддержкой СССР, победившего во второй мировой войне. Все ожидали, что в скором времени освобожденные около Москвы территории соединятся с Восточным Социалистическим Союзом, развивавшим наступление к Волге. Сопротивление немцев было незначительным — вероятно, фюрер не придавал решающего значения территориям от левого берега Волги до Урала. В самом деле, если за четыре года вермахту так и не удалось прорваться к важнейшим городам Уральского промышленного района, то в чем смысл держать там войска? Основное внимание немцы уделяли Волжскому Валу: ОКХ убедило фюрера, что широкая русская река с укрепленным правым берегом — непреодолимая преграда для войск Социалистического Союза. Правда, оборонительные сооружения Восточного Вала все эти четыре года сооружались ни шатко ни валко, потому что мало кто верил в возможность крупного наступления обескровленной Красной Армии. После первых атак советских войск из параллельного мира немцы зашевелились, но здесь появилась новая проблема — потеря Москвы и части Подмосковья сильно затруднило транспортное сообщение немецких войск, разбросанных по огромной территории. Чиновники военно-строительной организации имени Тодда не спали днем и ночью, пытаясь выстроить логистику в обход захваченных противником территорий, но все равно — отставание от графика строительства укреплений Волжского Вала с каждым днем только нарастало, и никакие угрозы не могли исправить эту ситуацию. Вальтер Модель, организовавший оборону на западе Московской области, провел инспекцию строившихся укреплений и отправил фюреру тревожное послание — если строительство и дальше будет отставать от графика, ему потребуются дополнительные войска, чтобы закрыть бреши в обороне. В ОКХ взяли паузу для размышлений — к требованиям подкреплений там всегда относились прохладно.

Лейтенант Шумов закончил проверку аппаратуры для установления очередного коридора между мирами и готовился ее подключить. Это был уже четвертый коридор лейтенанта, и он пребывал в той стадии развития молодого специалиста, когда после первых успехов кажется, что уже все освоил. Лейтенант прошел трехнедельные курсы подготовки в КБ-45, причем теорию им читал сам профессор Громов. Лейтенант мало что понял в физике плазмы, но практику окончил лучшим в группе — на гражданке работал слесарем в машинно-тракторной станции, поэтому с механизмами был на «ты». В результате Шумов простили огрехи с теорией и присвоили-таки квалификацию «командира запускающего подразделения».

— Внимание, подключаю питание, — произнес лейтенант строго по инструкции.

— Питание есть, — откликнулся оператор, отвечавший за трансформатор. Лейтенант и сам услышал характерное гудение и скрип запитанных током обмоток. Все шло штатно.

— Даю разряд, — сказал лейтенант.

Со стороны вакуумной камеры послышался глухой низкий звук, небольшое окошко слабо засветилось синим. Второй оператор запускающего подразделения склонился к окошку и снял показания монохроматора.

— Спектр в пределах нормы, визуально наблюдаю свечение, — доложил оператор.

— Устанавливаю коридор.

По инструкции это была финальная операция, после выполнения которой между мирами устанавливалась связь. Все шло, как обычно — от вакуумной камеры потянулся горизонтальный голубоватый цилиндр, с каждой секундой становившийся ярче. Стены цилиндра постепенно теряли прозрачность. Наконец, коридор образовался.

— Есть контакт, — сообщил оператор, следивший за излучением в вакуумной камере.

Ширина цилиндра постепенно росла, выходя на заданную величину — шесть метров в поперечнике. Именно такой размер сочли компромиссом между требованиями военных и возможностями инженеров. Теоретически ширину можно было еще больше увеличить, но с каждым дециметром величина необходимой для этого энергии удваивалась, так что стандартный коридор достигал именно такой ширины.

Шумов ожидал сообщения от оператора «заданные параметры достигнуты», что означало стабилизацию коридора и окончание их работы, однако оператор молчал. Прошла минута после установленного срока, затем еще одна…

— Василий, доложил параметры, — скомандовал Шумов.

— Ширина коридора пять метров пятьдесят сантиметров, — доложил тот.

— Растет?

Оператор, выдержав паузу, неуверенно сказал:

— Да вроде нет, товарищ лейтенант.

Это было необычно. Шумов взглянул на приборы — все показания были в норме. В чем же дело? Лейтенант попробовал увеличить напряжение на первичной обмотке трансформатора. Сияние в вакуумной камере стало ярче.

— Как теперь? — спросил Шумов.

— Пять метров пятьдесят сантиметров, товарищ лейтенант.

— Черт, — выругался Шумов сквозь зубы. Ширина на пятьдесят сантиметров меньше. Он оглянулся — на дороге, ожидая переброски в параллельный мир, стояла колонна грузовиков и танков ИС-3. Пяти с половиной метров должно хватить, чтобы пройти, так что переброска сорвана не будет, но военные так просто этого не оставят — нормативы-то не соблюдены! Да, без разбирательств не обойдется.

Коридор стабилизировался окончательно, установку можно отключать. Лейтенант убедился лично: пять с половиной метров. Шумов увидел, как к нему идет командир группы военных регулировщиков, и выражение его лица ничего хорошего не предвещало. Лейтенант мысленно вздохнул — это первый из череды предстоящих ему неприятных разговоров.

Телефонный звонок разбудил Сашу рано утром. За окном уже посветлело, но солнце еще не вышло. Саша быстро взял трубку, чтобы жена не проснулась.

Это был Громов. Извинившись за ранний звонок, профессор попросил Сашу приехать в КБ-45 как можно быстрее. Наученный опытом, Саша не стал спрашивать, в чем дело — если бы профессор мог сказать по телефону, он бы сказал.

Маша спала. Комнату в общежитии им выделили как семейным — роскошь в условиях повсеместной тесноты. На этаж было два туалета и одна кухня, ими пользовались по расписанию, особенно утром и вечером. Впрочем, комната частенько пустовала — молодожены носились в командировках по всей стране, обучая военных работать с установками, обеспечивающими доступ в параллельный мир. Иногда Саше казалось, что его жизнь похожа на калейдоскоп, в котором среди мелькающих цветных отражений есть две постоянные величины — Маша и профессор Громов…

Маша так и не проснулась, пока он собирался. Оставив ей записку, Саша вышел в коридор: там было тихо, все спали. Августовская прохлада бодрила. До главного здания КБ-45 Саша дошел меньше, чем за двадцать минут. В этот час почти все окна здания оставались темными — рабочий день еще не начался.

Предъявив пропуск на проходной, Саша вбежал по лестнице на второй этаж — именно там располагался кабинет Громова. Дверь была открыта, профессор сидел за столом с озадаченным видом и рассматривал какие-то бумаги. Поздоровавшись с Сашей, он взял со стола одну из этих бумаг и протянул ему:

— Что скажешь?

Это был отчет командира одного из запускающих подразделений — лейтенанта Шумова. Саша вспомнил его — интересный парень, на технику у него прямо чутье…

— Не вышли на заданные показатели ширины коридора… — пробормотал Саша, — ну, не вышли, и что? Может, у них трансформатор не тянет, или вакуумная камера прохудилась. Надо разбираться на месте. Мы-то здесь при чем?

— Видишь эти бумаги? — профессор стукнул пальцем по стопке. — Это все такие же отчеты. За вчерашний день их поступило двенадцать штук.

Саша посерьезнел.

— И что там?

— Одно и то же — проблема с достижением заданной ширины коридора.

Саша сел на кресло.

— В чем же причина? — задумчиво сказал он. — Может, заводской брак? В Подольском филиале вроде были проблемы.

Громов покачал головой.

— Возможно, но я сомневаюсь. Вот что, Саша. У нас ведь сохранилась собственная установка — та, что в ремонтном цеху аэродрома?

— Думаю, да.

— Давай-ка ее запустим.

— Прямо сейчас? — удивился Саша.

— Почему бы и нет. — Громов, подтверждая серьезность намерений, встал из-за стола и накинул пиджак. — Как там на улице, прохладно?

— Да не очень, — ответил Саша, — я, правда, шел быстро…

— Мы тоже пойдем быстро, — заверил профессор.

В раннний час ремонтный цех выглядел заброшенным. Громов и Саша без труда нашли ту его часть, что когда-то отвели для экспериментов по созданию коридоров между мирами. «Господи, как давно это было!» — подумал Саша, вспомнив, как работал здесь со Штирнером, изучая премудрости связи с параллельным миром. Казалось, с тех пор прошла целая эпоха.

Саша включил свет и осмотрел установку, оставшуюся здесь с тех времен. На вид целая.

— Ты можешь ее запустить? — спросил Громов.

Саша давно не видел профессора таким собранным. Когда он сказал «мы тоже пойдем быстро», так оно и оказалось. Похоже, дело серьезное, подумал Саша.

— Попробую, — ответил он.

Как здесь все это работает? Он огляделся, вспоминая. Да, кажется, источник высоковольтного напряжения здесь. Запитан ли он? Сейчас узнаем.

Саша резко опустил рычаг вниз, и услышал знакомое гудение. Он глянул на трансформатор — от него поднималась пыль: катушку не включали больше месяца, и теперь провода скрипели, пропуская через себя ток и приноравливаясь друг к другу.

— Ну надо же, — удивленно сказал Саша, — работает!

— Повезло! — откликнулся профессор.

Теперь следующий этап — зажигание плазмы. Саша запустил насос, откачивающий вакуумную камеру. Стрелка манометра поползла вниз. Минут десять, прикинул Саша.

— Что мы здесь делаем, Александр Николаевич? — неожиданно для самого себя просил он.

Громов ответил не сразу. Негромко стучал насос, откачивая воздух.

— Проверяем кое-что, — ответил он, наконец.

— Что именно?

— Ты сам все увидишь, — мягко сказал Громов, — это быстрее, чем если бы я объяснял.

Саша пожал плечами.

— Ладно, — ответил он не без обиды.

Следующие пять минут они молчали — Саша дулся на профессора, а тот явно был погружен в собственные мысли. Наконец, камеру откачали до нужного давления, и Саша, не говоря ни слова, запустил разряд. Как обычно, в камере появилось голубоватое свечение, с каждой минутой разгоравшееся все ярче.

— Так что мы проверяем? — спросил, наконец, Саша.

Профессор встрепенулся.

— Ах, да, извини, я не сказал… Попробуй пробить коридор шириной шесть метров. У нас ведь достаточно энергии?

— Вполне, — сухо ответил Саша, — во всяком случае, раньше получалось.

Но не в этот раз. Коридор стабилизировался, когда его ширина достигла пяти метров тридцати сантиметров, и, как Саша ни старался, увеличить ширину не получалось. Он повысил напряжение на трансформаторе до максимума, но, судя по показаниям приборов, стенки раздвинулись не больше, чем на сантиметр.

— Выключай, — распорядился Громов.

Саша дестабилизировал коридор, исчезнувший с легким хлопком.

— Похоже, у нас проблема, — тихо проговорил Громов.

— Да, — согласился Саша, — нужны более мощные источники энергии… — он хотел было добавить что-то еще, но осекся, внезапно поняв профессора. — Александр Николаевич, вы думаете… — он не договорил.

— Пока мы знаем вот что, — задумчиво проговорил профессор, — позавчера мне прислали докладную с полигона под Подольском — там максимальная ширина была пять метров семьдесят сантиметров. Я не стал тебя беспокоить, решил, что проблема в установке. Во вчерашних докладах — их было уже несколько — ширина упала до пяти с половиной, и вот теперь у нас пять тридцать. Думаю, сегодня нас завалят докладными.

— Но, если так будет продолжаться, скоро мы вообще не сможем открывать коридоры.

— Исключить этого нельзя, — признал Громов.

Он поднялся. На улице уже было совсем светло, на стене обозначилась полоса солнечного света. День обещал быть чудесным.

— Надо пробовать другие режимы, — сказал Саша. — Мы можем варьировать спектр излучения плазмы, глубину вакуума…

— Да, все верно, — согласился профессор, — составь мне краткую, на страничку, записку с перечнем первоочередных мер, мы разошлем ее по всем полигонам, пусть пробуют. А мне надо поговорить с начальством.

Разговор будет тяжелый, подумал Саша. Страшно представить, что будет с московской группировкой в Восточном Союзе, если прервется ее снабжение. Нет, этого нельзя допустить!

— Надо связаться с американцами, — вдруг вспомнил он, — узнать, что у них происходит. И в Челябинске! Кстати, оттуда есть донесения?

Профессор кивнул.

— К сожалению, да. Эффект затрагивает все коридоры, где бы они ни открывались. Ты поработаешь здесь, на этой установке?

Саша кивнул.

— Хорошо. Записка от тебя мне нужна не позже полудня. — Громов усмехнулся и добавил: — Думаю, к тому времени меня уже вызовут на ковер.

— Как вы думаете, мы удержим Москву? — вырвалось у Саши.

Профессор, остановившись в дверях, повернулся и посмотрел на него.

— А вот об этом думать не надо, — твердо сказал он. — Твое дело — разобраться с тем, что происходит. Каждый должен вносить вклад в победу на своем месте. Наше место здесь, и не отвлекайся на постороннее.

— Есть не отвлекаться, — по-военному ответил Саша, сам не зная почему.

Когда через двадцать минут Громов подошел к зданию КБ-45, его уже ждали — черный «виллис» с работающим двигателем у главного входа. Громов мысленно вздохнул — похоже, времени до полудня у него не будет. Что ж, никто не сомневался, что у Берии есть свои каналы, по которым поступает информация.

Передняя дверь машины открылась, из нее вышел офицер в форме НКВД и направился к профессору. Он узнал офицера — это был один из помощников генерала Синицына, с первых дней курировавшего проект по созданию коридоров в параллельный мир. Поздоровавшись, офицер сказал:

— Товарищ Громов, возникла ситуация, которая требует немедленного реагирования. Нам необходимо знать ваше мнение. Прошу вас, садитесь.

Громов кивнул. Он хотел было предложить захватить докладные из своего кабинета, но потом решил, что на столе у Синицына наверняка их будет достаточно. Как только они уселись, машина сразу тронулась. Доедем за полчаса, прикинул Громов, вполне достаточно, чтобы подготовиться…