Плацдарм

Глава 8. ОТСТУПЛЕНИЕ

Генерал Говоров жестом пригласил Стоуна и Громова отойти в сторону и повторил:

— У вас пять минут, не больше.

Совсем близко послышался короткий нарастающий свист, за ним раздался взрыв. С потолка комнаты посыпалась белая пыль.

Стоун кивнул Громову, предлагая тому начать.

— Пока мы не можем драться с немцами на равных, — сказал профессор.

Генерал остро взглянул на него.

— Правда? Почему же?

— Потому что возможности снабжать плацдарм через коридор ограничены, — ответил профессор. — Например, мы не можем оперативно перебросить авиацию.

Говоров кивнул.

— Согласен, это проблема. Что дальше?

— Если не расширить коридор, превосходство в снабжении рано или поздно позволит немцам захватить плацдарм. Нам придется отступить.

Лицо генерала застыло.

— Отступить? Вы отдает себе отчет?..

— Вполне, — спокойно ответил профессор, не повышая голоса, — а вы?

Генерал, глядя Громову прямо в лицо, тихим, но напряженным голосом спросил:

— Вы понимаете, что за такие разговоры вам грозит трибунал?

Профессор вздохнул.

— Знаете, за мою долгую жизнь мне угрожали много раз, — сказал он. — Если вы уверены, что справитесь с немцами, давайте отложим разговор. Но если нет, я бы хотел продолжить.

Генерал вытащил из портсигара сигарету, закурил, чиркнув спичкой. Выпустив дым, глянув на карту, возле которой штабные офицеры бурно обсуждали последние изменения в положении войск. Судя по тону этого обсуждения, изменения были совсем не радостные.

— Ладно, — сказал Громов. — Допустим на минуту, что вы правы. Что вы предлагаете? Расширить коридор на плацдарм, верно?

— Нет, этого мы не можем.

— А что вы можете?

— Полагаю, мы можем его закрыть.

Генерал, казалось, забыл, что у него в руке сигарета.

— Что значит закрыть? Если мы закроем коридор, то плацдарм отойдет немцам!

Профессор кивнул.

— Именно. Вывести войска, пока это еще можно сделать, и закрыть коридор. Отдать плацдарм — это меньшее из зол.

Генерал усмехнулся.

— Это невозможно. Без приказа я на это не пойду.

Громов вздохнул.

— Если вы не удержите плацдарм, немцы захватят коридор и вторгнутся сюда, в наш мир, со всем своим новейшим оружием. С танками «Маус», с баллистическими ракетами и реактивными истребителями. Германская военная промышленность там на подъеме, она почти не пострадала от бомбежек.

— Откуда у вас эти сведения? — резко спросил генерал.

— От нас. — Доктор Стоун, наконец, подключился к разговору. — Из допросов пленных. Впрочем, подозреваю, что ваши службы тоже уже информированы об этом.

Генерал задумался. В этот момент в коридоре послышались тревожные голоса, и в комнату быстро вошли двое танкистов — одним из них был лейтенант Крутов.

— Разрешите доложить, товарищ майор? — обратился он к штабному офицеру, не заметив стоящего в стороне Говорова.

— Отставить, докладывайте мне, — приказал генерал.

Крутов, подойдя ближе, вкратце доложил обстановку. Прямо он не сказал, но из его слов следовало, что немцев сдерживает последняя линия обороны, опирающаяся на тридцатьчетверки. Как бы подтверждая его слова, снова раздался близкий разрыв, за ним еще один.

— Где Селезнев? — спросил генерал.

— Я не знаю, — ответил Крутов. — Я видел, что его танк подбит.

— Как и ваш?

— Так точно.

Генерал, подойдя к столу, быстро черкнул записку и передал ее Крутову.

— Быстро к штабу батальона, принимайте командование резервным взводом тридцатьчетверок. Пройдете через коридор и займете позиции с восточного входа. Задача ясна?

— Так точно! Разрешите идти?

— Подождите. — Генерал повернулся к ученым. — Вы не против прокатиться на танке?

Стоун и Громов переглянулись.

— Если так надо… — сказал профессор.

— Надо, — подтвердил генерал и усмехнулся, — если уж вы начали рассуждать, как стратег, познакомьтесь поближе с армией. А над тем, что вы сказали, я подумаю. Обещаю.

Саша работал с американскими инженерами над удержанием плазмы, когда услышал звук танкового мотора, доносившийся снаружи. Это была тридцатьчетверка, остановившаяся у входа в ангар. В помещение зашел лейтенант, держа в руках шлем.

— Кто здесь Карелин Александр?

— Я, — отозвался Саша.

— Крутов Сергей, — представился лейтенант и тут же приказал: — пойдемте со мной.

Развернувшись, Крутов направился назад.

— One minute, please, — сказал Саша своим американским коллегам. За последний день он подтянул уровень своего английского почти до уровня немецкого, который изучал в школе, а потом и в университете. Метод погружения в языковую среду работал отлично.

Выйдя из ангара, Саша не удержался от возгласа удивления — из люка танковой башни с трудом выбирался профессор Громов собственной персоной. Видно было, что действие давалось ему с трудом.

— Александр Николаевич, вам помочь? — крикнул Саша.

Профессор, обернувшись на его голос, лишь сердито махнул рукой. Еще пара минут неловких движений, и Громов с помощью лейтенанта Крутова оказался на земле. Доктор Стоун управился быстрее — вероятно, у него было больше опыта в общении с военной техникой.

Танк, взревев мотором, рванул назад, к восточной границе коридора. В наступившей тишине ясно слышалась канонада с Запада.

— Пойдемте, — распорядился Громов, придя, наконец, в себя после необычной поездки, — у нас много работы.

— Какой именно? — спросил Саша.

— Объясню по дороге.

— По дороге куда?

— На склад.

Саша уже ничему не удивлялся.

У входа на склад, где Громов совсем недавно стащил кусок сетки, из которого сделал колпак для вылазки в туман, стояли три крытых «Студебеккера». Стоун подошел к одному из водителей и задал быстрый вопрос. Получив ответ, сообщил профессору:

— Скоро будет еще один грузовик. Этого хватит?

— Будем надеяться, — неопределенно ответил профессор, — надо начинать, времени мало.

— Хватит для чего? — осмелился спросить Саша.

Громов повернулся к нему.

— Ах, да, вы ведь еще не знаете…

Профессор на ходу кратко рассказал о своей экспедиции в туман, о том, как ему удалось ненадолго погасить свечение плазмы и как из этого родилась идея закрыть коридор.

— А зачем нам грузовики?

Громов усмехнулся.

— Мог бы и сам сообразить. Подумай немного. Нам нужно увеличить область, из которой заряд будет стекать на землю…

— Вы хотите покрыть их сеткой! — догадался Саша.

— Именно. Этим мы сейчас и займемся.

Тем временем они подошли к навесу над свернутой в рулоны сеткой для будущего забора. Похоже, он уже не понадобится, подумал Саша. Стоун на правах начальника подозвал подсобных рабочих и дал им инструкции, что делать. Сходив за инструментом, спустя пару минут те уже разворачивали рулоны.

— Я вижу, дело идет на лад, — сказал Громов, — сколько вам надо времени?

— Хотите оставить меня на хозяйстве? — откликнулся Стоун.

— У вас хорошо получается. — Громов кивнул на рабочих, уже развернувших сетку и теперь резавших ее. — Кроме того, вы здесь главный.

Стоун хмыкнул.

— Ну хорошо. Думаю, за пару часов управимся.

— Отлично. Через пару часов встретимся.

— А вы куда?

Профессор показал в сторону жилой зоны.

— Не волнуйтесь, Джек, вы все узнаете.

Громов и Саша шли к бараку.

— Надо кое-что рассчитать, причем срочно, — сказал Громов. — Логарифмическую линейку не потерял?

— Нет. А что именно рассчитать?

Громов кинул на светящийся вдалеке туман.

— Что будет, если плазма погаснет?

— Туман перестанет светиться, — пробормотал Саша после недолгого раздумья. Ничего умнее в голову не пришло.

Профессор вздохнул.

— А куда денется электромагнитное поле, создаваемое плазмой?

— Его просто не будет… а, понял! — осенило Сашу. — Если поле исчезнет, его энергия должна выделиться!

— Именно, — подтвердил профессор. Они уже подошли к бараку. Открыв дверь, профессор добавил: — будет тепловой взрыв. А вот какой мощности и где будет его эпицентр — это нам и надо рассчитать.

— Понял, — ответил Саша.

— Бери линейку и иди ко мне, — распорядился профессор, заходя в свой кабинет. — Работать будем вместе, прямо с колес, причесывать уравнения некогда.

Саша мгновение промедлил.

— Александр Николаевич, вы правда считаете, что наши отступят? — спросил он.

— Мы должны учитывать все варианты, в том числе и этот, — уклончиво ответил тот.

— Да, я понимаю… — Саша все еще стоял у дверей, — все варианты, это верно, но вы-то как думаете?

Громов пристально посмотрел на своего ученика. Он должен знать правду, мелькнула мысль, это станет стимулом к работе.

— Да, я считаю, что наши отступят, — тихо сказал профессор, — и тогда нам придется закрыть коридор.

Саша посерьезнел. Ничего не говоря, он зашел в свою комнату за логарифмической линейкой, и, не задерживаясь, вернулся в кабинет профессора.

— Я готов, — сказал он.

Они работали немногим более часа — профессор писал уравнения, задавал начальные условия, а его ученик занимался численными расчетами. Иногда одно и тоже приходилось пересчитывать по нескольку раз — точные параметры плазмы, как и занимаемый ею объем не были известны.

Наконец, получив от Саши последнюю порцию чисел, Громов решил, что достаточно. Взяв чистый лист, он нарисовал подкову, с двух сторон огибающую коридор в параллельный мир, указал положение ангара и жилых помещений и написал число — ожидаемую мощность взрыва.

— Двести тонн взрывчатки? — поразился Саша. — Не может быть! Неужели так много?

Громов кивнул.

— Я пересчитал три раза. Учтите, что это порядок величины. Может быть и сто, а может — четыреста.

Саша потрясенно молчал. Профессор сделал еще две пометки.

— В этих местах мощность взрыва будет максимальной, — пояснил он. — Нужно сообщить об этом Стоуну и Говорову, если с ним удастся связаться. Сделаешь?

Саша кивнул. Не чувствуя ног, он смотрел на одну из пометок, сделанную профессором — она была совсем рядом с палатками. Именно туда пошла Маша, когда прощалась с ним.

Самое страшное при быстром отступлении — это паника. Благодаря слаженной работе штаба, пока ее удалось избежать.

Артиллерийская дуэль гремела совсем рядом, и на один выстрел обороняющихся приходились несколько выстрелов атакующих: скорострельность немецких танков была выше, чем у советских, а боезапас больше. Мимо штаба, лязгая гусеницами, прошли три самоходные артиллерийские установки — последний резерв Говорова, призванный прикрыть отступление. Разрешение на отход с занимаемых позиций генерал получил полчаса назад, немало этому удивившись — он уже считал, что действовать придется на свой страх и риск. Видимо, его записка попала в Потсдаме куда надо. Ну, или там получили информацию об истинном положении дел на плацдарме из других источников.

Грузовики с людьми и имуществом один за другим двигались к коридору, на восток. Говоров смотрел на это с тяжелым чувством — за последний год ему ни разу не приходилось отступать в неизвестность. Да, под Будапештом временами было тяжело, но сомнений в победе не было. А сейчас… что ж, если профессор Громов прав, коридор действительно придется закрыть.

— Товарищ генерал, все, последний грузовик отбыл, — сбивчиво доложил запыхавшийся майор, — там еще трое из медсанбата, не успели вовремя…

— Моя машина исправна?

— Так точно!

— Сажай их на заднее сиденье.

У дверей штаба стояли три медсестры с поклажей в руках и, тревожно переговариваясь, с надеждой смотрели на «Виллис». Говоров открыл дверь машины и скомандовал:

— Садитесь.

Повторять не пришлось.

Генерал прислушался к канонаде — САУ из резерва вступили в дело. Задача, которую он поставил экипажам, формулировалась просто — задержать немцев на полчаса, потом можно отходить. Да только одно дело сказать, а и совсем другое — сделать. Самоходная артиллерия эффективна на дальней дистанции, а если танки противника подойдут ближе, чем на километр, то ей конец — броня слишком слабая.

Майор завел двигатель — пора было ехать. Говоров в последний раз посмотрел на запад — над оставленными позициями поднимались клубы дыма. Он подумал о судьбе Селезнева — к своим тот так и не вышел. Значит — погиб или попал в плен. А что бы там сам предпочел, мелькнула мысль. И — резануло по сердцу: если портал закроют, а полковник попал в плен, то он останется там навечно безо всякой надежды на спасение.

Говоров матюгнулся сквозь зубы, надеясь, что за шумом мотора никто не услышит. Позади раздался очередной взрыв — в зеркале заднего вида генерал увидел прямое попадание в здание штаба, которое они только что покинули. «Если ты можешь закрыть портал, то, наверное, сможешь и отрыть его, а? Так ведь, товарищ Громов?» — мысленно обратился он к профессору. Я вытрясу из него это, мрачно подумал Говоров, видит бог — вытрясу, если есть хоть малейший шанс.

Четыре грузовика, накрытые металлической сеткой, напоминали слонов, подготовленных к цирковому выступлению. Да уж, цирк будет будь здоров, подумал Саша, особенно фейерверк. Стоун отдавал последние указания, как лучше закрепить концы, чтобы сетка не соскочила, когда начнется движение. Саша передал ему записку от Громова. Прочитав ее, доктор поднял брови.

— Двести тонн взрывчатки? Да тут все разнесет!

Саша кивнул.

— Постой-ка. Если все тут взорвется, то как быть с теми, кто поведет грузовики?

— Надо обойтись без людей. Закрепить чем-нибудь педаль газа, а потом бежать как можно быстрее.

Стоун пристально посмотрел на него.

— Это ваш с профессором план?

Саша пожал плечами.

— Другого мы не придумали.

Стоун длинно и замысловато выругался.

— Хорошо, — сказал он. — Залезай в кабину, — доктор показал на ближайший студебекер.

Саша послушался.

— Знаешь, где педаль газа?

— Вот эта?

— Верно. А теперь думай, чем ее зафиксировать. Как придумаешь, расскажешь. Понял?

Саша подтвердил. Что ж кто предлагает решение, тот его и воплощает. Разумно. Он оглянулся, ища подходящий зажим. Как всегда, надо было торопиться. Громов обещал сообщить начальству о последствиях взрыва при закрытии коридора, но воспримут ли ученого всерьез? Саша не знал. Он почувствовал нарастающую тревогу за Машу. Стоп, приказал себе Саша, хватит. Сделай сначала одно дело, а потом берись за другое. Сейчас тебе надо сообразить, как зафиксировать педаль газа. Вот этим и занимайся.

Немецкий полугусеничный бронетранспортёр затормозил на позициях, оставленных советскими войсками. Из него вышел генерал-полковник Ритгер фон Лееб, командующий группой войск «Тюрингия», в сопровождении штабных офицеров. Нельзя сказать, что он пришел в восторг от увиденного — да, первая боевая задача выполнена, но потери значительно превысили ожидаемые. Из восьми «Маусов» на ходу остались только три, остальные придется ремонтировать, причем в полевых условиях это сделать не получится. Фон Лееб мысленно поморщился — опять эта морока с транспортировкой! В который уже раз он задался вопросом — а стоит ли овчинка выделки? Трехчасовой бой, а потом три недели на восстановление… Но ничего не поделаешь — «Маусы» были любимым детищем фюрера, и он требовал, чтобы эти монстры участвовали во всех важных сражениях. Впрочем, тигры тоже основательно потрепали, в строю остались немногим более половины танков.

И, тем не менее — первый этап сражения завершен, и завершен успешно — советские войска выбиты с позиций, плацдарм захвачен. Скоро начнется второй этап — битва за коридор. Подкрепления, обещанные Кейтелем, должны скоро прибыть — танковая дивизия «Дас рейх» уже на подходе. Доктор Шарру, чьи исследования позволили пробить коридор в параллельный мир, заявил, что сможет расширить коридор — надо только подобраться к нему ближе.

Что ж, это мы обеспечим, подумал Фон Лееб. Официального заявления из Берлина еще не было, но генерал-полковник все более убеждался в том, что фюрер склоняется к войне. Фон Лееб огляделся — понимают ли остальные офицеры, что сейчас происходит? Ему хотелось поделиться своими догадками, но он знал, что делать этого не стоит — не нужно бежать впереди паровоза. Надо подождать выступления фюрера.

Фон Лееб был уверен — долго ждать не придется.