Плоды мести

Глава 39

«Я могу убить любого вот этим пальцем. А толку?»

— Михель

Статный командир разведчиков явился с донесением вскоре после рассвета. Он широкими чеканными шагами пересек зал и преклонил колено перед Великим магистром, который уже ждал вестей с границы. Крепкий мужчина средних лет на троне заглянул в ясные голубые глаза юного воина и улыбнулся. Все они его — Льва — дети, все как на подбор сильные, ловкие, выносливые. Почти неуязвимые для магии.

Мощь рыцарей Храма не знает границ, и Великий магистр крепко держит ее в своем кулаке. Он мог бы легко захватить любое королевство, если бы пожелал. Да только незачем. Его сила здесь, в этой цитадели.

— Кто на этот раз? — мягко спросил Лев, потирая холеные руки в предвкушении.

Враги нечасто тревожат покой храмовников, но такое изредка случается. Если сейчас кто-то дерзнул вторгнуться, тем хуже для них. И это отличный повод для легкой разминки.

— Орки, весьма достопочтенный отец, тысяч двадцать батыров, — поспешил доложить разведчик, как всегда до глубины души пораженный голосом магистра.

Бархатистые нотки даровали ни с чем не сравнимое чувство защищенности, покоя и умиротворения. Голос хотелось слушать бесконечно и отдать ему всего себя без остатка. Верно служить и защищать даже ценой своей жизни, которая казалась жалкой и никчемной, по сравнению с жизнью магистра.

— Орки? — с некоторым удивлением переспросил Лев. — Тупоголовые болваны вылезли из своих пещер? Интересно, что заставило их так осмелеть. Немедленно вышлите братьев, чтобы проучить этих глупых дикарей. Кто их ведет?

— Это самое удивительное, весьма достопочтенный отец, — продолжил докладывать юноша. — С орками идет около пяти сотен людей, и орду возглавляет человек в монашеском облачении. Идут неспешно, будто не для набега, обоза нет.

Если Великий магистр и удивился, то умело это скрыл. Лишь тень недоверия на мгновение пробежала по его прекрасному лицу.

— Вы хорошо в этом убедились?

— Да, весьма достопочтенный отец, сомнений нет.

Лев погрузился в глубокую задумчивость, а разведчик терпеливо ждал, не меняя позы и стараясь не дышать. Не стоит прерывать размышления человека, от которого зависят судьбы мира. Времени потребовалось намного больше, чем обычно. Видимо, решение по какой-то скрытой от разумения разведчика причине далось нелегко.

— Вот что, брат Ламбр, — наконец изрек магистр, — отправьте-ка к ним послов. Пусть Богумис съездит. Он ушлый малый и разберется, что делать дальше.

— Так точно, — кивнул разведчик, поднялся и поспешил к выходу.

С орками у ордена всегда был вооруженный нейтралитет. Рыцари не считали нужным разгонять этот никчемный сброд, а зеленокожие никогда не считали себя достаточно сильными для нападения на земли Храма. Столь необычное появление дикого воинства в союзе с людьми настораживало. А уж человек, ведущий орду… Кто оказался настолько могучим, что сумел победить вожака орков в кулачном бою? Сильнейшего из дикарей!

— Любопытно, — потеребил гладкий подбородок Лев, когда дверь за братом Ламбром закрылась. — Неужели он тоже? Нет, быть того не может.

Впрочем, встречаться с этим загадочным предводителем орды Лев все равно не собирался. Многовато чести будет.

Михель ясно дал понять, что в охране не нуждается, и паства предпочитала на привале держаться поодаль. Сейчас он стоял на холме в гордом одиночестве и смотрел, как в сторону его армии по пыльной дороге едет троица тяжеловооруженных всадников в сопровождении шестерых пеших оруженосцев. Серебристые доспехи маленького отряда ярко блестели в лучах полуденного солнца, заставляя монаха щурить глаза.

— Эй, Лю! — окликнул он нанимателя. — От кого, говоришь, нужно защищать это святое место? Чей аватар будет на этот раз?

Про орден Храма по Лумее ходили самые разные слухи. Считалось, что никакая сила на свете не способна победить армию храмовников. Тех, кто рискнул напасть на сам Храм, даже летописи не помнят. Иногда рыцари, устав от отсутствия врагов, за хорошую плату отправляли часть своих отрядов на помощь к какому-нибудь терпящему поражению монарху. Денежки за свои услуги они брали немалые, и иногда только полное отчаяние вынуждало королей опустошать свои сундуки. Правда, и войны частенько заканчивались, стоило этим суровым воинам появиться на поле боя.

Еще Михель точно знал, что в ряды братства принимают исключительно мужчин рода людского. Ни одному инородцу за всю историю не довелось пройти дальше ворот Храма. Впрочем, и среди его сородичей отбор шел строгий. Рыцарей почитали святыми защитниками, хоть простой народ и не особо понимал, кого и от какой напасти они защищают. Однако даже в оруженосцы к ним попасть считалось великой честью.

— Давай сначала договоримся о мире с этими доблестными блюстителями божественного порядка? — уклончиво ответил рогатый. — Ты у нас безмерно силен, но они толпой от тебя мокрого места не оставят, если им что-то не понравится.

— Как и любая другая толпа. Настолько они сильные?

— В схватке твоей армии против ордена я бы поставил на орден примерно сто к одному. Хотя, ладно. Твое присутствие немного уравнивает шансы. Путь будет десять к одному.

— Тогда зачем мы здесь? — осведомился монах.

— Послушай, смертный, — ласково начал Лю, — если тебе когда-нибудь втолковывали, что любопытство не грех, то знай, что это не всегда так. Не усугубляй свою судьбу лишним знанием. Я обещал тебе безопасность, но с каждым таким вопросом мне будет сложнее ее гарантировать.

Монах промолчал.

— Ладно, не дуйся. Я просто действую на упреждение. Раз старина Бурхан зачем-то хотел прийти сюда, значит, это кому-то было нужно. Не сам же он до такого додумался. Я не говорил, что старик был из старших богов? Они в основном соображалкой не отличались, вот я и подумал, что за ним стоит кто-то еще. Лишняя защита не повредит, я считаю.

— Что в этом Храме такого особенного?

— Видишь ли, юный грешник, мои возможности на Лумее ограничены глазами и ушами тех, кто заключил со мной или моими родственниками договор. Поэтому я понятия не имею, что там внутри, ведь моих… э-э-э, слуг? Нет, звучит некрасиво и неправильно. В общем, держателей моих контрактов туда обычно не пускают. Их как-то сразу вычисляют и убивают на месте. Так что я прямо сгораю от нетерпения, чтобы узнать. Если поразмыслить над названием, Храм как-то связан с творением. Зная все пророчества о конце света, сам делай выводы.

— А твой хозяин не знает ничего об этом? — поинтересовался Михель.

— Знает, будь уверен. Только я боюсь у него спрашивать, а сам он вряд ли скажет. Для него это сродни вмешательству, а Мы это слово не любим.

Между тем рыцарей уже перехватили орочий патруль. Две дюжины батыров с боевыми молотами в руках вразвалочку вышли на середину дороги, перегораживая рыцарям путь.

— Стой, железный люди! — громко скомандовал на всеобщем самый высокий из них.

Для убедительности он коротко рыкнул и поиграл мускулами на голой груди. Этот орк был берсерком и презирал всех, кто носит доспехи, включая своих сородичей.

— Мы хотим поговорить с вашим военным вождем, — зычно крикнул один из приближающихся рыцарей.

— Прийти кланяться новый бог? — с пониманием оскалил клыки берсерк. — Если ты сильный, то мочь пройти. Наш бог не надо слабый человек. Смочь меня с места сдвинуть без оружий?

— Легко, — донесся до удивленного орка спокойный и уверенный ответ.

Рыцарь спрыгнул с коня и подошел к перегородившему дорогу дикарю. Орк уронил молот на землю и выставил огромные волосатые ручищи вперед раскрытыми ладонями.

— Правил такой: ты толкать ладонь. Я стоять — ты уходить. Я двигаться — ты идти дальше.

Латник кивнул и тоже выставил руки вперед. Затем толкнул без всякого напряжения, и ноги орка начертили в дорожной пыли прямую ровную линию длиной с полуфута.

— Вы проходить, — сдавленно пробормотал опозоренный берсерк под рогот товарищей, подбирая молот.

Рыцарь снова взобрался в седло, и кавалькада двинулась дальше.

Конники вынужденно спешились, подъехав к холму. Предводитель орков не потрудился к ним спуститься, поэтому пришлось им подниматься. Братья отдали поводья оруженосцам и начали подъем к ждущему их Михелю, нещадно потея на жаре в своих доспехах. Монах стоял, скрестив руки на груди, и с интересом рассматривал могучие фигуры, закованные в латы. Пожалуй, телосложением они не уступали даже самым крепким оркам. Если все их воины такие, то зеленокожей орде действительно бы не поздоровилось в схватке. Даже самые лучшие доспехи орков в подметки не годились латам рыцарей, а выучка и слаженность войск ордена внесли бы решающий вклад в их победу. К тому же Михеля впечатлила недавняя демонстрация силы.

— Приветствую вас, — коротко кивнул ди Лёве приблизившимся латникам.

— Привет и тебе, незнакомец, — кивнули в ответ все трое, но снял шлем и заговорил только один.

Серые глаза монаха скрестились с ясным васильковым взглядом светловолосого рыцаря. Оба секунд десять изучали друг друга. Что-то в рыцаре казалось неправильным и в то же время смутно знакомым. Как будто Михель где-то видел его дальнего родственника и теперь распознал семейное сходство.

— Я командор Богумис Кориакис, член капитула ордена Храма. Мы прибыли узнать, кто ты такой, по какому праву и с какой целью ведешь эту толпу во владения ордена. Одеяние выдает в тебе духовное лицо. Надеюсь, ты не предатель рода людского.

— Я Михель ди Лёве, бывший послушник Старого ордена, — спокойно, почти умиротворенно ответил монах. — Веду эту толпу на защиту Храма, чтобы предотвратить конец времен. А право мое завоевано в честном поединке с аватаром орочьего бога.

Рыцари переглянулись. У них не было веских оснований не верить словам человека, которого слушалась целая армия орков, но все же рассказ звучал слишком неправдоподобно.

— Бывший? — наконец нашел к чему придраться Кориакис.

— Я отрекся от Вседержителя, когда он оставил меня в минуту нужды, — поморщился Михель. — Согласны ли вы принять мою помощь? Я проделал тяжелый путь, чтобы попасть сюда.

— Прошу простить наше недоверие, — учтиво ответил командор, — но что должно заставить нас поверить в искренность такого объяснения? Что за угроза, от которой мы не сможем отбиться сами?

— Хм, — пожевал губы монах. — Если честно, то мне нечем подтвердить правдивость моих слов, кроме того, что орки меня действительно слушаются. Вы же не думаете, что они бы просто так пошли за человеком? Еще за меня может поручиться человеческая часть моей армии. Можете спросить любого из пяти сотен, как мне удалось уговорить их герцога и как я сражался с вождем орков. И, если их рассказ вас не убедит, я могу просто разместить свою армию здесь на границе и ждать, пока вам понадобится помощь. О самой угрозе мне неизвестно, но источник моих сведений очень осведомлен. Мне было явлено откровение.

Один из рыцарей сдавленно фыркнул.

— Да, полководец из тебя неважный, брат Михель, — как бы извиняясь, улыбнулся Корнакис. — Обоза с провиантом я что-то не вижу. Твои орки скоро проголодаются и начнут пожирать твоих же людей. Значит, поверженный аватар либо вел племена на убой, либо для быстрого и победоносного набега. Мы пришлем еды, но только на неделю. Если за это время неподалеку не появятся хотя бы чьи-то разведчики, советую убрать этот сброд от наших границ и поскорее.

Все трое чинно поклонились и, звеня металлом, вернулись к лошадям. Вскоре, весь их маленький отряд убрался восвояси, оставив монаха в обществе Лю.

— Вот ведь грубияны, — тут же напомнил о себе жахани. — Даже в гости не пригласили.

— Имеют право, — вяло ответил монах.

— Тебя братом назвали. Разве братьев не принято приглашать в гости?

— Отстань.

Михеля впечатлила сдержанность и выправка посланников ордена. В какой-то момент он даже пожалел, что никогда не задумывался о вступлении в их ряды.

— Брось, тебя бы все равно не взяли, — уловил его мысли Лю. — Ты же заметил в них странность?

— Есть что-то, — сказал Михель. — Только не понял, что именно.

— Готов спорить, что во всех троих течет божественная кровь и много. В этом Богумисе точно есть. Я сразу понял, как только он шлем снял. Меньше, чем в твоем приятеле гоблине, но тоже солидно. Ставлю правый рог, что и остальные в их братстве такие же. Сколько их там? Пятьсот? Тысяча? Представь тысячу полубогов в бою. Твоей орде они точно не по зубам.

Михель нахмурился.

— И ты раньше, конечно же, об этом не догадывался?

— Догадки на то и догадки, — произнес жахани. — Без подтверждения они не лучше слухов. Я раньше никогда не видел их так близко без доспехов.

— Но этого просто не может быть! — воскликнул человек. — Не может на свете одновременно существовать столько особенных людей! У богов редко бывают дети.

— Совершенно с тобой согласен, — ответил Лю. — Это ненормально и немыслимо! Главное, за все время ни один из этих братьев ни разу не попадал в мои когти. Даже из твоего ордена кое-кто был, но не эти. Я напрочь отказываюсь верить в подобную чистоту нравов и помыслов в большом, тесном и, прошу заметить, исключительно мужском коллективе. Однако я видел то, что видел. И теперь мне еще больше хочется заглянуть за стены этой обители и выведать ее маленький грязный секретик. Ты же не будешь спорить о его чистоте?

— Не буду, — поджал губы Михель. — Столько полубогов не могут одновременно существовать. Значит, их каким-то образом создают искусственно из обычных людей. Это попахивает самыми черными ритуалами, и я как служите…

— Чего остановился? — хитро подмигнул дьявол, прислав соответствующий образ. — Продолжай. Ты верный пес Всеотца пойдешь и наведешь там порядок? Может, из монастыря подмогу вызовешь? Насчет порядка поддерживаю. А в остальной части ты здорово промахнулся.

Монах понурил голову. Он промахнулся, зато коварный искуситель уколол в самое больное место.

— Погоди-ка, — вдруг вспомнил человек. — Кровь. Тот эльф что-то бормотал, что кровь Гарба — ключ. И его кровь была такого же цвета, как и моя. Выходит, я тоже…

— Надо же, солнышко выглянуло из-за тучки и наконец осветило пыльные чертоги твоего разума, — голос Лю весь пропитался ядом сарказма. — Только ты ушастого придушил, и теперь вряд ли получится узнать, где находится замочная скважина.

— Зато я теперь не смертный, — прищурил стальные глаза монах. — Значит, ты больше не властен надо мной.

— Так, погоди-ка, — в голосе Лю зазвучало веселье. — Это что, бунт? И гордыня к нему прилагается — уважаю, это по-нашему. Только, во-первых, хочу напомнить, что наш договор все еще действует. Ты сам его заключил без принуждения. Во-вторых, без меня тебе не получить желаемое. Ну, и напоследок хочу тебя разочаровать. Ты все еще смертный, хотя и сильнее этих парней в доспехах.

— Отвянь, — отмахнулся Михель. — Я еще не настолько опустился, чтобы отказываться от своих обещаний.

В голове тут же возник образ поднятого большого красного пальца, увенчанного аккуратно подпиленным черным коготком.

— Знаешь, я тебе даже сочувствую, — произнес Лю, и в его словах действительно промелькнула нотка сострадания. — Одним поступком перечеркнуть годы праведности, соблюдения правил, молитв и прочего хорошего поведения. Даже не поступком, сомнением. Правда, несправедливо?

— Не очень, — неохотно согласился монах.

— Вот и мне такой порядок не слишком по нраву, — горячо поддержал его жахани. — Мои братья из-за него тоже пострадали. И тоже по глупости.

— Раскаиваться пробовали? — спросил Михель.

— Смешно, — ответил Лю, но голос его на сей раз был полон печали. — Как будто тебе это помогло.

Человек не стал настаивать, потому что и сам утратил веру. Он сошел с холма и начал отдавать распоряжения насчет лагеря.