Плоды мести

Глава 5

За клан, вождя и святые недра!

Дворфийский боевой клич

Штиль стоял мертвый. Духота никак не желала спадать, и Каввель уже начал подумывать, не снять ли нагрудник. Упасть с лодки от перегрева вовсе не входило в его планы, поэтому наследный принц зачерпнул горсть воды за бортом и смочил себе лоб и голову. Теплая соленая жидкость почти не освежала. Организм отвык за год от родных краев и вовсе не стремился привыкать обратно, так что придется его заставить.

Храмовник сидел на веслах и делал ловкие уверенные гребки. Работает не хуже голема. Посмотришь на него, так сразу от механического болвана и не отличишь. Сидит с каменной рожей, двигается в одном темпе. Не свистит, не напевает, не кряхтит даже. Разговорить его попробовать, что ли?

— А скажи мне, де Деса, за что тебя все-таки выгнали? — Каввель решил пойти прямым путем.

— Хуан, просто Хуан, — спокойно поправил минотавра человек, продолжая делать размеренные движения. — Прежде чем твое великолепное воспитание вынудит тебя задать следующий вопрос такого рода, можешь мне пообещать кое-что?

— Зависит от обещания, конечно, но сделаю все в разумных пределах, — уклончиво ответил тауросу. — Так что обещать нужно?

— Мы отлично поладим, если ограничить твое любопытство. Прямота не всегда достойна воина. Поэтому я бы попросил больше не задавать столь личных вопросов.

— Ладно, даю слово тауросу, — поклялся пират.

Де Деса одобрительно кивнул.

— Мне тяжело говорить об этом, но ты мне нравишься, — сообщил бывший инквизитор, продолжая гнать лодку вперед по безмятежной морской глади. — Мы с тобой похожи тяжестью проступков перед собратьями. Ты пошел против кодекса, а я против устава. Вот и все.

— Товарищ по несчастью? — изобразил на морде полуулыбку Каввель.

— Вроде того, — не стал возражать человек и замолчал.

С тех пор как стих ветер, он греб уже часа три, из которых говорил от силы четыре минуты.

— И часто ты так по морю ходишь, Хуан? — снова сделал попытку пообщаться минотавр.

— Первый раз, — не стал вдаваться в подробности де Деса, но потом все же решил развернуть ответ. — Сюда меня доставили на большом судне и оставили шлюпку на всякий случай.

— Ясно, — бросил минотавр, хотя ясного было немного.

Человек оставался загадкой и не спешил раскрывать свои тайны. Для общительного Каввеля не существовало худшей пытки, чем путешествие на утлой лодчонке с постоянно молчащим собеседником. Другого способа убраться с острова все равно не нашлось, поэтому минотавр решил потерпеть временное неудобство. В конце концов после мира демонов это даже на мелкую неприятность не тянет.

Больше поведения человека со шрамом его беспокоило отсутствие компаньонов. Куда их могли закинуть врата? Что если вообще в другую часть Лумеи? Впрочем, даже это обстоятельство пока не мешало наслаждаться каждой секундой, запахом моря и ярким солнцем. Родина все-таки.

— Земля, — торжественно объявил де Деса, сидевший лицом в сторону движения.

— Я в курсе, — в тон ему ответил Каввель.

Плавающие в воде ветки — верный признак, что суша неподалеку, а их минотавр заметил еще полчаса назад.

— Сейчас причалим и я немного передохну, — из последних сил выдохнул инквизитор.

Нос лодки уткнулся в пляж с крупной галькой. Тауросу быстро спрыгнул в воду и легким движением вытащил транспорт на сушу вместе с попутчиком.

— Все, спасибо, — махнул рукой минотавр. — Дальше я сам. Ты это, отдохни хорошенько перед обратной дорогой.

— Но как же… — совершенно растерялся храмовник, даже забыв удивиться высказанной вслух благодарности от минотавра, и возмущенно добавил. — Ты не можешь меня бросить!

— А что мне помешает? — подмигнул Каввель, закинул секиру на плечо и пошел в сторону мощеного тракта, который начинался в ста шагах от пляжа.

Пират смекнул, что раз тут есть такая дорога, значит, человек привез его на материк. Отсюда при некотором везении, можно добраться до Мираса. Даже без денег любой вооруженный минотавр вполне может оплатить свой проезд просто нанявшись охранником на торговое судно.

С этими мыслями он и отправился в путь по удобной дороге, уходящей прочь от моря, не обращая внимания на крики за спиной. Настроение тауросу резко улучшилось. Что ни говори, а жизнь налаживается. Вот уже полчаса, как он не в компании мрачного храмовника, солнышко светит, птички поют, хорошо замаскированная яма…

Каввель посмотрел наверх и стиснул зубы. Кто бы ни расставил эту ловушку, сделал он это умело. Во-первых, минотавру выбраться из такой глубокой ямы без посторонней помощи затруднительно. Во-вторых, кто-то наверняка знал, что тауросу в силу излишней самоуверенности редко обращают внимание на то, что у них под копытами.

— Эй, есть там кто? — крикнул пират.

Сверху раздались хриплые грубые голоса. Дворфы! Минотавр нахмурился. Этот плечистый и коренастый народец понимает только грубую силу в качестве весомого аргумента. Такого добра у Каввеля навалом, но проблема в том, что единственное прибрежное поселение подгорного народа не входит в число союзников Мираса. И, казалось бы, куда уж хуже, периодически пытается состоять в союзных отношениях с обитателями острова Такарим из королевства Фарукон.

В последнее время дела у Фарукона шли неважно. Не в последнюю очередь из-за активной морской охоты самого Каввеля и его маленького флота. Такаримцам оставалось только глотать слезы обиды, когда Палач уводил у них из-под носа самые лакомые куски добычи. Вряд ли они упустят шанс поквитаться со своим главным обидчиком.

Если дворфы узнают, кто сидит в яме, то, скорее всего, выдадут кровным врагам — за золото они и мать родную продадут, был бы покупатель. Предложить им больше сейчас не было возможности, а значит, дело дрянь. Что с ним могут сделать родственники прекрасной Могары, корабль которой он однажды взял на абордаж, можно только догадываться. Деву тогда спасло только божественное вмешательство ее так называемого отца Му-Кирина.

Сверху что-то зашуршало, и в яму с опаской заглянуло нечто отдаленно напоминающее голову разумного существа. Железный полусферический шлем темно-зеленого цвета плотно облегал ее сверху. Под ним виднелся кольчужный капюшон, прикрывающий уши. Всю остальную часть лица за исключением маленьких поросячьих глазок занимали темно-русые с заплетенными в них зелеными вставками из ткани волосы.

— Ордан из Шумеретшных топоров, — по-дворфийски шепеляво представились сверху. — Ты кто такой?

— Помощник капитана с «Цветка лотоса».

— Имя! — потребовала голова.

— Э-э-э, Тесуо.

— Што тут в нашей яме забыл? Кладоищитель, што ли?

— Не ищитель, а искатель, — машинально поправил его Каввель. — Я ищу помощи. Мое судно затонуло недалеко от берега.

— А говоришь не ищитель, — дворф удовлетворенно крякнул и исчез.

Спустя пару минут над краем ямы торчало уже две почти одинаковых головы. Вторая отличалась от первой аккуратно подстриженной бородой и более светлым оттенком русого в волосах.

— Шеанорд из Шумеретшных топоров, — сообщил дворф и хрипло поинтересовался. — Эй, как там тебя? Тешуо? Золото ешть?

— Откуда? — криво усмехнулся Каввель. — Я ж говорю, корабль со всем грузом потонул.

— Тогда вылезай, дело ешть! — не стал терять времени Шеанорд и сбросил сверху прочный пеньковый канат.

Похоже, главным тут был он.

Каввель, которому уже приходилось вылезать из таких ловушек схожим образом, приторочил к поясу секиру, поплевал на ладони и ловко вскарабкался по канату, отталкиваясь копытами от осыпающегося склона.

Наверху он сразу огляделся в поисках возможной опасности. Если эти дворфы не желали ему зла, это еще не значило, что рядом не найдутся их сородичи с другими намерениями.

— Шлушай шуда, парень, — заговорил более аккуратный дворф, когда тауросу наконец добрался до верха и крепко встал на ноги в трех футах от края воронки.

Каввель смерил его и Ордана изучающим взглядом. Высокий дворф может достигать почти среднего человеческого роста, но в силу своих габаритов даже не самые рослые представители этой расы кажутся раза в три крупнее людей. Кость широкая.

Коротышками их уже не назовешь, как гномов, хотя по сравнению с любым минотавром они смотрятся недомерками. Зато телосложением среднему тауросу дворфы почти не уступают и физической силой легко заменяют недостаток ловкости в случае необходимости. К тому же только полный невежда мог бы посмеяться над кажущейся неуклюжестью этих порождений Хьялти Златобородого и его менее известных братьев — Хурина и Курина. Более искусных кузнецов не сыскать на всей Лумее, так что каждый порядочный дворф обязательно щеголяет в доспехе собственного изготовления, зачастую из вороненого адаманта для пущего шика.

Эти двое исключениями не являлись. Разве что оба весьма легкомысленно отнеслись к традиции ношения полных лат и ограничились «одеждой диверсантов»: расписанными темно-зеленой краской мифрильными кольчугами, легкими шлемами и пятнистыми маскировочными одеялами из овечьей шерсти на бедрах. Одеяла помимо прочего неплохо маскировали внушительные животы крепышей, которые часто образуются от неумеренного потребления эля.

— Под ноги надо шмотреть! — продолжил Шеанорд, и Каввель уловил ноздрями крепкий запах ячменного пива, исходящий от дворфа. — Ешли бы ты не швалилша в нашу яму, то шел бы шпокойно швоей дорогой. А так надо бы отработать за шпашение и поршу имуштештва. Мы тут зашаду уштроили, а ты наш демашкировал. Новую машкировку делать уже некогда. Придетша поменять план. Ш тебя помощь в бою, а ш наш щашть добыши.

Услышав, что от него требуется всего лишь немного размяться да еще и за вознаграждение, тауросу вернул дворфу взгляд полный благодарности.

— А ничего, что я с Мираса? — на всякий случай уточнил Каввель. — На кого охотимся?

Оба «сумеречных топора» переглянулись и злорадно хмыкнули.

— Это даже хорошо, — прищурился Шеанорд. — Зашада на большую шишку из Фарукона. Вы же ш ними не ладите, верно?

— И вы собирались всего лишь вдвоем напасть на пару тауросу? — расхохотался Каввель, зная, что по одиночке в такие экспедиции никто не ходит. — Разрази меня гром, если это не смешная шутка.

— Шмотри, как заговорил, — подмигнул Шеанорд напарнику. — Пока в яме шидел, вежливый такой был. Вот и они бы так в яме шидели, а мы им шверху гоштинтшев бы накидали. Теперь ты будешь ударной шилой, раз уж нам план шорвал.

Каввель еще раз осмотрел местность. Действительно, для засады идеальное место. Растительность здесь разительно отличалась от острова, на котором он встретил инквизитора, и скорее соответствовала более умеренным широтам. Видимо, сказывалась близость гор. Повсюду вокруг дороги частоколом рос густой, почти непролазный кустарник, чуть поодаль высились тесно соседствующие клены и тсуги, а все это великолепие сверху накрывали своими густыми лапами огромные реликтовые ели, создавая в глубине леса непроглядный с дороги сумрак. Дорога забирала чуть вверх и поворачивала направо под таким углом, что любой, кто появится с той стороны, никак не сможет увидеть нападающих с флангов.

— План? — коротко поинтересовался минотавр.

— Ты штоишь на дороге перед ямой, а мы шидим в куштах ш арбалетами, — пояснил Шеанорд. — Прикрываем тебя ш боков, ешли што пойдет не так. Прямо на тебя выйдет шишка, а ты ему промеж рогов, только штоб живой ошталша…

— Погоди, их же двое будет, и это если без свиты.

Дворф слегка смутился.

— Ну, так я и говорю: ш боков прикроем.

— Ладно, — согласился Каввель, беря в руки лабрис.

Ему было уже не так интересно, как год назад, сводить счеты с Фаруконом, но любопытство все портило. Он не собирался убивать, но выудить из поверженного врага сведения никогда не повредит.

Шеанорд скептически осмотрел ржавый лабрис и хмыкнул.

— Шломаетша, — прошепелявил он.

— Не сломается, — уверенно возразил Каввель.

— Идут, — шепнул Ордан, и оба дворфа бросились прятаться в кусты по обе стороны от дороги.

Воин остался ждать, надеясь на преимущество внезапности и свою секиру. Тауросу редко ходят по одному. Одиночка уязвим, а пару минотавров, защищающих друг друга в бою, кроме заведомо превосходящих сил, способна остановить разве что другая пара таких же рогатых гигантов. Частые встречи четверок тауросу на поле боя неизбежно приводили к жертвам, из-за этого в пределах Лунного моря даже возникло суеверие о несчастливой природе цифры четыре. Если рождается ребенок с четырьмя рогами — это к беде. В отряде осталось четыре бойца — от одного стоит избавиться, а то гибель настигнет всех.

Пират усмехнулся, вспомнив про эту глупость. Его напарником был родной брат Аин. Взаимное предательство — и двоих минотавров оказалось вполне достаточно для смерти одного из них. Дальнейшее даже вспоминать не хотелось. Сейчас Каввель собирался доказать, что суевериям верить не стоит и он в одиночку способен победить целую пару.

Первым из-за поворота показался невысокий тауросу в полном боевом облачении. Броня из стали и адаманта покрывала его от рогов до копыт. Сокол на панцире недвусмысленно давал понять, в чьем подданстве находится владелец доспеха, а шлем на голове сообщал скорее о трусоватости воина. Такой доспех защищает от стрел и болтов, но сильно сковывает движения.

Каввель, не теряя времени, шепнул нужные слова, и секира преобразилась. Пират не уставал удивляться этому чудесному зрелищу: совершенно невзрачное оружие с насквозь проеденным в нескольких местах ржавчиной лезвием и источенной жуками рукоятью вдруг становится произведением искусства. Вот и сейчас лезвие стало адамантовым, а по его поверхности побежали первые предвестники поражения труса в латах: темно-синие искры, изредка меняющие цвет на голубой и иногда зеленый. Рукоять обрела прочность и удобно легла в ладони. Оружие стало легче перышка и понеслось к славе.

Противник в первое мгновение опешил, но, как и любой представитель своего вида, среагировал быстро. Недостаточно быстро. Его длинный меч мгновенно вылетел из ножен, но оказался отбит в сторону. В следующую долю секунды секира легко коснулась доспехов одним из лезвий — и несчастный скорчился на земле от жестоко скрутившей его тело судороги. Искры еще ни разу не подводили.

За поворотом послышался шум и навстречу неведомой угрозе выбежал второй тауросу с косматой рыжей гривой. Этот габаритами не уступал Каввелю, а кожаный доспех и секира с одним лезвием и крюком на обухе выдавали куда более опытного и умелого противника. Увидев бегающие по лезвию лабриса огоньки, напарника, ползающего под копытами и презрительную ухмылку на морде Каввеля, он страшно заревел.

— Так-так! — почти одновременно с двух сторон в панцирь фаруконца с глухим звуком вонзилось по арбалетному болту. С такого расстояния не пробить легкий доспех сложно, но дворфам это почти удалось. Снаряды неглубоко вошли в тело минотавра, что только добавило ему ярости. Глаза рыжеволосого мгновенно налились кровью, а ноздри начали раздуваться.

Враги издали грозные боевые кличи и со звоном скрестили секиры. Соперники щедро наносили рубящие удары, стараясь найти брешь в обороне, и ловко гарцевали вокруг поверженного тауросу в доспехах. Тот мелко дрожал от страха, но не мог даже отползти в сторону из-за все еще сводящей все мышцы мучительной судороги.

— Сдавайся, — великодушно предложил Каввель, который уже натанцевался вдоволь.

Услышав в ответ лишь нечленораздельное мычание, он в пять движений — три обманных и два прицельных — легко перебил ремни, крепящие нагрудник. Кожаный доспех развалился на части, и враг остался в плотном поддоспешнике. Бока успели напитаться кровью и выглядели неважно.

Ярость у фаруконца уже выветрилась. В пылу сражения кровопотерю можно даже не заметить, но после боя сразу накатилась валящая с ног слабость.

— Ты сам морской дьявол, — выдохнул он и повалился в пыль рядом с обездвиженным напарником.

Каввель хотел уже приступить к допросу, как упавший гаркнул из последних сил слабеющим голосом:

— Бегите!

Из-за поворота послышался приглушенный вскрик и раздался торопливый топот копыт.

— Отчаливаем до прилива? — ухмыльнулся пират. — Это вряд ли!

И припустил вдогонку, удивляясь необычному количеству противников.

Выскочив за поворот, он увидел футах в сорока спину немного неуклюже убегающего тауросу. Слишком медленно — трусишка явно не привык к большим скоростям и непонятно, на что рассчитывал. Телосложение щупленькое для воина, одет в пышную оранжевую юбку и халат с широкими рукавами, почему-то желтый и с синими цветочками, еще и пестрыми лентами украшен. «Женский же!» — запоздало сообразил пират.

— А ну, стой! — заорал во всю глотку Каввель. — Хуже будет, когда догоню.

Женская — без сомнений — с приятными на вид округлостями фигурка затормозила и встала, покорно ожидая своей участи. Все так же спиной.

Терзаемый смутной догадкой, Каввель осторожно подошел ближе. Не дойдя трех шагов, он остановился.

— Повернись, — мягко скомандовал он, а руки затряслись в странном предвкушении.

Эти волнующие изгибы рогов, шелковистая светло-коричневая шерстка, нежные мускулистые предплечья, крутые так и манящие бедра, чарующие отполированные копыта с инкрустацией из драгоценностей. В королевстве Фарукон, конечно, могли быть и другие, но…

Женщина повернула корпус в его сторону, изящно нагнула голову и робко посмотрела широко распахнутыми ореховыми глазищами с поволокой во взгляде на изверга, который посмел незаслуженно напугать такое нежное и невинное существо. Пока она поворачивалась, выражение на морде начало сменяться с игривого на откровенно испуганное, глаза распахнулись явно куда больше запланированного, а зрачки расширились.

Каввель громко застонал, заставив девушку отпрянуть в суеверном ужасе.

— Могара!