Поэзия периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет

Взметая пыль и жаром обдавая,

Опять с утра ворчит передовая,

Проламывает блиндажи и доты,

Где чернозем с железом пополам.

Два года здесь я, офицер пехоты,

И как я жив — не понимаю сам.

Мой путь лежал над прорезью прицела,

В моей шинели смерть навылет пела.

И думаю я на исходе дня:

Чья нежность душу навсегда согрела

И чья любовь хранит в бою меня?

Не женщины. Я не поладил с ними,

Вздохнув тайком, завидую другим.

С упрямством и причудами моими

Недолго был я женщиной любим.

И та одна, что в горький час разлуки

На шею нежно положила руки,

Остыла, видно, пишет в месяц раз

По дюжине скупых и скучных фраз.

Не поняла она, что в годы бед,

Когда весь мир качает канонада,

И тяжело, и рядом друга нет,—

Сильней любить, сильнее верить надо,

Что там, где стоны, смерть и ярость сея,

Осколки осыпаются дождем,

Мы нашу нежность бережем сильнее,

Чем пулю в окруженье бережем,

Что, как молитву, шепчем это имя

Губами воспаленными своими

В часы, когда окоп накроет мгла,

Не поняла она... Не поняла!

Забыла все, ушла с другим, быть может,

И росы в травах размывают след.

Зачем ее мне письмами тревожить

И звать назад, когда в том смысла нет?

Зачем кричать в немыслимые дали?

Мой голос до нее дойдет едва ли,

И лишь с предутренней передовой

Ему ответит пулеметный вой.

Я здесь один с невысказанной болью,

И я молчу. А над моей любовью

Растет бугор окопного холма.

Не получать письма мне перед боем

И после боя не писать письма,

Не ощутить во сне прикосновенья

Ее заботливых и теплых рук.

Любовь моя, теперь ты — только звук,

Почти лишенный смысла и значенья...

Еще на сердце каждого из нас

Есть облик женщины. И в трудный час

Он нам напоминает дом и детство,

Веселых братьев за столом соседство

И ласку добрых и усталых глаз.

То — мать. Всесильно слово матерей,

В туман высот, в глубины всех морей

Оно за нами следует по свету.

Но мать осталась там... И может, нету

На свете старой матери моей.

Все в гости нас она к себе ждала,

Все в дом родной, в село к себе звала,

Настойки в старом погребе хранила.

Война фронтами нас разъединила,

Судьба нам попрощаться не дала.

Но есть еще одна святая сила.

Она меня любовью осенила,

Благословение дала свое —

Не женщина, не смертная —

Россия,

Великое отечество мое.

Куда б ни шел — она мне путь укажет,

Где б ни был я — она всегда со мной,

На поле боя раны перевяжет

И жажду утолит в палящий зной;

Она ко мне в часы моей печали,

Метет ли снег, ложится ли роса,

Все песни, что над юностью звучали,

И всех друзей доносит голоса.

И если за какой-то переправой

Уже мне не подняться, не вздохнуть,—

Она своею выстраданной славой

Среди других и мой отметит путь.

К ее любви, широкой, доброй, вечной,

Всей жизнью мы своей обращены,

И не найти мне на полях войны

Ни теплоты щедрей и человечней,

Ни преданнее друга и жены.

И я, покамест смерть не погасила

В моих глазах последнюю звезду,—

Я твой солдат, твоих приказов жду.

Веди меня, Советская Россия,

На труд,

на смерть,

на подвиг —

я иду!

1943

В сады Градчан, за Карлов мост

Несет фонарь луна,

В реке меж поплавками звезд

Не протолкнуть челна.

На Старой площади Ян Гус,

Окончив давний спор,

Твердит Писанья наизусть

И всходит на костер.

И, кайзера к чертям послав,—

Уже терпеть невмочь! —

Со Швейком Гашек Ярослав

Беседует всю ночь,

И свежий ратуши пролом,

И каждой арки свод

Напоминает о былом

И чеха в бой зовет...

А он вчера окончен — бой,

И мимо древних стен

Завоеватели толпой

Прошли понуро в плен,

И в улицах цветет каштан —

Не счесть его свечей!—

И слышен смех то тут, то там

И говор москвичей,

И кажется, что здесь при всех,

Родства исполнив власть,

Вацлавская во весь разбег

С Садовою слилась!

1945