Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

XV.

Пора нам возвратиться к двум лицам первого эпизода этой истории.

Мы говорим о Вишне и Леоне Роллане.

Вы помните, что хорошенькая цветочница вышла замуж за счастливого Леона в тот самый день, когда граф Арман де Кергац женился на девице де Бальдер.

В то время, как столяр выходил из церкви под руку с молодой женой, граф де Кергац подошел к нему.

- Мой друг,- сказал он ему,- я уезжаю сейчас и через несколько часов буду, уже далеко от Парижа.

- Понимаю, господин граф,- отвечал Роллан,- вам хочется пожить в уединении и насладиться своим счастьем.

- Хотя я и уезжаю,- сказал граф,- но я не забыл, что обязан своим счастьем вам и вашей прекрасной, добродетельной жене и желаю, чтобы вы, на время моего отсутствия, сохранили дружбу ко мне.

- Ах, граф! - воскликнула Вишня.- Вы делаете нам слишком много чести.

- Нет,- сказал Армии, все честные люди - братья.

Отдавая письмо Леону, он прибавил:

- Чтоб доказать вам, что я считаю вас другом, я дам вам поручение, очень важное и которого вы достойны.

- Ах, говорите, граф, говорите, - сказал взволнованный Леон.

- Мои инструкции объяснены в том письме, - сказал граф,- прощайте, то есть, до свидания.

После этих слов граф взял под руку свою молодую жену и посадил се в почтовую карсту, ожидавшую его у дверей церкви, и экипаж поехал большой рысью, увозя счастливцев на своих шелковых подушках.

Тогда Леон Роллан разорвал объемистый конверт, данный ему графом.

В нем находилось два письма. Одно из них было подписано рукою Жанны и адресовано на имя Вишни. Другое, писанное графом, было адресовано на имя Леона Роллана. Леон развернул его и прочитал:

«Мой друг!

Если я и отказываюсь на несколько месяцев от исполнения возложенного мною на себя долга, то я глубоко убежден, что оставляю в Париже людей столь же, как и я, готовых на доброе дело, предпринятое мною, и что вы один из тех, которые помогут мне самым энергичным образом. Позвольте же мне дать вам поручение.

В Париже в зимние месяцы, когда хлеб дорог, а дрова еще дороже, многочисленные семейства работников живут одним заработком, заработком столь незначительным, что они остаются иногда бея пищи. Вы сами были работником, вам знакомы нужды, горести и добродетели ваших собратьев; вас преимущественно я и избираю для облегчения их нужд, для уничтожения горестей и для поощрения добродетелей.

Вы были работником, я желаю сделать вас хозяином. Поселитесь в центре предместья св. Антония, откройте там большую мастерскую столярной и мебельной работы и доставляйте работу двум сотням работников. Давайте работу преимущественно отцам семейства; в выборе советуйтесь с вашим сердцем.

Прилагаю билет в стр тысяч франков для вашего обзаведения и предоставляю вам кредит у моего банкира, величина которого определился вашим опытом.

Арман».

Письмо Жанны де Бальдер было следующего содержания: «Милая Вишня!

Арман написал при мне письмо к Леону и дал мне прочитать его»

У меня также есть добрая и благая цель, а так как Арман избрал в исполнители своего предприятия Леона, то и я хочу предоставить исполнение своего вам.

«Леон открывает большую мастерскую для мужчин, почему бы вам, милая Вишня, не открыть мастерскую для женщин и для молодых сирот, которых недостаток работы, искушения роскоши и прелести порока могли бы совратить с пути истинного, и v которых не достало бы сил работать по двенадцати и пятнадцати часов в сутки за небольшую плату, как это случалось с вами. Так как Арман предоставил в мое распоряжение пятьдесят тысяч франков и кредит у своего банкира, поэтому я передаю вам, уезжая, все свои права и прошу вас сохранить ту дружбу, которую вы столько раз доказывали мне.

Жанна».

Леон и Вишня, прочитав эти письма, посмотрели друг на друга, и в их глазах выразилась клятва исполнить волю их благодетелей.

Спустя шесть месяцев после этого, в предместье св. Антония были уже в полном ходу две мастерские, занявшие целый огромный дом.

По прошествии трех лет Леон Роллан сделался одним из самых известных фабрикантов в предместье и имел большое число рабочих; а Вишня стала управлять огромной мастерской готового платья, в которой матери, обремененные семейством, и сироты находили постоянную, работу по ценам более высоким, нежели в других местах.

В тот день, когда прекрасная незнакомка оставила на короткое время раненого Фернана и, переодевшись швеею, отправилась на площадь Бастилии, хозяин мебельной мастерской занимался со своим помощником и конторщиком в-своей конторе.

Ученик, исполнявший у хозяина кой-какие мелкие домашние работы, тихо постучался в дверь и по приглашению Леона вошел в контору.

- Что тебе надо, Минэ? - спросил хозяин.

- Хозяин,- отвечал ученик, которому название Минэ было дано товарищами за его хорошенькое, лукавое и хитрое личико и за легкость, с какою он взлезал на решетки окон, заборы и лошадей и скатывался с лестниц, - с вами желает говорить молодая девушка.

Леон, подумав, что жена, мастерская которой находилась на верхних этажах дома, послала к нему одну из своих работниц, сказал Минэ:

- Я у себя… проси ее.

Тогда он увидел в дверях ослепительное маленькое создание, с которым мы уже знакомы и которое было так же соблазнительно в простом платье швеи, как и, за несколько часов перед тем, и элегантном костюме богатой щеголихи. Бирюза, наравне с Шерубином, имела чарующую силу взгляда. Леон, увидав ее, вздрогнул точно так же, как и Фернан Рошэ, и невольно опустил глаза под влиянием блеска устремленного на него глубокого.взгляда голубых глаз. Этот странный блеск придавал ее глазам магнетическую силу, приводящую в смущение не только такого праздного человека как Фернан Роша, живущего в роскошном и знатном кругу, но и бедного, простодушного и мало развитого ремесленника, каким был Леон Роллан,

Итак, Леон невольно вздрогнул при виде молодой женщины и машинально пригласил ее сесть.

- Господин… Роллан? - спросила она самым нежным и мелодичным голосом.

- Это я.

Молодая женщина бросила недоверчивый взгляд на двух присутствующих в конторе.

Леон отгадал, что она не хотела говорить при них, и подал знак, чтобы они ушли.

- Что вам угодно сказать мне? - спросил он.

Она потупила глаза и, казалось, вся дрожала,

- Сударь…- сказала она наконец,- Два года тому назад вы давали работу Франсуа Гарену…

- Да… очень может быть… мне кажется, я припоминаю его имя,- сказал Леон, стараясь припомнить.- Это был человек лет пятидесяти…

Она кивнула утвердительно головой и опять устремила на него взгляд, от которого он вздрогнул всем телом.

- Работник из провинции,- сказал Леон, вспомнив вполне хорошо человека, о котором говорил,- Он приехал в Париж и не мог найти работы. Я давал ему работу у себя почти пол» года.

- Точно так.

- Потом он уехал на свою родину, где у него оставалась дочь.

- Это я,- сказала молодая женщина смущенным голосом.

- Вы! - сказал удивленный Леон.

- Меня зовут Евгения Гарен,- отвечала она грустно.

- А… ваш отец? - спросил Леон.

- Он прислал меня сюда.

- А! Понимаю, - сказал Леон,- он верно боится, что поторопился немного уйти от меня. Но скажите ему,- прибавил Леон, улыбаясь, - что у меня всегда найдется для пего работа и деньги вперед, если он нуждается.

- Увы! - прошептала молодая женщина,- Мой отец не будет больше работать…

Она, казалось, сдержала тяжелый вздох.

- Он ослеп,- сказала она.

- Ослеп! - воскликнул Леон.

- Уже шесть месяцев,- отвечала она, снова устремив на Леона свой чудный взгляд.

- Ах! Понимаю, - сказал мастер,- и вы не ошиблись, обратясь ко мне. Благодарю вас за это.

Незнакомка покраснела и, казалось, смутилась.

- Вы может быть ошибаетесь, милостивый государь, - сказала она,- Мы горды. Я пришла просить у вас работы. Мой отец сказал мне: «Госпожа Роллан добрая и достойная женщина и не откажется дать тебе работу».

- Конечно, нет, - скачал Роллан.

- К несчастью,- возразила она, скромно потупив глаза,- я не могу ходить работать в мастерскую и оставлять одного моего отца… он не только слеп, но и болен.

- Если в этом все дело, то Вишня будет вам давать работу на дом.

Добрый мастер встал и сказал:

- Моей жены нет дома; она поехала к графине де Кергац; но она скоро возвратится. Хотите подождать ее?

- Да, я подожду,- сказала она смиренно.

Говоря это, Леон посмотрел на бедную одежду молодой женщины и на опрятный вид, под которым она напрасно старалась скрыть бедность, он почувствовал, как ему казалось, сострадание к ней, хотя в самом деле это было чувство другого рода.

- Пойдемте,- сказал он,- я сведу вас наверх в мастерскую. Моя жена скоро приедет.

Молодая женщина последовала за ним с покорным и скромным видом и с печальным лицом.

«Это странно однако,- думал Леон, идя по лестнице на верхний этаж.- Этот Франсуа Гарен был порядочным плутом в то время, как работал у меня, а теперь я чувствую сострадание к нему».

И, обратясь к молодой женщине, он спросил:

- Где живет ваш отец?

- В двух шагах отсюда, - отвечала она, - на улице Шарон, № 23.

- Хорошо, я сейчас же схожу к нему. Когда вы пришли, я собирался идти на эту улицу; там у меня склад дров.

Леон отворил дверь своей квартиры, находившейся на первом этаже и соединявшейся дверью с мастерской. Она состояла из четырех маленьких комнат: столовой, маленькой гостиной и двух.спален; одну из них занимали молодые супруги, а другую мать Леона. Все это было чисто, скромно и обличало довольство, дающееся трудом.

- Мамаша,- сказал Леон матери,- Вишня возвратилась?

- Нет еще,- отвечала старуха, продолжавшая носить крестьянскую одежду.

- Вот молодая девушка, которая будет ее ждать здесь и которую я в особенности рекомендую ей: это дочь одного из моих бывших работников.

Затем, обратясь к незнакомке, он прибавил:

- Не угодно ли вам позавтракать с нами? Через час Вишня будет здесь.

- Благодарю, - отвечала она печально,- извините меня, если я не могу принять… но… мой отец…

Леон, тронутый до слез, подумал, что у бедного слепого нет ни куска хлеба и что по этой причине его дочь не хотела принять его приглашения.

- Ну хорошо, - сказал он, - тогда подождите Вишню, а также и меня; мне надо отлучиться на нисколько минут, и я скоро возвращусь.

Леон оставил молодую женщину у матери и быстро сошел вниз в свою контору, одел пальто и вышел.

Мастер скорым шагом отправился на улицу Шарон, остановился у дома № 23 и спросил у привратницы: где живет Франсуа Гарен.

- На шестом этаже, третьи дверь налево, в коридоре,- отвечала привратница

Леон поднялся по грязной и узкой лестнице на шестой этаж и постучался в указанную дверь, ключ от которой был воткнут в замок.

- Войдите! - сказал кто-то разбитым голосом.

Леон отворил дверь и его сердце болезненно сжалось при виде конуры, в которую он пошел, это была крошечная комнатка на чердаке; в ней не было никакой мебели, кроме кровати, соломенной постели, стола и двух стульев,

На постели лежал старик, завернутый в тонкое одеяло, слишком легкое дли этого времени года. Кровать принадлежала вероятно дочери. В камине не было огня, на столе стояло несколько растреснувшихся, пустых тарелок, кусок хлеба и кружка воды. В углу стоял старый чемодан, где вероятно хранились последние лохмотья бедного семейства. Леон узнал в старике своего прежнего работника, глаза которого были красны и тусклы; это служило доказательством, что слепота его произошла от невоздержанности.

- Кто там? - спросил слепой плаченным голосом.

- Это я, - отвечал Леон,- я, Леон Роллан.

- Ах! Мой дорогой хозяин, воскликнул слепой, - возможно ли?.. Столько чести такому бедняку, как я,..

- Ваша дочь приходила ко мне…

- Ах! проговорил слепой, с трудом удерживая свои рыдания,- бедное Божие дитя! Без нее я бы умер, мой добрый господин Роллан,

Старик приподнялся на своей постели и стал рассказывать, едва удерживая рыдания, что дочь кормит его почти полгода, работая по восемнадцать часов в сутки за пятнадцать и двадцать су.

- К несчастью,- прибавил он,-приходит время, когда прекращается работа для кружевниц» и у моей дочери не будет больше работы. Я вспомнил про вас, мой добрый господин Роллан, и подумал, что ваша жена…

- Вы не ошиблись, мой друг. Ваша дочь теперь у нас, и моя жена даст ей работу, по покуда не сердитесь, отец Гарен, позвольте дать вам взаймы немного денег,

Слепой закрыл лицо руками.

- Ах! - прошептал он,- Я не смею отказаться, когда моя бедная дочь…

Он смиренно протянул руку.

Леон положил ему в руку две золотые монеты и сказал:

- Я приеду к вам завтра. Прощайте, отец Гарен, я пришлю к вам вашу дочь.

Леон Роллан сошел вниз и постучался к привратнице.

К нему вышла старуха в чепце, вроде чалмы, и грубым голосом спросила, что ему нужно.

- Подите к отцу Гарену, - сказал Роллан, подавая ей десять франков,- затопите у него камин, купите ему говядины и сварите супу. Позаботьтесь о нем, я еще возвращусь.

Привратница, не привыкшая к такой щедрости, отвесила ему поклон до земли и поспешила исполнить приказание Роллана, между тем как он спешил возвратиться домой, в предместье св. Антония. В то самое время, как он шел по площади, Вишня возвращалась из отеля графа де Кергац, и, увидев мужа, догнала его.

- А вот и ты! - сказал Леон, взяв ее под руку.

- Да, мой милый муженек,- отвечала Вишня, давая ему это нежное название, очень употребительное в ремесленном кругу Парижа.

Вишня, была все та же добродетельная и хорошенькая женщина, какою мы знали ее прежде на. улице Тампль, все такая же хохотунья и такая же веселая и неутомимая работница, все еще мечтающая о своей любви. После замужества она еще более похорошела. Это не была уже шестнадцатилетняя девушка, а двадцатилетняя женщина, в полной развитии своей красоты. На ее лице пропали следы усталости, происходившей от усиленной работы и от недостатка пищи.,

Вишня превратилась в прелестную молодую женщину, на которую любовались все жители предместья и не называли ее иначе, как «прекрасная госпожа Роллан».

Вишня была счастливейшей женщиной, потому что у нее был муж, которого она любила, и дитя, которое она обожала, а счастье придает красоту.

- Дитя мое,- сказал ей Леон, - пойдем поскорее и поспешим возвратиться домой.

- Зачем? Разве пора завтракать?

- Нет, не затем,- сказал Леон, улыбаясь, - тебя ждут дома,

- А!.. Кто же?

- Бедная девушка, у которой нет работы.

Леон рассказал своей жене про свидание с дочерью Гарена и про свое посещение слепого старика. Этот рассказ придал крылья доброй Вишне, и она взбежала по лестнице с легкостью серны. Добрая, сострадательная женщина так спешила на помощь бедному, что Леон едва поспевал за ней.

Евгения Гарен или та, которая называлась этим именем, сидела в столовой, не изменяя своего скромного и грустного вида.

Она увидела Вишню, вошедшую в комнату вместе с Леоном, и догадалась, что это та, которую она ожидает. Она снова устремила свои глаза на Леона Роллана, а затем обратила их на Вишню. Эти два взгляда произвели два странных, противоположных впечатления.

Молодая женщина была бедно одета: она имела наружность честной и бедной девушки; однако Вишня затрепетала от ее взгляда и смутилась, как будто бы перед нею явилась ядовитая змея. Можно было сказать, что у нее явилось предчувствие несчастья, пробравшегося к ней в дом.

В то же самое время Леон почувствовал, что вся кровь его закипела от непонятного волнения. Ни то, ни другое впечатление не скрылось от мнимой дочери Гарена.

«Вот и оба попались!» - подумала она. Потом, опустив глаза, она сказала сама себе: «Через неделю этот человек будет безумно влюблен в меня, а эта женщина будет ревновать».