Полуночная земля

Граница

Гоблинов Леу видела впервые и даже немного испугалась. Раньше она только слышала о них — отец рассказывал, как во время битвы людей и фаэйри против вторгшихся с островов ярлунгов, они вламывались в ощетинившиеся копьями ряды воинов короля-предателя, сметали солдат ударами дубин и топоров, а оказавшись без оружия, голыми руками ломали пополам копья и сворачивали людям шеи. До стоящих на возвышенности за королевскими войсками отрядов лучников-фаэйри гоблины так и не добрались, но лишь потому, что их было все-таки меньше, чем людей — они увязали в рядах противника, а эльфы отстреливали их издали, целясь в глаза и горло.

Пятеро этих страшилищ подгоняли группу изможденных людей, которые копошились в покрытой снегом земле — орудовали лопатами, выкорчевывали камни и оттаскивали их в сторону, где складывали в кучу. Некоторые были такими большими, что бедняги могли поднять их только вдвоем-втроем, да и то надрываясь, а гоблины только орали на них и награждали пинками.

Леу поморщилась, вспомнив, как кричала на Каэрдена когда, убравшись подальше от злополучной деревни, они остановились на отдых. Куда до нее гоблинам.

— Ты пришел в себя еще до того, как мы вернулись, так ведь? — спросила она тогда. Уж слишком лекго и уверенно он расправился со сбежавшимися на крики караульного людьми, не спотыкаясь и не пошатываясь, словно и не пил то треклятое зелье. Каэрден кивнул.

— Как только меня притащили в дом, жена того человека дала мне немного воды. Сразу стало легче. Поэтому я не стал убивать ее.

— То есть ты мог освободиться в любой момент, — заключила она, начиная медленно закипать.

— Мог. Эти недоразумения не могут ни драться, ни даже затянуть более-менее крепкий узел.

— Тогда почему?..

— Я хотел посмотреть, что ты будешь делать.

Леу моргнула, не веря своим ушам. Даже Мартин, который не прислушивался к их разговору, удивленно поднял голову.

— Что?

— Я хотел посмотреть, как ты себя поведешь, — спокойно повторил королевский посланник. — Я ведь много раз объяснял, что должен предоставить королеве как можно более полные наблюдения о фаэйри изгнанного двора Финнат. Что непонятного?

— Что… ты… Да мы могли просто оставить тебя и вернуться в Чертоги! — закричала Леу.

— Но вы этого не сделали.

— Потому что дураки! Нужно было бросить тебя и…

— Вы не ушли бы далеко, — возразил он. — Ты еле передвигала ноги, а у Мартина растянуто колено. Я решил, что если до утра вы не появитесь, то я отправлюсь за вами сам.

Леу даже не обратила внимание на то, что Каэрден назвал Мартина по имени, так была зла.

— Тебе что кажется какой-то игрой⁈ — продолжала кричать она. — А если бы нас схватили⁈

— То убивать не стали бы. Привели бы обратно и заперли вместе со мной. Можно было хотя бы выспаться под крышей и в тепле, а утром я вызволил бы нас.

Каэрден вздохнул и покачал головой, будто удивляясь ее непонятливости.

— Если запамятовала, я обещал твоей госпоже оберегать тебя. Веришь или нет, но я приглядывал за тобой все время пути. Ты ни разу не была в настоящей опасности.

Леу даже задохнулась от возмущения.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты делала, когда удрала из того сарая у Серого Луга? Как ты бродила в тумане, как слепой котенок? Как спряталась вместе с человеческой семьей, а потом вернулась назад, чтобы забрать кошелек с деньгами? Думаешь, я не увидел тебя? Мы стояли в шаге друг от друга, а у тебя глаза светились так, что и слепой заметил бы. Утром эти люди помогли тебе попасть в город. Я пробрался следом и видел, как ты разговаривала с монахами, а после металась по улицам как умалишенная. Вмешался только когда ты собралась совершить глупость и наброситься на солдат с тем несчастным ножиком.

— Мартина бы убили! — Леу наконец обрела дар речи. — Его не собирались брать живым, ты… ты… болван ты надутый! Это нас бы выдали венардийцам, а его просто закололи бы! Из-за твоих дурацких проверок! Он первым предложил вернуться, чтобы спасти тебя, а ты…!

— Вот как, — заметил Каэрден и ненадолго замолчал. — Этого я не знал. Иначе я, конечно, освободился бы сразу, как смог. Мне не хотелось бы, чтобы он погиб.

Посланник Высокого Престола повернулся к Мартину и слегка склонил голову.

— Прошу прощения. И благодарю, что присмотрел за Леу, пока меня не было.

Тот, не найдя слов, только растерянно кивнул, зато Леу никак на могла успокоиться:

— Просишь прощения⁈ Да тебе плевать на Мартина! Ты с самого начала смотрел на него, как на… как на какого-то ручного зверя! В городе он еле на ногах держался, а ты ударил его!

— Ударил, — согласился Каэрден. — Потому что нам нужно было бежать, а он бежать не мог и был слишком зол, чтобы позволить мне нести его. Напомнить тебе, кстати, из-за чего он разозлился?

— Не нужно… — вдруг вмешался Мартин тихим и каким-то смущенным голосом.

— Именно тогда я подумал, что, возможно, моя теория ошибочна. Или, по крайней мере, в этом человеке больше от фаэйри, чем от животного…

— Долго до тебя доходило! — сердито фыркнула Леу.

— Он испугался за тебя, девочка. Похоже, ты действительно очень дорога ему.

— Конечно! — выпалила она. — А он мне! Мы же друзья!

Каэрден только усмехнулся и ничего не ответил, Леу перевела взгляд на Мартина, но тот вдруг неуклюже поднялся и, прихрамывая, исчез в темноте между деревьями.

То ли снег выпал слишком рано, то ли двигались они медленно — и немудрено, ведь кони остались в деревне, а новых раздобыть не удалось — но зима уже вступила в свои права, а до места сбора было еще далеко. Мартин, взглянув на карту, пояснил, что идти нужно на северо-восток до земель, которые раньше назывались Мидом, а сейчас они только вышли к пересечению границ Эйрии, Авлари и Карлейна.

— Большую часть пути мы уже проделали, — добавил он. — Но все равно дорога займет еще несколько седьмин. Если ничего не случится, конечно.

Не должно, подумала Леу. Снова приходилось двигаться по ночам, днем прятаться в оврагах и перелесках, спать на голой земле, завернувшись в снятые с убитых людей куртки, но она не жаловалась — гостеприимные жители Старых Лопухов отбили у нее всю охоту приближаться к поселениям людей. Хорошо хоть, не пришлось голодать. Из трофейного лука худо-бедно, но удавалось настрелять дичи, а еще Мартин научил ее ставить силки.

Последние несколько дней они старались быть особенно осторожными, ведь граница пролегала рядом, и шанс встретить венардийские разъезды или рубежную стражу гоблинов был высок, но все равно не убереглись — наткнулись на этот небольшой отряд, который охранял возящихся в земле людей. Каэрден вовремя шикнул на Леу и Мартина, и те залегли на вершине невысокого холма и прижались к промерзшей земле. В сгущающихся сумерках гоблины вряд ли заметили бы их, тем более, что были заняты тем, что понукали своих рабов, но рисковать не хотелось.

— Когда-то они жили в бок о бок с фаэйри, — негромко сказал Каэрден, не отрывая взгляда от суетящихся внизу фигур, темных на белом. Леу обернулась к нему.

— Гоблины?

— Да. Очень давно, еще до рождения моего деда, до того, как Полуночная земля получила свое имя. Прошло так много времени, что уже тяжело отличить быль от вымысла, но рассказывают, что тогда гоблины и фаэйри делили между собой день и ночь. Пока на небе стояло солнце, остров принадлежал им, а мы выходили на свет луны. Была пора, когда оба народа уживались друг рядом с другом. Гоблины не знали металла, с трудом могли обрабатывать дерево и камень, выращивать плоды, жили в пещерах и вырытых в земле ямах. Со временем они стали завидовать фаэйри, которые возводили высокие башни и строили жилища из белого камня, украшенного резьбой, и начали вредить нам. Днем, пока остров был в их власти, гоблины приходили со своими дубинами и каменными топорами, разоряли и сжигали наши сады и разрушали наши дома, а потом просто пошли на дворы фаэйри войной.

Леу, незаметно для себя, заслушалась. Скосила глаза и заметила, что и Мартин приподнял голову и старается не пропустить ни слова. Королевский посланник тем временем продолжал, не сводя глаз с происходящего внизу:

— Война шла долго, и постепенно гоблины стали одерживать верх, потому что их шкура часто оказывалась слишком прочна для наших стрел, а в ближнем бою преимущество оказывалось за ними. Дружины дворов проигрывали битву за битвой, и тогда Лаану, король, правивший в те дни, воззвал к луне за помощью. Мать фаэйри услышала его и послала нам магию. Мы смогли переломить ход войны, но и гоблины взмолились своим богам, чтобы те оградили их от волшебства фаэйри. Магия стала бессильна против них, и гоблины снова начали одерживать верх. Под конец они захватили весь остров и заперли остатки нашего народа в крепости Тара на восточном побережье, и когда гоблины были уже готовы пойти на штурм, к ним вышел король Лаану. Он был безоружным и просил предводителя гоблинов заключить с ним сделку. Король вызвался за ночь пересечь остров с востока на запад и вернуться назад, а за это просил сохранить жизнь оставшимся фаэйри и позволить им сесть на корабли и отправиться искать новый дом. Гоблин расхохотался, потому что даже самый быстрый скакун не смог бы проделать путь от восточного берега до западного меньше, чем за пять дней. Все еще смеясь, он сказал, что король фаэйри просто пытается отсрочить штурм, и добавил, что если Лаану сумеет выполнить задуманное, то гоблины сами покинут остров и больше никогда не ступят на его берега. Он не знал, что перед тем, как выйти из ворот Тары, король три дня и три ночи молил луну о помощи, и получил ее. Солнце опустилось и больше не взошло, и когда Лаану вернулся, выполнив свою часть сделки, гоблины ушли. Они проклинали короля, называли его лжецом, но их правитель дал слово, и гоблины были связаны им. Они переплыли море и осели на южном архипелаге, а в Полуночной земле с тех пор всегда царит сумрак, и луна с небе напоминает нам о чудесном спасении много кругов назад.

Мартин покачал головой.

— Королю Ройсу они тоже давали слово, — заметил он. — И даже держали его тысячу лет, а потом все равно напали. Вам лучше поостеречься.

Каэрден хотел было ответить ему, но не успел. В сгущающейся темноте замелькали огненными точками факелы, раздался нарастающий топот копыт, и, приглядевшись, Леу различила маячащих вдалеке всадников. Она насчитала с десяток человек с броне и с золотым орлом на сюрко и притороченных к седлам щитах.

— Там… — прошептала она и указала в направлении приближающихся венардийцев. Посланник Высокого Престола кивнул и усмехнулся.

— Похоже, сейчас будет представление. Я с удовольствием погляжу.

— Что, что там? — зрение Мартина было не таким острым, как у фаэйри, и он растерянно вертел головой, не понимая, откуда доносится шум.

— Солдаты, — коротко пояснила Леу. — Человек десять, на конях.

— Всего десять, — мрачно проговорил он. — Это самоубийство. Гоблины их разорвут за минуту.

У Леу заныло под ложечкой. Ни к этим страшилищам, ни тем более к венардийцам она симпатии не питала, но при мысли, что сейчас развернется у них на глазах, ей стало тошно. Мартин прав, гоблины сожрут этих несчастных солдат вместе с их конями и даже не поморщатся. Да еще эти бедняги, которые возятся с камнями, могут попасть под горячую руку…

Гоблины, похоже, заметили приближение венардийского отряда, слишком поздно. Солдаты вынырнули из темноты, обнажили оружие, и только тогда те лениво обернулись в их сторону и даже не успели поднять свои топоры и копья. Венардийцы спешились, что-то крича и размахивая мечами бросились к гоблинам…

«Ну дураки же» — успела подумать Леу. — «Верхом у них хоть какой-то шанс был бы!»

Противников разделяли всего несколько шагов, когда солдаты остановились. Продолжали кричать что-то, жестикулировать, но не делали попыток завязать бой. И гоблины — гоблины тоже не спешили кидаться на них. Два отряда просто стояли друг напротив друга, переругивались и махали руками. А рабы гоблинов даже не пытались воспользоваться случаем и бежать, только бросили копаться в земле, стояли и глазели на происходящее.

Леу недоуменно моргнула. Что происходит? Взглянула на Мартина — тот тоже выглядел сбитым с толку.

Перебранка тем временем разгоралась. Один из солдат так разошелся, что подступил почти вплотную к огромному гоблину в кожаном доспехе, наверное вожаку, что-то орал, задрав голову и тряс кулаком. Гоблин зарычал в ответ и так толкнул человека в грудь, что тот отлетел шагов на десять и грохнулся в снег. Его товарищи бросились было в бой, но снова остановились в самый последний момент. Снова ругань и крики; оба отряда столпились вокруг вкопанного в землю неподалеку большого камня с высеченными на нем надписями, принялись яростно спорить и тыкать друг в друга пальцами.

— Я думал, идет война, — заметил Каэрден. — Мне рассказывали, что люди и укрылись во владениях Дайну оттого, что их обвинили в предательстве и помощи гоблинам.

— Так и есть, — отозвался Мартин. — Но это… не пойму… это больше похоже на…

— Похоже на обычную ссору рубежной стражи.

Так и оказалось. Гоблины и венардийцы еще какое-то время переругивались и кричали друг на друга (один из гоблинов так разошелся, что выворотил камень, демонстративно перенес его на несколько шагов вперед и воткнул в землю; солдаты окружили его, вопя и размахивая оружием, и под конец ему пришлось вернуть камень на место), а потом вожак плюнул и что-то приказал своим. Те неохотно побрели к уныло переминающимся с ноги на ногу рабам, грубыми толчками погнали их назад и заставили копать в новом месте. Венардийцы наблюдали за ними, пока не удостоверились, что нарушители границы вернулись на свою сторону, а потом взобрались в седла и поскакали прочь.