Полуночная земля

Рыцарь Медвяной Пустоши

Она наконец-то смогла немного отдышаться и прийти в себя. Отец аккуратно разжал пальцы Леу, вынул из окоченевшей ладони меч и отвел подальше от грохота кипящей внизу битвы. Что-то втолковывал ей, кажется просил больше не рисковать собой, говорил, что теперь они справятся сами, а потом его окликнули — Леу показалось, что она узнала голос господина Диана — и отец, напоследок обняв ее, встал в строй лучников.

Кто-то дал Леу напиться. Ей стало немного лучше, в голове прояснилось, и тут же накатилась тревога — что с Мартином? Вдруг его ранили, или, не приведи луна…? Об этом даже думать не хотелось. Леу завертела головой.

Сколько же здесь вдруг появилось людей! Воины в кольчугах и шлемах, похожих на венардийские, но в зеленых сюрко вместо пурпурных, заросшие бородачи в клетчатых плащах — Леу успела догадаться, что это, наверное, убрийцы — еще какие-то, больше похожие на обычных крестьян, чем на солдат, в рубахах и куртках, вооруженные длинными пиками. Он появлялись и исчезали, спускались в долину, чтобы присоединиться к схватке, а потом вдруг взгляд Леу отыскал Мартина. Она почувствовала, как от облегчения подгибаются колени.

На длинных древках, воткнутых в землю, трепетали знамена — зеленый флаг, темно-красное полотнище в клетку и бело-синий с золотым мечом и солнцем, а стоящий под ним человек о чем-то разговаривал с Мартином. Едва ли выше его самого, с седыми длинными волосами и изрезанным морщинами лицом, одетый в поношенный кафтан, человек на казался таким уж грозным или важным, но Мартин разговаривал с ним тихо и почтительно, не поднимая глаз. Леу не придала этому особого внимания. Главное, он жив! Даже не ранен, хотя кольчуга вся в грязи и засохшей крови, а лицо усталое и тоже измазано грязью. Она замерла в нерешительности, не зная, стоит ли окликнуть его сейчас, или, может…

Звон, грохот и вопли усилились, завыли рога, как будто совсем рядом; Леу метнулась к гребню холма и увидела, как кипящую внизу массу людей и коней, еще недавно сияющую сталью, а теперь заляпанную мешаниной из травы, земли и крови, вспорол клин всадников в черном. Они рвались к вперед, опрокидывая попавшийся на пути противников взмахами мечей и шестоперов, сами теряли людей, но не останавливались. Когда черные рыцари прорубили себе путь к холму, из двух десятков осталась половина. У подножия их встретил строй пикинеров, ощетинившийся стальными наконечниками, а лучники фаэйри обрушили на всадников град стрел, выбив из седел еще двоих.

Один из уцелевших поднял рог и затрубил изо всех сил, а другой откинул забрало шлема и крикнул, перекрывая стоящий вокруг шум:

— Эдмунд, король апрайский! Если ты не трус, спустись и сразись со мной! Довольно отсиживаться за спинами этого отребья!

Леу узнала голос. Венардийский король, тот, что грозился бросить Мартина в темницу, а ее саму отдать для забавы своим воинам. Его панцирь был покрыт вмятинами, от пышного султана на шлеме остались всего несколько истрепанных грязных перьев.

— Выходи, ты, предатель человеческого рода! — кричал он. — Или ты прикажешь этим тварям, которые не смотрят в небо, подло расстрелять меня! Ты, трус и ничтожество, я вызываю тебя на честный поединок! Ты…

— Эдмунда Мормаута, владыки Апрая, здесь нет!

Леу вздрогнула и обернулась. Седой человек в простой одежде, опираясь на палку и прихрамывая, подошел и остановился на гребне холма, глядя на гарцующего внизу черного всадника. И Мартин — Мартин следовал за ним, почтительно держась чуть сзади.

— Апрайский король сейчас в самой гуще сражения, — сказал седой человек. — Если ты разминулся с ним, это не его вина.

— Ложь! Я знаю, он прячется там наверху! У него не хватило бы смелости…

— Я вышел бы против тебя сам, — продолжал человек. — Но после пыток в одной из твоих тюрем, Карл, я больше не воин.

Венардийский король расхохотался.

— Считай, что тебе повезло. Я расправился бы с тобой в два счета! Хорошо, если Эдмунда здесь нет, а у тебя осталась хоть капля чести, прикажи эльфам опустить луки и дай нам вернуться в бой.

— Я сражусь с тобой! — крикнул Мартин.

Он вышел вперед и встал рядом с седым человеком. Великан в черных латах задрал голову, присматриваясь, потом рассмеялся.

— Ты, щенок? Что за чушь. Ты сгниешь в каменном мешке, и если…

— Ты боишься?

— Я не стану унижать себя, обнажив оружие против какого-то простолюдина! Я король Венардии, а ты даже не дворянин!

— Это легко поправить, — чуть улыбаясь сказал седой и что-то добавил, обращаясь к Мартину. Тот опустился на колено. — Я, Лансел Четвертый, волей неба король Карлейна…

— Ты отрекся от престола! — загремел венардиец. — Ты не король! Ты мятежник и изменник!

— Мои подданные так не считают, —заметил тот, и пикинеры, что держали гарцующих всадников на ресстоянии, ответили восторженным ревом. — Я, Лансел Четвертый, волей неба король Карлейна, дарую тебе, Мартин из Вересковиц, рыцарское достоинство.

В его протянутую руку кто-то вложил меч. Он поднял клинок к неяркому белому солнцу в синеве, опустил его плашмя поочередно на плечи и макушку Мартина, наклонился и о чем-то спросил. Тот замешкался — Леу показалось, что его щеки зарделись — и что-то ответил, смущенно улыбаясь.

— Встань, Мартин, рыцарь Медвяной Пустоши.

И только в этот момент Леу сумела стряхнуть с себя оцепенение.

— Что ты делаешь⁈ Мартин!

Он легко поднялся на ноги, поклонился королю и зашагал вниз по склону, на ходу вытаскивая из ножен собственный меч.

— Это смешно, — крикнул снизу Карл Банербойм. — Я не стану сражаться с каким-то сопляком!

— Ты не только убийца, ты трус! — ответил Мартин. Он… он что, смеялся? Шел навстречу этому огромному человеку на огромном коне, закованному в сталь, и смеялся!

— Мартин, нет! Ты не… ты не воин! Он убьет тебя! Мартин, пожалуйста!..

Леурванулась было за ним, но чьи-то руки обхватили ее сзади и удержали на месте.

— Мартин!!..

Он на миг обернулся, поймал взгляд Леу, и одними губами произнес: «не бойся».

— Стой! Пожалуйста! Мартин, пожалуйста!..

— Ну так что, король? Ты убежишь от какого-то сопляка?

— Небо грозовое! — взревел венардиец. Он спешился, отбросил щит и перехватил свой боевой молот двумя руками. — Если тебе так не терпится сдохнуть, щенок, будь по-твоему.

— Мартин, не надо! — от крика у Леу уже саднило горло. Она извивалась, стараясь вырваться из держащих ее рук, но безуспешно. Светлая луна, ну что же он делает⁈ Мартин совсем не умеет сражаться, венардийский король сейчас просто раздавит его как муху! Зачем⁈ — Ну пожалуйста! Вернись!

Черный великан шагнул навстречу Мартину, взмахнул своим оружием, а тот шел прямо на него как ни в чем не бывало, шел и смеялся! Леу зажмурилась.

Звук глухого удара.

И снова смех.

Распахнув глаза, она увидела, как Мартин, невредимый, заносит меч, а король пытается выдернуть из земли острый клюв своего молота. Он еле успел освободить его, отразил выпад Мартина, снова замахнулся, опять и опять… Мартин двигался уверенно и быстро, уходил из-под ударов, но больше не нападал сам, словно выжидая удобный момент. Из-под забрала короля Карла раздавалось надсадное рычание; он взмахивал молотом, и каждый раз его противник оказывался чуть быстрее, и яростные удары венардийца бессильно обрушивались в пустоту.

От удивления Леу перестала вырываться, застыла, приоткрыв рот. Мартин же говорил, что не умеет сражаться! Да она и сама видела, как Каэрден пытался обучить его бою на мечах! И его поединок с Эмрисом… если бы Мартин тогда так проворно уходил из-под ударов, сынок наместника не смог бы даже оцарапать его!

Очередной взмах молота. Мартин шагнул в сторону, совсем легко — по крайней мере, так ей показалось — удалил Карла по железной перчатке, и тот выронил оружие и сам еле удержался на ногах.

— Меч! — рявкнул он. Один из рыцарей свиты, приблизившись, подал королю свой клинок, что-то сказал ему, но тот отмахнулся. Сбросил с головы шлем, сорвал подшлемник и отшвырнул в сторону, обнажив гладко выбритый череп, по которому катились капли пота.

Мартин терпеливо ждал. Король бросился на него, занес меч…

И опять! Леу не верила своим глазам. Мартин как будто танцевал, то избегая ударов противника, то отражая их — даже не отражая, а словно слегка подправляя их направление своим оружием, заставляя венардийца шататься, поскальзываться и чуть не падать. Ей вспомнилось, как Каэрден примерно так же сражался с солдатами у ворот Серого Луга, но его-то учили обращению оружием с детства, а Мартин…

Вот он опять пропустил короля мимо себя, коротко чиркнул мечом по ноге сзади, там, где она не была защищена латами. Тот взревел, обернулся, его меч описал дугу в воздухе. Мартин пригнулся и отступил. Карл бросился за ним, припадая на ногу, пошатнулся и упал на колено…

От отряда рыцарей, что сопровождал короля, отделился всадник. Сначала медленно, потом все быстрее направился вперед, раскручивая в руке шестопер.

Он направлялся прямо на Мартина.

— Осторожно!..

Он не успел бы среагировать. Каким бы ловким он не стал вдруг, Мартин не успел бы. Он даже не видел приближающегося рыцаря, сосредоточившись на противнике, а конь набирал скорость, несся все быстрей и быстрей…

— Мартин!

Леу выскользнула из рук, что держали ее, бросилась вниз по склону, до конца не понимая даже, как сможет остановить венардийского всадника. В ушах шумел ветер, из-за спины еле слышно доносились чьи-то крики. Рыцарь был уже совсем рядом с Мартином; несколько стрел, выпущенных с вершины холма, ударились о его панцирь и отскочили, не причинив вреда.

— Мартин, берегись!

Леу поскользнулась и упала, до крови прикусив язык. Она видела, как Мартин оборачивается, медленно, будто во сне, как рыцарь отводит назад руку с шестопером, а потом ее ладонь обожгло болью. Леу скосила глаза.

Дротик. Она распорола ладонь об острие метательного дротика, лежащего в траве. Легкий и тонкий, с обоюдоострым наконечником, такой мог бы свалить воина в кольчуге, но против…

Мартин дернулся было в сторону, но не успевал, шестопер рыцаря на миг замер в крайней точке замаха и пошел назад, описывая дугу.

В отчаянии Леу закричала и метнула дротик.

Пальцы венардийца разжались. Шестопер вырвался из его руки и вспахал землю так, что в воздух взмыли черные комья, а сам он завалился в седле назад с древком, торчащим из щели забрала.

Конь пронесся мимо. Король Карл, пошатываясь, поднялся на ноги, но пришедший в себя Мартин снова ударил его под колено мечом, заставив закричать от боли.

— Сдавайся!

Черный великан снова рухнул на колени. Мартин пнул его по руке, заставив выронить оружие, и приставил острие своего меча к горлу.

— Сдавайся!

— Будь ты проклят, — глухо проговорил тот. Мартин надавил, и по шее короля побежал красный ручеек.

— Сдавайся! — яростно крикнул он.

Король Карл поднял над головой закованные в железо руки,

Аэйши никогда не видела моря. Она испугалась и даже заплакала, когда фаэйри двора Финнат, все две с половиной сотни, достигли побережья, и перед ней, насколько видит глаз, открылась сине-зеленая шумящая вода под ярко-голубым небом. Малышку успокоили, и Леу уже пожалела об этом, потому что Аэйши, шустрая для своих двадцати с лишним лунных кругов, как-то очень быстро решила, что море ей нравится, и теперь норовила войти подальше в воду. Леу ловила ее, за руку отводила к госпоже Дайну, но стоило той отвлечься хотя бы на миг, Аэйши тут же убегала назад к линии прибоя, и Леу снова бросалась ловить ее.

Может, это и к лучшему, подумала она, в который раз перехватывая дочь госпожи у самой воды. Из-за всей этой беготни нет времени переживать, и… ох, ну вот зачем я об этом вспомнила?

Мартин обещал, что будет ждать их здесь, на берегу. Так говорилось в последнем письме, которое доставил к границам Чертогов гонец из Карлейна. Писал, что соскучился, шутливо сетовал на то, что именно ему не посчастливилось взять в плен Карла Банербойма. Как только по рядам войска прошел слух, что их правитель захвачен, венардийцы дрогнули и стали отступать. Там же, на поле боя, Мартин передал своего пленника в руки короля Карлейна, но это его не спасло. Фаэйри, а вместе с ними и Леу, отправились в обратный путь в Чертоги, а Мартина король попросил остаться в своей свите. Говорил, что это ненадолго, но прошло больше дюжины лунных кругов, а Мартин все не возвращался, только изредка присылал письма. Ему пришлось сопровождать короля на юг встречу с владетелями Апрая, потом присутствовать на переговорах союзников с потерпевшими поражение венардийцами. Все вроде бы решили в первый же день, писал он — все присоединенные хитростью и захваченные силой западные королевства снова обретали свободу, венардийцы должны были возместить урон, нанесенный этим землям, обеспечить восточным дворам фаэйри безопасный проход к морю и вернуть господину Диану его молот, и только после того, как все это будет выполнено, король Карл будет освобожден из плена. Но потом началось долгое и нудное обсуждение деталей, от которого его только клонило в сон. А когда переговоры наконец завершились, король Лансел пытался уговорить Мартина остаться, предлагал земли и баронский титул и луна знает что еще, но тот вежливо отказался.

Мартин должен был ждать их здесь, на берегу, и его не было.

Все хорошо, успокаивала себя Леу, в который раз перехватывая возмущенно вопящую Аэйши у самой воды. Он просто задержался в пути, только и всего. Скорее всего, будет здесь к вечеру или завтра утром. Он не попался каким-нибудь разбойникам, не заболел по дороге, не передумал и не остался на службе у карлейнского короля.Его не задержали силой. Просто Мартин немного опаздывает. Просто немного…

Аэйши вдруг перестала голосить и указала пальчиком куда-то вдоль прибоя.

— Там, — сказала она.

Леу так резко обернулась, что заныла шея.

И заулыбалась.

Мартин шел пешком, нес на плече тяжелый на вид деревянный ларец, а волны обдавали водяной пылью носки его сапог и убегали назад в море. Длинные волосы собраны в хвост и перехвачены лентой, на груди дублета поблескивает вышитый герб, цветок вереска на желтом, на поясе меч — сокровище двора Эйл, которым он одолел венардийского короля и о котором Леу напрочь забыла. А когда вспомнила, уже после битвы, то чуть не надавала Мартину пощечин за то, что так напугал ее.

— Я же сказал, не бойся, — оправдывался тогда он. — Мне ничего не угрожало. Он не смог бы ранить меня, даже оцарапать. Я просто… просто знал, в какую сторону ступить, когда отойти, когда ударить. Как будто меч сам подсказывал мне. Я и сам про него забыл, но Иалона подстрелили из арбалета, он не мог сражаться и велел мне взять меч…

— Кто это? — спрашивала малышка и дергала Леу за рукав. — А? Кто это?

На плечо ей легла рука.

— Иди к нему, — сказала госпожа Дайну и улыбнулась. — Пойдем, Аэйши.

Шаг, другой, и Леу побежала, ощущая мокрый песок под ногами, соль на губах и прохладный ветер, развевающий ее волосы.

Мартин опустил свою ношу и шагнул навстречу.

Они глядели друг на друга и улыбались.

— Привет, — наконец сказал Мартин. — Господин Диан здесь, так ведь? Я должен передать ему его молот, и…

— Поэтому ты опоздал? — перебила Леу. — Шел из Карлейна пешком?

Мартин приподнял брови, потом рассмеялся.

— Нет конечно. Пристроил коня в одной деревне неподалеку, не оставлять же его одного здесь.

— Конечно, — сказала она, шагнула вперед и обвила шею Мартина руками, крепко прижалась к нему. Миг спустя его губы нашли губы Леу.

А далеко в море, на самом горизонте, крошечными точками дрожали разноцветные паруса кораблей Полуночной земли.