Полутона

Глава десятая

Душ освежил и смыл остатки ночного кошмара. Кошмара, в котором, конечно, был он.

Меган высушила волосы, наслаждаясь призванным теплым ветерком. Ее знобило. Вытерев зеркало, взглянула в свое отражение. Неодобрительно поморщилась: корни волос, которые она уже несколько лет красила в темно-коричневый с коньячным подтоном, уже немного отрасли. Тонкая, едва заметная полоска… Нет, так дело не пойдет.

Она коснулась прядей кончиками пальцев, прикрывая их легкой вуалью иллюзии. Результат чар был едва заметен, но полностью ее удовлетворил.

Еще один предрассветный ритуал – налить себе огромную чашку кофе. Пузатая кружка изображала довольного жизнью рыжего кота с хвостом, обернувшимся ручкой. Кружку Меган обожала, но каждый раз, глядя на нее, ощущала укол тоски. Столь противоречивые эмоции… как и вся их жизнь.

По светлому дереву столешницы рассыпались мемокарды со сделанными вчера записями. Кофе обжег горло и согрел желудок.

За завтраком Меган пыталась связать воедино ниточки уже известной ей информации. Алиби Рори Махоуни подтвердили несколько человек, включая его друзей и бармена. Опрошенные вчера подруги Эмили Махоуни – те, что ждали ее в баре в минувшую ночь, – ничего нового не сообщили. Кэндис уверяла, что с ней связывалась сама Эмили, но проверить это не представлялось возможным.

Единственный, кто сообщил им хоть что-то полезное, была соседка Эмили, милейшая миссис Кломри. Она рассказала, что видела из окна, как Эмили Махоуни покидает в дом и идет по направлению к парку. В руках – сумочка, одета в светлый костюм – слишком облегающий и нарядный для обычной вечерней прогулки.

Судя по всему, после той роковой встречи Эмили Махоуни собиралась все же навестить в кафе подруг, но кто-то неведомый разрушил все ее планы.

Миссис Кломри указала время, когда видела выходящую из дома Эмили – несколько минут десятого. В девять часов вечера начинался ее любимый сериал. Детективный. Нетрудно представить, насколько ее воодушевило то, что она сама примерила на себя так часто виденную роль важной свидетельницы.

И каждый, буквально каждый опрошенный ими человек, считал нужным подчеркнуть, какой шокирующей новость стало для них убийство Эмили Махоуни и какой чудесной женщиной она была. Похоже, никто (включая саму Меган) не мог понять, зачем кому-то понадобилось ее убивать.

Эмили любили друзья, ее глубоко уважали коллеги – за силу духа, за сострадание. Вместо того, чтобы на волне успеха первой книги написать вторую, третью, Эмили предпочла вести скромную колонку в газете и ухаживать за инвалидами в клинике своего мужа. Женщина с чистой душой, теперь уже отданной миру теней.

По пути на работу Меган заглянула в любимое кафе. Купила кофе себе и Герману – единственному старшему инспектору в отделе, с которым ее связывали приятельские отношения. Впрочем, как она в шутку говорила Герману, и он не был лишен недостатков – их вкусы в отношении бодрящего напитка категорически не совпадали. Меган пила крепкий кофе, без сахара, сливок и прочей ерунды, лишь забивающей настоящий вкус кофейных зерен, а Герман, к ее безграничному изумлению, предпочитал капучино с густой пенкой, щедро обсыпанной стружкой шоколада.

«Как девочка, ей-богу», – порой подначивала она коллегу.

Впрочем, Меган не стремилась изображать из себя знатока – до встречи с Хьеллем она и вовсе не понимала вкус кофе.

Одно из самых ярких воспоминаний о нем и о них двоих – как она просыпается в своей квартире и втягивает носом воздух, чувствуя чуждый для этого места запах. Как, босая, обнаженная, соскальзывает с кровати и идет на кухню. Пальцы ощущают прикосновение к прохладному полу, в доме не слишком тепло, но Меган подавляет вспыхнувшее внутри желание прикрыться, желание быть скромней. Подавляет тревогу: что он о ней подумает? Отбрасывает ее как нечто ненужное, пустое.

Он варит кофе – виной тому их вчерашний разговор, когда Меган призналась, что его не пьет. Хьелль обещал открыть для нее новые вкусы и «изменить ее жизнь».

И не обманул ни с первым, ни со вторым.

Он открывал в ней что-то новое, побуждал ее чувствовать себя раскрепощенной, быть таковой ради него. Он сделал ее другой.

Принадлежащая ее матери турка, в которой Хьелль так часто готовил кофе для них двоих, была погребена в одном из кухонных ящиков. Глупо, но Меган до сих пор не могла заставить себя прикоснуться к турке – слишком тесно та была переплетена с воспоминаниями о нем.

Новоиспеченный напарник уже был на месте – светлые, почти белые волосы уложены волосок к волоску, на безупречном пальто и светлых брюках – ни единой складки. Взгляд Ганса остановился на стаканчике кофе в ее руках.

– Извини, это не для тебя, – мягко улыбнулась Меган.

Признаться, о стажере в это утро она не подумала вовсе. Да и не могла себе позволить покупать Гансу кофе, выделяя его тем самым среди всех остальных. Она – наставник, предпочитающий не иметь любимчиков. Старина Герман, с которым они в Департаменте прошли огонь и воду, – совсем другое дело.

Ганс не смутился, лишь ответил понимающей улыбкой.

При виде Меган стоящий у окна кабинета Герман подался вперед, явно намереваясь прочитать нуднейшую нотацию. Повод для нее обычно брался из воздуха.

Ему уже исполнилось тридцать два, так что он считал, что ему по статусу положено поучать Меган. Однако стоило протянуть ему стаканчик с кофе, Герман тотчас передумал. Взгляд глубоких серых глаз потеплел. В сочетании со шкафоподобной внешностью добродушное выражение на его лице смотрелось презабавно. Порой Германа принимали за телохранителя его хорошенькой и миниатюрной девушки-модели.

Он сделал хороший глоток кофе и стал похож на объевшегося сметаны кота. Меган закатила глаза и села за стол, готовясь слушать новости.

Германа можно было обвинить в чем угодно: в патологической страсти к куклоподобным блондинкам, в умении в его далеко не юном, в общем-то, возрасте, напиваться до беспамятства и с завидным упорством пытаться влезть в драку, да много еще в чем… но только не в халатности. Дотошный, предприимчивый, вникающий в каждую деталь, берясь за любое дело, он непременно доводил его до конца.

И Ник был таким…

– Специалисты проверили амулет зова жертвы и нашли отпечаток чар, – сообщил Герман. – Около девяти вечера – накануне встречи с подругами – она связывалась с кем-то.

Меган вскинула голову, оторвавшись от стакана с кофе. Воодушевленно спросила:

– Узнали, с кем?

Герман покачал головой.

– Восстановить чары не удалось.

– Жаль.

– Еще получили данные экспертизы. Никаких биологических или энергетических следов: ни частиц кожи под ногтями, ни фрагментов плетения чар. На одежде – ни ворсинок, ни волосков. Идеально чистое убийство. Смерть наступила в период с половины десятого до десяти, что совпадает с показаниями миссис Кромли.

– Значит, тот, кто назначил встречу – и есть убийца, – задумчиво подвел итог Ганс.

Меган кивнула.

– Вероятнее всего.

– И еще кое-что, – продолжил Герман. – Я связался с лучшей подругой Эмили, актрисой Айрин Нолан. Та заверила, что уже направляется к междугороднему портал-зеркалу. Голос у нее знатно дрожал. Мать Эмили, Кассандра Гринч, после новости о смерти дочери попала в больницу с подозрением на сердечный приступ.

– С ней все в порядке? – нахмурилась Меган.

– Целители вовремя подоспели ей на помощь, и теперь ее жизни ничего не угрожает. И еще по родственникам и близким… У Эмили Махоуни есть сестра. Скорее всего, она сейчас в Бале-Аха-Клиах. Пытаемся до нее доззваться, пока безрезультатно. Знаешь, как ее зовут?

Загадочные нотки в голосе Германа явно должны были ей о чем-то сказать. Однако не сказали.

– Понятия не имею.

– Шейла Макинтайр!

А вот этот тон явно намекал на то, что Герман сообщил ей нечто невероятно важное. Ганс изумленно вытаращил глаза. Меган помолчала, ожидая разъяснений. Их не последовало.

– И? – изогнув бровь, произнесла она.

– «Дикая охотница!»

Выражение ее лица осталось неизменным. Герман и Ганс переглянулись и почти синхронно покачали головой. Ганс явно был изумлен, Герман всем своим видом изображал глубочайшее разочарование. Казалось, Меган только что призналась, что никогда в жизни не держала в руках букварь.

– Ну даешь! – воскликнул он. – Сериал про вампиров и всякую нечисть. Ну в смысле диких существ древней крови. Их в сериале так называли. Шел лет десять назад.

– Мое детство, – протянул Ганс. – Я после школы летел к экфовизору, чтобы не пропустить новую серию.

– Я бы даже за деньги не стала смотреть сериал с таким названием, – вкрадчиво сказала Меган.

– Много ты понимаешь! – фыркнул Герман. С неожиданной для своих габаритов скоростью ринулся к столу и принялся что-то активно там искать. – Сейчас-сейчас… Я вчера был у цеури, сохранил кое-какие данные… Не скажу, что они имеют прямое отношение к делу, но… Вот, смотри.

Смутившись, он протянул ей мемокард.

С полупрозрачной пластины на Меган смотрела девушка, облаченная в черный кожаный костюм. Длинные волосы развеваются на ветру, в руках зажат элегантный дамский пистолет. Налицо все признаки «болезни» Германа: у Шейлы были светлые волосы, точеная фигурка и миловидное личико. Настоящая куколка, но без измененных иллюзией губ, да и цвет волос, похоже, настоящий. Надо же, Эмили Махоуни красила волосы в очень похожий оттенок. Пыталась подражать более красивой и популярной сестре? Вряд ли… Как-то не вяжется с ее образом.

Меган едва успела вернуть мемокард Герману, как на груди задрожал амулет зова. Специальным жестом она скрыла образ, оставив только звук.

– Меган Броуди.

– Это Айрин Нолан, – сообщили ей устало. – Я в Кенгьюбери. Вы не против встретиться в кафе?

Меган назначила ей встречу через полчаса и разорвала связь.

– Ты говорил, Нолан актриса? Она тоже отметилась тем, что разгуливала в кожаных нарядах и убивала вампиров направо и налево? – поинтересовалась она.

– Зря ехидничаешь, – обиделся Герман. – И кстати, Айрин Нолан тоже снималась в «Дикой охотнице». Ей, правда, досталась роль вампирши.

Меган со смешком покачала головой.

– А вообще любопытно…

– Что именно? – Герман смерил долгим взглядом мемокард, прежде чем вернуть его на стол с явной неохотой.

Наличие красивой девушки, очевидно, не мешало ему восхищаться Шейлой Макинтайр.

– Нолан работала с Макинтайр, но лучшей подругой является не ей, а ее сестре. И это при том, что их круги общения вряд ли пересекались. Эмили Махоуни, в отличие от наверняка занятой съемками сестры, всю жизнь провела в Кенгьюбери.

Герман вздернул брови.

– Ты права, это странно. Ладно, идите, поговорите с ней. А я попытаюсь дозвониться до Шейлы Макинтайр, – с хищным выражением мартовского кота добавил он.

Усмехнувшись, Меган повернулась к стажеру.

– Идем?

Ганс с готовностью кивнул.

В кафе в это время дня было шумно и неспокойно. Сновали официанты, облаченные в фирменную одежду красного цвета. Красный присутствовал и в декоре – кожей цвета крови были обиты диваны и спинки стульев. Меган не слишком любила этот цвет, да и здесь его оказалось слишком много. Разбавить бы красный белым или, еще лучше, заменить его на сдержанные и радующие глаз пастельные цвета.

Ганс кивком указал Меган на столик, за которым в гордом одиночестве сидела подруга Эмили Махоуни. Айрин Нолан не слишком соответствовала представлениям Меган об актрисе, сыгравшей вампиршу. Конечно, перед камерой и с толстым слоем грима на лице она наверняка выглядела иначе.

Волнистые волосы шоколадного оттенка мягко обрамляли лицо с трогательной ямочкой на подбородке. Одета Айрин сдержанно, если не сказать скромно – в голубое свободное платье до колен, в тон глазам. Ей около сорока, но лицо гладкое, а кожа сияющая. Сразу видно – косметическими процедурами или разрешенными чарами легкой иллюзии не пренебрегает.

Когда они с Гансом сели за столик, Айрин нервно мяла в руках платок. Глаза ее покраснели.

– До сих пор не могу поверить, – прошептала она. – Такая мысль была глупая – вдруг мне все это приснилось?

У подошедшей официантки Айрин заказала кружку черного кофе без добавок, чем мгновенно, того не зная, заслужила симпатию Меган. С извиняющейся улыбкой сказала:

– Ночь выдалась бессонная…

– Расскажите, когда вы в последний раз разговаривали с Эмили Махоуни, – мягко попросила Меган.

Жестом показала официантке, что будет то же самое, что и Айрин. В отличие от них Ганс предпочел кофе с перцем и корицей.

«Позер», – мысленно хмыкнула Меган. Впрочем, без особого осуждения.

– Виделась довольно давно, месяца два назад. Болтали почти каждый день – если я не задерживалась на съемках. Эмили – интересный собеседник, с ней всегда есть о чем поговорить. – Айрин вздохнула, вновь сминая тонкими пальцами платок, словно пытаясь выместить на бедной ткани тихую злость и боль утраты.

– Как она себя вела, не говорила ли, что чего-то – или же кого-то боится? – осведомился Ганс.

Меган нравилось, когда стажеры брали инициативу в собственные руки. Она – наставник, но не поводырь. Рано или поздно им придется расследовать дела самостоятельно. Так пусть учатся сразу, как только выпадает такая возможность.

Меж аккуратно накрашенных бровей Айрин пролегла складка.

– Нет, конечно! Кого ей бояться? Хотя что это я… Раз ее убили, значит, повод бояться все-таки был. Может, это просто ограбление? – с какой-то робкой надеждой предположила она.

– Весьма маловероятно, – качнула головой Меган. – Кошелек с наличными и амулет зова, украшенный драгоценными камнями, остались при ней. Мисс Нолан, вы не замечали никаких перемен в Эмили? Может, у вашей подруги был разлад с мужем…

Айрин помотала головой. Волнистые пряди разметались и снова мягко улеглись по обеим сторонам от лица. В глазах блеснули слезы. Она вцепилась обеими руками в принесенную кружку кофе.

– Эмили и Рори – прекрасная пара, это вам любой скажет. Достаточно было увидеть их вместе, чтобы понять, как бесконечно они любят друг друга. Знаю, звучит наивно, но… они долго искали друг друга и, когда нашли, не желали отпускать. Они даже почти не ссорились – у них обоих характеры довольно… мягкие, оба умели сглаживать острые углы. Никогда не слышала, чтобы они кричали друг на друга.

– Мисс Нолан, я хотела бы задать вам еще один вопрос. Возможно, он покажется вам несколько странным или неуместным… И все же как так случилось, что вы, долгое время работая с Шейлой Макинтайр, стали подругой не ей, а ее сестре?

Айрин оторвала взгляд от чашки и рассеянно улыбнулась Меган.

– На самом деле, с Шейлой нас долго связывала дружба – она началась почти сразу, когда меня привлекли к съемкам «Дикой охотницы». Шейла – талантливая актриса, ей пророчили большое будущее. Я считала и, признаться, считаю до сих пор, что она сделала ошибку, когда стала сниматься в «Охотнице». Ей стоило уделить внимание роли… посерьезнее, чем охотница на нечисть, с ног до головы облаченная в кожу. Я-то – будем откровенны – звезд с неба не хватала и довольствовалась единственной ролью, пробы на которую сумела пройти. А Шейла… я была уверенна, что она многого добьется. – Айрин пригубила кофе. Обжегшись, поморщилась и забавно подула на чашку. – Мы четыре года были близкими подругами, а потом… Она изменилась и дружба дала трещину.

– Изменилась? – Ганс картинно выгнул бровь.

– Я ее не узнавала, честно говоря. Была уверена, что с Шейлой что-то случилось, и случилось страшное. Слишком уж разительной была перемена. Но чем сильнее я пыталась ее разговорить, тем сильнее она отдалялась. Перемена отразилась и на работе – играла Шейла из рук вон плохо, как будто в первый раз. Тогда-то я и поняла, как сильно ее подкосило то, что с ней случилось. Рейтинги сериала падали с каждой новой серией, Ленц – наш продюсер – рвал и метал. Кончилось все плохо: «Охотницу» закрыли, а я потеряла не только работу, но и подругу. С Эмили я виделась раньше, когда приезжала в гости к Шейле, но обычно наше общение ограничивалось парой вежливых фраз. Она была угрюмой и неразговорчивой – неудивительно, если учесть, что ей пришлось пережить. А несколько лет спустя я случайно встретила Эмили в Бале-Аха-Клиах. Была поражена, увидев ее без коляски. Мы разговорились, и я с удивлением осознала, какой это удивительный человек. Поняла, как много в ней от старшей сестры… Наверное, именно это и позволило нам сблизиться.

Прищурившись, Меган смотрела на актрису. Что, если та давняя тайна, заставившая жизнь Шейлы Макинтайр круто измениться, каким-то образом связана с убийством Эмили? Они ведь, как-никак, сестры.

– И вы так и не узнали, что тогда случилось с Шейлой Макинтайр?

Айрин покачала головой.

– Мы не общаемся. Совсем. Я только передаю… передавала ей приветы через Эмили. Хотя не совсем уверена, что они доходили – Эмили реагировала как-то странно. Я не любитель лезть в душу, но мне показалось, что они с сестрой не ладят.

Меган сделала пометку в мемокарде.

– Когда закрыли «Дикую охотницу»?

– Девять лет назад, – без промедления отозвалась Айрин. – В этом году будет десять лет, как сериал вышел. Мы планируем собраться с некоторыми ребятами – с теми, с кем я еще поддерживаю связь. Вспомнить, так сказать, боевую молодость.

Она улыбнулась уголками губ.

– И, если я правильно поняла, незадолго до закрытия сериала вы и заметили перемену в поведении Шейлы Макинтайр?

– Да. Где-то, наверное, за полгода. Мы снимали новый сезон, но на экраны он так и не попал, – с сожалением сказала Айрин.

– А разлад между сестрами начался в этот же период?

– Скорее всего. Видите ли, я тогда перестала общаться с Шейлой, а с Эмили начала дружить только через несколько лет, поэтому точно сказать не могу. Я пыталась спрашивать ее о сестре, но она отмалчивалась. Было видно, что Эмили неприятно о ней говорить. Не знаю, как так вышло. Ведь после той злополучной аварии она переехала жить к сестре – Шейла сама это предложила, чтобы иметь возможность ухаживать за Эмили. А потом… они вдруг стали друг другу почти чужими.

Ганс смотрел на Меган с легким недоумением, явно не понимая смысла ее расспросов. Она мотнула головой, дескать: «Потом объясню».

– Понимаю, что с Шейлой Макинтайр вы не общаетесь, но может, знаете, где ее можно найти?

– Знаю, – со странной интонацией ответила Айрин. – Я слышала, что она сейчас нигде не снимается, и уже давно перебралась обратно в Кенгьюбери.

– Вот как? – удивилась Меган. – Странно, наш коллега пытался до нее достучаться, но так и не смог.

– Если хотя бы часть того, что я слышала о Шейле – правда, то у нее сейчас непростой период. Боюсь, что она просто не хочет никого видеть.

– Что же, спасибо.

Меган протянула Айрин Нолан визитку и попросила позвонить в случае, если та что-нибудь вспомнит. Вслед за Гансом вышла из душного кафе. Теплый ветерок радостно взъерошил волосы, словно радуясь долгожданной встрече.

Отойдя пару шагов, Ганс повернулся к Меган вполоборота.

– Так что у вас на уме?

– Меня беспокоит то, что сказала Айрин, – задумчиво сказала она. – Шейла Макинтайр изменилась в одночасье, перестала общаться с сестрой, загубила карьеру… Для подобных перемен должны быть веские, очень веские причины.

– Но, если ей верить, это произошло около десяти лет назад. Какое это может иметь значение?

– Судя по всему, с тех пор ситуация не изменилась. Я подумала… – Меган помолчала, невидяще глядя перед собой. – Иногда прошлое имеет свойство возвращаться. Что, если все эти годы Шейла хранила какой-то секрет, который каким-то образом связан с убийством ее сестры?

Может, она просто цепляется за воздух и строит замки из песка. А может, и нет.

Тайны прошлого порой всплывают наружу спустя долгие годы. Прошлое Меган до сих пор ходило рука об руку с ней.