Полутона

Глава двадцать третья

Ник бродил по родному городу, а в голове билась мысль: стоит ему только уехать из Кенгьюбери, и через несколько часов о его существовании никто и не вспомнит.

С этим нужно было что-то делать. И немедленно.

Прежде всего ему необходимо забрать из Департамента все сделанные им записи по делам о проклятиях. Минус в том, что никто не знал старшего агента по имени Николас Куинн. А плюс…

Обдумывая ситуацию, в которой очутился, Ник вдруг понял: он может использовать свое проклятие как преимущество. Даже если он нарушит правила, искать его будут один день или даже меньше – до момента, пока чары не сотрут его из памяти других людей. Знать бы только, когда это случится… Спустя сутки? С началом полуночи? Или с рассветом следующего дня?

Что ж… в крайнем случае он проверит это на практике.

Ник упросил хозяйку дома за небольшую плату постирать и отгладить его одежду, чтобы привести ее в нормальный вид. Сменной одежды у него не было, как и ключей от бывшего дома, а потому три часа он блуждал по квартире, закутанный в полотенце. Но не бесцельно, а старательно обдумывая план будущих действий.

В него, однако, довольно скоро пришлось внести коррективы.

Стол, который он занимал несколько дней назад, пустовал. Когда Ник вошел, облаченный в свежую, отглаженную одежду, взгляды агентов, с которыми он делил кабинет, приковала, конечно, нашивка на его пальто.

– Николас Куинн. Из Департамента Халмхоя, – вспомнив разговор с Лиамом, представился он. – Мистер Робинсон разрешил мне забрать кое-какие документы вашего бывшего сотрудника.

Агенты вразнобой поздоровались и вернулись к своим делам. В отсутствии подозрительности Ник их не винил – поживиться здесь было решительно нечем. Особенно важные или даже секретные для большей части сотрудников Департамента помещали в Архив. Безумно жаль, что вместе со всеми остальными вещами он лишился и пропуска туда. И все же это меньшее из его напастей.

Ник уверенно прошел к своему бывшему столу. Выдвинул ящик и забрал оттуда мемокарды со своими записями. Глянул на первый из них и обомлел.

Записей не было. Мемокарды – все до единого – были пусты.

Ник вдруг представил, как его лицо исчезает со всех спектрографий. Тот детский снимок, запечатлевший их с Клио и Морриган втроем… Там, где стоял он, отныне было пустое место? Этого не проверить, но то, что он себе вообразил, ужасало.

Его словно стирали колдовским ластиком с холста мироздания.

Ник тряхнул головой под пристальным взглядом одного из агентов – должно быть, потрясение отразилось на его лице. Вернул себе невозмутимый вид и сгреб всю собранную им коллекцию – все мемокарды о делах, в которых так или иначе фигурировали проклятия. Пробормотав слова прощания, Ник покинул кабинет.

Хотелось бы верить, что не навсегда.

В коридоре он услышал знакомые голоса. У новомодного кофейного автомата со стаканчиками в руках стояли Раск и Герман. Ник едва не улыбнулся им – как приятелям и старым знакомым… кем они были для него всего несколько лет назад. Однако вовремя спохватился.

– …так что его, вроде как, собираются повысить до старшего инспектора.

– Шутишь? – Раск шумно фыркнул в стаканчик кофе. – Старший инспектор? В девятнадцать лет? Или сколько ему там.

Герман хладнокровно пожал плечами.

– Не говори, что не заслуженно. Алан за последние дни раскрыл столько дел, сколько мы с тобой не раскрывали за месяц.

Ник замер посреди коридора, словно натолкнувшись на невидимый барьер.

«Да вы, должно быть, шутите».

Чем хуже шли дела у него, тем все большего успеха добивался Алан. Это не могло быть простым совпадением.

У него не было доказательств и возможности их получить, но внутри разбухал, наливался силой мрачный протест. Он это так просто не оставит.

***

Несколько дней Ник жил по заведенному порядку. С утра налегал на спарринг с невидимым противником и упражнения с собственным весом, затем отправлялся на пробежку. Он не собирался терять физическую форму лишь потому, что временно потерял работу.

Как не собирался коротать часы, тупо уставившись в потолок.

У Ника были две версии произошедшего. Первая: проклятие на него наслал Алан – собственноручно или, если Колдуэлл не лгал, при помощи приобретенных в «Дурмане» чар. Причина очевидна – присвоить дар Ника себе и стать прекрасным следопытом. Одновременно, наслав чары забытья, устранить его как возможную помеху. Кто поверит словам безумца, утверждающего, что он твой друг, коллега или подчиненный, о котором ты вдруг забыл? Лиам поверил, но эта вера исчезла с наступлением нового дня.

Программа действий: найти доказательства причастности Алана к проклятию. И с этим Нику пришлось повременить – до момента, пока в его руках не окажется ключевой элемент для осуществления плана.

Вторая версия: в случившемся с ним замешан некий (возможно, и вовсе незнакомый ему) колдун, промышляющий проклятиями. Причин этому могло быть несколько. Врожденная звериная жестокость, которая толкала людей на преступления, подчас весьма кровавые и беспощадные. Либо… прагматизм и холодный расчет.

Еще в те времена, когда Ник был подростком, а его отец – инспектором Департамента, ходили слухи о неких «мастерах темной силы», связанных с магией хаоса – одной из форм так называемой демонической магии. Колдуны проклинали людей, причиняли им боль, как физическую, так и душевную… и питались их страданиями. И за счет этого становились сильней.

Все, что им требовалось – лишь поделиться с демонами мира теней частью человеческой боли. Взамен они получали колдовскую силу. Полуночную, разумеется.

Его отец долго сокрушался, что тех отступников так и не поймали. Подозревали, что они отыскали путь в Пропасть и затерялись там. Но что, если один из колдунов хаоса вернулся? Или у них и вовсе появился последователь?

В пользу последней версии говорил один настораживающий факт, на который Ник обратил внимание, обрабатывая запросы в качестве старшего агента. Магических преступлений, связанных с проклятиями, в последние недели стало больше в разы. Однако и версию с Аланом Ник отметать не собирался. Слишком резки перемены в жизни его бывшего напарника, так «удачно» совпавшие с тем безумием, что творился с ним.

После тренировки, бега и душа Ник отправлялся к Дигу и освобождался где-то около полудня. Остаток дня уходил на то, чтобы обойти и опросить жертв проклятий. Люди, по обыкновению, любят говорить о себе, особенно когда выпадает возможность пожаловаться на свою тяжелую долю. Потому чаще всего, чтобы попасть в дом, Нику хватало его манеры держаться и нашивки на пальто.

Как он и ожидал, жертвы чар охотно рассказывали о своих бедах. Список обрушенных на людей проклятий рос с каждым новым визитом. Наведался он и к жертве, в свое время пострадавшей от «взгляда Горгоны».

– Это было ужасно, – страдальческим голосом сказала Ита Кейн. – Все мое лицо покрылось какой-то… чешуей. Твердой, как камень, и… уродливой.

Дрожащей рукой она провела по лицу, словно желая удостовериться, что весь этот ужас остался в прошлом. Ита была красивой молодой девушкой с точеными чертами. Неудивительно, что случившееся повергло ее в шок.

– Вы знаете, кто решил сделать это с вами? Есть какие-нибудь догадки? – спросил Ник, держа наготове пустой мемокард.

Пусть завтра вся информация с него испарится, он просто перечитает ее перед сном. Ник никогда не жаловался на память, но в свете последних событий запоминать ему приходилось намного больше.

Обычно догадки у жертв проклятий были всегда. Отвергнутый ухажер, бывшая жена, завистливые коллеги… Ник старательно записывал все имена, хотя понимал, что рядовые жители Кенгьюбери под его дело не попадают. Но подозрения – это лишь подозрения. Ничто не мешает им оказаться ложными. А выяснить правду – его задача.

Вот и мисс Кейн уверяла, что постаралась ее бывшая подруга, с которой они вмести участвовали в конкурсе красоты.

– Я постараюсь во всем разобраться. В любом случае, я рад, что с вами теперь все в порядке, – искренне сказал Ник.

– О, спасибо. – К его изумлению, Ита, которая наверняка получала по десятку комплиментов в день, очаровательно покраснела. – Это все заслуга той ведьмы. Не знаю, что я делала без нее…

– Ведьмы? Выходит, ваше проклятие не исчезло само собой?

Такое нередко случалось, когда иссякали наложенные на жертву чары – или заканчивались силы самого колдуна.

– О, нет… Я как-то шла из офиса Трибунала – хотела узнать, разрешат ли мне использовать третью ступень иллюзии, чтобы избавиться от… ну, всего ужаса, который был у меня на лице. И ко мне подошла старая женщина. – Ита подалась вперед и заговорщецки шепнула: – Она мне сразу показалась странной. В смысле… необычной. У нее глаза затянуты бельмом, но внешность такой доброй старушки. В общем, она сказала мне, что на мне наложено проклятие. А я ведь в гриме была, каменную кожу пыталась спрятать.

– Вы точно никогда прежде ее не видели?

Ита мотнула головой.

– Нет. Я бы ее запомнила. В общем, она сказала мне, что занимается ясновидением.

– Сивилла?

– Наверное. – Ита смутилась. – Я не спрашивала. Когда она сказала, что знает ведьму, которая может снять проклятие… Я ведь даже имени ее не спросила. Просто помчалась по адресу, который она мне сказала.

– Вы… помните его? – с замиранием сердца спросил Ник.

– Помню, как туда шла.

– Вы не могли бы запечатлеть тот дом? – Он протянул девушке два чистых листка со спектром. – И женщину, которая вам помогла. Чтобы я точно сумел ее отыскать.

– А это зачем? – насторожилась Ита. – Вы в чем-то ее подозреваете? Она же хорошая, она мне помогла!

Ник улыбнулся.

– Бесплатно?

Ита помялась.

– Нет. На самом деле, вышло дороже, чем я могу себе позволить. Пришлось даже взять кредит… Но это ведь совсем не ерунда. Я имею в виду то, что она сделала. Она мне жизнь спасла! Ну ладно, не жизнь. Но плакали мои контракты, если бы я не нашла способ избавиться от уродства!

Ник мягким движением руки прервал ее сумбурную речь.

– Вашей спасительнице ничего не угрожает. Я просто хочу проконсультироваться с ней по поводу одних хитроумных проклятий… Моему другу не повезло так же, как и вам.

– У него тоже была каменная кожа? – недоверчиво переспросила Ита.

– Нет. Он потерял свой дар. Свою родовую силу.

Розовые губки девушки сложились в безупречную «о».

– Тогда ладно. Это правда важно. Я знаю, что такое, ну, лишиться самого дорогого.

«Полагаю, в отношении себя ты говоришь о красоте?»

Что ж, каждому свое. Не Нику осуждать и ставить под сомнение ее ценности.

Ита записала адрес таинственной ведьмы в виде кадра, позволяющего разглядеть номер улицы и дома. Со второй спектрографии на Ника смотрела этакая классическая рассветная ведьма. Во всяком случае, именно такой образ активно использовали в фильмах и книгах, когда речь шла о хороших, положительных носительницах колдовской силы. Миловидное лицо с голубыми глазами и розовыми губами, лишь чуть тронутыми помадой или вуалью легкой иллюзии. Распущенные по плечам светлые волосы и белое платье с зелеными вставками и пышной юбкой, напоминающее ирландский национальный наряд.

Торопливо простившись с Итой, Ник отправился по указанному ею адресу. Если бы только эта ведьма могла и ему помочь…

Дом оказался пут. Ник еще раз сверился со спектрографией и убедился, что пришел туда, куда нужно. Однако на стук никто не отвечал, а пойманные им на улице соседи сказали, что тут давно уже никто не живет.

Озадаченный, Ник отправился восвояси. На следующий день к пяти часам пополудни он успел опросить еще троих жертв проклятий. Один из них по-прежнему чувствовал себя неважно, продолжая страдать от кошмаров и ночного удушья. «Проклятие мары»… По легендам славянских народов мары были злыми духами, которые ночью садились человеку на грудь и вызывали дурные сны.

Ник не знал, навестила ли бедолагу настоящая мара, невесть как попавшая в Ирландию, или кто-то из его знакомых использовал силу духа, чтобы соткать проклятие. И помочь ему, увы, не мог.

Второй случай оказался еще интереснее. Патрик Лайонс встретил его широкой белоснежной улыбкой и на вопрос о проклятии махнул рукой.

– Да все прошло уже. Я, правда, так и не выяснил, какая зараза постаралась, но зуб даю, это…

– Прошло? – не слишком вежливо перебил его Ник. – Само?

– Ага, как же, – фыркнул Лайонс. – Я встретил старуху-провидицу с бельмом на глазу… Вы представляете, она с первого взгляда поняла, что мне нужна помощь! В общем, она сказала, что с таким тяжелым проклятием помочь мне может только ведьма по имени Розмари.

Ник покачал головой. Кажется, их всех провели. И в этом не было ничего удивительного. Люди устают от проблем, которые ежедневно, ежечасно сваливаются на их головы. Им хочется верить в то, что есть если не волшебное избавление от всех их бед, то человек, готовый прийти им на помощь, способный изменить к лучшему их жизнь. В провидице они видели свою маяк, свой спасательный круг… ведь ничего взамен она не просила. А к ведьме приходили, окрыленные надеждой. И никакие деньги, которые с них требовали, были не способны эту надежду погасить. Никакая сумма была не способна заставить их подозревать неладное, подмечать странное совпадение в том, что как только им потребовалась помощь, она тут же волшебным образом нашлась.

– Сколько она с вас взяла? – прервав поток восхищенных слов в адрес Розмари, спросил Ник.

Улыбка Лайонса застыла и утратила часть своей ослепительности. Он мялся, явно не желая говорить.

– Сумма крупная, верно? Настолько крупная, что вам пришлось взять кредит?

– Нет. Не совсем. У меня лежали кое-какие сбережения на счете. Ладно, немалые сбережения – я продал тетушкину квартиру. Часть из них пошла на оплату услуг Розмари. Но вы бы знали, какое это облегчение, когда…

– Простите, – снова перебил он. – Вы не могли бы спектрографировать, как выглядела Розмари и та старая провидица?

Лайонс был настолько озадачен, что подчинился без единого вопроса. Уже через минуту снимки были готовы. Ник внимательно их изучил. В этих женщинах прослеживалось некое сходство. Дочь и рано постаревшая мать? Бабушка и внучка? Или один и тот же человек, просто по-разному загримированный или и вовсе призвавший на помощь иллюзию?

Простившись, Ник отправился к третьей жертве. Сценарий, в котором против воли приняла участие Ита Кейн и Патрик Лайонс, повторился как под копирку. Свалившееся на человека проклятие – тяжелое и мешающее ему жить нормальной жизнью, нежданная встреча с провидицей с бельмом на глазу… и крупная сумма, выложенная за расплетение проклятия белокурой ведьмой.

Вот только на этот раз не Розмари, а Люсиль.

То, что она меняла адреса – понятно. Не хотела, чтобы агенты, раскопавшие правду, напали на ее след и поймали на горячем. Странно, что она меняла имена. Разве не выгодно запустить сарафанное радио и, пользуясь случаем, собирать свою клиентуру? Один благодарный клиент расскажет своему приятелю, тот – еще троим. Используя ее имя и спектрографию, с ней смогут связаться по амулету зова. Однако же ведьма отчего-то шла по куда более сложному пути.

Сдается ему, Розмари-Люсиль что-то скрывала… Что именно, ему и предстояло узнать.