Полутона

Глава тринадцатая. Ник

Совету Ник последовал. Правда, от подружек Илэйн – прекрасных, но испуганных его расспросами девушек – ничего путного не узнал. Охранники косились на него с неослабевающим подозрением, и он испытал немалое облегчение, оказавшись за пределами клуба. Все-таки с револьвером в логове колдуна, промышляющего полуночными чарами, он чувствовал бы себя куда спокойнее.

Ник просмотрел всю имеющуюся в Архиве информацию о пропавшей вейле, но и там не нашел какой бы то ни было ниточки. Тогда со спектрографией Илэйн, которую дал ему Колдуэлл, он пришел к Энн – веснушчатой рыжей чтице. Их отдел был разделен на крохотные секции, и главным элементом каждой, разумеется, были зеркала.

– Надо же, кто к нам пожаловал, – обрадовалась Энн.

При виде Ника она суетливо поправила платье и заправила за ухо прядь, выбившуюся из непривычно короткой стрижки. Энн уже давно строила ему глазки… чем он, к своему стыду, и воспользовался.

«Ты, Куинн, с каждым днем падаешь все ниже и ниже», – укорил себя Ник.

Энн с готовностью выслушала его просьбу. С довольной улыбкой спрятала в стол коробочку шоколадных конфет и взглянула на перекочевавшую в ее руки спектрографию. На ней была изображена красивая девушка с очень светлой кожей и распахнутыми карими глазами.

– Илэйн, значит, – пробормотала чтица. – Что ж, давай тебя поищем.

Ник с интересом наблюдал, как Энн обращается к зеркальной магии. Знакомая с детства картина: зажженные свечи и долгий взгляд в зеркала. Вот только Морриган использовала для получения ответов сам мир теней, что для чтиц Департамента было и запрещено, и попросту недостижимо – слишком слабый уровень владения даром. Энн искала Илэйн не в отражении мира мертвых, а в зеркалах наблюдения, развешанных по всему Кенгьюбери. Огонек свечи лишь фокусировал энергию на кончике фитиля и служил чем-то вроде маяка – вместо того, чтобы разгонять тьму мира мертвых.

Ждать пришлось долго, но ожидание того стоило.

– Кажется, нашла!

Ник бросил взгляд поверх плеча Энн, но ничего, кроме собственного отражения, не увидел. Она задула свечу, а после, коснувшись зеркала кончиками пальцев, перенесла запечатленное в сознании изображение на лист со спектром. В руках Ника оказалась свежая спектрография Илэйн. Улица, по которой шла вейла, была хорошо ему знакома.

– Окраины, – вполголоса сказал он.

Чтица кивнула.

– Там твоя красавица была замечена в последний раз.

– Спасибо, Энн, ты действительно очень мне помогла.

Ник тепло ей улыбнулся. Если бы Энн узнала, для чего ему понадобилась эта информация… Его улыбка увяла. Он, ни много, ни мало, помогал теневому дельцу. И даже не для того, чтобы раскрыть какое-нибудь крупное дело, а чтобы решить свою личную проблему.

Со свежей спектрографией в руках Ник покинул здание Департамента. Портал-зеркало привел его на Окраины – один из беднейших районов во всем Кенгьюбери. Жилье здесь стоило очень дешево, но и выглядело непрезентабельно – у жителей Окраин не хватало ни магии, ни средств на призыв работников, которые чарами могли бы подлатать прохудившиеся крыши и стершуюся облицовку.

Что вейла, танцовщица самого известного и дорогого в городе заведения, здесь забыла?

Предусмотрительно захваченный с собой жетон инспектора довольно быстро развязал языки жителям Окраин. Никто не хотел проблем с Департаментом – уже существующих им хватало с лихвой. Очень скоро Ник узнал, что Илэйн Уайтхед здесь… живет – в одной из похожих, как близнецы, двухэтажек, рассчитанных на несколько семей.

Удивленный, он отправился по названному адресу. Постучался в дверь, обитую облезлой кожей – местные жители в большинстве своем и не пытались придать хоть немного уюта старым обветшалым домам. На стук никто не отозвался. Однако, призвав рассветную магию, Ник явственно ощутил исходящее с той стороны двери человеческое тепло.

– Илэйн, – осторожно позвал он, зная, что вейла услышит. – Не знаю, чего вы боитесь, но я не причиню вам вреда. Я просто хочу поговорить.

И узнать, что связывает прячущуюся в бедном квартале девушку и Леона Колдуэлла.

После минутного нерешительного молчания дверь Нику открыла вейла со светлыми волосами, собранными в хвост, и карими глазами, глядящими с испугом и недоверием.

– Кто вы такой?

Он устало вздохнул. Как ответить на этот вопрос, не спугнув Илэйн?

– Я обратился за помощью к человеку, который является вашим работодателем. Он попросил меня вас вернуть.

Страх затопил глаза до самых зрачков.

– Колдуэлл? Богиня… Я знала, что так просто он меня не отпустит, но… Знаете, я устала прятаться. Но и вернуться к нему я не могу. Я просто не могу!

Илэйн закрыла ладонями лицо и, к ужасу Ника, расплакалась. Он чувствовал себя ослом, когда смотрел на плачущую незнакомую девушку. И понятия не имел, что делать. К счастью, Илэйн быстро успокоилась и отняла руки от покрасневшего лица, красоту которого не смогли испортить даже горькие слезы. Взгляд усталый, почти обреченный, но былой страх из глаз исчез. Вейла безразлично махнула рукой, предлагая Нику войти. Он, недолго думая, поспешил воспользоваться приглашением.

В квартире царила чистота, но обстановка была скудной. Никаких излишеств вроде статуэток, картин, цветов, никаких дамских мелочей или брошенных вещей – ни одежды на единственном в комнате кресле, ни книг и журналов на столе. Казалось, хозяйка квартиры живет на чемоданах, готовая в любой момент ее покинуть.

– Почему вы сбежали от Леона Колдуэлла?

Ник опустился в обитое тканью и кое-где даже аккуратно заштопанное кресло. Обняв руками тонкие плечи, Илэйн замерла у окна.

– Вам действительно интересна моя история? – недоверчиво спросила вейла.

– Я мог бы усыпить вас чарами, а затем на руках доставить к Колдуэллу. Но, как видите, я этого не делаю.

– Почему?

– Не моих привычках – во-первых, а во-вторых… Я пытаюсь понять, что вообще заставило вас работать в его клубе. Неужели…

– Неужели не было другого выбора? – горько усмехнулась Илэйн. – Да, был. Моя работа на Колдуэлла – последнее звено целой цепи случайностей, неприятностей и досадных неудач. Хотела бы я все переиграть… Вернуть тот день, когда я впервые шагнула через портал в Кенгьюбери… и все начать сначала.

– Так вы не отсюда?

Она помотала головой, выбив из прически светлую прядку.

– Галайт.

Небольшой городок на юге графства Колуэр и, насколько Ник знал, совсем небогатый. Илэйн помолчала, собираясь с духом – или, быть может, подбирая нужные слова.

– Многие считают, что вейлам достаточно стоять на месте, покачивая бедрами и призывно улыбаясь, чтобы мужчины пали у их ног и признали их самыми восхитительными и одаренными. Но я… Я действительно любила танцевать. Я хотела стать знаменитой танцовщицей. Именно за этим я и приехала в Кенгьюбери.

– И для достижения цели пошли в «Дурман»? – скептически отозвался Ник.

Илэйн гневно стрельнула глазами.

– Может, вы расскажете мою историю за меня? Или все-таки дадите мне возможность ее рассказать?

Ник прижал руку к сердцу, изображая извинение. А в этой трепетной лани скрывалась душа тигрицы…

– Мне повезло – я очень быстро попала в известную в городе труппу танцоров. Не повезло, что на одном из выступлений был Колдуэлл. Вы должны понять… Тогда я никого толком здесь не знала и еще не обзавелась друзьями, которые могли бы оградить меня от опрометчивого шага. И да, признаюсь, тогда я еще была очень наивной и доверчивой. Возможно, я по-прежнему наивна и доверчива, раз все это рассказываю вам, но…

– Пожалуйста, продолжайте, – мягко попросил Ник.

Загадочная личность Илэйн Уайтхед интриговала его все больше.

– Колдуэлл был со мной очень мил. Сейчас я понимаю, что одна из его сильных сторон – умение перевоплощаться. Он играл со мной в свою игру, а я все принимала за чистую монету. Он хвалил меня, говорил, как я прекрасна в танце, и я чувствовала, что это искренне, но другую ложь распознать не сумела. Колдуэлл сказал, что может помочь мне получить место солистки. Я знала, что своими силами могу добиваться этого годами. Хоть я и вейла, некоторые люди не уступают мне в мастерстве. К тому же я была неопытной самоучкой и все еще чувствовала себя на сцене неуверенно…

– Колдуэлл предложил вам чары?

– Да. Чары, которые позволили бы мне раскрепоститься и выявить все грани моего таланта, сделать мой танец еще ярче, живее, ослепительнее. Я долго сомневалась – прежде к подобным чарам я не прибегала и была уверена, что это неправильно… да к тому же еще незаконно. Но деньги, которые я взяла с собой в Кенгьюбери, стремительно заканчивались. А устроиться еще на одну работу значило бы меньше времени уделять обучению танцам и выступлениям.

Илэйн резко оборвала себя и шумно, протяжно выдохнула. Покачала головой, словно досадуя. Когда она заговорила снова, голос ее звучал глухо, отрешенно.

– Колдуэлл тот еще манипулятор. Он знал, какие струны задеть, чтобы меня убедить. Говорил, что это никакой не обман, ведь я и без того превосходная танцовщица. Я просто смогу в полной мере показать свой природный талант другим, избавившись от неловкости и скованности на сцене, неуверенности и недостатка мастерства. Говорил, что я лишь уравняю шансы со своими соперницами, которые тоже претендуют на звание солистки труппы… И только потом, многие месяцы спустя, я поняла, что таким нехитрым способом Колдуэлл ловит на крючок чуть ли не каждую танцовщицу своего клуба. Хотя потом многие остаются в «Дурмане» добровольно. Их сложно винить: легкие деньги, восхищение и любовь публики… даже если ты просто извиваешься на сцене, не вкладывая в танец душу. Ты просто используешь дарованные нашей древней кровью гипнотические чары, а получаешь то, о чем всегда мечтала. Но я… я хотела, чтобы меня любили не за то, что я вейла, а за то, что, танцуя, я отдаю частицу своей души.

Ник помолчал, размышляя. Илэйн не могла использовать гипнотические чары в каждом танце, иначе кто-то из окружающих (или некстати попавшаяся ищейка) почувствовал бы исходящую от нее тэну и доложил Трибуналу. А вот чары, которыми ее обеспечил Леон Колдуэлл, наверняка были многослойны и содержали развеивающую тэну энергию, весьма сложную в обращении. Выходит, у Колдуэлла были свои, прикормленные колдуны, которые не просто поставляли ему готовые чары, но и создавали уникальные для особых клиентов. Несложно представить, какая власть была в руках хозяина «Дурмана».

Брошенная Илэйн фраза подтверждала и слова сивиллы Аннет: вейлы действительно использовали запрещенные ментальные чары на нижнем, скрытом в Пропасти, этаже.

– Поначалу дела и впрямь пошли на лад, – продолжала меж тем Илэйн. – Чары подействовали, я стала солисткой, даже гастролировала по провинции. Я отдала Колдуэллу деньги за чары, переехала в хороший район…

Вспомнились слова Колдуэлла о том, что в деньгах он не нуждается. Или тогда были другие времена, или же у теневого дельца для Илэйн был приготовлен особый план.

– Это была хорошая пора… – с печальной улыбкой сказала вейла. – А потом… я влюбилась. И влюбилась безответно. В танцора нашей труппы, который был так близко от меня… и так далеко. Он меня не замечал – он любил другую. Я могла бы применить к нему свои чары, но беда в том, что они не действовали постоянно. Да, какое-то время он не сводил бы с меня глаз и ходил за мной по пятам, но, рано или поздно, действие чар закончилось бы. А использовать их постоянно я, разумеется, не могла – из-за рыскающих по Кенгьюбери ищеек. Я не могла разрушить свою жизнь ради любви, потерять все, чего так долго добивалась. – Илэйн повернулась в профиль, кинув отрешенный взгляд вдаль, сквозь приоткрытое окно. – Мне нужно было другое решение… более могущественная и долговечная сила.

– И тогда вы снова обратились к Колдуэллу. Снова прибегли к его «безопасным» чарам, не оставляющим за собой следа из тэны.

– Верно, – усмехнулась она. Легко вскочила на подоконник, чтобы устроиться на нем, грациозно положив ногу на ногу. Откинулась спиной на стекло, позволяя ветру из приоткрытой ставни играть с волосами. – Я попросила у Колдуэлла приворот. Я правда ему доверяла. Он ведь помог мне наладить жизнь, помог тогда, когда я отчаянно в этом нуждалась. И я действительно верила, что и в этот раз все обойдется.

– Не обошлось?

Ник смотрел на Илэйн, такую молодую, но уже искушенную. Она – лишь одна из многих девушек, погнавшихся за красивой жизнью, которую, как они думали, могла даровать им магия, и угодивших в ее капкан. Глаза вейлы больше не были наивными и доверчивыми. В них застыла горечь.

– Не обошлось. Я сразу поняла: что-то пошло не так. Мало того, что он, – Илэйн по-прежнему избегала называть имя возлюбленного, – так и не ответил мне взаимностью, но он еще и… заболел. Сначала это не казалось мне удивительным – он обычный человек, без толики уникального дара. Но потом… он буквально таял на глазах. Не мог больше танцевать, ушел из труппы, перестал выходить из дома. Мы навещали его, конечно, и с каждым разом он выглядел все хуже. Типичный мужчина: махал на это рукой, пока не стало поздно. Врачи, к которым он начал обращаться, лишь недоуменно пожимали плечами. Тогда мы всей труппой скинулись на прием у целительницы. Брала она дорого, но у нее, говорили, золотые руки и наметанный глаз.

– И что увидела целительница? – заинтересовался Ник.

– Правду, – устало обронила Илэйн. – Неумелый и очень опасный для жизни приворот. Тогда-то и начались проблемы. Все в труппе знали, что я в него влюблена. Когда целительница говорила, я чувствовала на себе их взгляды. Обличительные, осуждающие, даже презрительные. Ведь я обратилась к полуночным чарам, да еще и обрекла того, кого любила, на настоящие мучения. К счастью, целительница сумела ему помочь – аккуратно расплела чары и вдохнула в него силы. Он начал поправляться… а за мной пришли. Должно быть, кто-то из труппы нажаловался Трибуналу. Может, это была его девушка, а может, кто-то из тех, кто хотел занять мое место. Правды я уже не узнаю, да она мне и не нужна. Свое наказание я заслужила.

Илэйн замолчала, кусая губы. По ее напряженному взгляду Ник понял, что она едва сдерживается, чтобы снова не заплакать. Показавшаяся было наружу тигрица вновь спряталась в теле трепетной лани.

– Главное, я оказалась в шаге от тюрьмы. На суде про Колдуэлла я ничего не рассказала…

– Верное решение, – кивнул Ник. – Этим вы бы только усугубили дело.

– И я так подумала. Жаль только, что умные мысли иногда приходят в голову слишком поздно… Наверное, на суде мне помогло то, что я – вейла… или мне просто попался хороший судья. Я наплела что-то про чары моей покойной матушки. При этом старательно избегала слова «приворот» – любовные чары, сдобренные вейльской магией, и не иначе. Судя по всему, Трибунал понял, что неправильный приворот я, влюбленная дурочка, сделала без всякого злого умысла – просто по незнанию и по собственной глупости. Суд постановил меня отпустить, но штраф мне выписали такой, что я за голову схватилась.

Илэйн и вправду повезло. Отношение Трибунала к существам древней крови однозначно хорошим не назовешь. Вейлам повезло иметь прекрасную, гипнотическую личину, которую и прятать-то грех. А вот глейстиг с их козлиными ногами и бааван-ши с оленьими копытцами заставляли принимать куда более привычную человеческому глазу личину, пряча остальное под вуалью иллюзии. Не говоря уже о том, что на какие-то серьезные должности существа древней крови могли не рассчитывать. В высших кругах им попросту не доверяли.

– Когда правда открылась, я вернула труппе те деньги, что они заплатили целительнице, ведь случившееся – только моя вина, и ничья больше. А тут еще штраф… Я была обязана выплатить крупную сумму единовременно, и еще каждый месяц выплачивать меньшую… жертве моего приворота – моральную компенсацию и оплату услуг целителей и врачей. Не знаю, так ли все было серьезно или его любимая постаралась… Она и без того девушка с характером, а после всего случившегося она меня просто возненавидела, – Илэйн вздохнула. – Любая бы на ее месте возненавидела. Работу я, разумеется, потеряла – испортились отношения с ребятами, да и видеть меня там больше не хотели. Боялись, что я применю вейльскую магию и навлеку на всю труппу серьезные проблемы. Я пыталась объяснить, что никогда бы так не поступила, но…

– Но тому, кто прилюдно ошибся хоть однажды, уже не верят, – закончил Ник.

Илэйн наградила его долгим внимательным взглядом. Медленно кивнула.

– Я же говорила, какой была дурой тогда? Так вот, это еще не конец. Когда я оказалась на мели, со мной вдруг связался Леон Колдуэлл. Я, конечно, на него накричала, красочно рассказала, куда привели меня его дурацкие чары… Тогда я еще не догадывалась, что Колдуэлл специально дал мне испорченный приворот. Он знал, какую цепь событий запустит один-единственный неверный шаг. Знал, что я попадусь на крючок так же легко, как и все остальные. Колдуэлл вообще превосходный рыболов. – Вейла невесело усмехнулась. – В общем, он прикинулся добрым дядюшкой, сказал, как ему безумно жаль, что он меня так подставил. Одолжил денег…

– И ты приняла?

– Говорю же – дура. Еще и радовалась, как удачно все обернулось. Колдуэлл сказал: когда сможешь, тогда и вернешь. А через два месяца объявился и потребовал эту же сумму, да еще и с процентами. И доказать ничего не докажешь… А кому доказывать? Трибуналу? Департаменту? Для них я, вейла, потенциальная отступница. А Колдуэлл… Он – преуспевающий бизнесмен и филантроп и, по слухам, закадычный друг мэра. Он всегда умел пускать пыль в глаза.

– И когда ты не смогла вернуть ему долг, Колдуэлл предложил тебе работу в «Дурмане»?

– Клуб тогда только открывался, – кивнув, сказала Илэйн. – Народ шептался, что он закроется, едва Колдуэлл устроит вечеринку по случаю открытия – в Кенгьюбери и без того полно подобных мест. Но он сумел отыскать лазейку. Хитрая же сволочь! Никто до него не додумался нанимать в танцовщицы вейл. Нас недолюбливают, я знаю. А он…

– Значит, у Колдуэлла есть связи не только в мэрии города, но и в Пропасти, – задумчиво сказал Ник.

– И немалые связи. В общем, так я попала в «Дурман». А когда у меня наконец появились деньги, их кто-то украл. Теперь я в вечной долговой яме. – Илэйн взглянула в глаза Нику, сказала отрывисто: – Я не вернусь туда. Из этого капкана мне не выбраться. Я вейла и хорошая танцовщица, но у меня, как бы смешно это ни звучало, есть свои принципы. И эти принципы не позволяют мне в полную силу пользоваться даром… И позволять постояльцам пользоваться моим телом, как делают это другие. А одними танцами я буду отрабатывать долг до скончания века. И какова вероятность, что, даже заработав нужную сумму, я получу свободу? Нет, Колдуэлл так просто меня не отпустит. Вейл найти нелегко, а пока в «Дурмане» есть мы, деньги к нему в карман текут рекой.

Ник резко поднялся. Прошелся по комнате, размышляя над словами Илэйн. Он чувствовал в них и искренность, и горечь, и обреченность.

И понимал, что свою часть сделки с Колдуэллом выполнить не сможет.

– У вас есть родные в другом городе?

– Родителей нет, только тетя. В том самом Галайте, откуда я так стремительно сбежала и по которому так сильно скучаю сейчас. Верно говорят – нет места лучше дома. Но я не могу туда перенестись. Кто-то – точнее, мы оба прекрасно знаем, кто именно – наложил чары на все портал-зеркала в городе. Мало того, что они никуда меня не пропускают, так еще и подают Колдуэллу какой-то сигнал. В последний раз, когда я пыталась ими воспользоваться, мне пришлось сбегать от его охранников и прятаться в переулках.

На мгновение Ник потерял дар речи.

– Как Колдуэлл смог это провернуть?

– Мэр Керрейн, – хмуро бросила Илэйн. – С такими друзьями нет почти ничего невозможного.

Ник задумчиво смотрел на нее. Так может именно по этой причине проверки Трибунала раз за разом заканчивались ничем? Если Леон Колдуэлл действительно находился под протекцией мэра, тот вполне мог сделать так, чтобы в его клуб отправляли только «нужных» людей. Или хотя бы предупреждать об очередной проверке, давая время подчистить за собой.

А Лиам Робинсон? Знает ли он о связи Колдуэлла с мэром? Знает ли о нем самом? Ник с усилием потер ладонями лицо. Нет. Он не мог подозревать в подобном друга своего отца.

– Подожди меня здесь, ладно? И не бойся. Колдуэллу я о тебе ничего не расскажу.

Илэйн настороженно кивнула.

На то, чтобы воспользоваться оставшимся у него допуском старшего инспектора Меган Броуди и перенастроить междугородний портал-зеркало, стерев из него спектрографию и данные Илэйн Уайтхед, понадобилось несколько минут.

Прежде чем исчезнуть в искрящемся вихре активированного портала с пунктом назначения «Галайт», вейла порывисто обняла Ника. А потом запечатлела на его губах страстный поцелуй.

– Спасибо. Я никогда этого не забуду.

Возвращая Илэйн домой вместо «Дурмана», Ник лишался, быть может, последнего шанса снять проклятье. Ведь узнать о том, кто его приобрел, можно только в «Дурмане». А еще Ник вполне вероятно нажил себе серьезного врага. Такие люди, как Леон Колдуэлл, не успокоятся, пока не докопаются до истины.

Однако улыбка на лице Илэйн и невыразимое облегчение в ее взгляде того стоили. Когда портал-зеркало поглотил вейлу, Ник еще долго стоял, засунув руки в карманы пальто и глядя в стремительно темнеющее небо.

За последние несколько дней он нарушил столько правил, сколько не нарушал за всю свою жизнь.