Полутона

Глава девятнадцатая

Как хватающийся за соломку утопающий, Ник пытался использовать полученную от Илэйн Уайтхед информацию о клубе «Дурман» и его владельце. Но и здесь его ждала неудача: клуб был чист. Точнее, Леон Колдуэлл сделал все возможное, чтобы сохранить видимость законопослушного гражданина.

Ник отрабатывал положенные рабочие часы в качестве старшего агента Департамента, разбираясь с магическими аномалиями и составляя отчеты для младших инспекторов. После работы шел к цеури за новой информацией, а затем обходил все названные ею адреса рассветных ведьм, способных ему помочь. Но только лишь для того, чтобы ни с чем вернуться в пустую квартиру.

Ограбления верхних квартир в «стеклянном сердце» Кенгьюбери прекратились, Рори и Каллен тоже не давали о себе знать. Отчасти победа, да вот только Департаменту о ней не доложить. А тут еще Меган во время их беседы в стенах «Асковая» рассказала о потрясающих успехах нынешних напарников, Алана и Томаса. Они поймали отступницу, за которой столько времени безуспешно охотился Ник.

– Ты оказался прав, Гобнейт и впрямь крала чужую красоту. Ты бы ее видел… Все тело в ужасных шрамах, на лице живого места не осталось. Как оказалось, в детстве Гобнейт с матерью стали частью какой-то секты, поклоняющейся Балору.

– Именно секты? – уточнил Ник.

Меган пожала плечами, сделала хороший глоток коктейля. Сегодня на ней был элегантный брючный костюм темно-синего цвета. Не самый привычный наряд для бара, но Меган он определенно шел. Впрочем, что лукавить: ей шло абсолютно все. Ник даже не скрывал, что любуется ее лицом в мягком, интимном полумраке. Не флиртовал – просто был рад тому, что рядом с ним сейчас именно Меган. Человек, с которым можно говорить обо всем. Человек, перед которым не нужно притворяться.

«А Клио? Разве она стала бы над тобой насмехаться? Нет, конечно, нет. Так почему при каждой вашей встрече ты продолжаешь делать вид, что в твоей жизни все хорошо, что ровным счетом ничего не изменилось?»

У Ника не было ответа на заданный самому себе вопрос. Он не мог переступить этот порог. Некий внутренний барьер мешал ему сознаться подруге детства в неудачах. Меган… Она оказалась рядом именно тогда, когда была ему нужна. И теперь была единственной, кому Ник мог рассказать все без утайки.

– Культ, секта, община… Как бы то было, они не имели никакого отношения к настоящим колдунам хаоса. Творили странные, противоестественные ритуалы. Обряды жертвоприношения… посредством огня.

– Вероятно, одной из жертв Балору стала Гобнейт? – со вздохом спросил Ник.

– Да. Когда была еще совсем юной. Она не говорит, что именно тогда произошло, а свидетелей того ритуала не осталось. Судя по всему, в Гобнейт пробудились силы, которые уничтожили всю общину в призванном для Балора огне. Она же выжила. Несколько лет она прожила в маленьком городке в тысячах миль отсюда. В преступлениях замечена не была. Потом перебралась в Кенгьюбери.

– И именно здесь пробудилось ее желание отомстить красивым девушкам… или же вернуть себе потерянную красоту, – кивнул Ник. – Но как Томас с Аланом ее поймали?

– Не знаю, что случилось – то ли у Гобнейт заканчивались силы, то ли некий отведенный ей срок, а может, ее пьянило чувство вседозволенности, неуловимости… В общем, она стала на редкость неаккуратна. Начала с завидной регулярностью оставлять за собой сгустки тэны. И в конце концов Алану удалось соткать из них След.

– Алану? – уточнил Ник. – Не Томасу?

Меган покачала головой.

– Томас… не слишком умелый следопыт.

Ник хмыкнул. И не поспоришь. Иначе он бы не оставался младшим инспектором в свои сорок с небольшим.

– Если Алан такой хороший следопыт, что мешало ему проявить себя раньше, когда он был моим напарником?

– Может, он знал, что в этом деле тебя не переплюнуть? – Меган отвела взгляд. – Я имею в виду… До того, как это с тобой случилось.

– Не знаю, это все равно как-то… неожиданно. Прежде я не замечал у Алана особого рвения и особых талантов, а тут он едва ли не в одиночку поймал отступницу, на счету которой сразу несколько смертей.

– Люди меняются, Ник, – мягко улыбнулась Меган.

Его рука замерла, не донеся стакан до рта. Неожиданная мысль прострелила мозг: а не заинтересован ли Алан в ослаблении дара Ника… и в усилении своего собственного?

Конечно, любые колдовские способности, особенно проснувшиеся поздно (а у Алана это случилось в семнадцать), можно развивать, укреплять, улучшать хоть до самой старости. И в том, что бывший напарник Ника стал более умелым следопытом, не было ничего странного, если бы не…

Если бы не таинственное проклятие, так «своевременно» поразившее его самого.

– Все в порядке? – насторожилась Меган.

Ник улыбнулся ей и отпил пива.

– Да, я… просто вспомнилось одно старое дело. Ничего особенного.

Он не мог рассказать Меган об Алане до тех пор, пока сам во всем не убедится. Не стоит никому выдавать своих подозрений – неважно, обоснованны они или нет.

Если Алан и впрямь полуночный колдун, затесавшийся в ряды агентов Департамента, словно волк в стадо ягнят… Стоит ему понять, что Ник обо всем догадался, он быстрее приведет в действие свой план. Ник мало знал о ветви магии, которая позволяла красть дар – за всю его практику ему не попадались подобные дела. Но он знал, что на постепенное ослабление чужих способностей нужно время. Алан же, занервничав, мог одним махом довести дело до конца, рискуя опустошить магический резерв Ника. Навсегда.

Он никогда больше не сможет почувствовать разлитую в воздухе тэну, не говоря уже о том, чтобы соткать из нее След. Как создать что-то из пустоты?

Ник не задавался вопросом, зачем кому-то, обладающему полуночной силой, становится частью Департамента полиции. Та же Морриган стала охотницей и посвятила свою жизнь ловле отступников, но при этом осталась ведьмой. Правда, по ее заверениям, исключительно рассветной. Так ли это, он доподлинно не знал. Но что мешало Алану быть и полуночным колдуном, и агентом Департамента одновременно? Особенно если учесть, кто был его отцом. Возможно, Алан не захотел отказываться ни от карьерных перспектив, ни от преимуществ, которые даровала ему полуночная сила.

Вопрос лишь в том, как Нику понять, верны ли его подозрения.

Копать под Алана – себе дороже. Если выяснят, никто его, Николаса Куинна, в Департаменте держать не станет. Особенно в свете последних событий, а именно – сразу нескольких проваленных дел. Был бы жив отец, смог бы его отстоять. Но Нику давно пора самому уметь защищаться. И просчитывать свои действия наперед.

– Я подумала… – протянула Меган, глядя на него из-под опущенных ресниц. – Что, если я возьму тебя в качестве стажера?

– Ты?

От неожиданности Ник рассмеялся. Меган Броуди всегда работала одна.

Она покусала губы, а потом выпалила:

– Ты талантливый парень, Ник. Я же это знаю. Мне больно наблюдать, как твоя карьера идет под откос. Если мы вместе распутаем пару серьезных дел, это поможет твоей репутации. Прости… Звучит ужасно.

– Нет, ты права. – Ник улыбнулся. А что еще оставалось? – Моя репутация в Департаменте на нуле. Но я хочу это исправить. Я верю, что это можно исправить. Работа с тобой… Лучшей возможности найти сложно.

– Это значит да? – тихо рассмеялась Меган.

Вынула трубочку из высокого бокала и губами стянула с нее остатки коктейля. Ник заворожено наблюдал за этим на редкость приятным зрелищем. Тряхнул головой и улыбнулся еще шире.

– Это значит да.

Ник, как истинный джентльмен, проводил Меган до портал-зеркала. Прежде, чем исчезнуть в нем, она шутливо-назидательно сказала:

– Завтра начинается работа в должности моего стажера. Так что не опаздывай.

– Будет сделано, сэр… мэм.

Меган наморщила нос и рассмеялась снова. Махнув рукой, шагнула в портал и уже через мгновение растворилась за сияющей пеленой.

То, что она предлагала… Это и впрямь его шанс. Потому всю дорогу до дома Ник думал о завтрашнем дне. О Меган. О том, как резко в последнее время меняется его жизнь – словно повороты на серпантине. О том, как хорошо, когда рядом есть люди, на которых можно положиться.

Едва Ник успел додумать эту мысль, в переулке, в нескольких шагах от родного дома он краем глаза уловил какое-то движение. Инстинкты взвыли, предупреждая об опасности. Ник выхватил из кобуры револьвер, но воспользоваться им не успел. На него набросили мерцающую сеть, мгновенно сковавшую тело. Странная, незнакомая боль заполонила сознание. Голова закружилась, перед глазами возникла пелена.

Сонные чары.

Бессильно закрыв глаза, Ник видел несуществующий листопад. Черные листья падали и падали, оставляя все меньше просветов, пока весь мир не погрузился во тьму.

***

Ник никак не мог проснуться.

Его организм упорно отказывался приходить в себя. Будто знал, что, когда Ник очнется, ему придется несладко. Противоестественная дрема наваливалась тяжелым плотным покрывалом, пеленала плотным коконом и туманила рассудок. Пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы прорвать ее. Чтобы вырваться из темных, дурманящих глубин на поверхность.

Ник распахнул глаза и облизнул пересохшие губы. Как же хотелось пить… Он приподнялся на локтях и застонал от резко прострелившей голову боли.

Каменный мешок – вот что стало его импровизированной спальней и, по совместительству, тюрьмой. Похоже, он находился в подвале, довольно глубоком, в полтора-два человеческих роста. На самом его верху, под потолком, находилось небольшое узкое окно, пропускающее тусклый свет. На потолке Ник различил четкий контур – деревянный люк, ведущий на поверхность. Вот только дотянуться до него он не смог бы при всем желании.

Внезапно на Ника накатила волна удушающего страха. Проклятье… У него что, приступ клаустрофобии?

– Дыши, – вслух приказал он сам себе.

Закрыл глаза и попытался сделать глубокий вздох. Не вышло. Грудь сдавило, перекрывая доступ к воздуху. Ник заставил себя дышать неглубоко, но часто. В конце концов это помогло. Когда он открыл глаза, то чувствовал себя уже немного лучше. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.

Он встал, чтобы внимательнее изучить окружающее пространство. Хотя изучать, по правде говоря, было особо нечего. Что-то вроде нужника в углу, лежак, заменяющий ему кровать, вместо покрывала – его собственное пальто, и… все. Ничего больше. Ник попытался призвать на помощь рассветную магию, и направить воздушные струи в деревянный люк. Однако он не удивился, когда ничего не вышло. В базовых рассветных чарах он, откровенно говоря, был не слишком силен.

Впрочем, то же самое с недавних пор можно сказать и в отношении родовой магии.

И как ему прикажете выбираться отсюда?

На мгновение Ник вновь почувствовал приближающийся приступ паники, но некая спортивная злость помогла прийти в себя. Он выбирался из ситуаций похуже, выберется и из этой. Жаль только, что похититель забрал у него не только револьвер, но и, конечно, амулет зова.

Ему ничего не оставалось делать, кроме как вернуться к лежаку и лечь, подложив под голову руку. Ник закрыл глаза и расслабил тело настолько, насколько это возможно. Надо позволить мышцам оправиться от последствий сонных чар и восстановить силы, чтобы встретить врага во всеоружии, когда придет время.

Если оно придет.

Погрузившегося в дрему Ника разбудил странный звук. Негромкий, в абсолютной тишине он произвел эффект разорвавшейся бомбы и заставил его вынырнуть из беспокойного сна. Сердце бешено колотилось. Он резко поднялся на постели и рефлекторно потянулся рукой к поясу, намереваясь вынуть из кобуры револьвер. Ладонь скользнула по изрядно помявшимся брюкам. Ник вспомнил, что ни кобуры, ни самого оружия у него больше нет.

Он призвал на ладонь сущность света и подбросил сгусток искрящейся энергии в воздух. Подвал залил мягкий приглушенный свет, слабо озаривший по-прежнему пустующее пространство.

Первым делом Ник взглянул на люк. Разумеется, заперт. Медленно поднявшись, он сделал пару шагов и увидел источник таинственного звука. На полу лежал мешок из обычной хлопковой ткани, перевязанный грубым шнурком. Ник с некоторой опаской развязал шнурок. Расправив края мешка, удивленно уставился на его содержимое: хлеб, бутылка воды, упаковка с копченым мясом.

В желудке заурчало. Не сводя глаз с будущего ужина, Ник пытался понять: стоит ли радоваться тому, что морить голодом его не собираются? Ведь это могло означать, что держать его здесь планируют долго.

Ник не поддался сумрачным мыслям. Разделив принесенное на несколько частей (просто на всякий случай), подкрепился. Затем, устроившись на лежаке, принялся размышлять.

Итак, апогеем свалившихся на него неприятностей стало его похищение. Но кому вообще это понадобилось? И самое главное – ради чего? Первое, что приходило на ум – желание похитителя получить за него солидный выкуп. Смешно. Это работа охотников, свободных наемников вроде Морриган Блэр ценилась достаточно высоко, чтобы позволить им уже в молодом возрасте накопить на банковском счете неплохую сумму. А у Ника, простого агента Департамента, они откуда?

Второй и сейчас самый важный вопрос: как ему выбраться отсюда? И что делать, если похититель не появится вовсе и решит навеки оставить Ника в каменной клетке?