Полутона

Эпилог

Говорят, месть никогда не приносит облегчения. Возможно, и так. Но Меган не могла иначе. Она не могла простить Николасу Куинну смерть Хьелля.

Ведь с Хьеллем умерла и ее душа.

И все же идти по пути мести оказалось не так-то просто. Улыбаться Нику, изображать интерес, быть для него не просто коллегой… Меган ненавидела это до отвращения. Успокаивала себя тем, что, говоря с Ником, изучает его. Исследует и подмечает все его слабости – чтобы знать, куда бить. Как и в случае с любым расследованием, подготовилась она основательно. Не оставляла записей, держа все в голове, однако продумывала каждую деталь. Месть Нику – лишь еще одно дело, в котором она должна преуспеть.

Он – еще один преступник, который должен понести наказание. И она будет тем палачом, который занесет над его головой меч.

Случалось, что Меган увлекалась своей игрой. Болтая с Ником, «помогая» ему, ловила себя на том, что действительно чувствует к нему симпатию, приязнь, некое дружеское расположение. Смешливый, улыбчивый, не унывающий и всегда готовый прийти на помощь, он топил лед на месте вырванной из ее тела души – ведь пустоту после смерти Хьелля льдом она и заполнила.

Меган думала, что сможет ненавидеть Ника, но обманула саму себя. Потом решила, что сможет его простить. И это тоже был обман. Она так долго плела паутину лжи, что, похоже, сама в нее угодила. Связала себя по рукам и ногам.

Когда Ник ушел, она еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. От того льда, что подпитывал ее решимость, ничего уже не осталось. Только… пустота.

Амулет зова на ее груди задрожал. Конечно, это Робинсон. Конечно, Ник наговорил ей все это лишь для того, чтобы задурить ей голову, а сам пошел к начальнику и обо всем ему рассказал. И теперь… Что ей грозит? Увольнение, это ясно. Трибунал? Почти наверняка. Но что потом – тюрьма или казнь?

И все же Меган чувствовала странное облегчение. Что бы ни уготовила ей судьба… она готова.

Она ошиблась – это оказался Ганс. Ошеломленным голосом он сообщил, что Шейла Макинтайр, легендарная «дикая охотница», покончила с собой в собственном доме. Рядом с ее телом нашли странную записку, содержание которой так и не удалось никому разгадать.

Никому, кроме Меган.

«Я не хочу, чтобы кто-то другой владел моим телом. Не хочу, чтобы он убивал. Может, хотя бы так я смогу искупить свою вину перед Ш.».

Эта прощальная записка стала точкой в этой странной истории. Эмили сделала свой выбор. Хотелось бы верить, что, оказавшись в мире теней, она не пожалела о нем. Может, она действительно сумела предотвратить катастрофу, связанную с полноценным пришествием Иблиса в мир живых, но Меган все равно не одобряла ее поступка. Эмили могла бы бороться. Могла сопротивляться воле джаннаи до последнего. Могла стать его сосудом – запереть столь опасное создание в себе и стать добровольной пленницей Трибунала, позволив им себя заточить. Эта необходимая, гуманная жертвенность смыла бы кровь с ее рук, искупила бы все ее прегрешения.

Однако Эмили выбрала самое легкое. Она предпочла просто уйти из мира, где ей, бедолаге, пришлось так нелегко.

Есть люди, которые созданы созидать. Есть люди, удел которых – лишь разрушение. Эмили Махоуни одна из них. Сделка с таинственным джаннаи подарила ей шанс исправить свою жизнь, а она снова ее разрушила.

Меган отняла пальцы от амулета зова. Она не хотела быть такой.

Ник дал ей возможность начать все сначала. Меган не благодарила его, даже мысленно – благодарности он не заслужил. Но она… Она может воспользоваться выпавшим ей шансом.

И начать свою жизнь с чистого листа.

***

Выражения на лицах коллег при виде него дорогого стоили. С момента возвращения к должности младшего инспектора прошла уже пара дней, а Ник все еще слышал в шепотках по углам, как расширяется и искажается его история. Что ж, он не имел ничего против.

Как он и боялся, Колдуэллу удалось выйти сухим из воды. «Дурман» продолжал существовать как ни в чем не бывало. Такая ирония… Ник не мог рассказать о том, что преступал закон, пользуясь запрещенными чарами и, более того, покупая их у торговца на черном рынке. Тем самым он обезопасил себя, будучи при этом честным лишь перед самим собой. Но не перед другими.

Однако он будет настороже. И сделает все, чтобы правда, рано или поздно, всплыла наружу. Даже если это значит, что к Трибуналу они направятся оба. Он и Колдуэлл.

Когда он прошел полгорода (хотелось почувствовать на коже прохладный вечерний воздух), с ним связалась Клио, будто ознаменовав новый этап его жизни. Они поболтали как ни в чем не бывало. Кажется, Клио и не подозревала, что в какой-то момент Ник попросту исчез из ее памяти. Занятные чары, что ни говори…

Опустив амулет зова, Ник улыбнулся. Да, у него не было отца, не было возлюбленной, а девушка, к которой он испытывал искреннюю симпатию, мечтала о его смерти. Однако в его жизни были люди, которым он не безразличен. Не только Клио, но и Лиам, который снова принял удар на себя, защитив его перед Керрейном и добившись его восстановления в должности.

Путь Ника пролегал через Окраины. На одной из улиц он столкнулся с молодым парнем в джинсах и толстовке. Тот говорил с кем-то по амулету зова, но, разглядев нашивку на пальто Ника, стремительно разорвал связь и подлетел к нему.

– Сэр, вы инспектор?

– Верно, – улыбнулся Ник, чувствуя особенное, полузабытое уже торжество.

– Я учуял что-то в паре домов отсюда. Вы не могли бы…

– Покажи мне, – встрепенулся он.

Ищейка кивнул и повел его вперед. У одного из ветхих домов клубилась тэна – плотная, осязаемая… Ник смотрел на нее, словно завороженный. В чернильной дымке серебристым сверкала нить. Ник протянул руку и, помедлив, ее коснулся.

Кажется, он напал на первый в его новой жизни След. Что ж, посмотрим, куда тот его приведет.

Не зря ведь говорят, что любой конец – это новое начало.