Постышев

23

Из кабинета Постышева доносился громкий разговор по телефону.

Двери из приемной в кабинет по обычаю были раскрыты настежь.

— Проходи, Саша, — сказал помощник Постышева секретарю окружкома комсомола Корсунову, вошедшему с группой комсомольцев, — Павел Петрович ждет вас. Вы ему не помешаете.

— Всех удалось собрать, Павел Петрович, — останавливаясь на пороге кабинета, доложил Корсунов.

За спиной его — сгрудились ребята.

— Что же докладываешь? Заходи, — не отнимая телефонной трубки от уха, Постышев кивком головы пригласил комсомольцев. — Борис, — крикнул он помощнику, — зови Фурера, пропагандистов! Завтра от нас приедут товарищи, — сказал он в микрофон и положил трубку на аппарат.

Комсомольцы уселись за стол для заседаний — все знали, что раз вызвал Постышев, значит разговор предстоит интересный, значительный. Они любили эти встречи со своим парторгом, даже когда доставалось им за недосмотр, упущения, инертность. Любили его суровую прямоту, восторгались его уменьем «подбрасывать» новые задачи, упоенно слушали его рассказы о подпольщиках, героях дальневосточных походов. С ним можно было запросто спорить. Он ценил юношескую прямоту суждений.

— В селе давно были? — спросил Постышев, когда вошли Фурер и пропагандисты.

— В неделю каждый из нас обязательно один раз побывает, — сказал Корсунов.

— Как, по-вашему, люди живут в селе? Чем занимают свой досуг?

Комсомольцы заговорили, перебивая друг друга:

— Смотря где какой актив.

— С зарей встают, с зарей ложатся.

— Все зависит от сельского клуба.

— Все зависит от меня, от вас, от него, — показывая на Фурера, сказал Постышев.

Он поднялся из-за стола и стал ходить по комнате — все знали его привычку беседовать прохаживаясь, подходить то к одному, то к другому собеседнику, порой садиться за стол для посетителей.

— Скучно и некультурно ребята живут в селе. Это нам укор. Да и в городе у нас не лучше. В театр ходят лишь по революционным праздникам. Читают мало, по рекомендациям соседей. Газеты, товарищ Фурер, «Книжную полку» помещают лишь для подверстки. Все у нас есть. Книги, кинопередвижки, самодеятельные кружки. Талантливых людей легионы. Нет выдумки! Нет инициативы! В городе молодежь вечерами полирует асфальт. Изводит время. Свободное время, самое великое достояние человека. Что, у комсомола Харькова нет сил, нет театров, кружков, нет чтецов, песенников, библиотекарей?

— Упустили этот вопрос, — горячо произнес кто-то из комсомольцев. — Действительно, скучно живет село. Я был недавно в Камышевахе, под Изюмом. Выйдут девчата на «вулицу» и поют песни, как век назад.

— Так что делать? Как выкурить скуку из села? — Постышев обвел взглядом собравшихся, словно приглашая «пошевелить мозгами».

— Нам туда поехать, — из-за стола поднялся секретарь комитета комсомола электромашиностроительного завода Трофименко, — повезти наших «артистов драмы», музыкантов, собрать библиотечки из тех книг, что сами уже прочитали.

— Слышишь, агитпроп! — довольно переглядываясь с Фурером, сказал Постышев. — Комсомолия нас учит, как досуг проводить. Только, Трофименко, нужно поехать не на один вечер. Послать на неделю хороших культурников. Пусть найдут в самом селе одаренных людей, помогут им кружки организовать.

— Я так и думал, Павел Петрович, — продолжал Трофименко. — Оттого, что мы приезжаем только концерты устраивать, толку мало. Нужно признаться, выезжали только в пригородные села. И то в большие праздники. Теперь заберемся на самую границу округа. Вы нам Волчанск поручите?

— Мы с вами пошлем корреспондента «Харьковского пролетария», — пообещал Фурер, — дадим в газете «Дневник культбригады». После этого на других заводах найдутся подражатели.

— Шефские бригады — это часть дела. — Постышев подошел к табель-календарю и, проводя пальцем по красным датам, сказал: — Для наших пропагандистов и культработников следует календарь с церковными праздниками издать. Их хватает. Мы в эти дни ничего не предпринимаем, чтоб людей занять. Ивана Купалу, масленицу, «красную горку» народ отмечает не потому, что в бога верит, а потому, что они с окончанием разных земледельческих работ совпадают или с перерывами между ними. Мы должны у попов эти праздники отвоевать. Только не превратить их в митинги, заседания. Был я на «Октябринах» — наших советских крестинах. Речей — как на любом собрании. Человек в мир пришел! А вместо радости — скука. Голосованием имя устанавливали. Даже протокол приняли. Человек век проработает, а его с предприятия кто провожает?.. Отберут рабочий номер, дадут бумажку в соцстрах — и все проводы! Комсомол должен ветерана проводить, мало этого — на свои праздники звать. Человек вас учил работать, воспитывал вас. В быту горы Дел. Обрядности у нас нет. Ее создавать нужно — красивую, радостную, торжественную.

1930 год, февраль

В Харьков приехала комиссия Центрального Комитета ВКП(б) во главе с Орджоникидзе специально для расследования тех «ошибок» по сдерживанию темпов коллективизации, которые допустили Центральный Комитет Украины и Поогышев, как секретарь Харьковского окружкома партии.

Опубликован отчет о совещании руководителей партийных организаций ряда областей, созванном ЦК ВКП(б). Орджоникидзе прямо заявил о состоянии на Украине: «На местах чудесные работники. Никаких уклонов у них нет». Он критиковал недостатки коллективизации, но также со свойственной ему резкостью и принципиальностью заявил, что ЦК дает общие директивы… А нужно на месте указать, как быть в каждом отдельном случае, а то низовой местный работник ищет ответа на те или иные вопросы в «Правде», а «Правда» очень часто дает неправильное указание.

О массовом культпоходе в Волчанском районе, организованном комсомольцами электромеханического завода, сообщения во всех центральных газетах. ЦК комсомола принял решение организовать такие культпоходы во всех районах Советского Союза.

На заводах напряженная работа по ликвидации прорыва. На какой бы завод ни приехали наши сотрудники, они узнают, что были в цехах Косиор, Чубарь, Постышев, Петровский, Шлихтер. И не просто знакомились с положением, а принимали участие в цеховых производственных совещаниях, помогали организовать планирование в цехах и на участках.

Апрель

Теперь кажутся смешными и жалкими все спицы, которые старалась правая оппозиция вставлять в колеса нашего движения. Они изломались, как соломинки. И теперь от них только труха. Верный союзник правых, кулак притих, не удалось ему запугать колхозников, активистов, не удалось сдержать движения людей, коллективов пожарами, выстрелами, нападением на селькоров.

На Харьковщине успешно заканчивают сев. Колхозники сумели вспахать свои поля даже на оставшемся тягле, хотя много лошадей истребили после разных перегибов, после обобществления всего скота.

С каждым месяцем нарастает борьба за пятилетку в четыре года.

Харьков в своеобразной осаде строек — появились первые котлованы на Тракторострое, Турбострое, Станкострое. Старые предприятия — паровозостроительный, электромеханический, завод сельскохозяйственных машин — обрастают новыми цехами. На «Серпе и молоте» пустили цех тракторных молотилок, сконструированных изобретателем Карпенко.

И казалось, не было прорыва, который всполошил весь Харьков в январе — феврале.

Постышев в своих выступлениях и статьях сумел показать, что главная причина прорыва — плохая и медленная перестройка планирования и технического руководства.

После того как он проанализировал планирование на паровозостроительном заводе и выступил со своими советами в газете, как организовать планирование от заводоуправления до участка, на заводах стали создавать инженерные бригады, во главе участков поставили техников; теперь план составляют не только для цеха, но и для каждого участка.

Харьков похож на прифронтовой город — все время прибывают эшелоны с людьми, то из Донбасса, то из черноземных областей. Строительные рабочие получают направления на стройки сразу же, сойдя на харьковский вокзал. На вокзале порою доходит до драк — представители строительных организаций переманивают каменщиков, бетонщиков, землекопов.

У Харькова — новый календарь. Теперь уже нет воскресений. Непрерывная рабочая неделя. В выходные дни бригады производственников, комсомольцев едут на самую главную стройку Харькова — Тракторострой помогать строителям. По сути, Тракторострой — это народная стройка. Люди работают в выходные дни, не требуя зарплаты.