Постышев

33

В утренней почте «лично для Постышева» было несколько писем. Редкий день не приходили они с Дальнего Востока, из Иркутска, Бурят-Монголии, Москвы, Иванова. Постышев в первую очередь читал письма земляков — они радовали его сообщениями об успехах ивановских передовиков производства, о перестройке фабрик, о новом выпуске технологов, врачей, педагогов.

Хотелось побывать в родных краях. Но работа в Киевской области, на Украине шла на подъем, порою по ухабам, приходилось часто выезжать в районы. И даже когда вызывали в Москву, в Центральный Комитет, не находилось одного-двух дней, чтобы заглянуть в край текстильщиков.

Сегодня из Иванова пришли два письма: комсомольцы области приглашали на свою конференцию. Павел Петрович вызвал стенографистку, продиктовал ответ, попросил прочитать записанное и сделал вставку:

«Берите пример с таких представителей старых поколений большевиков-ивановцев, как Ольга Афанасьевна Варенцова, которая воспитала не один десяток преданных революционеров».

— Вы о Варенцовой что-нибудь слыхали, Саша? — спросил он стенографистку.

— Где-то такая фамилия встречалась, — смущенно ответила девушка. — Знаю, что революционерка…

— Вот так, мы знаем о наших первых большевиках понаслышке да по догадке, — сказал Постышев. — О ней нужно повести писать. Маленькая, щуплая, хрупкая. А сталь перед ее характером сдаст. И сдавала. Сколько ей пришлось провести дней за стальными решетками! Они давно ржавчиной источены. А Ольга Афанасьевна до сих пор в работе, в труде. Там, у нас в Иванове, другая большевичка была — Глафира Ивановна Окулова. Она от Ленина поручения принимала. Подождите немного, я другое письмо из Иванова пробегу.

Павел Петрович пробежал письмо и стал перечитывать его, подчеркивая какие-то строки, потом нажал кнопку звонка.

— Вот это послание! — хмурясь, произнес Павел Петрович. — Понимаете, порой становишься в тупик перед вопросом, который подбрасывает жизнь.

В кабинет вошел помощник и привычно стал смотреть папки с прочитанным письмами.

— Почту потом заберешь, — сказал Постышев. — Садись послушай. Был у меня в Иванове товарищ детства, его отец, так же как и мой, был ткачом. Наши семьи даже дружили до глубокой старости. Приятель мой пошел в портные. Меня упрятали в ссылку, а он обзавелся мастерской. Так я его след и потерял. Оказывается, мастерской ему было мало. Открыл палатку по продаже обуви, потом палатка выросла в магазин. Дом построил. «Вышел в люди», как говорят. Теперь плачется. Магазина нет. Не дают учиться детям, не берут их в армию. Ну, товарищ помощник, что отвечать другу детства?

— Я бы не отвечал, — уверенно сказал помощник. — Вспомнил о вас он через тридцать лет. Наверное, когда нэпманом был, знал, что вы на Украине работаете. Мог написать, посоветоваться тогда, как ему быть.

— Может быть, если бы я был беспартийным, — сказал Постышев, — я бы поступил так, как ты советуешь. Возможно, и ответил бы, что не хотел обо мне вспоминать тридцать лет, можешь не вспоминать еще столько же. Но и то, если бы беда приключилась с человеком, нужно было ответить. Дело не в этом нэпмане, а в его ребятах. Ты возьми письмо этого гражданина и напиши в Иваново-Вознесенский обком от моего имени Носову. Пусть заинтересуется детьми этого злополучного собственника. Ребята наши. Деды и прадеды у них ткачами были. Ты сейчас подготовь письмо, а я Саше продиктую письмо моему корреспонденту. Он мне ровесник. Если хорошо торговлю изучил, может быть, нам пригодится. Запишите, Саша.

Постышев стал диктовать:

— «Написал в Иваново-Вознесенский обком партии товарищу Носову, чтоб заинтересовался вашими детьми. Не знаю, в какого лавочника вы превратились к моменту революции. Так или иначе дети, конечно, здесь ни при чем. И они должны иметь возможность работать, учиться, вести общественную работу. Но видите, это прежде всего зависит от них самих. Если они ребята хорошие, если они преданы делу их деда и бабки, если они преданы нашему строю, то советская власть путь в жизнь им, безусловно, даст. Беда только в одном: ваши родные — пролетарии, а вы пробились в хозяйчики. Наверное, сильно ругались с советской властью, когда пришлось лишиться своих привилегий?»

Постышев помолчал, потом, улыбнувшись, сказал:

— На этом можно закончить. Послушаем, что он напишет в своем ответе. Хватит ли у него пороху на откровенный разговор. Если поймет, как сбился на обочину и как из болота нужно вылезать, я ему помогу. Люди остаются людьми. Нужно понимать их. Реки мелеют, потому что тащат с собой лишний песок. Характеры мельчают, потому что их затягивает, заносит илом собственности. На днях я с писателями беседовал. Они все в поисках тем. А темы рядом. Эта история товарища моего детства — сюжет для романа.

1936 год, апрель

Весну открывает молодежь своим праздником — IX съездом украинского комсомола. А я не могу побывать до сих пор ни на одном заседании съезда, несмотря на то, что есть гостевой билет. Приходится довольствоваться чтением отчетов и докладов.

Как выросла наша комсомолия! Когда Сеня Высочиненко и Ваня Жолдак в Харькове, Сергей Балабанов и Алексей Селивановский в Киеве, Саша Курганов, Саша Корсунов, Алексей Левочкин, Касименко в Донбассе, Федя Голуб на Херсонщине и другие ребята организовали первые ячейки комсомола, в нем насчитывались сотни. Теперь — сотни тысяч. И дело не только в количестве. Комсомольцы Паша Ангелина, Петр Кривонос, Мария Демченко стали передовиками труда. Из комсомольцев вышли писатели Александр Корнейчук, Павло Усенко, Леонид Первомайский, Борис Горбатов. Во всех научных институтах есть комсомольцы — научные работники с учеными степенями. Комсомольцы-художники, артисты, командиры воинских подразделений и частей — это великолепно! Читаешь доклад секретаря ЦК комсомола Украины Сергея Андреева и гордишься тем, что ты был одним из первых комсомольцев.

5 апреля

Мне посчастливилось побывать на заседании съезда комсомола, когда выступал Постышев. Трудно его выступление назвать докладом, речью. Это была своеобразная повесть коммуниста, который всю жизнь посвятил тому, чтобы люди полюбили идеи Ленина так, как он полюбил.

Постышев в начале своего выступления сделал краткий обзор того, что достиг советский народ, как выполняются пятилетние планы, а потом стал вспоминать об истоках революционного» подвига рабочего класса, о прошлом людей труда нашей страны.

Он рассказывал о своих сверстниках, о разных путях людей.

Он возвращался к прошлому для того, чтобы его слушатели глубже, контрастнее осмыслили настоящее и увидели тот путь, по которому нужно идти.

Он говорил о стахановцах, как о настоящих людях эпохи социализма, о новом герое, о его чувствах: «Это люди дела, люди, которые чувствуют себя полноценными хозяевами этой жизни, которые знают, что они творят новую, великую жизнь».

Постышев раздумывал вслух о том, как должен работать комсомол с такими людьми. В его словах была непреклонная убежденность в том, что нужно новое руководство комсомольской жизнью, иное, нежели несколько лет назад.

Он привел ряд случаев, когда комсомольские организации нарушают внутрисоюзную демократию разными кооптациями, комчванством, назначениями, прикомандировками, администрированием, зазнайством, голой шумихой, трескотней, показной мишурой.

Он зло высмеял тех комсомольских руководителей, которые, рассуждая о культурном росте, могут назвать только две-три книги, прочитанные ими.

Это были раздумья о человеческих чертах, о типе героя, о людях будущего.

Слышала вся Украина поэтическую речь человека, которому скоро должно было исполниться полвека, который почти сорок лет шел от одного испытания к другому, с годами взваливая на себя все большую ношу. И даже ветеранов труда и борьбы захватила и зажгла эта речь ленинца, который и характером своим, и одаренностью, и преданностью рабочему классу напоминал покойного Сергея Мироновича Кирова.

— Друзья мои, — обратился к комсомольцам Постышев, — закроем глаза и помечтаем о том времени, когда у вас будут маленькие внуки.

Парторг комсомола Украины рисовал черты человека, идущего из завтра.

— Мне рисуются такие черты этого человека завтрашнего дня:

это будет физически здоровая, всесторонне развитая личность, с многогранным кругом интересов в жизни и запросов к ней;

это будут люди больших творческих возможностей, высоких творческих полетов;

это будут люди высокого уровня культуры, не только потребители культуры, но и созидатели ее;

это будут люди, не знающие противоположности между умственным и физическим трудом;

это будут борцы за полную победу коммунизма во всем мире.

Великие люди пролетариата — Маркс, Энгельс, Ленин — это гениальная плеяда пролетарских мыслителей-революционеров, своим обликом дают нам прекрасный образец этого подлинно нового человека. Величайший уровень идейности; огромный революционный кругозор; глубокое критическое освоение всей предшествовавшей культуры человечества; смелость творческой мысли и бесстрашие в борьбе; глубокая, проникновенная любовь к человеку и вместе с тем непримиримость к врагам социализма — таков облик этих пламенных, стальных пролетарских борцов.

Июнь

Римский поделился со мной своим замыслом написать книгу о стиле партийного руководителя. Я сперва думал, что это будет популярная брошюра на положительных примерах из практики руководителей разных масштабов. Но Римский развернул свой замысел — это должно быть исследование стиля одного партийного работника, в частности его умения изучать настроение масс, подготавливать решение на основе ленинских принципов и контролировать эти решения. Он признался, что давно уже собирает материалы о стиле и методе работы Постышева. Но они были просто «впрок». Последнее выступление Постышева на июньском (1936 года) пленуме Центрального Комитета Компартии Украины убедило его в том, что Постышев выработал в себе особое качество глубокого анализа партийных и народнохозяйственных проблем и методику оперативного контроля за теми вопросами, которые ему поручены партией.

Римский снова прочитал мне эту речь Постышева в связи с проверкой выполнения постановления ЦК ВКП(б) о стахановском движении в Донбассе. Она небольшая по объему, всего четыре газетные колонки. Но Римский прав, в ней ясный анализ того тупика, в который начинают заводить иные любители шумихи стахановское движение. Постышев на примерах Донбасса, Харькова, Киева показал, как создают небольшие группы «мастеров» угля, металла, свекловодства и не создают условий для того, чтобы пополнялись ряды стахановцев. Он прямо сказал, что такие административные методы выдвижения стахановцев приводят к тому, что люди отходят от этого передового движения. Всего несколько примеров о «настоящих» и «ненастоящих» стахановцах на «Серпе и молоте», о том, как ретивые «спецееды» воздвигают стену между техническими руководителями и лучшими производственниками, о том, как организуют условия для нескольких стахановцев в цехах, не выполняющих плана.

После этого анализа положения Постышев точно определяет задачи партийных и хозяйственных организаций:

— Не подменять «лучшими стахановцами» все стахановское движение.

— Укреплять авторитет ИТР.

— Покончить с «бригадным котлом» — с уравниловкой.

— Создать настоящие технические нормы, но требовать выполнения их после того, как будут условия.

— Добиться, чтобы стахановские производственные совещания действовали постоянно.

— Ликвидировать парадность в этом деле.

— От коммунистов требуется не агитация за стахановское движение, а авангардная роль в стахановском движении.

Эти слова Постышева продолжают его линию, как и в годы организации первых «ударных бригад» и заключения первых договоров на социалистическое соревнование.

Думаю, что Римский правильно подметил одну характерную особенность стиля Постышева: он учит людей примером.

Октябрь

В редакцию приходят письма то анонимные, то подписанные, обвиняющие районных, окружных, областных работников в каких-то вредительских делах, порою в диверсиях. Расследования не подтверждают фактов.

Кто-то потворствует подозрительности. Растет поток доносов на руководителей — партийных работников, хозяйственников, научных деятелей.

Ноябрь

Киевский горком разбирал дело некоей Николенко, она оклеветала многих партийных деятелей, доказывала, что в ЦК КП (б) У, Киевском горкоме и обкоме сидят укрыватели и пособники врагов, что многим троцкистам, зиновьевцам выдали при обмене партийные билеты по «знакомству». Киевский горком исключил ее из партии. Урок всем клеветникам.