Соня ходила из угла в угол, ломая руки. Она временами останавливалась, злилась еще больше, топала ногой и снова продолжала свои терзания.
Стоять было невозможно. Сидеть тоже. Только в движении ей удавалось немного успокоить свои нервы. Но и это была не панацея.
Ей не давала покоя мысль о том, что сейчас погибают её товарищи. Те, с кем она провела большую часть своей сознательной жизни. Они её защищали, заботились о ней, а она… Вынуждена прятаться в подвалах вместе с ранеными, лекарями и обслуживающим персоналом.
Как только брешь в барьере расширилась, владыка Цитадели приказал лазарет перевести вниз, на цокольный этаж. И теперь там было буквально негде яблоку упасть.
А раненные все прибывали и прибывали. По началу Соня пыталась помогать лекарям и сестрам милосердия, но очень скоро поняла, что на знакомые лица невозможно было смотреть.
Вот Савелий из тринадцатой. Ему оторвало ногу, и он истекал кровью. Потеря была такая, что он был на грани потери сознания. Савелий когда-то давно пытался ухаживать за ней, и она даже пару раз сходила с ним на свидание. А теперь он вот-вот готов лишится жизни.
Дальше она увидела Ярослава с пробитой головой, который как-то раз спас ей жизнь в одном из рейдов на оплот гриммеров. Лекари констатировали многочисленные ушибы всего тела от падения с большой высоты. Таких раненых было больше всего.
Их можно было вылечить в обычном режиме, если они не умирали сразу. Все-таки лекари могли многое. Но сейчас они просто не успевали. Приходилось выбирать тех, у кого шансы на выживание были больше и заниматься ими в первую очередь. Остальные просто получали обезбол, ожидая чуда, шансы на который прямо скажем были не велики.
Все было очень и очень плохо. Знакомые лица все прибывали. Больше всего Соня боялась увидеть своих ребят их шестого. Или вообще… Лариона.
От одного только осознания этой мысли становилось невыносимо. И, не выдержав напряжения, Соня сбежала в тамбур черного хода.
Именно там она и измеряла каменный пол шагами вдоль и поперек. Все чувства смешались воедино, а в голове стоял туман. Сначала она хотела психануть на все и броситься в бой с ксалантиром в руке, но тут же себя остановила, вспомнив про приказ Ратибора. Не соблюдать субординацию было не в ее правилах.
И в тот же момент полетели мысли о том, что эта ситуация экстраординарная и, возможно, именно ее сил и не хватит в этой схватке. А потом вспомнился Ларион, который тоже был против ее присоединения к обороне Цитадели.
Он беспокоился за ее жизнь. И это было очень приятно. Значит, он ее любит. Тепло разливалось во все стороны внутри ее груди впервые за долгое время.
И тут же перед глазами предстало лицо Савелия, который не мог даже вымолвить и слова, а только хрипел и смотрел на нее взглядом полным страха.
Картина неожиданно сменилась и вместо Савелия уже лежал Ларион и хрипел точно также, а потом закрыл глаза, обмякнув на ее руках.
Этого Соня выдержать уже не смогла. Она стиснула рукоять ксалантира и выскочила из тамбура на улицу.
Цитадель
— Получай, сука!
— Аа-а-а, порву!
— Нет! Нет! Не-е-ет!
Разного характера звука доносились со всех сторон. Ратибору приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не обращать на раздирающие душу и вычленять только необходимые.
— Трехголовый на восемь часов! — орал Клим, проносясь мимо на сапфировом.
Ратибор едва успел уловить это движение, но его реакция была моментальной. Его рубиновый уже мчался вслед за Климом. Нужно было только вовремя подставить ксалантир под удар.
Вихрем они вдвоем с Климом пронеслись наперерез черному с двух сторон, уворачиваясь от залпов огня, и с силой рубанули ему по шее. Брызнула серебристая кровь. Обмякшие головы, повисли словно две макаронины, которые так любили давать на обед в общей столовой.
Ратибор поймал себя на мысли, что отсутствие управления над драконами было несомненным плюсом. Не нужно было все время держать себя в напряжении по этому поводу и думать куда лететь. Знай подставляй вовремя ксалантир, да сам уворачивайся от огненных потоков, если дракон пролетал слишком близко.
Хотя сначала ему пришлось нелегко. Казалось, что верхом на Гестии было куда удобнее. Тогда вся власть была в его руках, и он контролировал процесс. Но нужно было лишь приловчиться и тогда битва заиграла новыми красками.
Многие погонщики, которые не смогли справиться с этим процессом, погибли в первые минуты схватки. Остальные были ранены, но еще держались в седле и действовали весьма мужественно.
Он не хотел думать о тех потерях, которые они несли. Все прекрасно знали на что идут. К тому же тактика Броневого дала свои результаты. Ряды черных стали заметно редеть.
Вихрем проносясь возле черных, они будто танцевали между ними, нанося свои смертельные удары со всех сторон. Все-таки Броневой был прав, когда говорил, что ему удастся управлять драконами лучше, чем им самим. Как бы ни было больно это принимать опытному погонщику.
Нужно было только продержаться до тех пор, когда восстановят свои силы одаренные. Сколько это займет времени никто не знал. Да и не заморачивался никто на эту тему. Все остервенело сокрушали врага. Во многих погонщиках пылали злость и азарт. А опасность смерти в любую секунду придавала только пикантности этой ситуации.
Ратибору невольно пришли слова Клима на ум: «Лучше уж погибнуть в бою, чем в обмоченной тобой кровати». Он подумал, что у многих погонщиков именно такие мысли роятся сейчас в головах.
Хотя, кого он обманывал. Большинство из них думали, как бы побольше истребить черных.
Рубиновый дракон резко ушел вправо. Ратибор тут же сосредоточился. Такой вираж он мог заложить только в одном случае — где-то поблизости враг, которого он не видит.
Так и оказалось. Прямо под ним летел черный дракон, поливая огнем разлетающихся от него драконов.
— Броневой, не знаю слышишь ты меня или нет, — похлопал он дракона по шее. — Но нужно будет меня поймать. Иначе мы потеряем с десяток добрых воинов.
С этими словами, Ратибор выскочил из седла и спрыгнул вниз. Черный пролетал прямо под ними, а его рубиновый, как будто специально завис над ним, чтобы ему было удобнее совершить прыжок. Это обнадеживало. Значит, он все-таки что-то услышал.
Высота была небольшой. Поэтому, приземлившись на толстой чешуе черного, Ратибор тут же побежал вперед по его шее, отставив ксалантир в сторону.
Было нелегко удержать равновесия, потому что дракон постоянно таскал свою голову в разные стороны, но при этом приземление противника он не почувствовал.
Ратибор посчитал это хорошим знаком. Добравшись до самой головы, до туда, где шея сильно утончалась, он схватился за один острых шипов, которыми было утыкано его тело и повис на одной руке.
Сначала его сильно тряхнуло. Черный мотнул головой в сторону особо резко и Ратибор чуть было не выронил ксалантир. Но потом все более-менее пришло в норму, и он быстро поймал нужный ритм.
Вися на левой руке, Ратибор сильнее сжал меч, пытаясь прицелиться, пока его мотало из стороны в сторону. Незащищенное место черного на внутренней стороне шеи было прямо перед его глазами.
Нужен был только один точный удар.
И!
Есть.
Острие ксалантира врезалось в шею дракона. Тот истерично завизжал, а Ратибор просовывал его все глубже и глубже, пока лезвие не уперлось в кость. Кровь хлестала, попадая на глаза командира шестого. Было жутко неудобно.
Резкое движение головой и ксалантир сам пошел дальше разрезать шкуру черного, пока не завязло в толстой чешуе.
Ратибор попытался вытащить его, но все попытки были тщетными. Ему пришлось повиснуть на ксалантире, схватив рукоять двумя руками. Только под воздействием собственного веса, лезвие поддалось и выскочило из мяса черного.
«Вот и все! — подумалось Ратибору, пока он летел в свободном падении. — И на что я только рассчитывал?»
Но его мысль оборвалась, когда он приземлился на рубиновую чешую. Его подопечный не дал пролететь ему и пары метров.
— Спасибо, — похлопал Ратибор по шее дракона. — Славная выдалась авантюра.
— Ну ты выдал! — послышался издалека голоса Джарека, пролетавшего мимо.
— Есть еще порох, — усмехнулся Ратибор.
— И безрассудство! — нагнетал капитан погонщиков.
— Стараюсь, — кивнул Ратибор. Смерти он уже давно не боялся. И в данной ситуации был готов пожертвовать собой, если бы это означало сохранение жизни десяти погонщиков. Здесь опыт не имел большого значения. Только численное преимущество. И ему удалось его сохранить своей безумной выходкой.
— А она что тут делает⁈ — вдруг воскликнул Джарек.
Ратибор проследил за его взглядом. Ржавый дракон набирал высоту, поднимаясь от учебного полигона, куда обычно приносили раненных.
— Соня! — зло стиснув зубы, произнес Ратибор.
Подступы к Цитадели
Не сказать, что генерал Аскесс был готов к такому. Он все время пытался отстраниться от прямых столкновений. Ему претила сама мысль о том, что придется сражаться с кем-то. Да еще и в честной схватке. То ли дело, когда противник стоял к нему спиной. Так гораздо больше шансов на выживание.
Что и говорить, но проигрывать генерал Аскесс очень сильно не любил.
А когда на тебя несется на всех парах лазурный дракон, то тут хочешь не хочешь, а начнешь нервничать. Тем более что погонщик, сидящий на нем, был явно опасен. Генерал Аскесс ведь видел, как он истреблял их лехтоидов налево и направо.
Но те были без наездника сверху. Кто знает, что мог бы противопоставить обычный человечишка высокопоставленному гриммеру.
Все-таки у него было преимущество в силе и массе. Но проверять этого очень не хотелось. К тому же, зачем мараться, когда у тебя есть подчиненные?
И зачем он только вообще стал приближаться к полю битвы? Только привлек внимание и выдал себя.
Ну ничего. Его полковники смогут справиться с этой простой задачей. Еще и лишний раз докажут, чего действительно стоят в реальном бою.
Подступы к Цитадели
Для меня не стало неожиданностью, что этот гад скроется за спинами своих подручных. Типичное поведение гриммерского высшего военного чина.
Мне, конечно, приходилось сталкиваться с такими и в бою они всегда показывали свое мастерство. Но при прямом столкновении победителями они никогда не выходили.
Так же будет и сейчас.
Трое черных с наездниками на них бросились на меня одновременно, а их генерал на трехголовом улетал прочь.
Резкий уход влево. Лазурный огнем прошелся по брюху черного, уходя от ответной атаки. Вираж вниз и переворот.
Второго черного удалось пропороть снизу, острыми когтями лазурного. Это не было для него смертельной раной, однако сильно замедлило его ход.
Теперь нужно было избавиться от его наездника. Что-то мне подсказывало, что в тандеме они действовали эффективнее.
Уворачиваясь от встречного огня, я приказал лазурному уйти резко наверх. Мы развернулись в полете, а потом спикировали вниз. Пока раненный черный пытался понять, что происходит, его наездника стаскивали острые когти.
Еще секунда и гриммер полетел вниз. Мы находились на большой высоте. Такое падение вряд ли кому-то удалось бы перенести. Даже таким толстошкурым, как эти твари.
Раненного черного добить не составило труда. Дело осложняли его двое товарищей, но мой лазурный действовал безукоризненно. Он не давал и повода, чтобы огонь хоть сколько-то близко проходил рядом со мной.
Поднырнув под черного, он тут же впился ему зубами в шею, а я махнул ксалантиром добивая его. Еще секунда и обмякшая туша полетела вниз.
Осталось двое.
Они заходили на меня с разных сторон. Потеря одного из своих товарищей никак не повлияла на их тактику. Пытались зажать меня в клещи, раскрыв пасти и выпуская широкие потоки огня.
Это бы сработало будь мы на земле. А в воздухе есть масса вариантов, как можно было уйти от такой атаки. Нужно было только выбрать цель, и я немедленно остановился на самом крупном из драконов.
Да и наездник на нем был не из маленьких. Но размеры здесь значения не имели. В огне дракона все они горели одинаково.
Поэтому увернувшись от этой атаки, я полетел на него на таран, спиралью закручиваясь вокруг того огня, что он в меня посылал.
Этот черный пытался все время сместить угол удара, но лазурный был начеку. Он с легкостью угадывал дальнейшее движение головы и крутил ровно в ту сторону, куда она направлялась.
В последний момент черному пришлось замедлиться и уйти влево, чтобы нам не столкнуться. Я же увел своего дракона вправо и приказал ему выдать залп огня.
Всепоглощающее пламя охватило гриммера. Он вспыхнул словно спичка и горел, пока его дракон безмятежно летел по прямой. Как я и думал, их связь нарушилась. И теперь черный просто не понимал, что ему делать дальше.
Пока наездника кукожило до вида креветки, я подлетел к черному практически вплотную. Но тут мои планы нарушил второй дракон.
Он налетел на нас сверху и, как будто хотел отомстить за своего товарища, пытался поливать меня огнем, отгоняя прочь от черного дракона.
Что ж тогда придется заняться сначала тобой. Лазурный заложил крутой вираж вправо и вниз. Пламя все же достало кончик его хвоста, но он даже глазом не моргнул, лишь смахнув его словно назойливую муху.
Теперь двое черных решило устроить погоню за мной. У них с лазурным была примерно одинаковая скорость. Ну может быть мой был чуть быстрее, но большой роли это не играло.
Как мы не пытались, так и не могли сбросить их с хвоста. Мы наверх, и они наверх. Мы вниз, и они туда же. Действовали словно приклеенные, чем жутко выводили меня из себя.
Пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы их победить. В один из моментов, мы полетели вверх, а потом резко встали на одном месте. По инерции оба дракона пролетели над нами.
Лазурному некритично опалило крыло, пока они пролетали сверху, однако теперь у нас было преимущество, которым мы сразу воспользовались.
Мгновенно набрав высоту, лазурный выдал поток огня в сторону наездника. Черный едва успел уйти в сторону, но лазурный был неумолим. Он тут же двинул головой, опаляя сидящего верхом гриммера.
Еще одна креветка и оба черных остались без своих наездников.
Добить их не составило труда. Налетев на одного сверху, лазурный дал потоком огня прямо по его массивной голове. Толстая шкура была непробиваема, однако жар он все же ощущал.
Начав мотать головой, он таким образом попытался избавиться от назойливой атаки. Это его и сгубило. Огонь попал на слабозащищенные участки брони, и начал плавить тонкие места. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, черный задрал голову и раскрыл пасть, будто хотел совершить ответную атаку, но огонь попал и туда.
Шея раздулась в размерах. Похоже она начала плавиться изнутри. Лазурный с силой оттолкнул от себя тушу черного, а она, полетев вниз, взорвалась серебристым шаром в районе шеи.
Следующий черный попытался напасть на нас сверху. Я почувствовал его когти в сантиметре от своей брони, но лазурный смог вовремя уйти вниз, перевернуться в воздухе и вдарить огнем по его брюху.
Тот завизжал, но от своей атаки не отказался. Он снова спикировал, целясь теперь когтями в живот лазурного. Пришлось резко опускать тушу лазурного вниз. Два взмаха крыльями и черный сам прилетел своей шеей в пасть моего дракона.
Растерзанная рана. Кровь. И черная туша в очередной раз летит вниз.
Я выровнял лазурного, посмотрев вверх. Гриммер на трехголовом успел улететь достаточно далеко. Но ничего. Теперь ты от меня не спрячешься.
Цитадель
— Ну куда⁈ Куда⁈ — кричал Клим, поравнявшись с товарищами.
Соня опрометчиво кинулась в атаку, а они даже ничем не могли ей помочь, потому что драконы просто не слушались их. Они летали куда нужно было им. А сейчас необходимость стояла в убийстве как можно большего числа черных тварей.
Ратибор безуспешно шептал на ухо своему рубиновому, чтобы тот его послушался. Все попытки оказались тщетны. Его бросало на каких угодно врагов, только не в сторону Сони.
А та тем временем, летела прямо на одного из черных драконов, выставив в сторону ксалантир. Первый удар не стал смертельным, но она не отчаивалась. Нужна была сноровка. Еще один заход и все обязательно должно получиться.
Ее ржавый дракон развернулся по широкой дуге и снова бросился в атаку.
Удар!
Да! Рана была настолько глубокой, что серебристая кровь хлынула потоком, а черная туша полетела вниз.
— Есть! — воскликнула Соня, наблюдая за ее падением. А про себя подумала: «Вы у меня еще попляшете!»
Она подняла голову и обомлела, потому что ржавый нес ее на очередного врага, а приготовиться она совершенно не успела. Дракон увернулся в последний момент, а Соня этого сделать не успела.
Острый коготь воткнулся в ее плечо и чуть не сбросил ее вниз с дракона. Она вовремя успела откинуться назад и извернуться таким образом, что тот выскочил наружу.
Ее голова моментально закружилась, а кожей она почувствовала, как под рубахой разливается кровь.