Повелитель времени.

Глава 19 Стефан

Стефан, налоговый инспектор, был человеком угрюмым и всегда настороженным. Его высокое худощавое тело, вечно сутулое, как будто нагруженное заботами города, выдавало привычку к вечным размышлениям о деньгах и балансе. На его лице всегда был чуть заметный оттенок недовольства.

Рубен едва успел проводить Костю, как Стефан вошёл в его кабинет, сопровождаемый двумя помощниками.

– Рубен, объясните, пожалуйста, что это за указ, который только что подписали? – Стефан бросил на стол копию распоряжения о конкурсе для лекарей. Его голос звучал напряжённо, почти угрожающе.

Рубен поднял взгляд от стола, слегка нахмурившись.

– Это мера для борьбы с эпидемией, Стефан. Неужели нужно объяснять?

– Борьба с эпидемией? Или с казной города? – Стефан усмехнулся, но в его глазах читался холодный расчёт. – Расходы на конкурс, на карантинные лагеря, на стражу, которая будет охранять эти сооружения... Не слишком ли широкие жесты, чтобы успокоить нескольких лекарей?

Рубен молчал, изучая инспектора. Он понимал, что Стефан не просто переживает за финансы, но и боится потерять контроль над городской казной.

– Стефан, вы предлагаете оставить город погибать? – спросил Рубен спокойно, но в его голосе прозвучала стальная нота.

– Я предлагаю, чтобы мы действовали обдуманно, – ответил налоговый инспектор, наклоняясь к столу. – Если вы начнёте расходовать деньги без контроля, то скоро не останется средств ни на охрану города, ни на саму администрацию.

– Мы и так действуем обдуманно. У нас есть план, и я гарантирую, что он необходим, чтобы сохранить порядок, – парировал Рубен.

Стефан выпрямился, сложив руки за спиной.

– Порядок? – произнёс он медленно. – Это слово я слышу слишком часто от людей, которые потом оказываются в хаосе. Надеюсь, Рубен, вы знаете, что делаете.

– Я всегда знаю, что делаю, – отрезал Рубен. – Если у вас нет конкретных предложений, я попрошу вас не отвлекать меня от работы.

Стефан задержался на секунду, его взгляд пробежался по лицу Рубена.

– Очень хорошо, – сказал он сухо. – Я предупреждал.

Когда инспектор вышел из кабинета, Рубен почувствовал, как его пальцы сжались в кулак. Он понимал, что Стефан не остановится на словах, а вскоре предпримет что-то, чтобы ограничить его действия.

Стефан сидел за массивным дубовым столом, задумчиво теребя уголок бумаги. Обычно ему нравилось находиться в своём кабинете: мягкий свет ламп, картины на стенах, гравюры с пейзажами напоминали ему о днях, когда всё было проще. Но сегодня это место больше походило на тюрьму.

Он разглядывал перед собой пергаменты – записи о налоговых поступлениях, отчёты о расходах. Числа, которые раньше придавали уверенность, теперь стали тяжёлым грузом. Среди них таились строки, говорящие о ста пятидесяти золотых, которые бесследно исчезли из городской казны. Но для Стефана они не исчезли. Они осели в карманах, чтобы спасти его семью.

Он поднялся, подошёл к окну и посмотрел на улицу. День был тихий, но внутри Стефана всё бурлило. Он понимал, что этот шаг может стать либо его спасением, либо началом конца. Но у него не было другого выбора.

Три года назад всё началось с беды. Его младшая дочь, Мириам, тяжело заболела. Лекари бились над её недугом, но их услуги стоили немалых денег. Стефан помнил, как каждую ночь сидел у её кровати, держа в руках крохотную, исхудавшую ладонь. Он не мог смотреть, как ребёнок угасает, и в какой-то момент отчаяние пересилило разум.

Сначала он занял деньги. У ростовщиков, друзей, даже у Рубена. Но лечение длилось долго, а долги росли, как снежный ком. Когда в казну поступило очередное крупное пожертвование на благо города, Стефан решил воспользоваться моментом.

"Это всего лишь займ," – убеждал он себя тогда. "Я всё верну." Но со временем вернуть деньги стало невозможно. Сумма только увеличивалась, а затем ещё и его жена заболела, ослабленная годами нервов и забот. Бывало и такое что выезжая в Рим по делам, много денег просаживал на ипподроме. Много он и не упомнит сейчас.

Теперь это решение тенью следовало за ним. Каждый шаг, каждое слово напоминали о том, что его тщательно выстроенная жизнь может в любой момент рухнуть.

Он нервно постукивал пальцами по столу, пытаясь придумать, как выкрутиться из этой ситуации. Новости о конкурсе и новых расходах, которые затеяли Рубен и этот проклятый Элиэзер, были для него, как удар молотом.

"Ревизия. Они раскопают всё. Даже то, что не ищут," – подумал он.

Стефан поднялся и стал ходить по кабинету, как хищник в клетке. "А если они найдут? Что тогда? Конфискация имущества? Ссылка? Тюрьма? А что будет с детьми? Мириам ещё слабая, она не выдержит такого позора."

Он подошёл к окну, глядя на улицу. Прохожие, кареты, обычная городская суета. Казалось, этот мир был далёк от его проблем, но в действительности всё это держалось на хрупком балансе, который он сам теперь ставил под угрозу.

"Может, поговорить с Рубеном?" – мелькнула мысль. Но Стефан сразу отмахнулся. Рубен был прямолинеен и умен. Стоило ему только заподозрить неладное, и всё пойдёт наперекосяк.

Он сел обратно за стол, чувствуя, как сердце колотится в груди. "Что делать? Придумать саботаж? Это слишком рискованно. А если привлечь кого-то ещё? Кто-то должен быть недоволен Рубеном и его планами."

Но в его голове вновь всплыло лицо дочери. Она смотрела на него с прежним доверием, и это ломало его волю к сопротивлению. Стефан знал, что он не только мошенник, но и отец.

"Я просто хочу защитить свою семью," – прошептал он, сжимая руки в кулаки. Но был ли это довод или оправдание? Он уже не знал.

Но вдруг вспомнил события, которые давно запылились в уголках его памяти. Это было в самом начале его карьеры, когда он ещё не был налоговым инспектором, а всего лишь простым посыльным, разносившим корреспонденцию по домам влиятельных горожан.

Тогда он был молод, полон амбиций и мечтаний о лучшей жизни. Один из его маршрутов часто пролегал через верхнюю часть города, где в просторных особняках жили чиновники, купцы и уважаемые люди. В тот день всё началось как обычно: тёплое солнце, лёгкий ветерок, ворох писем в сумке. Но одна встреча изменила всё.

Стефан только что доставил письмо в дом одного из влиятельных адвокатов, когда, возвращаясь по узкой улочке, увидел фигуру градоначальника Ханума. Тот выглядел необычно нервным, как будто только что совершил что-то неподобающие. Рядом с ним стояла молодая женщина – незнакомая, но явно из благородного круга. Их взгляды встретились, и Ханум мгновенно понял, что его заметили.

Стефан не был глупым парнем. Он понял, что стал свидетелем чего-то, о чём не должны знать посторонние. Несколько дней спустя Ханум сам вызвал его на разговор. Их беседа была краткой, но напряжённой. Градоначальник предложил ему значительную сумму денег и обещал поддержку в будущем в обмен на молчание. Тогда Стефан не стал раздумывать. Это была его первая возможность подняться выше, и он её не упустил.

Теперь, сидя за столом и размышляя о своей нынешней ситуации, Стефан понял, что настало время напомнить Хануму об этом давнем эпизоде. Его долг мог стать козырем в этой опасной игре.

"Ханум не захочет, чтобы это всплыло на поверхность, особенно сейчас," – думал Стефан, мысленно прокручивая возможный разговор. Он уже представлял, как пригласит градоначальника к себе или сам явится к нему с визитом.

Но вместе с этим в сердце шевельнулась тревога. "А если он откажется? Если повернёт это против меня?" – эти мысли давили тяжким грузом. Стефан знал, что Ханум был человеком, который не прощает ошибок и никогда не забывает о долгах.

Стефан резко поднялся из-за стола, не в силах больше сидеть в душном кабинете, где каждая мысль о надвигающейся проверке становилась всё более удушающей. Не дожидаясь обеда, он надел пальто, быстро собрал бумаги и отправился домой.

Его дом находился в нижней части города — невысокое каменное строение с уютным двориком. Стефан ценил этот дом за спокойствие и за то, что здесь его ждали.

Карета остановилась у калитки, и, пока кучер распахивал двери, Стефан подумал, что иногда лучшим лекарством от тревог является время, проведённое с семьёй.

Услышав стук калитки, из дома выбежала его младшая дочь Мириам. Её тёмные кудри развевались на ветру, а в глазах светилась радость.

– Папа, ты дома! – воскликнула она, бросаясь ему навстречу.

– Да, моя маленькая, решил сегодня вернуться пораньше, – Стефан подхватил её на руки, почувствовав, как на мгновение всё тревоги отступили.

В дверях дома появилась его жена Марина. Её строгий, но мягкий взгляд тут же обратился к мужу.

– Это неожиданно, – сказала она, поправляя передник. – Что-то случилось?

– Ничего серьёзного, – соврал Стефан. – Просто захотел увидеть вас.

– Значит, день тяжёлый был, – заключила она, подмечая его усталость.

Стефан улыбнулся, опуская Мириам на землю.

– Где Давид?

– В своей комнате. Он увлёкся новой книгой, – ответила Марина.

Стефан направился внутрь. Давид, их старший сын, пятнадцатилетний юноша с серьёзным взглядом, сидел за столом, держа в руках толстый том.

– Папа? Ты не на работе? – удивился он.

– Решил сделать исключение, – ответил Стефан, потрепав сына по волосам.

Тихий смех Мириам, лёгкий стук посуды на кухне, шелест страниц в комнате сына. Эти звуки обычно наполняли его спокойствием, но сегодня они только усиливали его тревогу.

Он остановился перед зеркалом в прихожей, глядя на своё отражение. Усталое лицо, первые седые пряди в волосах, глубокие морщины вокруг глаз — всё это выдавало человека, обременённого заботами.

"Что, если всё выйдет наружу?" – мелькнуло у него в голове. Если проверка вскроет его махинации, ему не только грозит позор, но и потеря работы, а вместе с ней – крыши над головой, стабильности, безопасности семьи.

Стефан зашел в гостиную, где на диване сидела Мириам с куклой в руках. Увидев отца, девочка широко улыбнулась.

– Папа, ты не занят? Можешь поиграть со мной?

– Конечно, – с трудом улыбнулся он, садясь рядом.

Она протянула ему свою игрушку.

– Вот, ты будешь доктором, а я принесу тебе пациентов.

Стефан засмеялся, несмотря на тягостные мысли.

– Хорошо, доктор готов, – сказал он, принимая куклу.

Мириам, довольная, начала рассказывать про свои "случаи", а Стефан смотрел на неё и думал: "Если всё разрушится, что будет с ней? Как Марина справится одна? Давид ещё слишком молод..."

За ужином Марина заметила его отрешённый вид.

– Стефан, ты сегодня какой-то странный. Всё ли в порядке?

Он отложил вилку и посмотрел на жену. Её заботливый взгляд, как всегда, заставил его сердце сжаться.

– Всё нормально, просто много работы, – соврал он.

– Ты так говоришь каждый раз, – вздохнула она. – Знаешь, мне иногда кажется, что ты носишь на плечах весь город.

Давид поднял глаза от тарелки.

– Папа, тебе нужно отдыхать больше. Ты выглядишь усталым.

Стефан ощутил смешанные чувства. С одной стороны, он радовался их заботе, а с другой – боялся, что всё это может исчезнуть.

– У вас, главное, всё хорошо, – сказал он с усилием. – Мириам поправилась, Давид учится, ты... – он посмотрел на Марину, – ты поддерживаешь нас. Это самое важное.

Марина положила руку на его.

– Но ты тоже важен, Стефан. Ты нужен нам.

Он опустил взгляд, чувствуя, как внутри него поднимается волна стыда. "Я подвожу их. Я сделал это ради них, но если правда вскроется, я всё потеряю."

Когда ужин закончился, Стефан уединился в своём кабинете. Тёплый свет лампы освещал бумаги на столе, но он не мог сосредоточиться. Его мысли метались от одного к другому.

"Если только... Если я напомню Хануму о его долге. Он не сможет отказать. И тогда, возможно, я смогу выкрутиться."

Его пальцы сжались вокруг перьевой ручки. Он думал о тех днях, когда разносил письма в верхнюю часть города, мечтая о большем. И о том, как случайно стал свидетелем того, что могло разрушить карьеру одного человека.

"Теперь моя очередь использовать это," – решил он.

В соседней комнате Марина укладывала Мириам спать, напевая тихую колыбельную. Стефан слушал её голос и думал: "Ради них я готов на всё.

Стефан сидел в своём кабинете, облокотившись на стол и погружённый в собственные мысли. Но не успел допить вечерний кофе, когда в дверь раздался стук.

– Входи, – бросил он раздражённо, не отрывая взгляда от бумаг.

Дверь открылась, и на пороге возник Григорий – худощавый мужчина с настороженным взглядом. Его движения были быстрыми, но нервными. Он сразу же закрыл дверь за собой, словно боялся, что кто-то может услышать их разговор.

– Господин инспектор, у меня важные новости, – произнёс он сдержанным голосом.

Стефан поднял глаза, его лицо оставалось бесстрастным, но руки, лежащие на столе, чуть сжались.

– Говори.

Григорий, заметив изменение в позе начальника, прокашлялся, будто собираясь с духом:

– В администрации сегодня происходит что-то необычное. Туда съезжаются лекари, почти все, кого удалось найти в городе. Говорят, объявлен конкурс, – он сделал паузу, словно проверяя, как Стефан воспримет эти слова.

– Конкурс? – переспросил инспектор, приподнимая бровь. Его голос прозвучал холодно. – И ради чего весь этот цирк?

– По слухам, это связано с санитарными мерами. Что-то вроде поиска лучших идей по борьбе с болезнями, – Григорий немного замялся, наблюдая за реакцией.

Стефан сжал подлокотники кресла, его лицо стало напряжённым.

– Они что, решили привлекать всех подряд, чтобы решать такие вопросы? Это просто смешно. Что ещё?

Григорий кашлянул, явно нервничая ещё больше.

– В дополнение к этому по городу начали передвигаться телеги с грузом. Их вывозят за пределы города. Брезент, дерево, инструменты… Местные говорят, что это для строительства чего-то большого за городскими воротами.

Стефан прищурился. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза загорелись тревожным блеском.

– Ты уверен? – спросил он резко.

– Да, господин инспектор. Это не слухи. Я видел, как грузчики направляют телеги к северным воротам.

Стефан встал, его руки дрожали, хоть он пытался это скрыть.

– Чёртовы амбициозные идиоты! Решили действовать за моей спиной? Устроили фарс с конкурсами, чтобы отвлечь внимание?

Григорий молчал, боясь ещё больше разозлить начальника.

– Господин инспектор, возможно, стоит вмешаться? – тихо предложил он, пытаясь быть полезным.

Стефан опёрся руками на стол и, глядя прямо на Григория, ответил:

– Я разберусь. Не твоё дело. Следи за дальнейшими перемещениями грузов. Узнай, что именно они строят и где.

Григорий быстро кивнул, с видимым облегчением выскользнув из кабинета.

Оставшись один, Стефан снова сел в кресло, потер виски и устало выдохнул. Его взгляд упал на портрет семьи, стоявший в углу стола. На нём Мириам улыбалась своей детской, беззаботной улыбкой, рядом стоял её старший брат с гордо поднятой головой. Марина смотрела прямо на Стефана, её глаза излучали тепло и заботу.

"Я не могу их потерять," – пронеслось в голове инспектора.

Он вспомнил тот день, когда Марина принесла счета за лечение Мириам. "Нам нужно 50 золотых, Стефан. Это её жизнь," – тогда её голос дрожал от отчаяния. Он не смог ей отказать. Да и как мог? Он тогда поклялся, что сделает всё ради своей семьи.

Но теперь эта клятва грозила разрушить его жизнь.

"Нет, я не дам им провести ревизию," – он резко встал. – "Ханум в долгу передо мной. Пора напомнить ему, кто спасал его честь."

Его мысли прервал стук в дверь. Это снова был Григорий.

– Ещё новости? – спросил Стефан раздражённо.

– Нет, господин инспектор, всё идёт по плану. Я просто хотел уточнить, нужны ли вам дополнительные люди для наблюдения?

Стефан на миг задумался и кивнул.

– Да. Возьми пару человек и усиливайте наблюдение. Я должен знать каждую деталь.

– Понял, – коротко ответил Григорий и снова исчез.

Стефан тяжело вздохнул.

Дождавшись, пока шаги Григория затихнут в коридоре, и только тогда позволил себе подняться из кресла. Его взгляд скользнул по массивному шкафу в углу кабинета, который на первый взгляд казался обычной частью обстановки. Стефан подошёл к нему, достал из кармана ключ и вставил в едва заметное отверстие. С тихим щелчком замок поддался, открывая доступ к скрытой двери.

Он вошёл в узкую, тускло освещённую комнату, которую знал только он один. Это было его убежище, место, где хранилось всё, что он считал ценным: мешочки с монетами, документы, небольшие украшения и даже редкие книги.

Затем осторожно прикрыл дверь за собой, оглянувшись, словно ожидая, что кто-то может следить за ним. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь его тяжелым дыханием. Здесь, в этой тайной обители, он хранил всё, что имело для него значение — всё, что могло хоть как-то сохранить его достоинство, если внешний мир разрушится.

Комната была небольшая, со стенами, обшитыми темным деревом, и запахом пыли и старых бумаг. Полки вдоль стен ломились от сундуков, документов и мелких безделушек, которые он накопил за годы своей деятельности. В центре комнаты стоял массивный стол, идеально отполированный, на котором не лежало ничего, кроме его ценностей.

Стефан медленно подошел к столу, сел и вытащил из ящика ларец, крепко запертый на замок. Его руки слегка дрожали, пока он открывал его. "Не сейчас, только не сейчас," – мысленно повторял он, словно молитву.

Когда крышка ларца поднялась, он на мгновение почувствовал облегчение. Золото, серебро, драгоценные камни — всё ещё было на месте. Казалось, они излучали слабый блеск, обещая безопасность и контроль.

Он начал пересчитывать.

– Один… два… три… десять… двадцать, – шептал он, сдвигая монеты в ровные стопки.

Процесс обычно успокаивал его. Каждая монета была как шаг на пути к восстановлению уверенности. Но сегодня что-то было не так. Ему казалось, что каждая монета, перекатываясь по столу, звучала громче, чем обычно, словно выкрикивала: "Ты виноват!"

Стефан остановился, закрыв глаза и глубоко вдохнув. В памяти всплыли образы: Марины, его жены, которая каждое утро провожала его на работу с теплотой в глазах. Мириам, их младшей дочери, всегда бегущей навстречу с сияющей улыбкой, и его сына, который недавно впервые похвастался, что может решить сложный пример быстрее, чем отец.

– Ради них… ради них я это сделал, – прошептал он, едва слышно, но уверенно.

Его рука снова потянулась к монетам. Он пересчитал их ещё раз, затем ещё. Но итог был неизменен: не хватает пятнадцати золотых.

"Пятнадцать золотых…" Эта цифра пульсировала в голове, как назойливый звон. Стефан опёрся локтями на стол, уткнувшись лицом в ладони.

– Это всё для них, – пробормотал он, – для их спокойствия, для их будущего.

Но теперь эти монеты, которые он когда-то считал своим спасением, были лишь напоминанием о пропасти, в которую он может упасть.

"Ревизия… Они найдут недостачу. Начнут задавать вопросы. Меня посадят. А что будет с моей семьёй? Что будет с Мириам, с её улыбкой, с её мечтами? Что будет с Мариной? Она ведь верит в меня…"

Он поднял голову, резко вдохнув, и его взгляд упал на одну из стопок золота.

– Ханум, – произнёс он, сжав челюсти.

В памяти всплыли те давние дни, когда он, ещё совсем молодой, разносил корреспонденцию в верхней части города. Тогда он случайно стал свидетелем того, как градоначальник вёл себя с молодой девушкой. Если бы этот эпизод стал достоянием общественности, карьера Ханума закончилась бы ещё до того, как началась.

"Он мне обязан. Он знает это так же, как и я," – подумал Стефан, стиснув зубы.

Он снова закрыл ларец, спрятал его на полку и оглядел комнату. В этой маленькой крепости он всегда находил покой. Но сегодня даже стены этой комнаты не могли заглушить нарастающий шум тревоги в его голове.

Стефан встал, решительно поправил одежду и вышел, оставляя за собой свою тайну.