Повелитель времени.

Глава 7 Кровь и песок

Хотя дорога была короткой, каждую секунду он ощущал, как время тянется, словно изо всех сил пытаясь ускользнуть. Он не мог позволить себе расслабиться, каждое мгновение было ценным. В голове крутились только образы из видений — девушка, поглощённая песком, должна была быть где-то рядом, и он должен был найти её, не дождавшись конца. Вспоминая ориентиры, которые так ярко запечатлелись в его разуме, он знал, что она должна была быть возле куста верблюжьей колючки. Эти видения были его единственной надеждой на ее спасение.

Когда машина остановилась, он не стал тратить времени. Не выключия двигатель, выскочил из салона и, даже не оглядываясь, бросился к ближайшему холмику песка. В его действиях не было ни раздумий, ни страха — лишь бешеное стремление успеть, вырваться из этих тягостных минут, что тянулись, как молчаливое наказание. Он знал, что она была здесь, где-то под песком, и его руки с отчаянием начали раскапывать пригорки, срывая всё, что попадалось на пути. Спустя совсем короткое время его пальцы были содраны в кровь. Но Костю это не останавливало.

Скорость, с которой он работал, могла бы напугать, но его охватывало лишь одно чувство — необходимость. Нужно было найти её, прежде чем она исчезнет совсем. Песок сыпался между пальцев, но каждый новый слой поддавался с трудом. Он проклинал своё состояние, свою беспомощность, но продолжал работать, как если бы от этого зависела не только её жизнь, но и его собственная. Каждое движение было наполнено отчаянием, каждый вдох — горечью осознания, что, возможно, он опоздал.

Песок был плотным, слабо поддавался. Лишь ветер, словно молчаливый помощник свистел в ушах, разметая все его старания. Песок раз за разом всё продолжал сыпаться сквозь пальцы , словно обещая ему, что всё это уже напрасно.

Спустя ещё пару минут безуспешных стараний, его внимание привлекло едва заметное движение — лёгкое колыхание на поверхности песка. Он прищурился, и, наконец, заметил то, что искал: развивающийся локон её светлых волос, едва видимый сквозь песок. Словно знак, что она ещё здесь, что она ещё жива. Сердце учащенно забилось, и он, не думая о боли в коленях, пополз к этому месту, осторожно приближаясь.

С каждым мгновением он становился всё более осторожным, как если бы любое небрежное движение могло разрушить хрупкую надежду. Он не знал, сколько времени прошло, и всё, что ему было нужно — это освободить её, дать ей шанс. Освобождая её голову от песчаного плена, он аккуратно приподнял волосы и откинул их, давая возможность дышать. Каждый вдох, который она могла бы сделать, казался ему победой. Но он не услышал, как её грудь вздрагивает, как воздух входит и выходит, и это заставляло его продолжать свои попытки спасти человека.

Когда его руки добрались до туловища, он замер. Что-то было не так. Не было просто безжизненной тяжести, не было того, что он ожидал увидеть. Он ощутил, как холодный страх сжимает его грудную клетку, и его пальцы замерли. Живот девушки был невероятно раздут — настолько, что он казался аномально большим, словно она носила под собой целый мир. Цвет её кожи был неестественно темным — синеватым, почти чёрным, как у утопленника. Он отшатнулся, его сердце билось в висках, но не мог оторвать глаз от этого ужасающего зрелища.

Его разум отказывался принимать то, что он видел. Беременность?

Парень с ужасом вспомнил, как зверь бил женщину ногами по животу. Его сердце сжималось от боли и гнева. Он не мог понять, что могло спровоцировать такую жестокость. В голове не укладывалось, как человек способен на такое. Он не находил этому оправдания, ни в одном из своих самых мрачных кошмаров. Ничто не могло смягчить его вину за это преступление. Погружённый в свои мысли, Костя тем временем методично очищал девушку от песка. Каждое движение его рук было осторожным, будто он боялся причинить ещё больше боли. Зерно за зерном он убирал песок с её волос, лица и одежды, стараясь не пропустить ни одной частицы. Девушка лежала перед ним неподвижно, её бледное лицо, словно застывшее во времени, казалось чужим на фоне серого, пустынного пляжа.

Когда он закончил, картина, открывшаяся перед ним, буквально сразила его. Каждая царапина, каждый синяк на её теле кричали о пережитом ужасе. В этот момент Костя почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Его дыхание участилось, а горло сжалось, словно в тисках. Он опустился на колени рядом с ней, сжал руки в кулаки, но больше не мог удерживать нахлынувшие эмоции.

Слёзы хлынули из его глаз, и он расплакался навзрыд. Это были слёзы боли, гнева и бессилия. Его тело сотрясали рыдания, он не мог ни остановиться, ни собраться с мыслями. Всё, что он мог сделать в этот момент, — это плакать.

— Ведь она беременна… За что? — прошептал он в отчаянии, обращаясь в пустоту. Его голос дрожал, а слова, казалось, разлетались в воздухе, не находя ответа. Костя склонился над девушкой и уткнулся лбом в её плечо. Её слабый, почти незаметный пульс напоминал ему, что время неумолимо уходит.

Он знал, что шансы ничтожно малы, но оставаться бездействующим было невозможно. Парень решительно вытер слёзы с лица и, стараясь подавить дрожь в руках, принялся оказывать ей первую помощь. Сначала он осторожно наклонился к её лицу и начал делать искусственное дыхание — глубокий вдох, затем воздух в её лёгкие.

Переходя к массажу сердца, он опустил руки на её грудную клетку, складывая ладони одну на другую. Его движения были ритмичными, точными, в такт ударов сердца, которые он пытался восстановить. С каждой новой попыткой его отчаяние росло, но он не сдавался.

— Дыши, прошу тебя... Просто дыши, — шептал он, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

Каждая секунда тянулась мучительно долго. Костя понимал, что может быть бессилен, но мысль о том, чтобы просто сдаться, была невыносимой.

Продолжая реанимацию, Костя лихорадочно хватался за любые мысли, способные принести хоть малейшую пользу. Он перебирал в голове всё, что знал о первой помощи, но каждая идея казалась либо бесполезной, либо невозможной в сложившихся условиях. В его распоряжении не было ни бинтов, чтобы перевязать кровоточащие раны на её руках и ногах, ни медикаментов, чтобы хоть как-то облегчить её страдания.

Его взгляд скользнул по её телу, и сердце болезненно сжалось от осознания: внутреннее кровотечение. Это слово звучало в его голове эхом, как приговор, которому он не мог противостоять. Он понимал, что одними слезами делу не помочь.

Костя, тяжело дыша, слегка отстранился от девушки, чтобы хотя бы на мгновение прийти в себя. Его руки дрожали, а дыхание сбивалось от переизбытка эмоций и физической усталости. Он закрыл глаза, пытаясь обрести хоть немного ясности, но перед внутренним взором вновь и вновь всплывала эта сцена — побои, крики, её неподвижное тело.

– Нужно сосредоточиться... – сказал он самому себе, почти шёпотом, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Он пытался думать о том, что ещё можно сделать. Может, найти помощь? Позвать кого-то? Но где и кого искать на этом пустынном берегу? Он чувствовал, как в нём снова поднимается отчаяние, но заставил себя подавить его. Сейчас не было места панике.

— Господи, помоги ей! — взмолился Константин, опустившись на колени. Его голос был полон отчаяния, а слёзы снова текли по лицу. Он поднял руки к небу, будто пытаясь дотянуться до чего-то неосязаемого, до самого Бога.

И вдруг его словно окатило ледяной водой. Внутри него что-то щёлкнуло, как будто в голове раздался голос, напомнивший о том, чем он обладает. Он осознал: Господь дал ему множество даров. А что, если один из них — дар исцеления? Эта мысль промелькнула в его сознании, оставив за собой тёплую искру надежды.

Схватившись за неё, словно за последнюю соломинку, Константин быстро приблизился к девушке. Он аккуратно взял её за руку, ощущая, как холод её кожи пробирает его до костей. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, стараясь сосредоточиться на этом проблеске веры.

— Во имя Твоё, Господи, даруй ей жизнь. Даруй ей исцеление, —произнёс он дрожащим голосом. Его слова звучали как мольба и приказ одновременно.

Его ладонь слегка сжала её руку. Костя чувствовал, как его собственное сердце колотится в бешеном ритме, будто пытаясь передать ей свою жизненную энергию. В этот момент он был готов отдать всё, лишь бы её глаза снова открылись.

— Господи, Иисус Христос, — прошептал Константин, склонившись над девушкой. — Я прошу Тебя, дай мне возможность исцелить её. Если её душа и душа малыша ещё не покинули тело… Пожалуйста, спаси их.

Эти слова он произносил, словно молился в последний раз. Его голос был полон отчаяния, но в глубине звучала искра веры, тёплая и светлая. С каждым повторением мольбы его сердце словно открывалось всё шире, излучая силу, которой он не знал, что обладает.

И вдруг произошло то, чего он не мог ожидать. Девушка начала меняться прямо на его глазах. Её живот, опухший и искажённый болью, словно сдувался, принимая естественные очертания. Цвет её кожи, прежде болезненно бледный, начал выравниваться, наполняясь жизнью. Кровоподтёки и шрамы, которые так ужасали Костю, постепенно исчезали, как будто их никогда и не было.

Её губы, до этого почти бескровные, приобрели нежный розовый оттенок. Она выглядела как человек, который только что вернулся с самого края смерти. Константин не мог поверить своим глазам. Всё вокруг словно замерло, и он слышал только своё учащённое дыхание.

Он понял: Господь услышал его молитвы. Девушка оживала, возвращаясь к жизни, будто заново рождаясь. Её грудная клетка слегка приподнялась — первый вдох. Костя замер, едва осмеливаясь дышать сам.

— Спасибо… Спасибо Тебе, Господи, — прошептал он, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза.

Девушка вот-вот должна была прийти в себя.

— Спасибо, Господи, за Твои дары, — произнёс Константин, прикрыв глаза и склонив голову. Его сердце наполнилось благодарностью и трепетом, но радость тут же омрачила одна мысль.

Он оглянулся на своё железное чудовище — автомобиль, стоявший неподалёку. Вспомнив всё, что произошло, он понял, что если девушка откроет глаза и первым делом увидит эту громоздкую машину, то её напуганный разум может воспринять это как угрозу.

"Как я смогу всё это ей объяснить?" — промелькнуло у него в голове. Сложно представить, как она отреагирует на его попытки связать этот образ с её спасением.

Не теряя времени, Костя решил действовать. Он поднялся, на мгновение прикрыв её лицо рукой, чтобы защитить её от света и случайного взгляда на автомобиль. Быстро прикинув план, он передвинулся так, чтобы своим телом закрыть машину от её глаз, если она вдруг очнётся.

Его план сработал. Как он и предполагал, девушка начала медленно приходить в себя. Её веки дрогнули, а дыхание стало более ровным. Всё шло так, как он рассчитывал. Костя, стараясь не привлекать её внимания, силой мысли, используя дар просто сделал так, что автомобиль испарился.

Он почувствовал прилив облегчения и внутреннюю уверенность: Бог помог ему не только спасти её жизнь, но и дал возможность защитить её от лишних страхов.

Девушка медленно открыла глаза. Её взгляд был затуманенным, будто она только что пробудилась из глубокого сна. Она посмотрела на небо, затем перевела взгляд на Константина, который стоял рядом, с тревогой и заботой наблюдая за ней.

— Где я? — её голос был слабым, но в нём слышалось удивление и растерянность. — Что произошло?

Костя с облегчением выдохнул, но его лицо оставалось серьёзным. Он присел на колени рядом с ней, стараясь говорить как можно мягче:

— Ты в безопасности. Всё уже позади.

Девушка нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить. Она приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг, но каждый уголок её сознания был пуст.

— Кто вы? — спросила она, смотря на него с подозрением, перемешанным с благодарностью.

Эти слова кольнули его сердце, но он понимал, что её память могла пострадать из-за всего пережитого. Константин отвёл взгляд на мгновение, собираясь с мыслями, затем вернулся к ней:

— Я… Костя. Я нашёл тебя здесь. Ты была без сознания.

Она внимательно смотрела на него, пытаясь найти в его словах смысл.

— Спасибо... за то, что вы сделали, — наконец сказала она. Её голос был тихим, но в нём слышалась искренняя благодарность.

Костя кивнул, не зная, что ответить. Он чувствовал, что это лишь начало долгого пути — пути восстановления, её воспоминаний и, возможно, их взаимного понимания.

Девушка закрыла глаза, словно пытаясь собрать обрывки воспоминаний, которые начали всплывать в её сознании. Сначала это были смутные образы — яркий свет, крики, затем боль. Она судорожно вдохнула, и её тело вздрогнуло, как от удара.

— Я... я вспомнила... — прошептала она, её голос дрожал.

Константин внимательно смотрел на неё, ожидая продолжения.

— Мой муж… — начала она, но голос задрожал, и слова застряли в горле. — Он... Он бил меня...

Её глаза наполнились слезами, и она обхватила руками голову, словно пытаясь защитить себя от этих воспоминаний.

— Он думал, что ребёнок не его... — продолжила она, с трудом произнося каждое слово. — Я пыталась объяснить, но он... он не слушал.

Костя почувствовал, как ярость закипает в его груди. Он сжал кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, которая разразилась внутри.

— Теперь всё понятно... — произнёс он тихо, стараясь говорить мягко, чтобы не напугать её. — Но ты больше не одна. Я обещаю, что никто больше не причинит тебе боли.

Её плечи затряслись, и она разрыдалась, наконец позволяя себе выпустить весь накопленный ужас. Константин осторожно обнял её, давая почувствовать, что она в безопасности.

— Мы справимся, — прошептал он, уверенно и твёрдо.

Девушка постепенно успокоилась, вытирая слёзы. Она посмотрела на Константина, который сидел рядом, явно заботясь о её состоянии.

— А вы... Кто вы? — осторожно спросила она. В её голосе слышалось любопытство, но и лёгкое недоверие. — Почему вы здесь, в этом месте?

Константин замер на мгновение. Он знал, что не может сказать ей правду о своём происхождении. Она и так была на грани, а такие откровения могли полностью выбить её из равновесия.

Он глубоко вдохнул, стараясь выглядеть уверенно, и мягко улыбнулся.

— Я лекарь, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Путешествую из деревни в деревню, чтобы помогать людям. Сейчас направляюсь в Вифлеем.

Девушка нахмурилась, будто обдумывая его слова.

— Лекарь? — переспросила она. — Значит, вы спасли меня... благодаря своим знаниям?

Константин кивнул, хотя внутри чувствовал вину за ложь.

— Можно и так сказать, — ответил он уклончиво. — Главное, что ты жива.

Она посмотрела на него с благодарностью, но её глаза всё ещё блуждали, пытаясь сложить пазл её спасения.

— Но почему вы были здесь? Это ведь… не дорога в Вифлеем? — спросила она, пристально глядя на него.

Константин на мгновение замялся, но затем ответил:

— Я искал короткий путь. И, думаю, Бог направил меня сюда, чтобы помочь тебе.

Девушка замолчала, размышляя. Её глаза были наполнены смутным доверием и восхищением.

— Тогда, может быть, это и правда чудо... — прошептала она.

Константин лишь слегка улыбнулся, стараясь удерживать эту хрупкую иллюзию.

Девушка глубоко вздохнула, будто собирая силы, чтобы говорить. Её взгляд устремился куда-то вдаль, словно она видела перед собой те события, о которых начала рассказывать.

— Мы с мужем... Мы направлялись в Иерусалим, —сказала она тихо. — Он знатный торговец, у него всегда много дел там.

Константин кивнул, стараясь не перебивать, чтобы не сбить её с мысли.

— Сначала всё было как обычно, — продолжила она, её голос дрогнул. — Но потом он стал странно себя вести. Всё чаще раздражался, задавал вопросы... Когда он начал подозревать, что ребёнок не его, я пыталась объяснить... клялась... Но он не слушал. Его ярость была сильнее слов.

Она замолчала, сжимая руки, будто пыталась подавить страх, который снова поднимался внутри.

— Теперь... Теперь мне нельзя возвращаться к нему, — произнесла она, её голос стал почти шёпотом. — Я опозорена. Даже если он поверит, это ничего не изменит. Он найдёт способ избавиться от меня.

Константин нахмурился, чувствуя, как в груди поднимается гнев.

— Но ты не виновата в том, что произошло, — сказал он твёрдо. — Никто не имеет права так с тобой обращаться, тем более убивать.

Она горько усмехнулась, и в её глазах мелькнула тень отчаяния.

— Ты не понимаешь, — ответила она. — Для него моя честь важнее, чем я сама. Теперь я для него не просто бесполезна, а опасна.

Константин почувствовал, как нарастает желание защитить её.

— Значит, тебе не нужно возвращаться к нему, — сказал он решительно. — Мы найдём другой путь.

Её глаза наполнились слезами, но на этот раз это были слёзы облегчения. Она не знала, куда идти, но впервые за долгое время почувствовала надежду.

Девушка опустила глаза и прижала руки к животу. Она молчала несколько мгновений, словно собираясь с духом, чтобы озвучить то, что так мучило её.

— Но... я беременна, — тихо сказала она, поднимая на него взгляд, полный боли и растерянности. — Зачем я тебе? Что я могу дать? Я только обуза...

Константин посмотрел на неё с таким теплом и уверенностью, что её голос дрогнул и оборвался. Он мягко, но уверенно взял её за руку.

— Ты не обуза, — сказал он твёрдо. — Ты — человек, который нуждается в помощи, и я не позволю тебе пройти через это одной.

Она пыталась возразить, но он перебил её, наклонившись ближе:

— Слушай меня. Я клянусь, что не оставлю тебя одну. Мы справимся. Всё будет хорошо.

Её глаза наполнились слезами, но в этот раз они не были слезами отчаяния. В них был проблеск надежды, которая зажглась благодаря его словам.

— Но куда мне идти? — спросила она дрожащим голосом. — Я не могу вернуться домой, не могу никому доверять.

Константин выпрямился и, протянув руку, указал в сторону дороги.

— Ты пойдёшь со мной. Я направляюсь в Вифлеем, и ты отправишься вместе со мной. Там мы найдём место, где ты сможешь начать новую жизнь.

Её губы дрогнули, но она ничего не сказала. Она просто кивнула, принимая его предложение.

— Ты правда думаешь, что всё будет хорошо? — с надеждой спросила она.

— Я в этом уверен, — ответил он, его голос звучал твёрдо и уверенно. — Мы найдём путь, каким бы трудным он ни был.

Константин помог ей подняться, поддерживая её, чтобы она не упала. Теперь они стояли рядом, смотря вперёд — в будущее, которое, казалось, уже не таким мрачным.

— Давай, нам нужно идти, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Время не ждёт.

И они направились по дороге вместе, каждый шаг укреплял их решимость.