Повелитель времени.

Глава 32 Поломники

Утро следующего дня было прохладным, но воздух уже наполнялся солнечным теплом. Лия, завернувшись в легкую накидку, с трудом вышла из дома. Она чувствовала слабость, но желание подышать свежим воздухом пересилило. Двор был залит мягким светом, но что поразило её сильнее — это толпа людей, заполнившая пространство перед домом.

Сотни людей — женщины, мужчины, старики и дети — стояли во дворе и за его пределами. Они выглядели словно паломники, собравшиеся у священного места. Кто-то держал корзины с хлебом, фрукты и свежие овощи; другие — куски дорогих тканей, ювелирные украшения, меха. Многие просто сложили руки в мольбе, глядя на дом, будто ожидая чуда.

Лия сделала шаг вперед, и толпа сразу заметила её.

— Это жена его! Жена великого лекаря! — раздался чей-то голос, и все головы повернулись к ней.

Она почувствовала себя неловко, но скрывать удивление не стала. Люди начали подступать ближе, но сохраняли определённое расстояние, словно боялись осквернить её своим прикосновением.

— Госпожа, как здоровье вашего мужа? — взволнованно спросила пожилая женщина, простирая к Лие руки. — Мы молимся за него день и ночь!

— Да, он спас моего сына от страшной болезни! — крикнул мужчина из глубины толпы, прижимая к груди мальчика лет восьми.

— Моя мать могла умереть, если бы не он! Мы принесли мед и масло. Пусть он скорее поправляется! — добавила молодая девушка с корзиной в руках.

Лия растерялась, но, собравшись с силами, произнесла:

— Элиэзэр благодарен за вашу заботу... но он сейчас отдыхает. Прошу, не шумите, чтобы дать ему время на восстановление.

Её голос был тихим, но толпа услышала. Люди кивали, склоняя головы в уважении.

— Мы не шумим, госпожа, — сказал старец с посохом. — Мы здесь, чтобы молиться за него. Такие, как он, — Божьи дары.

Лия огляделась. Двор был переполнен дарами: корзины с едой, горы тканей, лекарства, сосуды с маслом и вином. Их складировали в специально выделенных помещениях, но даже там уже не хватало места. Она заметила несколько молодых людей, которые пытались организовать доставку пожертвований.

— Благодарю вас за всё, что вы приносите, — сказала Лия, обведя толпу взглядом. — Но, пожалуйста, разойдитесь по домам. Ваши молитвы важны, но Элиэзэру нужно спокойствие.

Толпа зашумела, но без агрессии. Люди не хотели уходить.

— Госпожа, мы здесь не только ради него, — произнёс кто-то из толпы. — Его дар вдохновляет нас. Если он смог исцелить нас, то и мы должны показать свою благодарность.

— Если бы не он, моя дочь не смогла бы больше ходить! Я не уйду, пока он не поправится! — выкрикнул ещё один голос.

Лия поняла, что их не уговорить. Они чувствовали себя обязанными остаться, чтобы выразить свою веру и благодарность. Для этих людей Элиэзэр стал больше, чем просто человеком. Он был для них чем-то святым, почти легендой.

Лия вздохнула, посмотрела на людей с мягкой улыбкой и прошептала себе под нос:

— Господи, дай ему сил справиться со всем этим.

Склоняя голову в знак уважения к собравшимся, она повернулась и вернулась в дом, оставив толпу молящихся за порогом.

За окном было тихо, но Лия знала, что тишина обманчива. Толпа у их дома продолжала расти. С каждым часом становилось всё сложнее управлять ситуацией, и это начинало тревожить её всё больше. Она спустилась в кухню, где Ханна уже хлопотала.

— Завтрак готов, госпожа, — сказала Ханна, укладывая свежий хлеб, сыр и фрукты на поднос. — Убедите его поесть. Он совсем истощён.

Лия лишь кивнула. Она понимала, что Элиэзэру нужны силы, но его апатия была пугающей. С тех пор как они потеряли ребёнка, он словно ушёл в себя, и ни слова, ни ласковые жесты не могли вытащить его из этой бездны.

Костя сидел за столом, уставившись в окно. Его лицо было осунувшимся, взгляд — пустым. Лия поставила поднос перед ним.

— Ешь, — мягко сказала она, присаживаясь напротив.

Он поднял глаза, но не взял ни куска.

— Спасибо, но я не голоден, — пробормотал он, отодвигая поднос.

— Ты не ел целый день. Если так продолжится, ты просто упадёшь, — строго ответила Лия, но её голос смягчился, когда она добавила: — Нам всем сейчас трудно, но ты нужен этим людям.

Костя посмотрел на неё, его лицо отразило смесь боли и усталости.

— Они хотят видеть не меня, а своего спасителя, — сказал он холодно. — Но я... я больше ничего не могу для них сделать.

Лия на мгновение замялась, но затем решилась:

— Они уже считают тебя больше, чем человеком. Ты стал для них символом надежды. Но ты ведь понимаешь, что если ты не выйдешь к ним, всё может превратиться в хаос. Людей становится всё больше, они теряют терпение.

Эти слова заставили его задуматься. Он провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть усталость и разочарование.

— И что мне сказать им? Что я устал? Что я больше не могу быть их спасителем? — с горечью спросил он.

Лия посмотрела на него внимательно, её взгляд был твёрдым.

— Ты можешь сказать то, что будет правдой. Что ты человек. Что тебе нужно время, чтобы восстановиться. Но если ты выйдешь к ним, они успокоятся. Им просто нужно видеть, что ты жив, что ты с ними.

Костя опустил голову, задумавшись над её словами. Он знал, что она права. Люди снаружи нуждались в нём, но он не чувствовал в себе сил дать им то, чего они ожидали.

— Ты права, — наконец произнёс он тихо. — Но как мне всё это вынести?

Лия накрыла его руку своей. Их отношения после трагедии стали холоднее, как будто между ними выросла стена, но в этот момент её жест был тёплым и искренним.

— Вместе, — прошептала она. — Мы справимся вместе.

Он посмотрел на неё и слабо кивнул. Это был первый шаг, но шаг в сторону жизни, а не от неё.

Ханна, стоявшая в дверях и наблюдавшая за ними, молча ушла, оставив их вдвоём.

После разговора за столом Лия осталась сидеть напротив Кости, наблюдая за его руками, которые теперь не выглядели такими уверенными, как прежде. Она пододвинула поднос чуть ближе.

— Попробуй хотя бы немного, Эли, — мягко сказала она, но голос её звучал настойчиво. — Я не могу смотреть, как ты угасаешь.

Он неохотно взял кусок хлеба и отломил маленький кусочек. Еда казалась ему безвкусной, но Лия смотрела на него с такой надеждой, что он заставил себя взять ещё.

— Помнишь, — вдруг сказала она, слегка улыбнувшись, — как ты первый раз почувствовал, как малыш шевелится?

Костя поднял на неё взгляд. Он замер, словно этот момент вернул его из мрака воспоминаний в что-то светлое.

— Конечно, помню, — ответил он тихо. — Ты тогда лежала на кровати, а я хотел просто проверить твой пульс. И вдруг...

— Ты подскочил так, будто это было чудо, — продолжила она, её голос наполнился теплотой. — А потом положил руку на живот и не убирал её, пока он не перестал двигаться.

— Это и было чудо, Лия, — сказал он, опустив голову. — До этого я словно позабыл, что такое счастье, пока не почувствовал это.

— Мы все так много пережили, — прошептала она, её взгляд устремился куда-то вдаль. — Но эти моменты, они всегда останутся с нами.

Некоторое время они молчали, погружённые в свои воспоминания. Но затем Лия заговорила снова.

— А как ты пел ему, помнишь? — её глаза наполнились светом, словно она снова видела ту сцену перед собой.

— Ты тогда смеялась надо мной, — усмехнулся Костя, вспоминая.

— Я не смеялась, — возразила она. — Просто удивилась, что ты знаешь колыбельные.

Он слегка улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка за много дней.

— Я не знал их, — признался он. — Просто слова сами приходили. Как будто...

— Как будто ты уже знал, что будет нужно петь своему сыну, — закончила Лия за него, её голос дрогнул.

Костя кивнул. Его лицо снова стало серьёзным, но в глазах больше не было того ледяного отчуждения, что пугало Лию.

Она протянула руку через стол и коснулась его ладони.

— Мы можем помнить его не только через боль, Костя. У нас были моменты, когда мы были счастливы. И это то, что помогает мне держаться.

Костя посмотрел на неё и, наконец, чуть заметно кивнул. Он отломил ещё кусочек хлеба и положил в рот.

— Спасибо, Лия, — сказал он тихо. — За то, что ты здесь. За то, что напоминаешь мне, каково это — жить.

Она сжала его руку и ответила:

— Мы справимся, Костя. Мы должны. Ради него. Ради нас.

Тишина снова опустилась между ними, но теперь это была тишина, наполненная согласием и надеждой. Впервые за долгое время Костя почувствовал, что может выжить в этом мраке, если она будет рядом.

После завтрака парень всё же решил выйти к людям. Иначе это действительно могло перерости в проблему. Слова Ханума так же давили на него. Он понимал что эти люди если в скором времени не разойдутся. То ему и Лие будет нелегко. Как бы градоночальник не был обязан ему. Но он не сможет удержать всех бесов, которые сейчас направлены против его души. Что будет с ним, ему всё равно. Но вот Лия. Эта женщина сейчас единственное что удерживало его разум в сознании. Одевшись и приведя себя в порядок, Костя шагнул на крыльцо, и солнечный свет резанул глаза, заставив его слегка поморщиться. Лия стояла позади, поддерживая его взглядом, который был одновременно ободряющим и тревожным.

Двор перед домом был заполнен людьми. Они сидели на земле, стояли в небольших группах, а кто-то просто ждал в стороне. Казалось, весь город собрался у его порога. Когда Костя появился, толпа зашумела, но это был не хаос — это был гул надежды. Люди оборачивались, указывали друг другу на него, и в глазах каждого читалась смесь уважения и восторга.

— Это он, это Главный лекарь! — кто-то вскрикнул.—

Несколько человек сразу бросились к нему, протягивая свои дары: корзины с фруктами, хлеб, ткань и даже драгоценности. Одна женщина, держа на руках маленького ребёнка, подошла ближе всех.

— Господин Элиэзер, — её голос дрожал от эмоций, — это моя дочь, она была на грани смерти. Вы спасли её. Благодарю вас, благодарю!

Костя, глядя на ребёнка, почувствовал, как его сердце сжалось. Малышка крепко обняла свою мать за шею, не подозревая, что когда-то была так близка к гибели.

Он поднял руку, призывая к тишине, и люди постепенно стихли, ожидая его слов.

— Я... — он замолчал, голос предательски дрогнул. Он сглотнул, а затем продолжил. — Я лишь инструмент в руках Господа. Всё, что было сделано, — это Его милость, а не моя заслуга.

Толпа откликнулась вздохами и тихими молитвами. Но Костя не мог не заметить, что для них он всё равно оставался чем-то большим, чем просто человек.

Один мужчина из толпы шагнул вперёд, держа в руках простой деревянный крест.

— Элиэзер, мы верим, что вы посланы нам для спасения. Мы будем ждать и молиться за ваше здоровье.

Костя чувствовал тяжесть этих слов, как будто весь груз их надежд обрушился на его плечи. Он глубоко вздохнул и, несмотря на внутреннюю пустоту, заговорил снова:

— Я прошу вас, братья и сестры, верьте не в меня, а в Господа. Он единственный, кто способен дать спасение. А я... Я простой человек, такой же как и вы.

Толпа снова зашумела, на этот раз более сдержанно, но с прежней верой. Несколько человек, включая женщину с ребёнком, опустились на колени прямо перед крыльцом.

Лия наблюдала за происходящим из дома. Она видела, как Костя старался сохранить хладнокровие, но знала, что эта сцена для него невыносима. Весь этот восторг, эти благодарности только напоминали ему о том, кого он потерял.

Когда он закончил говорить, один из стариков из толпы крикнул:

— Элиэзер, пусть Боги дадут вам сил! Мы молимся за вас!

Костя слегка кивнул в ответ и повернулся, чтобы вернуться в дом. На его лице была спокойная маска, но Лия заметила, как дрожат его руки.

Когда вопросы посыпались со всех сторон, Костя почувствовал, как напряжение росло. Люди окружили его плотным кольцом, ожидая ответов. Они были искренни в своей жажде понимания, их глаза горели надеждой и любопытством.

— Элиэзер, скажи нам, в кого верить? — выкрикнул один мужчина, держа за руку своего сына.— Какой Бог дал тебе такой дар? — добавила пожилая женщина, сжимая в руках простую свечу.— Укажи нам путь, и мы последуем за тобой! — раздался голос из толпы.

Костя на мгновение растерялся. Эти вопросы загнали его в угол. Он открыл рот, чтобы ответить, но слова не находились. Глубоко вздохнув, он тихо произнёс:

— В Господа… Иисуса Христа.

Эти слова сорвались с его губ прежде, чем он успел обдумать их. Едва они прозвучали, он замер, осознав, что сказал. Толпа внезапно стихла. Люди переглядывались, будто имя было для них чуждым, непонятным. Никто из них, конечно, не знал Иисуса — ведь его рождение только недавно произошло, и сам он был ещё ребёнком.

— Иисус Христос? — переспросил один из мужчин. — Кто он? Мы не знаем такого Бога.

Костя почувствовал, как холодный пот пробежал по его спине. Он понимал, что совершил ошибку. Слова, которые он произнёс, могли быть несвоевременными. Возможно, он снова нарушил баланс, открыл то, что не должно было быть открыто.

Мысли вихрем пронеслись в его голове

-Если это так чем придётся платить на этот раз. Душой единственного человека, который ему остался дорог. Душой Лии.

— Это… — он попытался найти оправдание, но голос дрогнул. — Это имя будущего… Того, кто принесёт свет миру.

Толпа молчала, пытаясь осмыслить его слова. Некоторые переглядывались, кто-то качал головой, не понимая. А Костя, чувствуя, как дрожат его ноги, осознал, что его присутствие здесь — само по себе странное вмешательство в порядок вещей.

Ему стало дурно. Голова закружилась, перед глазами потемнело.

Он схватился за край перил крыльца, чтобы не упасть. Лия, наблюдавшая за ним из дверного проёма, бросилась к нему.

— Костя, что с тобой? — её голос был обеспокоенным, руки поддержали его за плечи.

Он с трудом поднял взгляд, глядя на неё.

— Я… Я не должен был этого говорить, Лия. Я нарушил, я опять нарушил правило.

Бормоча сквозь зубы, понимая что и Лие нельзя ничего знать говорил он

Она нахмурилась, пытаясь понять, о чём он.

— Что ты нарушил? Ты просто сказал людям то, во что веришь.

Костя покачал головой.

— Ты не понимаешь. Эти люди… Они не знают Его. Имя Христа — это то, что должно прийти к ним естественно, в своё время. Я мог сломать их путь.

Лия крепче сжала его руку.

— Да, я тоже не знаю этого Бога. Но я уверена, что они смогут в него поверить. Дай им шанс.

Толпа, видя, что он плохо себя чувствует, начала волноваться.

— Господин Элиэзер, вам плохо? — крикнула одна из женщин.— Мы можем чем-то помочь? — добавил другой человек.

Костя собрал последние силы и поднял руку, жестом показывая, что всё в порядке.

— Простите меня… — его голос был тихим, но люди слышали. — Я просто утомлён. Благодарю вас за то что пришли. Но прошу вас, расходитесь по домам. Я не Бог, я простой человек. И утратил свою дочь. Дайте мне возможность прийти в себя..

Лия осторожно отвела его в дом, оставив растерянную толпу обсуждать странное имя, которое они услышали.

Костя и Лия решили выйти на внутренний дворик, подышать свежим воздухом. Выглянув за ворота, они убедились в том, что людей стало гораздо меньше. С облегчением вздохнув Костя повел Лию на задний двор. Присев на небольшом крыльце, наслаждались редким моментом тишины. Теплый вечерний ветерок обдувал их лица, унося с собой часть напряжения последних дней. На дворе, чуть в стороне, дети Ханны играли с деревянными причудливыми игрушками, под ее присмотром. Их звонкий смех разносился по двору, как мелодия, от которой внутри становилось немного теплее.

Ханна, как всегда, была неподалёку, присматривая за всеми. Она сидела на низкой скамейке, чиня одежду, но иногда откладывала работу, чтобы сказать что-то детям или рассмеяться вместе с ними.

— Посмотри, — тихо сказала Лия, опираясь на плечо Кости. — Они такие беззаботные… Как будто весь мир существует только для их радости.

Костя молча наблюдал. Солнечные лучи освещали лица детей, делая их похожими на ангелов. Его сердце сжалось.

— А если бы наш малыш был с нами, — продолжила Лия, её голос дрожал. — Он бы тоже бегал здесь. Наверное, за эту девочку, — она указала на маленькую девчушку с венком из цветов, которая смеялась так заразительно, что остальные дети тоже не могли удержаться от улыбок.

Костя глубоко вздохнул. Её слова пробили его, как стрела. Он опустил взгляд, а затем снова поднял его к Лии.

— Я представляю это каждый день, — сказал он тихо. — Как он бы делал свои первые шаги по этому двору, держась за твои руки. Как бы ты учила его первым словам…

— И как ты бы показывал ему звёзды, — улыбнулась Лия. — Рассказывал, какие они прекрасные, как созданы Богом, чтобы освещать наш путь.

— Да, — согласился он, его голос был тёплым, но в нём слышалась и грусть. — А потом я бы вырезал ему такую же фигурку, — он указал на игрушку мальчика, — чтобы он держал её и смеялся, как эти дети.

Лия закрыла глаза, словно пытаясь представить это ярче.

— А я бы шила ему одежды, — добавила она. — Самые красивые, чтобы он выглядел, как маленький принц.

Костя не удержался от слабой улыбки.

— А потом он испачкал бы их в пыли, играя, — сказал он, чуть весело. — И ты ворчала бы, что мне нужно его отмыть.

Лия рассмеялась, её смех был тихим, но искренним.

— И ты бы всё равно делал это неправильно, — поддразнила она.

Они оба рассмеялись, но за этим смехом скрывалась горечь утраты. Дети продолжали бегать, их голоса наполняли воздух, и Лия, на мгновение забыв о своей печали, положила голову на плечо Кости.

Дети с радостными криками бегали вокруг двора, когда один из мальчишек, держа в руках самодельный обруч из веток, подбежал к Косте.

— А ты умеешь бросать? — с вызовом спросил мальчик, протягивая обруч Косте.

Лия, сидя рядом, улыбнулась:

— Ну, попробуй, Эли. Дети явно хотят увидеть, как ты справишься.

Костя посмотрел на обруч, затем на детей, которые собрались вокруг него с нетерпением. Он взял игрушку в руки, встал и осмотрелся.

— Хорошо, но предупреждаю — я не мастер в этих делах, — сказал он с лёгкой улыбкой.

Он шагнул вперёд, немного размахнулся и бросил обруч, пытаясь попасть в деревянный столбик, установленный детьми в центре двора. Обруч закружился в воздухе, но пролетел мимо цели, упав на землю. Дети взорвались смехом.

— Не так! — закричал мальчик. — Надо точнее!

— Ах так? — ответил Костя, играя на серьёзность. — Ну-ка, покажи, как надо!

Мальчик, смеясь, подхватил обруч, метнул его с точностью, которой, казалось, даже взрослому было сложно достичь. Обруч идеально сел на столбик, и дети закричали от восторга.

— Вот как надо, — подмигнул мальчик, возвращая обруч Косте.

Лия встала, легко отряхнула юбку и подошла к Косте:

— Кажется, теперь моя очередь.

Она взяла обруч, прицелилась и бросила. Обруч не попал в цель, но оказался гораздо ближе, чем у Кости.

— Видишь, — поддразнила Лия, смеясь. — Не такой уж ты и мастер!

Костя, притворяясь обиженным, сложил руки на груди:

— Ну, это нечестно. Ты просто талантлива.

— А ты просто слишком серьёзен, — подмигнула она.

Вскоре дети предложили другую игру. Они начали водить хоровод, и, не успев опомниться, Костя и Лия оказались втянутыми в этот радостный круг. Дети смеялись, пели незатейливую песенку, а Лия, держа за руки двух малышей, старалась не отставать.

Костя сначала чувствовал себя немного неловко, но, видя смех и искреннюю радость Лии, расслабился. В какой-то момент одна из девочек повисла на его руке, требуя, чтобы он поднял её.

— Ну, хорошо, хорошо, — улыбнулся он и, взяв девочку на руки, закружил её в воздухе.

— Ещё! — закричала она, смеясь.

Лия засмеялась:

— Осторожнее, а то теперь тебе придётся всех кружить.

И правда, мальчик подбежал к Косте, требуя того же. Лия, не удержавшись, помогала ему, поднимая самых маленьких. Их смех наполнил двор.

Через некоторое время Ханна выглянула из дома, улыбнулась, видя эту картину, и позвала:

— Пора ужин готовить.

— Иди, Ханна, мы тут пока справимся, — подмигнула ей Лия.

— Не забудьте потом загнать этих шалунов в дом, — сказала Ханна с улыбкой, направляясь на кухню.

Оставшись с детьми, Костя и Лия ещё немного играли, радуясь тому, что хотя бы на время могут забыть о своих заботах и просто быть частью этого живого, искреннего мира.