Повелитель времени.

Глава 27 Распределение

Когда группа Кости приехала в лагерь, перед ними открылась сцена, в которой царила неистовая суета. Всё было под контролем, но атмосфера напоминала ярмарку, где за каждым шатром и каждым человеком стояла необходимость в организации и заботе. Далеко от обычной городской жизни, здесь, на окраине, люди были вынуждены подстраиваться под новые условия, но, несмотря на все трудности, лагерь жил, и жизнь продолжалась.

Пациентов из нижней части города уговаривать долго не пришлось. Эти люди, привыкшие к жизни в бедности и лишениях, сразу восприняли все указания с пониманием. За ночь они уже были распределены по палаткам. Всё происходило относительно быстро, ведь нижний слой города, как правило, был меньше и менее привередлив. В лагере для них было отведено три шатра, и, несмотря на простоту условий, люди разместились в них вполне комфортно. Каждый шатёр был оборудован четырьмя боксами, в каждом из которых был отдельный вход, туалет и помывочная. Это было не роскошно, но достаточно удобно для того, чтобы люди могли соблюдать минимальные стандарты гигиены и отдыха.

Костя оглядел шатры с чувством благодарности к строителям. Всего было установлено пятнадцать шатров, когда по плану было оговорено всего лишь десять. Этот лишний простор был вдвойне ценен, ведь, несмотря на напряжённость ситуации, лагерь был достаточно просторным, чтобы у каждого было личное пространство. Строители, несмотря на трудности, сделали невероятное количество работы за короткое время, и за это Костя был им благодарен.

После того как все из нижней части города были устроены, группа Кости приступила к размещению больных из верхней части. Здесь дело было посложнее — заболевших было гораздо больше. Десять шатров были выделены для людей из верхней части города, и, хотя количество заболевших значительно превышало предполагаемые нормы, лагерь был спроектирован так, чтобы разместить всех без существенных нарушений.

Каждый шатёр был разделён на несколько зон, и именно тут, среди людей с различными статусами, Костя чувствовал всю тяжесть своей работы. В одном шатре могли оказаться не только простые горожане, но и люди с высоким положением, привыкшие к роскоши и личной свободе. Убедить их принимать новые условия было гораздо сложнее, но Костя знал, что всё это — часть работы.

Костя был уже глубоко уставшим, но его глаза оставались настороженными. Он наблюдал за каждым шагом, чтобы в лагере не возникло конфликтов, чтобы все, независимо от статуса, чувствовали, что они в безопасности.

Оля и Пётр помогали в организации. Они ободряли людей, успокаивали тех, кто чувствовал себя потерянным, и направляли их к нужным шатрам. Пётр, со своей твёрдостью и опытом, был, как всегда, опорой для всех.

— Всё будет хорошо, — говорил он, обращаясь к группе, — но нам нужно работать слаженно, не терять голову.

Группа, несмотря на усталость, слаженно продолжала свою работу, и лагерь постепенно наполнялся жизнью. Костя понимал, что этот процесс — не просто доставка людей в безопасное место. Это был этап нового этапа жизни для всех, и нужно было сделать всё, чтобы сохранить порядок и уверенность среди тех, кто оказался здесь.

Вдали уже светало, и лагерь наполнился первым утренним светом. Костя и его группа, как и всегда, оставались на страже.

В лагере, несмотря на все усилия организаторов, царила непростая атмосфера. Пациенты, некоторые из которых были сильно встревожены, а другие, наоборот, — подозрительно спокойны, столкнулись с неведомым и необычным для них опытом жизни в карантине. Лекари и слуги, с другой стороны, были на грани изнеможения, но их работа всё равно продолжалась, как бы тяжело ни было. Взаимодействие между всеми участниками этой драмы часто приводило к напряжённым и многослойным диалогам.

Костя и Пётр стояли у шатра, где находились заболевшие из верхней части города. Они обсуждали текущие вопросы с распределением людей.

— Пётр, как ты думаешь, хватит ли нам этих шатров? — спросил Костя, не скрывая усталости в голосе. — Если учесть, что заболевших гораздо больше, чем мы ожидали, места может не хватить.

Пётр, несмотря на всю тяжесть ситуации, оставался спокоен.

— Места достаточно, Элиэзер. Но тут всё зависит от того, как быстро мы сможем организовать процесс. Картину ещё нужно держать под контролем, особенно среди верхних слоёв. Там, где богатые — там и проблемы. Они не понимают, что это не просто временные неудобства.

Костя кивнул, понимая, о чём идёт речь. Многие из богатых пациентов были в шоке, и не все они верили в необходимость карантина. Некоторые пытались протестовать, другие — задавали вопросы с очевидной недовольной ноткой.

Оля, подходя к группе, тихо вмешалась:

— Я только что разговаривала с одной из женщин из верхней части города. Она всё ещё не понимает, зачем её уводят в карантин. Убедить её не просто. К тому же, её муж сдерживает людей, требует, чтобы их отпустили домой.

Костя тяжело вздохнул.

— Мы не можем позволить себе уступать, — сказал он, его голос был решителен. — Если не заберём их сейчас, завтра они могут уже быть источником распространения. Мы находимся на грани, и нам нужно следить за каждым шагом.

Пациентка, женщина лет сорока, которая только что пришла в лагерь, подошла к ним с просьбой. Её взгляд был полный растерянности.

— Но я не могу оставить мой дом! — сказала она с дрожью в голосе. — Там осталась моя дочь, она совсем маленькая, и никто не знает, как она там.

Костя сделал шаг вперёд, стараясь успокоить её.

— Я понимаю ваши переживания. Но, поверьте, это наилучшее место для вашей безопасности и безопасности вашей дочери. Если вы останетесь в своём доме, это будет опасно. Здесь вам предоставят всё необходимое, чтобы быть в безопасности. Мы позаботимся о вас.

Женщина сжала губы, и в её глазах появилось беспокойство, но она кивнула, соглашаясь.

— Ладно, я пойду, но только если мне разрешат отправиться обратно как можно скорее.

Костя мягко улыбнулся, показывая, что она не одна.

— Это временное решение. Но пока мы здесь, вам и вашей дочери будет безопаснее. Мы будем следить за состоянием всех.

Молодой слуга, стоявший рядом, подошёл с тревожным выражением лица.

— Извините, господин, но несколько людей из нижней части города требуют объяснений. Они говорят, что не хотят оставаться в этих шатрах и что их права нарушены.

Костя, чувствуя, как уходит последний ресурс его терпения, посмотрел на Петра.

— Пётр, иди с ними, разъясни ситуацию. Я не могу больше тратить время на переговоры.

Пётр кивнул, его лицо оставалось строгим, но спокойным. Он подошёл к группе людей, которые продолжали обсуждать свои недовольства.

Оля, наблюдавшая за всем происходящим, тихо сказала Косте:

— Они все переживают, но если мы не будем действовать жёстко, это станет настоящей проблемой.

Костя оглянулся на неё и с лёгким усталым взглядом ответил:

— Проблемы не будет, если мы будем решать их, пока они не стали большими. Мы не можем дать им повода думать, что здесь слабость.

Тем временем слуга с явной тревогой подошёл к группе заболевших, как только Пётр успокоил толпу.

— Господин, все шатры распределены. Последние больные из верхней части города занимают места. Товарищи, вас уже разбудили и обустроили в ваших палатках. Просьба: соблюдайте тишину и не создавайте беспокойства.

Он с готовностью продолжал:

— Я, конечно, понимаю, что вы хотите вернуться домой, но поверьте, в лагере вам будет гораздо безопаснее.

Пациент из верхней части города, высокопрофильный купец, гневно отмахнулся.

— Я не позволю, чтобы меня упрятали в лагерь, как какого-то преступника! У меня — имущество, у меня — семья. Мой бизнес стоит на кону, и вы не имеете права!

Пётр подошёл ближе, его взгляд был твёрдым.

— Успокойтесь, господин. Это временная мера. Если вы хотите остаться живыми и не рисковать дальнейшими последствиями, вам стоит прислушаться. Вы не один, и все здесь для того, чтобы помочь вам.

Костя, слушая разговор, кивнул, увидев, что ситуация под контролем. Вскоре лагерь пришёл в относительное спокойствие, пациенты были распределены по шатрам, и многие начали привыкать к новым условиям.

В лагере, несмотря на напряжённую атмосферу, безопасность всегда оставалась на первом месте. Каждый уголок периметра был тщательно охраняем стражниками, которые стояли у дозорных костров, следя за тем, чтобы никто не выбрался за пределы лагеря или не устроил беспорядков. Костры постепенно тускнели, когда утренний свет начал проникать в лагерь, но тем не менее охрана продолжала бдительно следить за порядком.

Каждый стражник, проходящий мимо палаток, проверял обстановку, зная, что в любой момент могут возникнуть неприятности. Когда пациенты начинали проявлять буйство или протест, стражники быстро вступали в дело.

Один из стражников, высокий и широкоплечий мужчина с грубым лицом, задержался возле шатра, где группа пациентов из верхней части города, явно раздражённая условиями, начинала громко возмущаться.

— Что за беспредел?! — кричал один из них, пытаясь вырваться из шатра, будто его загнали в клетку. — Я не животное, чтобы так меня держали!

Стражник подошёл к нему, не проявляя страха или раздражения. Он спокойно, но уверенно посмотрел в глаза мужчине и сказал:

— Тихо. Это не ваше дело. В лагере все равны. Если не успокоитесь, я лично вас проведу до вашего бокса. Вы там будете молчать.

Мужчина, услышав это, сразу притих, хотя его лицо всё ещё выражало недовольство. Остальные пациенты в шатре моментально успокоились, как только увидели, что стражник близко и готов вмешаться. В таких случаях сила спокойствия и уверенности была важнее, чем громкие слова.

— Лучше вам не разбудить начальство, — пробормотал стражник, уходя, — а то вам уж точно не поздоровится.

Как только стражник ушёл, лагерь снова погрузился в тишину, прерываемую лишь звуками приготовления пищи и тихими разговорами между пациентами.

Тем временем, в шатре, где готовили еду для всех, кипела работа. Готовить для стольких человек — это был труд, который не стоило недооценивать. Повара и помощники наспех наливали воду в огромные котлы, нарезали овощи, варили крупу и мясо. Работая быстро и слаженно, они обсуждали, как лучше всего уместить все блюда в ограниченное время.

— Молоко для каши принес? — спросил один из поваров, вытирая пот с лба.

— Принёс, принёс! — отозвался его помощник. — Корову чуть не унесла с собой, но я выторговал!

В это время другой повар пытался понять, как впихнуть в одну кастрюлю достаточное количество картошки, чтобы хватило всем.

— Если я не найду ещё пару десятков картофелин, это будет провал, — пробормотал он, сосредоточенно ковыряя в ящике.

Костя, проходя мимо, не мог не заметить всю эту суету.

— Ну, как, у вас тут всё под контролем? — спросил он, остановившись у столов с готовящейся пищей.

— Да уж, — ответил повар, который с трудом удерживал огромную ложку от того, чтобы не выплеснуть суп. — Готовить для такого количества — как шить сапоги на бегу. Но всё будет. Вопрос только, хватит ли соли.

— Соль, конечно, вещь важная. — Костя, улыбнувшись, подошёл поближе. — Надеюсь, что все будут довольны.

Пока они обсуждали питание, к ним подошёл один из стражников, который недавно тихо уладил ситуацию с буйным пациентом. Он посмотрел на поваров и с улыбкой сказал:

— Похоже, вам тут совсем не скучно. Я бы с удовольствием сюда заскочил на завтрак, если бы не долг.

Один из поваров, оглядывая большую кастрюлю с кашей, с улыбкой ответил:

— Если бы вы, стражники, не вмешивались так часто, у нас было бы больше времени на готовку! Но, может, и вам придётся работать, когда мы будем кормить всех этих буйных пациентов.

— Нет уж, — засмеялся стражник, — с этим мне точно не справиться. Лучше уж на чеку стоять.

Когда завтрак был готов, помощники начали распределять еду по тарелкам, слаженно и быстро раздавая порции каждому пациенту. Пациенты, ещё недавно буйные и недовольные, теперь, с наполненными животами, стали гораздо тише. Некоторые начинали улыбаться, пытаясь поблагодарить поваров, но те лишь отмахивались, возвращаясь к своей работе.

— Ну что, попался? — спросил один из стражников, проходя мимо пациента, который устроил небольшой протест.

— Попался. — Тот нахмурился, но в голосе слышалась благодарность. — Но я всё равно не согласен с тем, как нас сюда привезли.

Стражник улыбнулся.

— Не переживай, к концу недели ты сам будешь благодарить за то, что в безопасности.

Костя стоял в стороне, наблюдая за этим небольшим взаимодействием. Он знал, что лагерь продолжал жить, несмотря на все трудности. И хотя не все пациенты были довольны, и не каждый день был лёгким, лагерь был создан, чтобы защитить всех, и он с этим справлялся.

Костя шагнул в шатёр координации карантинного лагеря, чувствуя, как суета охватывает пространство вокруг. В углу несколько лекари обсуждали схемы распределения пациентов, слуги разносили воду и лекарства, а помощники неустанно писали в своих блокнотах. Всё было подчинено строгому ритму, но в воздухе ощущалась некоторая тревога. Костя прошёл мимо стола, усыпанного списками, картами и графиками, и направился к старшему лекари, Пётру, который, несмотря на все усилия, казался слегка потерянным в этом хаосе.

— Ну как, Пётр, уже известно, сколько пациентов получилось? — спросил Костя, останавливаясь у стола.

Пётр, немного отвлекаясь от задач, поднял глаза и, увидев его, поспешно кивнул.

— Сто шестьдесят человек, господин Элиэзер, — ответил он, быстро делая несколько пометок в своём блокноте. — Всё в пределах нормы, распределили по палаткам, но кое-где всё равно возникли проблемы с пространством. Пациенты из нижней части города устроены в три шатра. Они уже начали получать еду, и всё проходит без осложнений. Верхний же лагерь, как и предполагалось, на порядок сложнее. Мы решаем, как разместить их более эффективно. Травы и настои местных лекари тоже активно предлагают, хотя мы, конечно, следим, чтобы лечение шло по намеченному пути.

Костя скользнул взглядом по спискам и графикам на столе, не выражая ни недовольства, ни восторга. Он знал, что местные лекари не будут легко сдавать свои привычки, и что важнее — люди должны чувствовать, что они под защитой. Он сам знал, как действовать, и это было важнее всех этих трав.

— Травы, настои… — сказал Костя, размышляя вслух. — Пусть лечат, но главное, чтобы все были спокойны и верили в процесс. Важно, чтобы люди не теряли надежду.

Пётр, немного нахмурившись, кивнул, но не стал спорить. Он знал, что Костя всегда придерживался такого подхода, и за хоть и не долгое время работы с ним привык к его уверенному стилю.

— Да, господин Элиэзер, — ответил Пётр, — главное, чтобы они чувствовали заботу. Мы продолжаем следить за всеми пациентами. Каждому даём своё внимание.

— Хорошо, — Костя слегка наклонился вперёд, чтобы удостовериться, что всё учтено, и его слова прозвучат с должной важностью. — Пора позаботиться о следующем этапе. Убедитесь, что каждый пациент получит необходимое количество пищи и воды. Если нужно, распоряжайтесь.

Пётр в ответ снова кивнул.

— Я займусь этим, господин Элиэзер. Мы будем поддерживать порядок.

Костя, удовлетворённый ответом, отошёл от стола, направляясь к выходу из шатра. Вдруг один из помощников подбежал к нему с растерянным видом.

— Господин Элиэзер, у нас проблемы с очередностью по палаткам. Пациенты из верхней части города начали жаловаться на условия, что-то не так с распределением…

Костя выдохнул, остановившись на мгновение, чтобы собраться.

— Пускай жалуются, но пусть помнят: главное, чтобы все были в безопасности. Если они хотят улучшений — пусть подождут, пока все стабилизируется. Мы не можем угодить каждому.

Помощник кивнул, но был видно, что он чувствовал необходимость что-то делать.

— Конечно, господин, — сказал он с явным облегчением.

Костя, оглядев лагерь, ощущал, что всё идёт в нужном направлении. Он не был уверен, что в следующий раз не возникнут новые проблемы, но на данный момент всё было под его контролем.

Ещё вот лекари спорят о способах лечения холеры. Каждый предлагает свои методы лечения.

— Это уж пусть они выработают общую методику лечения. Я им полностью доверяю.

Косте, по сути, было всё, равно как и чем будут лечить, главное, чтобы не кровопускание, как это у них принято. Остальное всё пригодится. Ведь самое главное он сделал своим даром воспользовавшись и добавив нужный антибиотик в воду, люди уже через неделю практически все выздоровеют. С первым завтраком начнётся их лечение.