Прасковья Ангелина

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

В просторной, только что восстановленной мастерской стояли два отремонтированных трактора. Трактористки только и ждали команды, чтобы выехать на поля колхоза «Запорожец». Но случилось непредвиденное.

Соседним колхозом «Политотдел» руководил брат Паши Константин Ангелин. Положение у него в колхозе было тяжелое. Гитлеровцы угнали скот и лошадей, уничтожили сельскохозяйственный инвентарь. Двести пятьдесят семей остались без крова, без хлеба.

— Не нахожу выхода, не знаю, с чего начать, — . волновался Константин. — Придется, пожалуй, подавать в отставку.

Паша не одобряла такого малодушия и упрекала брата. А он оправдывался тем, что на передовых позициях, под огнем, он чувствовал себя увереннее, чем здесь.

— Трясутся поджилки, а? Эх ты, вояка!

Вскоре она отправилась в правление колхоза «Политотдел» и стала советоваться с колхозными активистами. Дело кончилось руганью, потому что на самом деле в колхозе ничего не ладилось. В конце концов решили, что нечего терять времени, надо немедленно начать пахоту. Колхозники попросили выделить им хотя бы один трактор.

Не заходя в МТС, Паша помчалась в степь. Страшная картина предстала перед ее глазами. Вся земля была изрыта траншеями. Недаром колхозники ей говорили: «У нас земля засеяна снарядами и минами».

По таким полям пускать машины было рискованно. Где же выход? Единственный путь — очистить всю площадь под будущие посевы от «гитлеровского наследства».

Спустя три дня Паша вывела свои обе машины на поля колхоза «Политотдел».

Работать на тракторах вызвались Вера Костина и Леля Ангелина.

Земля с трудом поддавалась обработке. Сперва пришлось вести машины на пониженных скоростях.

Вера и Леля, а вместе с ними и Паша тщательно обрабатывали каждый клочок земли: четырехкорпусным плугом вгрызались на глубину в 26–28 сантиметров, уничтожали сорняки, заполонившие поля.

Прошел дождь, поднялся ветер. Изменившаяся погода не останавливала трактористок. Работали почти круглые сутки.

Как-то ночью вдруг раздался треск. Костина быстро заглушила мотор.

Моросил дождь. Стояла кромешная тьма. Костина соскочила с трактора, опустившись на колено, проверила крепление и влезла обратно в кабину. Мотор долго не запускался, но, наконец, он заработал. Выдержав большую нагрузку в момент, когда трактор трогался с места, мотор сейчас работал ровно и плавно. Не прошло и тридцати минут, опять стоп! — на земле неподалеку от трактора что-то блеснуло.

Костина остановила трактор, нырнула в темноту.

— Вера… Веруся! Не смей подходить! — закричала Паша. Она ни на минуту не оставляла поля, где работали ее трактористки.

Вера прокопала лопатой глубокую полосу и извлекла из земли какой-то металлический предмет. У Паши перехватило дыхание.

Потом — это было уже на рассвете — пришел Константин. Когда увидел «находку», он ужаснулся: перед ним «по уши» в грязи лежала мина. Счастье, что Вера доставала ее осторожно.

— Так-то, пожалуй, рисковать опасно, Вера, — заметила Паша.

— А Леля же рискует, не боится. Смело ведет трактор. — Вера никак не могла понять, какой смертельной опасности она себя подвергала.

Паша подтвердила, что Леля в предыдущие сутки вспахала восемь с половиной гектаров.

— Что ж, отличный результат. Берусь обогнать, — сказала Вера и уже на следующий день вспахала своим трактором девять гектаров.

Забегая несколько вперед, скажем, что Паша со своими подругами помогла колхозу «Политотдел» вырастить в том году хороший урожай: с каждого гектара колхозники собрали по двенадцати центнеров зерновых.

Несмотря на значительный урон, который оккупанты нанесли колхозу «Запорожец», он не развалился, не погиб. Колхоз продолжал жить. Особенно помогло то, что после победы в родной дом, к мирному труду возвратились бывшие танкисты, летчики, артиллеристы, саперы, связисты.

Одним из первых возвратился из далеких военных походов Василий Кузьминов. За беспримерную храбрость и мужество, проявленные на фронте, он был удостоен звания Героя Советского Союза.

— Докладывает колхозник Кузьминов, — начал было с улыбкой Кузьминов, как только встретился с Пашей, но тут же замолчал: как колхознику докладывать ему еще, в сущности, было не о чем. Но зато как воину ему было что рассказать своим друзьям.

С каким волнением слушали они, как Кузьминов, получив задание командования, повел солдат в наступление через полосу ураганного обстрела, как переправился через Днепр и уничтожил несколько дзотов противника… За Днепр он и получил Героя.

Великая школа войны… Самая верная проверка человека, его достоинств, его характера.

Слушая Кузьминова, Паша невольно подумала о Сергее, о котором она уже давно ничего не слышала. Он не давал о себе знать.

— Чем намерены заняться, Василий Павлович? Какие у вас планы? Собираетесь ли перебраться в город? — Паша очень хотела, чтобы Кузьминов остался в родном колхозе.

Он и в самом деле иных планов не имел. Крестьянствовать не разучился и сейчас, отвоевав, ждет только колхозной работы.

Вскоре старобешевцы встречали еще одного прославленного своего земляка — Василия Цысса. Он тоже отличился в боях и тоже получил звание Героя Советского Союза.

В колхоз возвратились с войны Иосиф Пефтиев и Георгий Николаев. Первый возглавил полеводческую, вторую огородную бригады. Мужественные солдаты, они принесли в артель организованность и дисциплину.

Вернулся с Урала Дмитрий Лазаревич Коссе, работавший всю войну на военном заводе. Колхозники снова избрали его председателем, доверили ему артельное хозяйство, которое он так умело вел в предвоенные годы.

Положение в «Запорожце» было не намного лучше, чем в «Политотделе». Колхоз остался без семян, без живой и механической тягловой силы. Подошло время сеять, а колхозу даже не на чем было перебросить семена, находились они в двадцати пяти километрах от Старо-Бешева. Что делать?

Дмитрий Лазаревич начал мучительные поиски, но все было безуспешно.

Как-то в полдень к нему пришли колхозницы Александра Бурлаева, Ольга Михайлова и Мария Серафимова и сказали ему примерно так:

— Слушай, председатель, на транспорт надейся, а сам не плошай.

— Может, посоветуете, как доставить семена? — сдержанно поинтересовался Коссе.

Женщины ответили ему, что семена они доставят.

Поверить было трудно. Перенести на руках такую тяжесть! Но колхозницы взялись.

Шел дождь, дороги раскисли, но три женщины — Бурляева, Михайлова и Серафимова, испросив «благословения» председателя, отправились в нелегкий путь. К вечеру дождь усилился. Холодный ветер забивал дыхание. Идти пришлось всю ночь, по щиколотку увязая в грязи. Всего их путь в оба конца длился два дня и две ночи.

На третий день рано утром, утомленные, забрызганные грязью, голодные, но довольные и радостные, возвратились они в деревню. И не с пустыми руками, а с семенами — принесли на себе четыре пуда.

Тут же, следуя примеру этих женщин, за семенами отправились уже двадцать пять человек. Впереди шел Василий Кузьминов.

Так были полностью переброшены нужные для сева семена. А потом трактористы засеяли озимые. Посев продолжался всего десять дней. Для того времени это считалось большим достижением.

В просторной комнате шло заседание правления колхоза. Председательствовал Дмитрий Коссе. Рядом с ним сидела Паша. Обсуждали план организации сельскохозяйственных работ. Как всегда, разгорелись горячие, азартные споры. Старые и молодые хлеборобы, истосковавшиеся по родному делу, с беспокойством за будущий урожай по-хозяйски разбирали, как лучше провести посевные работы, как наладить животноводство.

Дмитрий Коссе сперва познакомил членов правления с некоторыми довоенными данными. Он говорил о величине посевной площади, о поголовье скота, назвал отдельные статьи бюджета, заинтересовал слушателей таблицей, в которой были указаны выработанные каждым колхозником трудодни.

Потом Дмитрий Лазаревич говорил о сегодняшнем и завтрашнем дне колхоза.

— Главная наша задача — взять от земли все, что она может дать, чего отцы наши и мы сами взять от нее не сумели. До войны средний урожай зерновых достигал не более ста — ста двадцати пяти пудов с гектара. Правда, в лучшие урожайные годы озимые давали вкруговую по сто пятьдесят пудов- Если мы кое-как мирились с такими показателями, то только потому, что другие хозяйства, соседние, получали еще меньше. Теперь нам необходимо удвоить посевные площади и поднять урожайность всех зерновых культур не менее чем на двадцать пять процентов. Надо увеличить и посевы гречихи и проса. Практика показала, что нам экономически выгодно сеять эти культуры. Ведь благодаря им мы получаем не только зерно, но еще и высокоценный корм для скота. Особое внимание следует уделить пропашным культурам. Надо расширить посадку картофеля, капусты, моркови, корнеплодов. А главное, механизировать междурядную обработку пропашных. Я предлагаю, например, урожайность картофеля довести до трехсот центнеров на гектар.

— Во как! — воскликнул бригадир полеводов Иосиф Пефтиев и предложил договориться с дирекцией МТС о том, чтобы сажать картофель по зяби и под плуг. Ведь если действовать, как раньше, вручную, то и на семена собрать не удастся. Степь!

Председатель сказал, что на прошлой неделе их слушали в райкоме партии и там обо всем договорились. МТС обязательно колхозу поможет.

— Ну, тогда планируй по картофелю все триста пятьдесят центнеров, — заключил Пефтиев.

— Надо думать, сговоримся и на большее, — сказал Коссе и обернулся к Паше: — С какого бока ни поверни, а нашим механизаторам придется потрудиться больше всех. Так ведь, Паша?

Все взоры были сейчас обращены на Ангелину.

— Наши трактористы проложат дорогу к урожаям. — У Степана Ивановича Николаева не только голос, но и глаза подобрели, когда он произнес слово «трактористы». — Полагаю, что мы можем смело на них положиться, они наверняка осилят нашу программу.

— Так как считаешь, Паша? — еще раз спросил Коссе. — Есть тут что-нибудь невыполнимое?

Паша молчала. Следя за разговором членов правления, она мысленно подводила первые после возвращения из эвакуации итоги работы своих трактористов. Не чрезмерно ли хвалят их? Не переоценивают ли их возможности? Нет, они могут сделать очень многое, и своим трудом они уже снискали любовь и уважение колхозников.

…Немецкие оккупанты нанесли тяжелые раны Старо-Бешевской МТС; до войны она была одной из крупнейших машинно-тракторных станций на Украине, мастерские ее были оснащены первоклассными машинами и оборудованием. Гитлеровцы превратили мастерские в груды развалин: не было достаточного количества станков, совсем не было запасных частей. Неудивительно, что в этих условиях находились «мудрецы», которые предлагали «ставить на тракторы что попало» и уверяли, что «никак не удастся отремонтировать тракторы, как в довоенное время».

Паша и ее трактористы с первого дня возвращения домой держались иного мнения. Они тогда же заявили, что берутся отремонтировать машины лучше, чем до войны.

Считанные дни, остававшиеся до выезда в поле, протекли для Паши как в тумане. Из-за недостатка слесарей и механиков, из-за того, что приходилось готовить самим запасные части, тракторная бригада не покидала усадьбы МТС.

Каждое утро во главе со своим бригадиром трактористы Антон Дмитриев, Иван Пефтиев, Елизавета Челпанова, Вера Костина, Леля Ангелина и Илья Савин забирались на склады, где был свален металлический лом, или отправлялись в поле, где вдавленные в землю валялись остатки подбитой гитлеровской техники, и отыскивали мало-мальски подходящие части. В результате за короткое время они собрали и изготовили собственными силами более чем на 75 тысяч рублей запасных частей к тракторам и прицепным сельскохозяйственным машинам.

Каждый тракторист вкладывал в работу весь свой опыт, всю свою энергию. Не было станка для расточки подшипников — собрали станок собственной конструкции и выполнили на нем эти ответственные операции. Недоставало фланцев — научились изготовлять их сами.

Все детали тщательно проверялись, подгонялись. Если после первого испытания тракторист обнаруживал в машине какой-нибудь даже незначительный дефект, он снова разбирал этот узел и вновь тщательно его ремонтировал.

Самоотверженный труд трактористов на ремонте сторицей окупился на пахоте и севе. Весенний сев в том первом послевоенном году бригада Ангелиной провела за четыре дня. И за все эти дни не было ни одного случая, чтобы какой-нибудь трактор вышел из строя. А ведь работали почти что круглые сутки, и в бригаде были такие молодые трактористы, как Киля Кильянова и Клавдия Михайлова, впервые севшие за руль трактора в 1944 году.

Обо всем этом думала Паша, когда к ней обратились члены правления.

— Что и говорить, — словно угадав, чем заняты сейчас мысли бригадира трактористов, сказал Григорий Харитонович Кирьязиев, — чиста у наших механизаторов перед обществом совесть.

— Ну-ка, Паша, уразумела ты нашего почтенного Харитоныча? — снова колюче спросил Степан Иванович, и все улыбнулись.

— Уразумела, — когда снова стало тихо, ответила Паша. — Уразумела, что урожай на наших полях надо удвоить.

— Вот об этой-то арифметике и печется наш Харитоныч, — подтвердил Степан Иванович, явно стремясь смягчить свои колкие замечания.

Время уже давно зашло за полночь. Три раза наполнялись графины водой. А в правлении по-прежнему было шумно и людно.

Дмитрий Коссе не скрывал трудностей, которые стояли перед колхозниками и механизаторами. «Лошади не откормлены, на таких клячах далеко не уедешь. Вот и выходит, что тракторы останутся и без горючего и без воды», «А почему нет никакого беспокойства о хомутах, о телегах? Нельзя надеяться на одни машины… Надобно потревожить и кузнеца, и шорника, и плотника. Люди за трудоднем тянутся… А его заработать надо…», «Почему кукурузные початки не проверены? Нешто это порядок? Ты, председатель, встряхни бригадиров за бесхозяйственность».

Это был большой разговор. И председатель колхоза, и бригадиры, и звеньевые, и члены правления без всякого стеснения, прямо, иногда даже с подчеркнутой резкостью высказывали свои задушевные думы.

Фронт сельскохозяйственных работ ширился не по дням, а по часам. Все тракторы работали безупречно. На подъеме паров трактористы вырабатывали по полторы-две нормы. Главная задача заключалась в том, чтобы на вспаханных черных парах не допустить развития сорняков и образования корки после дождей. Как только где-либо обнаруживали ростки сорняков — пускали в ход культиваторы и их уничтожали.

Так, на одном участке пара спустя пять дней после первой культивации появились сорняки. Тогда на всей площади сделали вторую культивацию — на глубину в десять сантиметров. В течение небольшого сравнительно срока шесть раз культивировали пары. А незадолго до посева трактористы провели еще одну, седьмую культивацию.

Напряжение в труде не ослабевало ни на один день, ни на один час. В помощь трактористам пришли колхозники. Там, где невозможно было уничтожить сорняки культиваторами, их уничтожали вручную.

Итак, ранние черные пары были отлично подготовлены. Подошло время сеять. На севе зерно укладывали во влажный грунт, на глубину в шесть-семь сантиметров.

Как быстро летело время! Еще совсем недавно, казалось, одуряюще пахла трава и веяло прохладой от реки Кальмиуса, а вот сейчас уже опала пожелтевшая листва и оголились деревья.

Наступила осень. Умолк гул моторов. Машины снова были поставлены на капитальный ремонт. Кругом непривычная тишина, но все знали, что это затишье перед новым наступлением.

Бригада Ангелиной подвела итоги работы за сезон. Каждым пятнадцатисильным трактором было выработано 1 179 гектаров. Неплохие показатели для обычной тракторной бригады. А для ангелинцев?

Паша оценивала работу своей бригады не по количеству выработанных норм, не по размерам обработанной площади, а по качеству произведенных работ. Борьба за урожай еще далеко не была завершена.

…Широко и привольно раскинулись поля колхоза «Запорожец». Первый снег еще не везде успел покрыть посевы: вон там, за балкой, в лесочке, еще зеленеет огромный массив озимых. Но небо уже сплошь затянуто тучами, снег большими хлопьями ложится на поля. Прошло немного времени, и этот массив скрылся под белой пеленой.

Паша пришла в степь и долго смотрела на бескрайные ее просторы. Родная, милая сторона! За четырнадцать лет работы бригада ее вспахала десятки тысяч гектаров земли. Ей дороги эти места: здесь каждая пядь земли полита кровью ее земляков, здесь шли горячие бои с фашистами за жизнь, за свободу.

Вот к ней подошли и стали рядом ее отец Никита Васильевич и его старые друзья — Степан Иванович Николаев и Леонтий Ильич Васильев. Ни тяготы военного времени, ни многочисленные беды, которые пришлось им перенести, — ничто не убило в этих седовласых хлеборобах бодрости духа, ясности мысли, веры в торжество колхозной жизни.

Степан Иванович стоял, широко расставив ноги, и чему-то улыбался.

— Бьюсь об заклад, — неожиданно сказал он, — озимка даст по сто пятьдесят пудов на гектаре!

Слова эти вызвали горячий спор. В веселых голосах старых колхозников, в их заботе о сегодняшнем и завтрашнем дне колхоза чувствовалась необычайная любовь к своему колхозу. После победы над врагом люди по-новому ощутили прелесть вольного колхозного труда.

Снежная зима, хорошие озимые. Дела складывались удачно. Паша была в том бодром, светлом настроении, какое испытывает человек, когда работа спорится.

В декабрьские и январские дни на поля потянулись обозы с удобрением. Несмотря на лютую стужу, в степь выходили все — и стар и млад. Расставляли щиты, устраивали снежные заслоны от ветра. Старая гвардия показывала пример. В поле были Никита Васильевич Ангелин, Григорий Харитонович Кирьязиев, Степан Иванович Николаев, Леонтий Ильич Васильев, Гаврила Кузьмич Юрьев, Григорий Иванович Ставринов, Иосиф Евстафьевич Пефтиев. Эти люди организовали артель, они перед войной создавали свое передовое хозяйство и сейчас закладывали основу будущего урожая.

Следуя примеру стариков, в степь пришли колхозницы Ольга Михайлова, Александра Бурлаева, Мария Серафимова, Надежда Федорова, Мария Коссе, Ксения Васильева, Софья Федорова, Вера Биятова. План снегозадержания был перевыполнен более чем в три раза. Но этим труды колхозников не ограничивались. Днем люди работали в поле, готовили в мастерских бороны, катки, конскую упряжь, а вечерами учились. Учились всей деревней, всем колхозом.

Были созданы три кружка. В кружке, где обучались старые опытные колхозники, агрономы знакомили своих слушателей с трудами Докучаева, Мичурина, Вильямса, Лысенко, с достижениями сельскохозяйственной науки. Молодых людей наряду с агрономами обучали свои же бригадиры, опытные мастера-земледельцы. Среди наставников молодежи были шестидесятилетние колхозники — Степан Иванович Николаев, Григорий Харитонович Кирьязиев и Никита Васильевич Ангелин.

Продолжали совершенствовать свои технические знания и трактористы. С ними занимались агрономы, механики, инженеры. О своем многолетнем опыте рассказывали трактористы Антон Дмитриев и Иван Пефтиев.

В кружке, которым руководила Паша, обучались на водителей тракторов пять человек. Все они в прошлом сезоне уже работали, знали, как вести технический уход за машинами. К осени у них накопился большой практический опыт. В зимнее время они налегали на теорию и одновременно вели ремонт машин. Так они закрепляли свои практические знания. В конце зимней учебы каждый тракторист обязан был сдать экзамен. Такой метод подготовки новых кадров был проверен самой жизнью.