Приключения Бэзила Скуридайна

Глава XXII. Гримасы правосудия

К обеду следующего дня, карета с путешественниками достигла северной окраины Бейзингстока, маленького, но древнего городка. Покрытый дорожной пылью путник, попавшийся им навстречу, показал едва заметную в высокой траве колею дороги к усадьбе Глостеров.

— Там никто не живет! — охотно пояснил он, видимо соскучившись по разговору, — Усадьба не достроена! Кроме сторожа вы там никого не найдете. Если вам что-то нужно от господ, езжайте в Ист-Вуд! В этой деревне дом их управляющего!

— Может, напрасно мы туда едем? — засомневался Хайме, отблагодарив бродягу тремя пенни.

— Ничего не напрасно! — возразил ему Рауль. — Проверить надо!

— Едем! — решил Василий.

Дорога к усадьбе шла сначала через пустошь, затем среди деревьев великанов старого леса. Очень скоро, в конце дороги появился просвет, в котором стала видна островерхая, крытая красной черепицей, крыша здания. Это была усадьба виконта. Кевин повернул карету с дороги в чащу. Отъехав несколько десятков ярдов от дороги, он остановил ее.

— Дальше джентльмены, наверное, лучше пешком! — сказал он.

Василий, Рауль и Хайме вышли из кареты и, размяв затекшие от долгого сидения в карете ноги, направились в сторону дома. Вскоре их глазам открылся вид на двухэтажное, из серого камня здание за забором, сложенным из известняка. Деревянные ворота, с облупившейся зеленой краской, были закрыты. Сквозь щели в них просматривалась заросшая травой, над которой торчали фиолетовые цветы репейника, дорожка, ведущая к главному входу и давно не стриженые газоны, по обеим ее сторонам. Людей не было видно.

— Кажется, ты был прав! — сделал грустный вывод Рауль, обменявшись взглядами с Хайме. — Чувствуется, что виконта здесь и ноги не было!

— А мне кажется, здесь кто-то есть! — возразил Василий. — Посмотрите на трубу!

Рауль и Хайме подняли головы вверх. Над центральной трубой дома, легким белым облачком поднимался вверх дым.

— Кто-то готовит свинину! — жадно втянув воздух в себя, задумчиво произнес Рауль.

— Нет, телятину! — возразил Хайме.

— Давайте лучше посмотрим! — предложил Василий.

Предложение было принято. Друзья без труда преодолели каменный забор. Прячась в высокой траве, они подкрались к стенам дома, и осторожно заглядывая в окна первого этажа, стали обходить его по периметру. За домом стояла та самая карета с гербом на двери. Рядом, у коновязи, привязанные к ней, три лошади, две из упряжки и одна верховая, неторопливо поглощали пшеницу из торб, надетых на их головы. Первый этаж был пуст, за исключением помещения, которое служило кухней. Верзила в поварском колпаке и фартуке, на печи, жарил в большой сковороде, нарезанное крупными кусками мясо. Возле печи, на столе торчали рога оленя, и лежала его освежеванная и разделанная на части туша. Так, что насчет того, чье мясо готовил повар, Рауль и Хайме явно ошиблись. Ставни окна на кухню были приоткрыты, отчего запах жареного мяса щекотал ноздри и вызывал обильное слюноотделение у стоящих под ним друзей. Внезапно, ставни громко хлопнули. Кто-то вошел на кухню. Боясь быть обнаруженными, Рауль, Хайме и Василий прижались к стене.

— Мясо готово? — донесся из окна голос вошедшего. — Виконт и ребята проголодались!

— Ларри! Совести у тебя нет! — возмутился повар. — Не успели освежевать оленя, как подавай вам жаркое!

Прошло немного времени, и повар заскрежетал ложкой по днищу сковородки.

— Почему только шесть порций? — опять послышался голос Ларри.

— Виконту, тебе, Болларду, Линдси, Филу и мне! — ответил повар.

— Ты забыл девку виконта! — напомнил ему Ларри.

— Так она же отказывается от пищи! — заметил повар.

— Виконт приказал накормить ее силой! — возразил Ларри.

Сердце Василия тревожно забилось: «Джейн здесь!». Рауль и Хайме многозначительно посмотрели на него. Ставни снова хлопнули. Это повар и его собеседник вышли с кухни. Друзья перешли к следующему окну, с видом на холл. Из него было видно, как два дюжих молодца, повар и Ларри поднимаются по лестнице ведущей на второй этаж, держа на подносах тарелки с дымящейся олениной.

— Уходим! — приказал Василий. — До вечера нам здесь делать нечего!

Вовремя он так решил! Не успели друзья перелезть через забор, как из-за угла дома показался дозорный, вооруженный саблей и пистолетом. Не обнаружив ничего подозрительного, он вошел в дом, очевидно для того, чтобы принять участие в сытной трапезе.

С наступлением сумерек, друзья, преодолев забор, залегли в высокой траве, окружающей стены дома. Здесь они надеялись подкараулить дозорного, которого видели днем. Но его не было. Устав ждать, Василий послал в разведку вокруг дома Рауля, для того, чтобы узнать, где тот находится. Очень скоро разведчик, показавшись из-за угла дома, махнул им рукой, зовя к себе. Подошедшим к нему друзьям, предстала картина уютно устроившегося среди травы на охапке соломы и мирно посапывающего дозорного. В мгновение ока он был крепко связан веревкой, а рот заткнут кляпом. Оттащив дергающееся тело дозорного подальше в траву, друзья бросились к двери парадного входа. К их огорчению она была закрыта на засов изнутри. Василий показал рукой на окно кухни. Как он и ожидал, его ставни были всего лишь прикрыты. Через окно друзья проникли внутрь особняка. На ощупь, почти в полной темноте, ни кем незамеченные, друзья начали подниматься по лестнице на второй этаж. Увы, их подвел, скрип самой верхней ступеньки, очевидно рассохшейся деревянной лестницы.

— Это ты Фил! — внезапно раздался сверху чей-то удивленный заспанный голос. — Как ты зашел в дом, ведь я же закрывал дверь на засов?

Очевидно, потревоженный разбойник, увидев поднимающиеся по лестнице три темные фигуры, все быстро понял, потому что в следующий миг друзья услышали звук вынимаемой из ножен шпаги и истошный крик:

— К ору…!

Произнести слово «оружие» до конца он не успел, потому что сразу был пронзен насквозь острием клинка Василия. Но призыв его был услышан. Захлопали двери и из коридоров второго этажа по обе стороны лестницы выбежали один за другим четверо разбойников. Хайме разрядил пистолет в одного из них. Трое других вступили в бой.

— Альфред Глостер! Где ты? — громко крикнул в их сторону Василий. — Я, русский дворянин Василий Скурыдин вызываю тебя на честный бой!

Услышав это, один из них, бросил своих товарищей. Он отворил окно на лестничной площадке и спрыгнул во двор.

— Виконт сбежал! — крикнул своему другу один из разбойников.

— Ничего, отобьемся! — бодро ответил ему второй разбойник, парируя удар шпаги Рауля.

Со двора послышалось ржание лошади, скрип давно не смазываемых петель ворот и удаляющийся цокот копыт. Не слышимый за звоном шпаг, из глубины коридора донесся слабый женский голос:

— Помогите!

Из тысяч голосов Василий, не ошибаясь, смог бы опознать его. Этот голос принадлежал Джейн.

— Бегите к ней! Справимся без вас! — нанося своему противнику смертельный удар, крикнул Василию Рауль.

Забыв об опасности, юноша сломя голову бросился на зов Джейн. За одной из дверей послышался стон. Василий за ручку дернул ее на себя. Она не открывалась. Достав из-за пояса пистолет, юноша выстрелил, целясь в замок. Щепки ударили по лицу. На месте замка в двери образовалась дыра размером с большой кулак. На этот раз дверь открылась. Джейн лежала на кровати в глубине комнаты. Василий подбежал к ней, обнял.

— Наконец-то я тебя дождалась! — произнесла она, обхватив его за голову, и замолкла.

Голова ее запрокинулась назад, руки, сцепленные вокруг его шеи, ослабли.

— Джейн! — закричал Василий. — Что с тобой?

В это время в комнату вошли Рауль и Хайме, успевшие расправиться со своими врагами.

— Надо вынести ее на свет и свежий воздух! — посоветовал Василию Хайме, присмотревшись к девушке.

Переступая через тела мертвых разбойников, друзья вынесли Джейн на улицу. Она была легка как пушинка. Девушку положили на плащ Василия, который он предварительно постелил на траве.

Свет луны, показавшейся из-за туч, бледным светом, осветил ее мертвенное лицо, с заострившимися чертами. Хайме, опустившись на колени, нашел пульс на шее девушки.

— С ней все в порядке! — с видом знатока сказал он. — Голодный обморок! Надо накормить ее!

— Давайте перенесем ее к экипажу! — предложил Рауль. — Там найдется, чем покормить ее.

Через открытые ворота усадьбы, друзья отнесли девушку к окраине леса, туда, где стояла коляска Кевина.

Увидев друзей целыми и невредимыми, да еще и с Джейн, Кевин пришел в восторг.

— Сейчас разожжем костер и разогреем ужин! — радостно потирая руки, произнес он. — И чем накормить бедняжку Джейн, найдем!

Связанного разбойника решили отпустить на волю для того, чтобы он по христиански похоронил своих четырех убитых в схватке товарищей. Для этого Рауль и Хайме специально сходили в имение. Задыхающимся от страха голосом разбойник по имени Линдси, стал умолять их о пощаде, решив, что они пришли, для того чтобы расправиться с ним, но быстро успокоился, узнав, что его жизнь никому не нужна.

Через час рядом с каретой полыхал костер, вокруг которого сидели довольные Кевин, Рауль и Хайме, лакомящиеся свареными курами, которые были куплены утром, в придорожном трактире. Рядом, Василий, склонившись над Джейн, кормил ее куриным бульоном. Щеки ее порозовели, она ожила.

— Какой вкусный бульон! — сказала девушка, придя в себя. — Как хорошо, что ты здесь и у тебя такие верные друзья.

С трудом, подбирая слова, Джейн рассказала, о том, что с ней происходило после того, как виконт похитил ее. Почти сутки ее везли с завязанными глазами и связанными руками в заброшенное имение Глостеров в несущейся во весь опор по дороге карете. И хотя Джейн никто не говорил, кто и зачем ее похитил, она не сомневалась в том, что это дело рук Альфреда Глостера. Ведь это он сказал ей в ту злопамятную ночь «Все равно ты будешь моей!». Когда ее привезли в усадьбу Глостеров, первым кого она увидела, после того, как ей развязали глаза, был виконт. Без каких либо угрызений совести, спокойно и деловито он предложил ей свои условия. Она должна стать его женой. Он берет ее в жены не из-за любви, а из-за того огромного наследства, обладателем которого в случае женитьбы на ней, станет он. После свадьбы, когда он получит наследство, а она — предмет честолюбия ее бабки, титул виконтессы, то есть, став «леди», как того хотела старая Маргарет Грин, фиктивная супруга его больше не интересует.

— Я сказала ему, что скорее умру, чем соглашусь на это! — гордо сообщила Василию девушка.

На это, виконт, в жилах которого текла кровь нормандцев, жестоких и хладнокровных покорителей англосаксов, заявил девушке, что она будет находиться в заточении в усадьбе, пока не согласится идти под венец. Все равно ее искать никто не будет! Кому это надо? Пропавшему жениху, кости которого, скорее всего давно истлели? Выжившему из ума старику Грину, который верит каждому слову Эммы и также заинтересован в женитьбе своей внучки? Если ей это так нужно пусть убирается на небеса! Решив, что помощи ждать неоткуда, гордая девушка решила умереть.

— Я отказалась от пищи! — поведала она жениху. — Это не так страшно и трудно, как кажется!

По-видимому, виконт понял, что с девушкой ему не совладать. Тогда он решил пойти на хитрость. Через два дня заброшенную усадьбу посетила Эмма Грин, очевидно чтобы узнать, как идут их общие с виконтом дела. Уверенные в том, что Джейн уже не выйти из своей тюрьмы живой, вели они себя неосторожно. Через дверь, узница слышала, как они договорились о том, что Эмма найдет похожую на Джейн продажную девку с Пикадилли, которая согласится выдать себя за нее. Здесь, в Бейзингстоке, где ее никто не знает, их с виконтом обвенчают. После получения наследства настоящая и мнимая Джейн неожиданно умрут, не без помощи, так сказать посторонних людей. А что делать? Не оставлять же свидетелей!

— А что с виконтом? — закончив рассказ, спросила девушка.

— К сожалению, он сбежал! — сообщил Василий.

— Лучше бы вы его убили! — неожиданно жестко произнесла Джейн. — Живой, он не оставит нас в покое и постарается отомстить!

— Да ну что вы девушка! — добродушно возразил ей Кевин. — От страха, он, наверное, думает сейчас только о том, как быстрее унести ноги подальше от этого места!

Все мужчины рассмеялись. А зря!

Виконт не был трусом, просто он знал, что из-за внезапного нападения людей Скурыдина, схватка проиграна. Но он не любил сдаваться на милость победителя. Где-то около трех часов ночи, виконт Альфред своими криками разбудил всех, от малого до велика жителей Бейзингстока и, прежде всего констебля этого маленького городка.

— Вставай старый хрыч! — кричал он, стуча хлыстом в закрытые ставнями окна первого этажа двухэтажного дома богатого горожанина Рональда Чандлера. — На твоих агнцев, которых ты обязан защищать, напали матерые волки!

В доме зажгли свечи и из двери вышел сам Рональд, в накинутом на ночную рубашку темно-зеленом плаще с капюшоном, еще не отошедший от сна сухой и прямой старик, констебль Бейзингстона.

— Почему, когда все порядочные горожане спят, вы сэр Альфред врываетесь в мой дом и честите, почем зря! — возмущенно спросил он, гарцующего на коне вокруг него виконта.

— Сэр Рональд! — с укором ответил ему виконт. — А, как бы вы поступили, если бы на вас ночью напали разбойники и умертвили всех ваших слуг? У кого бы вы искали защиты?

— Сколько их! Говори! — приняв воинственный вид, перешел констебль на решительный лад.

Виконт рассказал о нападении разбойников на имение.

— Что же вы виконт! Храбрый и сильный мужчина! — голосом, содержащим нотки превосходства, спросил его Рональд, сам бывший боевой офицер. — Не могли справиться с небольшим количеством каких-то отбросов!

Виконт промолчал. Констебль отдал необходимые распоряжения, собравшимся вокруг слугам. К рассвету возле дома констебля собрались вооруженные горожане, крепкие и бывалые люди. Всего пришло двенадцать человек. Девять горожан были вооружены пиками и алебардами, трое с луками. Некоторые имели защитные доспехи. Оседлав коня, приведенного слугой, констебль осмотрел свое воинство и дал команду к началу движения. Дорогу показывал виконт.

Часам к шести они достигли имения виконта, и нос в нос столкнулись с выезжающим на дорогу, ведущую в Лондон, экипажем друзей.

Констебль распорядился пикинерам перекрыть дорогу, а стрелкам из лука, в случае неповиновения открыть стрельбу на поражение.

Кевин, увидев вооруженных людей преградивших им дорогу, остановил лошадей.

— Мистер Бэзил! — тревожно крикнул он внутрь короба кареты. — Кажется, это по нашу душу.

Василий вышел из кареты, за ним, Рауль и Хайме. Кусты вокруг дороги чернели от спрятавшихся за ними людей!

— Я констебль Бейзингстока Рональд Чандлер! Именем королевы приказываю вам сложить оружие и сдаться! — объявил им сидящий на гнедой кобыле, стоящей посреди дороги, сухопарый джентльмен в нагруднике и блестящем шлеме в сопровождении трех стрелков с луками на изготовку. Вокруг него на черном жеребце гарцевал Альфред Глостер.

— Что ставится нам в вину! — спросил Василий, решив потянуть время для того, чтобы оценить обстановку. Констебль ли это?

Судя по разношерстному вооружению, им противостояли не солдаты, а обыкновенные горожане. Вряд ли они способны действовать как хорошо обученные солдаты!

— Разбойное нападение на владения всем известного здесь виконта Альфреда Глостера и убийство его людей! — пояснил констебль.

«Серьезное обвинение! — подумал Василий. — Пахнет виселицей!»

— Альфред Глостер и убитые нами его люди сами разбойники. Они похитили юную мисс Джейн и угрожали ей смертью! — возразил он.

— Суд разберется во всем! — заявил Чандлер. — Но если вы устроите новое кровопролитие, кары вам не избежать!

По все вероятности констебль не особо надеялся на свое воинство.

«Конечно! — подумал Василий. — Можно, выхватив пистолеты за поясом, залпом посеять панику среди них, и укрывшись за каретой, противостоять остальным! Но невыполнение требования констебля равносильно объявлению войны всей Англии! Придется подчиниться!»

— Друзья! — повернувшись к Раулю и Хайме, обратился он. — Сдайте оружие!

Через полчаса, друзья, со связанными руками сидели в своей карете, которая ехала в направлении Уинчестера, главного города графства Хэмпшир, туда, где на площади напротив кафедрального собора находилось здание суда. Рядом с ними сидела заплаканная Джейн. Лошадей погонял все тот же Кевин, который смог откреститься от друзей, заявив, что он случайный извозчик, которого они наняли в Лондоне. За ними скрипела рессорами карета с фамильным гербом виконтов Глостеров на дверце. В ней лежали четыре трупа разбойников, а пятый, которого пощадили друзья, сидел на козлах вместо кучера. Кареты сопровождали вооруженные горожане. Сам предводитель, констебль Рональд Чандлер, кобыла которого шла вровень с жеребцом виконта Глостера, возглавлял отряд. Старик, обидчиво поджав нижнюю губу, молчал, думая о том, что так называемые разбойники возможно и правы, а всю эту кашу заварил виконт.

Часам к десяти утра отряд констебля Чандлера въехал по узкому каменному мосту через речку в главный город Хэмпшира Уинчестер, который встретил их звоном колоколов своих 90 церквей и острыми конусами готических башенок кафедрального собора, возвышающимися над черепичными крышами домов городских жителей. В здании суда их заметили. Навстречу им из дверей здания вышел жилистый высокий черноволосый, с белой проседью мужчина, одетый со вкусом. Его грудь украшал медальон в виде пары перекрещенных серебряных жезлов, на охватывающей мускулистую шею золотой цепи. Это был шериф Уинчестера эсквайр Вильям Холидей. Он настороженно обвел взглядом въезжающих на площадь Чандлера с Глостером и две кареты в окружении покрытых дорожной пылью вооруженных жителей Бейзингстока.

— Какая нужда привела вас в суд джентльмены? — спросил он спешившихся виконта и констебля.

— Разбой! — коротко ответил Чандлер и кивнул в сторону виконта. — Убиты слуги сэра Альфреда.

— Сэр Вильям! — обратился к шерифу виконт. — Можете убедиться сами!

Он подошел к карете с гербом и открыл дверь. Шериф с жадным интересом осмотрел лежащие внутри трупы.

— А где же разбойники? — спросил он.

Констебль показал своим людям рукой, чтобы они вывели наружу пленников из второй кареты. Одного за другим их подвели к шерифу. Вслед за ними из кареты вышла Джейн.

— Да, плачет веревка по вашим шеям! — произнес он, оглядев пленников, и тяжело вздохнул. — Потеряли страх перед законом. Вчера по моему приказанию на базарной площади повесили пятерку доходяг. Они разрушили запруду в садке у сэра Энтони Джоумена и украли несколько рыб, чтобы зажарить их. Воры это сделали от голода, а по вашим лицам этого не скажешь! Что вам не хватает? Отведите их в тюрьму суда!

Василия, Рауля и Хайме, завернув руки, горожане повели в тюрьму, которая размещалась в подвальных помещениях суда, а шериф повернулся к Джейн.

— А, что делает эта милая детка в кампании преступников? — развязно улыбаясь, произнес он, протянув руку к подбородку девушки.

— Не смейте трогать меня! — ударив по руке шерифа, крикнула Джейн. — Сначала разберитесь кто здесь жертва, а кто разбойник!

Виконт, подскочил к шерифу и, наклонившись к его голове, что-то зашептал на ухо.

— Ну, что ж мисс Грин! — выслушав виконта и мрачно посмотрев на Джейн, произнес шериф. — Пожалуйте тогда в мой кабинет на допрос!

Около часа пришлось просидеть Джейн перед дверью кабинета шерифа, пока не подошли остальные члены мирского суда сэр Джекоб Кингсман — главный констебль графства Хэмпшир и мастер Чарлз Керк. Долго и нудно, невнятными гнусавыми голосами, характерными для жителей юго-западной Англии они допрашивали Джейн. Она рассказала им все. Наконец сэр Джекоб Кингсман произнес:

— Достаточно!

Судьи вышли в совещательную комнату. Вернувшись, они вынесли вердикт:

— Невиновна!

Главный судья попросил ее оставаться в Уинчестере, пока не будет вынесено решение в отношении остальных участников нападения на имение виконта. После этого он объявил перерыв. Джейн временно определили на постой к мастеру Керку. Он сам отвел ее в свой дом. В семье зажиточного горожанина к Джейн отнеслись хорошо. Даже здесь знали о сэре Джоне Грине. Многие в этом городе были связаны с морем. Но Джейн, перекусив и приведя себя в порядок, опять поспешила в суд, на помощь Василию и его друзьям. Как оказалось не зря!

Узкие коридоры суда, до этого переполненные, во время перерыва были пусты. Но в кабинете у шерифа кто-то был. Дверь была приоткрыта и через нее слышались негромкие голоса. Это были голоса шерифа и виконта. Так Джейн стала невольной свидетельницей чужого разговора.

— Вильям! — совсем по-свойски требовал от шерифа виконт. — Ты должен отправить на виселицу всех троих, а с девицей я сам разберусь! Иначе в Лондоне они дойдут до канцлерского суда[25] и тогда, сурового наказания мне не избежать! Самое мягкое из них — Тауэр! Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Помилуй Бог, Альфред! — отвечал ему шериф. — Есть еще два члена суда, которые совсем не подчиняются мне. Они ведь не дураки. Девушку похитил ты! Даже если я буду голосовать за смертную казнь, они могут быть против!

— Делай что хочешь, Вильям! — с угрозой в голосе произнес виконт. — Только знай, если ты дашь возможность этим негодяям выбраться живыми из Уинчестера, пеняй на себя! Письмо, в котором упомянуто твое имя, окажется на столе у ищеек лорда Уолсингема.

В молодости, Вильям Холидей, как и его покровитель, Джеймс Глостер, отец виконта Альфреда Глостера, был католиком. По неопытности он был вовлечен в заговор по свержению Елизаветы I и возведению на английский престол Марии Стюарт, душой которого был герцог Норфолк. Заговор провалился. Его главные участники были казнены. Вильям Холидей остался незамеченным для следствия. Но не для повзрослевшего Альфреда, нуждающегося в обличенных властью людях, покрывающих его грязные делишки. Виконт, будучи ребенком, часто видел в замке своего отца молодого Вильяма. Сопоставив факты, он решил, что тот не просто так посещал его. Как-то он напомнил об этом Холидею и попал прямо в точку. Шериф слезно просил его никому об этом не рассказывать. А когда виконт солгал шерифу, о том, что у него в архиве есть документы об участии Вильяма Холидея в заговоре, тот совсем сник и стал послушным исполнителем воли младшего Глостера.

Хлопнув дверью, виконт выскочил в коридор, не обратив внимание на прижавшуюся к стене Джейн. Она не знала, о каких документах говорил Альфред, но, будучи девушкой умной, поняла, что шериф боится их, как огня.

После обеда один за другим, судьями были допрошены Василий, Хайме и Рауль. Затем должна была наступить очередь пострадавшего. Но Вильям Холидей объявил судьям, что в этом нет необходимости, потому что допрос виконта он уже провел.

— Мне поручил он ответить на ваши вопросы! — заявил шериф. — Виконт требует сурово наказать убийц его слуг!

— Может, сначала разберемся Вильям! — предложил сэр Джекоб Кингсман. — Что на самом деле произошло?

— А что произошло? — не задерживаясь, ответил ему шериф. — Обыкновенная история. Ты Джекоб, конечно во всем поверил россказням этой смазливой внучки сэра Джона Грина о том, что Альфред Глостер похитил ее и содержал в заточении, чтобы принудить к браку с ним! Конечно, любовь зла! Но зачем виконту, человеку с положением, похищать девицу, когда она, скорее всего, сама была не прочь предложить ему свое сердце, приложив к своему богатству титул виконтессы! Я думаю, все обстояло не так. Джентльмены знают, как влюбчивы молодые люди. Вот и внучка сэра Джона по молодости влюбилась в молодого иностранного авантюриста, волей случая оказавшегося в нашей гостеприимной Англии. Поклявшись в любви доверчивой девушке, молодой человек вновь ударился в свои авантюры и пропал на два года. Он рассказывал вам, что был в каких-то морских экспедициях, побывал в Новом Свете, сидел в тюрьме у католиков! Наконец, чудесным образом избежав смерти, вернулся назад. Где доказательства, что это не вымысел?

— Но он же сказал, что подтвердить его слова могут такие известные и уважаемые люди как сэр Уолтер Рэли и сэр Френсис Дрейк! — возразил ему мастер Чарлз Керк.

Вильям Холидей громко расхохотался.

— Сэр Джекоб может рассказать тебе Керк, что он не раз слышал в этих стенах, как приговоренные к повешению, требовали выслушать в свою защиту и более высоких особ, например, таких как лорд-канцлер или члены королевской семьи! — ответил ему он, кивнув головой в сторону председателя суда.

— Было такое! — сухо подтвердил сэр Джекоб. — Но тот, кто называет себя Василием Скурыдиным, совсем не похож на них!

— Может быть, может быть! — уклончиво согласился сэр Вильям. — Но я продолжу свою версию происшедшего! Девушка ждала своего возлюбленного почти два года, но как это часто бывает с молодыми особами такого рода, не выдержала и решила выйти замуж за благородного и наивного виконта Альфреда Глостера, великодушно предложившего ей руку и сердце. В это время, из дальних странствий возвратился молодой человек, которого она не дождалась, и решил силой вернуть ее себе.

— Хорошо! — снова прервал его мастер Керк. — А как девушка из Лондона очутилась в имении Глостеров в Ист-Вуде?

— Альфред решил показать ей свое имение! — не задумываясь, ответил сэр Вильям.

— Тогда почему девушка говорит, что он ее похитил? — не отставал мастер.

— Потому что этот Василий Скурыдин запугал ее! — не моргнув глазом, парировал ему сэр Вильям. — Ты видел, какие с ним головорезы!

— Ладно, хватит! — не выдержав перепалки, стукнул кулаком по кафедре, за которой он сидел, сэр Джекоб Кингсман. — Твое решение мастер Чарлз Керк!

— Здесь много чего непонятного! — заявил судья. — Я считаю необходимым отправить дело на рассмотрение королевским судом вышестоящей инстанции!

— Вильям?

— Наоборот, в этом деле все понятно и просто! — уверенно произнес шериф. — Убиты четверо подданных королевы иностранцами, — один из которых русский, два других испанец и еврей! Кого должно защищать наше правосудие? Подданных королевства или каких-то проходимцев? Думаю, вы знаете ответ! Я требую для них смертной казни!

Сэр Джекоб Кингсман потер пальцами виски своей седовласой головы. Преступники должны понести наказание. Но кто из них преступник, а кто жертва?

— Джентльмены! — торжественно решил он. — Мое решение будет таково. Сегодня среда. До субботы, мастер Чарлз Керк должен будет представить суду доказательства того, что девица не лжет в том, что она действительно была похищена и против ее воли увезена виконтом Альфредом Глостером из Лондона в Ист-Вуд, где была лишена свободы. Доказательством правоты девицы могут послужить объяснения ее родственников здесь в суде или их письма в адрес суда, заверенные нотариусом. Если, такие доказательства, до полудня субботы не будут предоставлены, в час дня, так называемые Василий Скурыдин, Хайме Каэтану и Рауль Гильярдо будут подвергнуты смертной казни через повешенье на базарной площади Уинчестера. Если доказательства их невиновности появятся, казнь отменяется и будет назначено новое разбирательство. Всем понятно?

Сэр Вильям Холидей недовольно поморщился, а мастер Чарлз Керк, переварив содержимое речи председателя суда, задал вопрос:

— Сэр Джекоб! А как быть с расходами на дорогу в Лондон и обратно?

— Все будет оплачено из казны суда! — пообещал главный констебль.

Едва Вильям Холидей покинул зал судебных заседаний и вошел в свой кабинет, как к нему ворвался Альфред Глостер.

— Ну, как? — жадным взглядом ловя выражение лица шерифа, спросил он.

— Ни рыба, ни мясо! — пряча глаза от виконта, разочарованно произнес Холидей.

— Рассказывай! — нервно бросил ему Альфред.

Выслушав рассказ шерифа о судебном заседании, виконт успокоился.

— Никаких свидетельств и доказательств не будет! — обрадованно потирая руки, произнес он. — Их повесят в субботу ровно в час!

— Откуда такая уверенность? — с тревогой в голосе спросил шериф. — Убьешь того, кто поедет к родственникам Джейн в Лондон?

— Зачем! — удивился Альфред. — Задержим его в каком-нибудь придорожном трактире на денек-два. Приедет в Уинчестер из Лондона со своими доказательствами в субботу вечером или в воскресенье утром, когда эти трое, уже будут болтаться на веревках!

— А Джейн?

— С ней будет другой разговор! — мрачно ответил виконт.

Сразу же после разговора с шерифом, Альфред отправился в трактир «Три гуся», в котором у него была назначена встреча с оставшимся в живых разбойником. Тот, мирно попивая пиво, ожидал его, как было условлено, в отдельном кабинете, для богатых посетителей.

— Ты здесь Линдси! Дом мастера Керка знаешь где? — сходу спросил его виконт.

— Да! — ответил разбойник.

— Возьмешь с собой Тома, Фреда и Джима. Установишь круглосуточное наблюдение за этим домом. Кто-то из двух, мастер Керк или его секретарь поедет в Лондон. Это должно случиться завтра утром. Поедешь за ним. Можешь взять себе в помощь Фреда, чтобы не терять человечка из виду.

— Этого человека нужно убрать? — спросил Фил.

— Нет! — ответил виконт. — На обратном пути задержите его так, чтобы он вернулся в Уинчестер не раньше вечера субботы или лучше утра воскресенья. Тома и Джима оставишь для наблюдения за Джейн. О каждом ее шаге они должны будут докладывать мне! Я буду располагаться в доме местного шерифа.

— А монеты на дорогу? — глядя алчными глазами на пояс виконта с кошелем, спросил его собеседник.

— Возьми! — недовольным голосом произнес виконт, бросив своему подручному мешочек с деньгами, извлеченный из кошелька.

— Джейн, это та самая ваша подружка, которую мы с ребятами, царствие им небесное, держали взаперти в вашем доме? — поймав деньги в воздухе, наивно поинтересовался Линдси.

— Да, да олух! Толька не подружка, а невеста! — зло одернул его виконт.

В то время как виконт уже принялся осуществлять свои зловещие планы, Василий, Рауль и Хайме сидели в одиночных камерах подвальной тюрьмы суда, не подозревая о решении принятом судьями. О том, что грозит друзьям, узнала Джейн. Не выдержав тяжести тайны, которую он должен был хранить в себе, добродушный мастер Чарлз Керк рассказал ей о решении принятом судом и миссии в Лондон, которую ему надлежало выполнить. Девушка сразу поняла, чем грозит ее бездействие Василию и его друзьям. Но она не знала, что делать! Как им можно помочь? За советом она обратилась к Кевину, единственному из друзей Василия, оставшемуся на свободе.

— Милочка моя! — горестно вздохнув, ответил ей кучер. — Думаю, теперь их могут спасти только очень высокие покровители! Я таких не знаю! Постарайтесь встретиться с мистером Бэзилом. Возможно, он подскажет вам их имена!

Мастер Чарлз, к которому Джейн обратилась с просьбой устроить ей свидание с Василием, сначала отказал ей, но когда девушка по настоящему ударилась в слезы, не устоял. Он провел ее в подвал тюрьмы, где охранник, по его приказанию открыл дубовую дверь каменного мешка, в котором находился Василий.

— Несколько минут! — объявил охранник, пропуская Джейн в камеру. — Шериф Холидей приказал никого к нему не пускать!

Дверь камеры закрылась. Джейн бросилась навстречу Василию и обняла его.

— Ну, как ты? — спросила Джейн.

— За меня не беспокойся! — ответил Василий. — Что решил суд?

Джейн, как можно быстрее рассказала ему то, о чем поведал ей мастер Чарлз Керк.

— Плохо дело! — отреагировал на ее слова Василий. — Виконт сделает все возможное, чтобы доказательства нашей правоты, не попали в суд! Да и будут ли они? Новая супруга сэра Джона Грина поступит так, чтобы их не было!

— А что же тогда делать? — спросила Джейн и тихо заплакала.

— Перестань! — потребовал Василий. — Слезами делу не поможешь! Кевин еще не уехал?

— Нет! — ответила Джейн, вытирая кружевами рукава слезы.

— Скажи ему, чтобы он срочно отвез тебя в Лондон. Там, найдешь сэра Уолтера Рэли. Расскажешь сэру Уолтеру все, что с нами произошло. Я уверен, что он поможет нам! Береги себя. Люди виконта, очевидно, следят за каждым твоим шагом!

Василий хотел еще что-то сказать, но в этот момент раздался скрип петель двери и прозвучал недовольный голос охранника:

— Мисс! Свидание окончено!

Василий и Джейн обнялись и расцеловались на прощание.

— Я вернусь! — уходя, пообещала юноше девушка.

Выйдя из здания суда, Джейн сразу же направилась к Кевину, коляска которого стояла на базарной площади. Кучер понял ее с полуслова.

— Мисс Джейн! — лаконично посоветовал он. — Будьте готовы в дорогу сегодня около полуночи. Днем нам не дадут выехать из Уинчестера. Я подъеду к дому мастера Керка. Не задерживайтесь!

Встреча извозчика и Джейн конечно не осталась незамеченной для Джима, человека виконта, который вел за ней слежку. Проводив Джейн до дома Керка, за которым следил другой разбойник, Джим решил вернуться на базарную площадь, чтобы понаблюдать за каретой Кевина. Но его там не оказалось. Заметив, что уходящую от него Джейн, буквально по пятам преследует какой-то подозрительный тип, Кевин перегнал карету на постоялый двор на окраине города.