Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 12 Захват в осаде.

Нимхэ шел по трапу, как по подиуму. Его волосы развивались на ночном ветру, а четыре пары наручников ритмично позвякивали о цепи. Маленькие шажки не давали ему возможности поправить разорванный офицерский китель, обнаживший чуть ли не все тело.

Американский военный катер направил на него пять прожекторов, два станковых пулемёта, и один ускоритель частиц, способный убить стадо слонов за секунды. Экипаж небольшого катера не говорил ни слова, они нервно потирали рукояти оружия и боялись даже взглянуть на Нимхэ.

Трап был убран и катер осторожно набирая ход направился на луч прожектора, сиявший как свет в конце чёрного звёздного тоннеля. Если бы рядом был кто-то знакомый, то Нимхэ непременно пошутил бы что водная гладь, разделяющая подводную и надводную часть мира, была для него ничем иным как рекой Стикс. Но это была бы именно шутка, потому что ему предстояло попасть скорее на территорию суверенных штатов абсурда, а не в грозную страну-страшный суд, Россию.

Катер чинно бубнил своим водомётным двигателем и уносил Нимхэ в весьма предсказуемую неизвестность. Хотя он и был против воли назначен на должность президента мирового зла, о политике совсем не хотелось думать. Нимхэ пытался пробудить в себе маленького вечно-бунтующего подростка, который был бы рад перестроить весь мир по своему хотению. Но, к его сожалению, внутренний подросток Нимхэ вырос и лениво отмахивался от навязчивых предложений поиграть в детские игры. Нимхэ больше не смотрел на войны с восхитительным ужасом или ужасающим восхищением. Он смотрел на групповой отбор популяции сапиенсов, как учитель физики на школьный вольтметр.

Катер мягко ударился кранцами о борт кособокого старенького эсминца и Нимхэ пробудился от мыслей. Моряки немного привыкли к тому, что конвоируют преступника, за голову которого назначена самая большая награда в истории человечества. Они даже поставили свои автоматы на предохранители, но при этом и не думали опускать стволы. Катер торжественно поднимался на шлюпбалках и через некоторое время оказался на палубе дерзкого военного кораблика. Шелестя разорванными брюками и звеня бутафорскими кандалами, Нимхэ засеменил на палубу эсминца, покорно опустив голову.

— Добро пожаловать на суверенную территорию самого свободного государства на земле. — с иронической торжественностью поприветствовал Нимхэ капитан.

— Да, я прям уже чувствую вашу свободу, все косточки на ногах об неё растёр. — ответил Нимхэ.

— Меня зовут капитан Дьюи Финн. Моя задача доставить вас на Кубу. В случае неподчинения, убить. Учтите, за вашу голову назначена награда на которую можно чугунный мост построить, но за живого Взломщика мне доплачивают отдельно.

Нимхе стал настойчиво нюхать воздух. Он раздувал ноздри так долго и настойчиво что даже военные моряки почувствовали себя неловко. Но капитан был очень доволен, и его это даже забавляло.

— И что вы почуяли? — спросил он и улыбнулся татуированными в цвета радуги зубами.

— Рак яичек.

— У меня?

— Да, капитан. Так Точно капитан! — паясничал Нимхэ.

— Но я же регулярно проверяюсь, у нас с моими мужьями не может быть рака. — возмутился довольный капитан.

Нимхэ ещё раз посмеялся над улыбкой довольного капитана и плюнул ему точно в раскрытый улыбкой рот.

— Теперь будет. — сказал Нимхэ и мило улыбнулся.

Капитан вмиг поменялся в лице. Рекламная улыбка пропала, он подозвал санитара и тот сразу же вколол капитану какую-то инъекцию специальным шприцом, для которого у него был имплантирован чёрный круглый разъём. Капитан стал на колени и начал давить пальцами себе на нёбный язычок, а санитар стал рядом и начал постукивать его ладошкой по спине.

— Да не пысайся ты в штанишки, капитан, я пошутил. — сказал Нимхэ, и заметил что даже в женском белье и измазанным косметикой он оставался самым мужественным человеком на этом несчастном корабле.

Вдруг до него донесся запах солдата что держал его на мушке, и он понял что это была женщина, изуродованная десятками операций, и едва стоявшая на ногах. Печальное откровение заставило его внимательнее взглянуть и на корабль спроектированный более ста пятидесяти лет назад. Это было грустное зрелище.

Это был тот самый эсминец той самой державы, что в свои времена поставила рекорд близости к мировому господству. и сквозь ржавчину и наивные попытки придать кораблю радиолокационной невидимости то и дело проглядывали грозные лица суровых янки, что его проектировали. Это был эсминец класса Арли Бёрк, некогда опасный зверь. Нимхэ почувствовал себя каракуртом на теле старого умирающего льва, которого за бесценок продали в убогий бродячий цирк.

Стеклянные глаза его оптики затмила старческая катаракта, и на них надели цветастые шуточные очки, состоявшие из глупых и переусложненных систем наведения. На ногах льва были смешные тапочки с блестками, в виде неуклюжих и прожорливых водородных турбин. А его пасть была покрыта язвами и старые клыки более не способны прокусить порой даже резиновую надувную лодку. Нимхэ начал искать взглядом деревянные шпаги, но нашел лишь резиновые дубинки. Это был не военный корабль, это было скорее грозное и суровое надгробие над могилой американской Военно-Морской мощи. Нимхэ дождался пока от него отведут автоматы и сказал:

— Так, ладно. Хватит недооценивать врага. Пора с вами кончать.

Нимхэ сломал наручники на запястьях, не глядя ухватился за автомат конвоирши, и перепрыгнув к ней за спину укрылся за её телом от пуль. Пока падало её бездыханное тело, Нимхэ успел сломать наручники на локтях и прыгнуть к ускорителю частиц, но он допустил ошибку.

Ускоритель частиц не работал. Он вообще был обманкой, но пока он потратил на него время, моряки успели навести на Нимхэ станковые пулемёты. Нимхэ прыгнул в укрытие которым послужил моторный отсек катера. Гидравлические приводы турелей не успели прицелиться в ловкую эльфийку, и один пулемёт застрелил другого пулемётчика, но сам не пострадал, так как второй пулемёт заклинил после нескольких выстрелов. Устаревшие протоколы управления турелью, были написаны то ли программистом интернет магазинов, то ли десятилетним школьником. Нимхэ не составило труда взломать его через биологические радиоантенны в его навороченных эльфийских ушах.

Одним ухом Нимхэ получал картинку с убогой камеры пулемёта, и расстреливал выбегающих на палубу матросов, а вторым ухом обшаривал все радиосистемы корабля. Когда половина экипажа была расстреляна на палубе, вторая всё ещё не успела туда убежать. Капитан судна все ещё кашлял, стоя на коленях, он даже не успел сообразить что произошло, но Нимхэ уже взломал головной протокол универсальной радиосвязи всех систем вооружения корабля.

Носовая зенитная турель хотела нацелиться на Нимхэ, но не могла найти его за тёплым двигателем катера, это дало ему шанс перехватить управление и направить её изрешетить мостик. Кормовое зенитное орудие удалось поставить в режим берсерка, и теперь оно автоматически высаживало весь боезапас во всё что теплее двадцати градусов.

Пока моряки пытались перезагрузить систему, Нимхэ поменял все пароли и выпустил весь боезапас в море. Теперь ему угрожало только стрелковое оружие моряков. Значительная часть экипажа была занята ликвидацией пробоин в носовом отсеке, и откачиванием забортной воды. Но насосы тоже управлялись с главного компьютера, и Нимхэ поменял их полярность, теперь они топили своё собственное судно.

Нимхэ выскочил из моторного отсека катера и прыгнул в кабину, там он спокойно разломал наручники на ногах, и заметил едва живого конвоира. Конвоир попыталась наставить на него пистолет, но не успела. Нимхэ молниеносным движением ноги выбил у неё пушку, и резким движением вспорол ей горло обломком наручников.

Запах крови заполнил всё вокруг, но Нимхэ не торопился никого жалеть. Он увидел на главном компьютере судна в логе приказов капитана уничтожение субмарины после подтверждения личности Нимхэ. Эти мерзкие беспринципные твари не только напали без предупреждения, они и не намеревались держать слово. Экипаж Матери Гидры составлял более ста человек, ни один из моряков не был в международном розыске. По факту Мать Гидра была частной прогулочной яхтой, которая поспособствовала поимке международного террориста, и благородно его выдала, за что должна была затонуть.

— Вот гнусные твари! — возмущался Нимхэ — Беспринципные ничтожества!

Нимхэ добрался до ходовых протоколов, и стал раскручивать водородные турбины на максимум, а потом отключил трансмиссию. Одна турбина разлетелась, но на второй сработала защита. Тогда Нимхэ стал выпускать водородную смесь из топливных баков, и заливать ею судно.

Клапаны сброса топлива естественно не сработали и Нимхэ раскрутил вентиляционную систему на шестьсот процентов мощности. Вентильный электродвигатель вентиляции моторного отсека загорелся, и топлива, которое всё ещё поступало во взорванную турбину, хватило чтобы устроить там ад.

Старый лев был обречён, у него началась агония, но мышцы и кости могучего зверя всё ещё были сильны. Многочисленные переборки и системы пассивной безопасности не позволяли сдаваться гордому хищнику. Корабль искренне не хотел тонуть. Предсмертная горячка этого хищника возбудила в его мозге память о славных временах, о его достоинстве о его гордости, и хищник прижал уши к голове.

Шлюпбалки не были компьютеризированы, они управлялись с тумблеров прямо на лебёдке, и кто-то до них добрался. Катер вместе с Нимхэ начал подниматься с палубы эсминца. Но Нимхэ не стал оскорблять старого вояку игрой в поддавки. Нимхэ вновь зацепился за компьютер и завёл все генераторы одновременно, он перестроил синфазность инверторных цепей, и в сети поступило дикое напряжение, на порядок превосходящее номинальное.

Все лампы вспыхнули и погасли. Все предохранительные системы просто сгорели и корабль погрузился во тьму. Организм хищника сдался. Он больше не чувствовал боли, лишь благостное ощущение покидающей тело души.

Моряки остались на голой тонущей железной посудине. Они в отчаянье вышли на палубу и стали заряжать старинные орудия которые не имели никакой электроники и стали целиться в подвешенный на шлюпбалках катер.

Взрыв. Катер начал раскачиваться на шлюпбалках. Ещё один. Катер швырнуло так, что Нимхэ потерял равновесие, и покатился по палубе в кучу тел конвоиров. Снова взрыв. Осколки стекла полетели в Нимхэ и поцарапали его живот. Но следующего взрыва Нимхэ дожидаться не стал. Он выпрыгнул из катера на неосвещенную палубу эсминца, и спрятался за большим кнехтом.

Орудия основного калибра продолжали палить по собственному катеру. Нимхэ предположил что у них есть ещё катера, он настроил свои уши как радиолокаторы и обнаружил радио блики от пластикового корпуса на противоположном борту.

Нимхэ давно позабыл каково это не видеть в темноте. Его глаза имели в пять раз больше колбочек чем у человека, он мог видеть в абсолютной темноте, используя тепло своего тела как фонарик, мог видеть в ультрафиолете, мог разделять световые волны по направлению поляризации, и даже видеть в мутной воде комбинируя все эти свойства. Ему даже сложно было понять, какие именно участки палубы для людей выглядят тёмными, а какие светлыми. Нимхэ решил рискнуть. Он выскочил из-за кнехта и в несколько прыжков преодолел около двадцати метров палубы за считанные секунды.

Оказавшись на борту второго катера он быстро нашел стандартный прибор ночного видения, включил его и понял - его видят. Он собирался вырубить все приборы одним большим импульсом из своих радио ушей, но к нему в голову пришла идея получше.

Он потратил драгоценные минуты паники врага на то, чтобы поподробнее изучить этот прибор. Вся электрика на судне была уничтожена, и просто посмотреть на бортовом компьютере характеристики прибора не представлялось возможным. Но Нимхэ не зря презрительно смотрел на американцев.

Все приборы выпускались одной военно-промышленной корпорацией, и требовали постоянного обновления операционной системы. Машинка внутри очков ночного видения просто жаждала присосаться к серверу, и стремительно впитать в себя гору бесполезного кода.

— Ну что ж, детка, теперь у тебя новый центр обновлений! — сказал Нимхэ обращаясь к очкам ночного видения.

Его уши оттопырились в стороны как пальцы физика, который объясняет правило буравчика. В цифровом подполе головного мозга Нимхэ, начал создаваться центр обновлений, а сам он выставил прибор за борт и пока военная техника беспомощно обновлялась, использовал её как камеры удалённого наблюдения. Цифровое подполе мозга Нимхэ возбудилось как никогда раньше. Он стремительно создавал программу, которая по картинке и акселерометрам приборов строила карту на которой все приборы отображались бы в реальном времени. Последнее интеллектуальное усилие и, вуаля…

Все приборы синхронизировались. Нимхэ перенёс задачи со своего мозга на процессоры приборов, и на них начали появляться фантомные цели. На всех. В одном и том же месте. Получилось. Все начали гоняться за двойником Нимхэ, а Нимхэ мог облегчённо вздохнуть.

Приборов было около пятидесяти, а активных и того меньше. Но Нимхэ этого было мало. Он быстро набросал программу, которая стирает из поля зрения реальный тепловой след, и подменяет его на тепловую сигнатуру Нимхэ.

Есть, солдаты начали расстреливать друг друга. Через несколько минут их оставалось всего двенадцать. Ещё минута, и количество активных приборов уменьшилось вдвое. Но сколько реальных людей оставалось в живых на борту судна? Нимхэ этого не знал. Он закрыл глаза пытаясь расслабить свой перенапряженный мозг. И тут же поплатился за это.

— Стоять! Не двигаться! — сказал смуглый мулат в розовой морской фуражке и наставил на Нимхэ револьвер.

— А можно я полежу? — вздохнул Нимхэ и собрал губы в трубочку.

— Положи прибор! — Сказал моряк и Нимхэ заметил как дрожат руки держащие пистолет.

— Куда? — спросил Нимхэ манерно моргая ресницами.

— Просто положи на палубу. Быстро!

— Куда именно?

В этот момент мулат допустил ошибку, он на мгновение отвёл пистолет от Нимхэ, инстинктивно указывая стволом в то место, куда Нимхэ должен был положить прибор. Этого Нимхэ хватило чтобы выбить револьвер из дрожащих рук американца. Блестящий хромированный пистолет вылетел за борт катера. Нимхэ сделал тихий кувырок, и, проскользнув между широко расставленных ног матроса, схватил его сзади и сдавил его горло так, что шейные позвонки начали хрустеть.

Мулат достал нож и попытался освободиться, но Нимхэ надавил на болевые точки в шейных сухожилиях, и вырвал нож у растерявшегося мулата. Ещё секунда, и у мулата хлестала кровь из ловко разрезанной бедренной артерии. Нимхэ хотел было поменять дислокацию, но он оглянулся на терявшего сознание от потери крови и боли мулата, и пожалел его.

— Где у вас жгуты? — тихо спросил Нимхэ.

Мулат указал на рундук, и Нимхэ нехотя спасал ему жизнь.

Нимхэ продолжал гонять стрелков по тёмной палубе. Его Фантомная программа разыгрывала сценку, будто инфракрасный силуэт эльфийки выскакивает из-за союзного солдата и убивает его, а пользователю прибора ничего не остаётся как отомстить, стреляя по мнимому врагу и убивая реального союзника. Программа была настолько хороша, что он даже сохранил её на жировые носители информации, которые синтезировали специальные железы, замаскированные под женскую грудь.

Нимхэ всё ещё не был уверен что уничтожил достаточное количество врагов. Яркие пятна на тепловизоре могли быть как не остывшими телами, так и лежащими в засаде охотниками. В процессе уничтожения турбин, он узнал что топливо весьма ядовито, и моряки вряд ли смогли выжить, если не успели задраить переборки.

Нимхэ взял акваланг из катера, надел его на себя, потрепал по щеке перетянутого жгутами мулата, и направился в топливный отсек. Баллон составлял одну треть веса стройной эльфийки, и тормозил движения, но в топливном отсеке все лежали без сознания, а если кто и очнулся бы на мгновение, то вероятно принял бы вид полуобнаженной эльфийки в кислородном нагубнике за галлюцинацию.

Соорудив несложный дистанционный взрыватель из подручных средств, он начинил его взрывчаткой что несложно найти на военном судне и заминировал две полупустые цистерны со сверх взрывоопасным топливом. Он запечатлел увиденное своими глазами, и, вильнув радио ушами отправил картинку из своего мозга прямиком на приборы ночного видения. Вообще на все приборы. Он взял в руки пару пистолетов, вышел на палубу и сбросил баллон со спины. Через десяток-другой минут весь выживший экипаж был заварен в трюме, а капитан, санитар и раненый матрос были на мушке у Нимхэ.

— Хотели получить взломщика? — ухмыльнулся Нимхэ — Что ж, я перед вами, чем могу служить?

Капитан промолчал. Матрос тихо стонал, а санитар смотрел на эльфийку с ужасом и трепетом.

— Почему не взорвешь нас? Наша страна не ведёт переговоров с такими как ты, ты ничего не получишь, презренный террорюга!

— Да мне от вашего огрызка ничего и не надо. Вы истребили североамериканских индейцев, а потом индейцы истребили вас. Правда южноамериканские и испаноязычные, но не суть.

— Скоро здесь будет авианосный флот, тебя испепелят лучевым оружием! — гневно воскликнул капитан.

— Вам то что, вы всё равно этого не увидите. — сказал Нимхэ и ухмыльнулся.

— Что тебе нужно?

— Во первых. Мне нужна резинка для волос. С распущенными воевать совершенно невозможно. Во вторых. Мне нужно всё золото и драгоценности с этого корыта. И в третьих. Я хочу связаться с британцами по спутниковой связи.

— Но ты же сам разрушил всю электрику, мы ничего не сможем сделать.

— Хах. И заметь, я пока что не сделал ни единого выстрела! — сказал Нимхэ, посмотрел на восходящее за его спиной солнце, и принял эротичную позу, понятную любителям американской массовой культуры. — Да и к тому же, пушки у меня, так что технические проблемы - это ваши проблемы. — добавил Нимхэ и подмигнул санитару.