Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 14 Духи всегда платят по счетам.

Джомни и его новых друзей поселили в одну каюту. Прошло уже более суток, но яд так и не дал о себе знать. Джомни просто выбросил из головы Нимхэ. В который раз. К счастью, новые знакомые Джомни не считали его своим другом, и не торопились распускать дружественные жесты в виде подколок на тему его связей с Нимхэ. Однако пообедать в сносной атмосфере с ними вполне было можно. А ещё их общение неплохо скрасило то, что можно было пощелкать на родном языке.

— Чувствую себя как педик в этой форме тут с вами. — пожаловался Аарон и полил соевый соус на солёный палтус.

— А ты тот ещё знаток моды. — ответил Косичка и последовал его примеру.

— Как вам зарплата, к стати? — спросил Джомни — Косичка ты не в счёт, понятно что честный заработок, это явно не твоё.

— А ты знаешь, не так уж и плохо. — сказал Назир не торопившийся приступать к трапезе. — Я вот почитал инструкции, тут такая техника, мне в своей провинции таких игрушек вовек не увидать. Когда вас троих высадят, я постараюсь тут прижиться, и отправлюсь в плавание вместе с ними. Если Косичка стержни из реактора не стырит.

— Это ещё что. В пыточной камере такое, у тебя вообще глаз выпадет. — поддержал его Джомни.

— Пыточной? — заинтересовался Аарон.

— И не спрашивай. — махнул рукой Джомни.

— Да кто они вообще все такие? — продолжал Аарон.

— Бывшие военные. Ну кроме совсем мелких матросов. — ответил ему Косичка.

— Откуда знаешь?

— Специфика профессии. Нужно хорошо читать людей, чтобы не попадаться. Вот ты например. — продолжал Косичка указывая вилкой на Аарона — Постоянно говоришь о грабежах. Настоящие грабители так не делают, они грабят. Ты промышлял где-то, где мало властей и много мутных караванов. В Африке полно таких мест. Вырос в провинции но не в глуши, на вид красив, особенно в этой рубашке, вероятно, ты был наживкой, просил починить колесо, или воды в радиатор. Сразу начал с нами контактировать, значит умеешь играть в команде. Судя по тем вещам, что ты вынес из других кают, ты работал в небольшой группе, со скромным доходом. У тебя нет боевых шрамов, значит группа была успешна, но не жировала.

— Да. Пятеро. — ответил Аарон скрывая своё удивление аппетитом.

— И куда ты ехал? — спросил Назир.

— Моих поймали. Я сбежал.

— А что насчёт меня? — посмотрел на Косичку Джомни.

— Ну, наверное ремесленник. Руки грубые, всё такое. — сказал косичка и постарался замылить ответ.

— Не ври мне. Ты ведь знаешь кто я, так? — с хитрым прищуром посмотрел на него Джомни.

Косичка не торопился отвечать. Но суровый взгляд Аарона и внимательный взгляд Назира практически прижали его к стене.

— Ты золотой мальчик. Ведёшь себя так, будто все вокруг твои слуги, или годятся только в слуги. Одежда чиста и опрятна, подогнана в размер твоими руками, значит, учился где-то в дорогом месте. Твой взгляд. Ты на всех смотришь как на палтус, ну, типа, “не копченая дичь, конечно, но есть можно”. Ты постоянно оглядываешься, как будто каждый, кто тебя окружает, прячет нож в заднем кармане. Есть начал позже всех, как будто привык ждать что тебя отравят. Тебя кто-то крепко обул.

— Ну вообще-то так и было. И меня правда отравили, Косичка очевидности. — ответил Джомни и рассмеялся.

— Нет. Да. Но я не об этом. — Косичка поставил локти на стол, приблизился к Джомни, пристально посмотрел ему в глаза. — Кто-то до нас. Не сильно давно, но больно. Это был кто-то близкий?

— Мой отец. — строго сказал Джомни. — Он лишил меня наследства.

Джомни ещё раз пристально посмотрел на Косичку и молча приступил к трапезе. Беседа была интересной, но не исчерпывающей. Оставалось много вопросов, особенно к болтуну, который говорил много, но толком о себе ничего не сказал. Беспокоить Косичку по таким мелочам Джомни не торопился, поэтому опрятно завершил трапезу и обратился к Назиру:

— Ты сказал что мы все неудачники, что-то мне подсказывает что это правда, по крайней мере в отношении меня и Крепыша. Но почему ты так про себя сказал?

— Ну, это же очевидно. Мы тут не от хорошей жизни.

— А точнее? Какого чёрта ты делал на том пароме? — спросил Джомни.

— В Европе творится нечто интересное. Какой-то вирус там бушует, я пытался в нём разобраться, но не смог. Я его подманил, и взял себе образец. Но он разозлился, уничтожил мой бизнес и разорил меня. Жена ушла.

— Так ты биолог? — спросил Джомни.

— Нет. Он компьютерщик. — сказал Косичка.

— Да. Я поклялся духам, что отомщу, продал всё, и отправился на поиски. А дальше знаете. — сказал Назир, и опустил глаза.

— А ты? — спросил Косичку Назир.

Косичка нахмурил брови и мрачным тихим голосом сказал:

— Я адепт древнеегипетского ордена Скарабеев, веками мы стремились к власти, когда-то мы крали души и заключали их в предметы. Порабощали разум делая из царей своих марионеток, стравливали жрецов, поднимали крестьянские восстания и начинали войны. Лучшие из нас умели перевоплощаться в другого человека, и незаметно убивали своих жертв во имя… Во имя…. Да шучу я. В Европе больше дорогих побрякушек носят.

После того как Джомни озадачил своих подчинённых, и они показали себя хорошо, капитан сам приказал ему работать с акустическими сигнатурами.

Всё было как обычно, шум океана не приносил ничего интересного, но Джомни всё равно записал его, и взял с собой в каюту чтобы прослушать ещё разок другой перед сном, попытаться записать его разными способами. Но ни одна из его записей не подходила. Когда ему показалось, что он пытается прослушать случайный шум, на его сморщенный лоб вдруг обратил внимание Назир:

— Что за тайные шифровки? С кем ты переписываешься.

— Та вот сам пытаюсь понять. Тебе интересно?

— Обижаешь! Выкладывай. — снисходительно улыбнулся Назир.

— Смотри. Это запись одного и того же звука с узконаправленных микрофонов. Я свел её в многомерную осциллограмму, и смог исключить искажения внесённые рельефом дна. Вот программа которая моделирует искажения звукового сигнала. Она учитывает рельеф дна, перепады плотности воды, рельеф волн от которого отражается вторичное эхо…

— Стоп, стоп стоп. Ты её сам написал?

— Нет, матросы говорят что программа стандартная, штурман говорит что её доработала Нимхе. А вот это то что придумал я.

Джомни с гордостью показал свои блок схемы по обработке полученного сигнала и сравнения его с эталонной моделью собранной на компьютере. Назир взял пометки Джомни, и стал читать их так, как будто это была простенькая газетная статья. Он долго перелистывал страницы взад вперёд, закладывал пальцы в разных местах, и с каждым разом его глаза всё сильнее разгорались.

— Я не первый раз вижу этот алгоритм. Откуда ты его взял?

— Это наводки антенны так работают. Её длинна сто с чем-то метров, она не идеально прямая, отсюда и искажения.

Назир достал распечатку портрета искажений антенны и широко раскрыл глаза. Он медленно перевёл взгляд на Джомни и смотрел на него так, как будто тот случайно наколдовал пространственный тоннель.

— Я не в первый раз вижу эти сигналы. Я тебе больше скажу, это те самые сигналы которые я захлопнул в замкнутую компьютерную сеть, как в мышеловку. И они её сожгли.

Назир медленно встал и с суровым лицом посмотрел на Джомни:

— Пошли к штурману. И это прихвати.

— Что ты собираешься делать? — спросил его Джомни.

— Я хочу выслужиться. — сказал Назир и привёл одежду в порядок.

С большим трудом оторвав уставшего штурмана от отдыха, Джомни с не меньшими усилиями уговорил его выслушать Назира. Штурман слушал Назира с напряженным безразличием, тщетно пытаясь понять какое отношение рельеф дна имеет к компьютерному вирусу, но когда Назир сказал про электростатические наводки на пьезо-механические микрофоны антенны, глаза штурмана раскрылись и он вмиг насторожился.

— Хорошо. Предположим, наша антенна неисправна, и она даёт наводки, тогда совершенно логично, что искажения подчиняются каким-то закономерностям, но при этом не имеют идеального совпадения. Так как антенна находится в воде, она практически никогда не принимает одной и той же формы дважды. — Ответил штурман Назиру.

— То что вы сказали, это вполне логичное объяснение. Но есть кое что ещё. Я уже видел такие закономерности, штурман.

— Ну и где же вы их видели?

— Я видел их в интернете. Больше сказать пока не могу.

— Доказательства есть, или я должен поверить вам на слово?

— Доказательства сгорели, штурман. Вместе с моим бизнесом и всеми моими компами.

Штурман насупился. Он долго думал, переминаясь с ноги на ногу, а при попытке ему что-то сказать, жестом останавливал Джомни с Назиром, и продолжал напряженно думать. Наконец он пристально посмотрел парням в глаза по очереди, и ухмыльнулся.

— Чёртова Нимхэ! — сказал штурман и рассмеялся — Пойдёмте в каюту, нам нужно поговорить с глазу на глаз.

— И так. Вам удалось обнаружить утечку информации в том месте, в котором мы и не думали её искать. Учитывая тот факт что вы поступили правильно, прийдя с этой информацией ко мне, я могу вам оказать небольшой кредит доверия. — штурман многозначительно замолчал — Всё что я вам скажу строго конфиденциально, согласны?

— Обижаете! — расплылся в улыбке Назир, а штурман посмотрел на него суровым взглядом и Назир тоже стал серьёзен.

— В Европпе бушует вирус. Компьютерный вирус. С ним не могут справиться даже британцы, монополисты по производству всех компьютеров в мире. Но кое-что они сделали. Они выпустили адаптивную систему самоликвидации своей продукции. Британские процессоры просто сгорают.если им удаётся распознать тот вирус. На сколько я понял, это своего рода клинч. Британцы могут контролировать рынок процессоров, но не могут сделать интернет глобальным, чтобы не выпустить вирус на свободу. Поэтому мы так редко выходим в интернет, в непредсказуемых местах, через непредсказуемые лазейки.

— А вы не боитесь его подхватить?

— Ходовые и навигационные системы аналоговые, независимые. А остальное защищает файерволл который сделала Нимхэ. Предположительно для этого она и была нужна Капитану. — Сказал штурман и пристально посмотрел на Назира.

— Получается, вы знали почему я отправился в Европу?

— Я нет. А капитан вполне мог знать. Вы не задумывались, почему Нимхэ хотела увести именно вас? — Спросил штурман Назира и ехидно осклабился.

— Ну, я думал… — засмущался Назир, на что штурман хрипло посмеялся.

— Молодой человек. Именно вы способны построить аналогичную систему защиты. И вы уже показали себя. Вирус не может пробраться туда, где нет интернета. Но вы с младшим лейтенантом нашли уязвимость.

— Ну да, пьезо-датчики на звуковой антенне. — вздохнул Назир.

— Идите отдыхать, парни. Я поговорю с капитаном. — Сказал штурман и улыбнулся.

По дороге обратно в каюту разговор был очень оживлённым. Джомни показалось что он знает Назира уже много лет, а тот в свою очередь хвастался своими хакерскими проделками. Джомни был воодушевлён как никогда, он говорил и говорил, ему хотелось говорить больше и больше, от каждой фразы на мудрёном учёном языке ему становилось жарко, и подойдя к каюте он практически взмок, как ему показалось от возбуждения, но его организм думал иначе.

Схватившись за холодную рукоять двери, Джомни почувствовал что его знобит, картинка перед глазами поплыла а звуки пропали как под водой. Джомни ничего не успел сказать, он молча рухнул на палубу коридора, так и не войдя в каюту.

Долгих сорок минут он истекал потом, холодная простынь не давала ему уснуть а горло и носоглотка были как будто забиты горячей сухой сажей. Он ворочался на постели снова и снова, но наконец вырубился и погрузился в черное небытие.

Путешествие казавшееся вечностью, было прервано резко и болезненно. Его как будто выдернули из нефтяной могилы острым железным крюком всаженным прямо в мозг. Голова казалась обугленной изнутри, а руки и ноги были дряблыми и отвратительными как холодные морепродукты.

Спустя ещё несколько часов невыносимых мучений, воображаемые угли на внутренней стороне черепа начали постепенно остывать, а ещё через час Джомни осмелился открыть глаза. Вокруг него ходили фигуры с неясными лицами, они явно что-то говорили но Джомни не услышал ни звука.

Ещё несколько часов сна в воображаемой ванне с кипящей смолой, и Джомни начал к такому состоянию привыкать. Чёрный шум в его голове стал серым, и отдельные мысли мутными образами проплывали перед осколками сознания как рыбки, и тут же скрывались в мутной воде.

Джомни полностью покорился. Он был лишь невнятным образом, сложенным из семян одуванчика на поверхности Тихого океана, который волны старательно разносили. Образ его я постепенно растворялся и в конце концов он вновь погрузился в небытие.

Спустя ещё несколько часов он вновь проснулся, чего он от себя совсем никак не ожидал. Он даже мог произнести своё имя и некоторые слова, по отдельности. Вокруг него ходили люди с озадаченными лицами, а голова болела знакомым образом, как от обычного похмелья.

— Яд подействовал, да? — сказал Джомни, пытаясь притвориться разумным существом.

— Нет. — Послышался голос Аарона.

— Ты всё ещё жив.— сказал Назир.

— Живучий крысёныш. — добавил Косичка.

И Джомни вновь погрузился в пустоту.

Долгие вечности Джомни блуждал по темной пустой бездне своего бессознания. Он и подумать не мог о том, что у него когда-то были руки, ноги, лицо. Он был лишь маленьким сгустком незримого света, маленькой абстрактной сингулярностью, настолько крохотной, что ядро кварка показалось бы для него целой вселенной. Время и Пространство стали для него абстракцией, такой же как он, вероятно, был для них.

Наконец он понял. Его мозг работал в изоляции. Он почувствовал себя тем вирусом, который запер в свою мышеловку Назир. А что такое Назир? А что такое мышеловка? А что такое такое?

— Я вспомнил! — без слов сказал себе Джомни.

Мысль о памяти зарядила его энергией, и Джомни увидел собственный свет, проистекавший из центра его бытия. Он закрыл воображаемые глаза, и использовал всю полученную от озарения энергию, чтобы броситься вперёд. В пустоту.

Но чем больше энергии он отчаянно тратил, тем больше её получал от набегающего навстречу пространства, он вновь её тратил и разгонялся ещё сильнее. Он разогнался так сильно, что стал догонять свой собственный свет, который возвращал его силы и делал его тяжелее. Он ощутил себя плотным, чувствовал инерцию своего воображаемого тела, пространство начало искривляться, и черная пустота стала неохотно двигаться ему навстречу.

Последний рывок, и он догнал пустоту. Врезался в неё своим телом и ощутил сопротивление. Сопротивление только обрадовало его, и дало ему ещё больше энергии, а вместе с ней и массы. Ещё одна граница реальности преодолена. Впереди новая пустота. Джомни собрал все свои силы и разогнался так, что пустота перед ним уплотнилась, и как порыв ветра ударила его тело, разбросав в стороны мелкие искры.

Еще разгон ещё искры. Снова, и снова. Наконец он разогнался изо всех сил и сделал столько ярких искр, что две из них столкнулись и потеряли свою скорость, медленно откатываясь как два мячика на плоскости. Джомни придлизился к самой маленькой из них, и стал с интересом рассматривать её сияние. Но чем дольше он на неё смотрел тем больше она становилась.

Вот оно. Это путь в бытие. Джомни почувствовал себя настолько весомым, что ему открылись ещё два измерения, теперь он мог кружить вокруг искры, заглядывать в неё и думать. Искра вот-вот исчезнет, но Джомни не боялся. Как дерзкий бандит держит гранату в руке до последнего, так и он, не моргнув воображаемым глазом отвернулся от искры и вальяжно и самоуверенно взял мощный разгон.

Он был зол на эту искру. Злость придавала ему силы а сила давала скорость, скорость злила ещё сильнее и придавала силы для нового ускорения. И когда гнев перешёл в злорадное ликование, Джомни разбился о собственное отражение. Яркая вспышка ударила его по лицу, и он в шоке вскочил с постели.

— Сиди, сиди. — беззвучно сказал ему доктор.

И Джомни, тяжело дыша, опустился обратно на постель. Теперь он по-настоящему вспоминал, чего именно был лишен так долго. Масса его рук была для него почти в новинку. Кожа полностью онемела, а мышцами как будто управлял другой человек, неохотно подчинявшийся его воле. Глаза болели от яркого света, но чёрное пространство под веками казалось ему ещё ярче. Джомни мысленно попросил того кто управляет его мышцами повернуть его голову, и он осторожно повиновался.

Джомни не был уверен что он жив, но это уже и не было так важно. Онемевшее тело больше не подчинялось ему напрямую, но и боль диктовать не моголо. Джомни приказал оператору его тела повернуть его голову на врача и тот неумолимо повиновался.

Доктор сильно похудел, лицо его изменилось, он едва переставлял ноги в нелепо сморщенных туфлях и ставил перед собой тросточку. Доктор с невероятным усилием подвинул к себе стул, совершил подвиг водрузившись на него и едва слышным шепотом начал.

— Теперь ты больше чем Джонни, Джомни. — Мы с тобой круче чем третий и четвёртый человек на луне.

— Как первый и второй? — беззвучно прошептал Джомни.

Доктор посмеялся и сказал:

— Дары Нимхэ, Джомни, у тебя теперь мозговой файервол, а у меня, хэх, потом расскажу. — сказал Доктор и потрепал свои далеко не чёрные волосы. — Ты пережил несколько клинических смертей подряд. Но это было необходимо. Необходимо для того, чтобы вирус смог просканировать твои синапсы, и адаптироваться к ним.

— Пускай засунет свои подарки себе в … — Джомни потребовал повернуть его голову обратно к стене, но доктор погладил его по щеке и Джомни ощутил приятное покалывание в том месте, где по его смутной памяти когда-то давно была его щека.

Доктор растянул рот в улыбке и на его похудевшем лице появились очень знакомые ямочки:

— Ты ведь сам просил духов о том, над чем я работал более восьми лет. И твои духи дали тебе это. Оно уже у тебя в голове. Тебе осталось его только осмыслить.

— Он теперь стоит между тобой, и твоим телом. Не пугайся его. Он даст тебе то, что ты просил. И уйдёт. — Сказал доктор, ещё пару раз похлопал его по щеке и тяжело вздыхая, оставил Джомни приходить в себя.