Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 15 Тайна Нимхэ.

Несколько дней Джомни восстанавливал контроль над своим телом. Ноги и руки слушались его безупречно, глаза видели яснее и точнее чем раньше, а отдохнувшее во время бесконечных реанимаций сердце, стучало как часы. Но слух и аппетит никак не хотели приходить в норму.

Джомни вполне уже мог бы приступать к работе, но слух постоянно пропадал. Он пропускал отдельные слова, и выполнение команд в таком состоянии было невозможно, нечего и говорить про работу со звуковыми локаторами. Джомни лёг на постель, и во что бы то ни стало вознамерился отоспаться, твердо уверившись, что когда он проснется, то будет как огурчик.

Но как только он начал засыпать, что-то ударило его несколько раз, как будто воздушная яма в самолёте. Джомни изо всех сил зажмурил глаза и старался перебороть очередные трипы, но как только он начал засыпать, в его голове прозвучал юношеский голос, одновременно знакомый и незнакомый.

— Имя.— сказал он.

— Опять эти дурацкие глюки! — раздосадованно сказал Джомни и повернулся на другой бок, раздраженно накрывшись одеялом.

— Имя. — повторил голос.

— Та дайте мне спокойно поспать! — рассерженно процедил сквозь зубы Джомни.

— Имя? — продолжал голос.

— Джомни! Джомни меня зовут. А теперь оставь меня в покое.

— Джомни. — проговорил голос. — Джомни. Джомни-Джомни. Джомни Абэба. — проговорил голос на разные интонации.

Джомни почувствовал доброту в этом голосе. Он как будто засыпал в компании своих старших братьев, которых он одновременно побаивался, но и мог на них положится. Голос ещё несколько раз поздоровался с Джомни, но так что было непонятно, был это сон, был это реальный человек, или просто звуки прокрученные в памяти. Джомни заснул, и провёл ещё несколько часов, восстанавливая силы. Он хорошо спал, но сон постепенно становился всё менее крепким, и когда Джомни уже почти открыл глаза и был готов проснуться голос вновь пробудил его.

— Проснись Джомни. — ласково сказал голос.

— Вот только шизофрении мне и не хватало. Сначала утонул на пароме, потом меня чуть не зарезали, теперь это! — возмущался Джомни раздраженно разводя руками.

Джомни посмеялся, присел на кровать и обхватил лицо руками.

— Проваливай из моей височной доли, и из зоны Брока и зоны Вернике тоже! — сказал Джомни и растерянно опустил руки.

— Здравствуй Джомни. — Ехидно произнёс голос.

Интонация голоса казалась очень знакомой. Он не часто её слышал но запомнил очень хорошо. Доброжелательное ехидство и нежная подколка звучала так, как будто его только что разыграли, и вот вот выскочат из-за двери и радостно рассмеются.

— Кто ты? — растерянно спросил Джомни. — Почему я помню то, чего никогда не учил?

— Я твой проводник, Джомни. Джомни-шпиомни. — сказал голос с неизменной добротой.

— Нимхэ?

— Называй меня как хочешь. — Сказал голос и посмеялся смехом Нимхэ. — Подойди к зеркалу, нам нужно поговорить.

Джомни отложил одеяло в сторону, и, пытаясь прийти в себя, стал смотреть на свои руки. Яркая вспышка блеснула перед глазами, и он увидел каждую косточку, каждую жилку и сухожилие, каждый кровеносный сосудик, каждое нервное окончание в своих руках. Все они были ему в новинку, но он знал каждое их мудрёное название на нескольких языках, включая латынь.

Еще одна вспышка, и он увидел совершенно чужие, но очень знакомые руки на месте своих. Белая кожа и золотистые волоски угловатых жилистых рук были как будто ему родными, но и совершенно незнакомыми одновременно. Джомни закрыл глаза и видение пропало. Он вновь открыл глаза и зрение вернуло ему свои, чёрные руки. Руки племени Абэба.

Еще немного помедлив, Джомни собрался с решимостью и стал к зеркалу. Он увидел своё отощавшее и изнемождённое лицо. Щёки его похудели, глаза впали и пожелтели, он постарел так и не возмужав.

— Да уж. Выглядишь ты неважно. — сказал голос и посмеялся смехом Нимхэ.

Джомни ещё раз взглянул на своё отражение, вновь увидел своё усталое но решительное лицо и вновь в его голове зазвучали все анатомические термины на всех языках. Одновременно. Джомни отшатнулся, он стиснул свои губы отступил на шаг назад и смело взглянул в зеркало.

В зеркале он увидел худого белого парня, с золотистыми до плеч волосами, голубыми глазами и до смеха знакомым лицом. Парень улыбнулся знакомой улыбкой и вновь исчез, оставив его наедине со своим отражением. Джомни ещё раз взглянул на своё отражение, и устало побрёл к кровати. Он закутал своё полуобнаженное тело в одеяло, но ложиться не торопился.

— Так ты и есть мой дух проводник? — медленно прошептал он глядя в потолок.

— Только по биологии и биохимии. Остальное тебе придётся делать самому. — сказал голос грустно и задумчиво.

— Откуда ты там взялся?

— Ты и сам знаешь. Это ведь ты меня у духов выпросил.

Джомни откинулся на кровать уперевшись лопатками в стену. Он долго смотрел в потолок и слушал звуки судна. Звуки становились всё яснее и яснее. Сердцебиение становилось ровнее а о дыхании думать больше не приходилось. Джомни постепенно приходил в себя. Он осматривал каюту и видел что это был медицинский изолятор. Напротив койки стоял столик с лекарствами а из угла за ним терпеливо наблюдал медицинский шкафчик с прозрачными дверцами.

Спина начала затекать и он решил прогуляться. Ноги становились крепче а думать о равновесии приходилось всё меньше и меньше. Он подошел к шкафчику и стал читать названия лекарств, которые вдруг стали для него интереснее, чем витрина охотничьего прилавка.

— Да уж. Лекарства дорогие, но хорошие. — Проговорил себе Джомни, с гордостью осознав, что все они теперь ему знакомы.

Он ожидал ответа от духа наставника, но дух промолчал. Однако желудок напротив, пробудился и громко высказал своё недовольство. Джомни уже хотел было одеться и прогуляться по коридору, как вдруг услышал стук в дверь.

— Отвратно выглядишь, крысик. — Сказал ему Косичка и вкатил в каюту тележку с едой.

— Спасибо. Уже слышал. — Сказал Джомни и усмехнулся.

— От кого? — заглянул в каюту Назир и недоуменно спросил Джомни.

— Неважно. — грустно ответил Джомни и осторожно принялся за диетическую трапезу. — Уже не важно. А где третий?

— Я тут. — сказал Аарон и положил чистую одежду Джомни на его кровать.

— До чего же милые засранцы. — проговорил голос и посмеялся как Нимхэ.

Джомни насторожился, широко раскрыв глаза посмотрел на гостей, так и не донеся ложку до рта.

— Какой то ты странный. — Сказал Назир пристально на него глядя.

— По меркам покойника? — спросил Джомни и улыбнулся.

— Так то да. — сказал Назир и глубоко вздохнул.

— А Аарон почему такой грустный? — спросил Джомни.

— Он поставил твой рюкзак на то что ты не выживешь. — С улыбкой ответил Косичка. — А я ставил на то что ты выкарабкаешься. — самодовольно добавил он.

— Я проиграл. — сурово сказал Аарон — Но не жалею. — Добавил он с улыбкой.

Джомни закончил трапезу, выпил напиток и сказал:

— Не торопите события. Эта тварь лишила меня рассудка. — сказал Джомни сурово насупившись. — Я пропускаю слова, теряю сознание, и вообще.

— Не очень-то благодарно с твоей стороны. Я вообще-то тебе жизнь спас. — вдруг отозвался голос, и Джомни опешил. — Капитан тебя прибить хотел. Нечего было подслушивать, и уж тем более попадаться.

— А кто меня сдал тогда, не ты ли? — мысленно ответил ему Джомни.

— Ой, всё. — ответил голос и в памяти всплыл звук брошенной трубки переговорника.

Парни в свойственной им манере пожелали Джомни скорейшего выздоровления, и оставили его отдыхать. Но через час к нему вошёл один матрос и недоуменно передал ему электронную книгу и увесистую бумажную папку. Затем пожал плечами и молча покинул изолятор. Джомни ещё немного посмотрел ему вслед, и стал изучать полученное.

Электронная книга была доверху забита учебниками по медицине и биологии, но папка была интереснее. На ней стояла пломба написанная неизвестно откуда знакомым ему почерком. На пломбе были обозначены даты и странная надпись которая гласила:

“Совершенно секретно. Передайте это тому, кому я доверюсь. В день и время обозначенное ниже”

Джомни открыл электронную книгу, и с ужасом обнаружил что он боролся за жизнь целую неделю. Дата и время на папке точно совпадали с появлением матроса, который её принёс. Однако это было не самое интересное. Дата наложения пломбы обозначала день, за месяц до его попадания на борт Матери Гидры. Джомни заинтересовался, и смело сорвал пломбу.

Внутри папки он обнаружил увесистую пачку чистой принтерной бумаги, и пучок потертых цветных карандашей. Джомни подумал что на листах есть скрытое послание, но на просвет не увидел ничего интересного. Достав все листы из папки он обнаружил на внутренней части папки записку:

“Приветствую тебя путешественник, или лучше сказать авантюрист. Ты проделал колоссальную работу по выживанию, пока мой вирус рвал и восстанавливал твои аксоны и дендриты, фиксируя конструкцию твоего мозга. Если ты выжил после первой стадии, то тебе осталось всего пять. На второй стадии вирус должен создать временные связи которые несут в себе память, содержащую всякие ученые полезности. Когда вирус добрался до твоих слуховых и ассоциативных полей, ты получил автоматического помощника - это третья стадия. Помощник поможет тебе. Он должен вступить с тобой в симбиоз, и помочь тебе сохранить знания из временных дендритов в постоянные, твои родные, Д. Всё что ты не запомнишь, будет утеряно безвозвратно. Приятной учебы!

P.S.

Не обижай помощника, он очень ранимый. Если будет возможность, не говори никому, чем ты занимаешься, иначе Н. придётся лобызать всю команду.”

Джомни прилег на постель. Он не мог поверить, насколько серьезны бывают духи, к разговорам о которых он относился с иронией. Духи были готовы его убить, чтобы расплатиться по счетам. Но что они получили взамен? Ответ на этот вопрос он не знал.

— Если твоё племя не уничтожат британцы, спросишь об этом у шамана. — сказал наставник.

Джомни глубоко вздохнул. Закрывать глаза и спать ему совсем не хотелось. Он встал, умылся и привел себя в порядок. Он открыл папку, достал лист бумаги, заточил карандаш и приступил к распаковке подарков.

Он взглянул на свою руку, и усилием воли призвал вспышку, которая обозначила всю его анатомию. Он взял карандаш и стал неумело и коряво пытаться зарисовать то что увидел. Но у него получилось настолько плохо, что при одном взгляде на его каракули у него заболели глаза. Джомни швырнул карандаш в сторону, и обхватил голову руками.

— Всё хуже чем я думал. — отозвался дух наставник.

— Ты что расист? — вслух подколол его Джомни.

— Да. — ответил дух. — Я ненавижу расы. Все одинаково.

Джомни усмехнулся, взял другой карандаш и стал чертить отдельные кривые загогулины. Но и они получались так коряво, что могли вызвать только умиление его матери. Джомни взял новый лист, и стал чертить прямые линии, и вновь неудача. Чем сильнее он старался сделать линию прямой, тем кривее она получалась. Джомни отчаянно рассмеялся. Он потёр руки друг о друга, чтобы расслабить онемевшие пальцы.

— Вон та кривуля на буфера похожа. — сказал дух.

Джомни рассмеялся и расслабленной рукой нарисовал солидного размера пенис и все сопутствующие атрибуты. Дух в его голове рассмеялся несколько раз, но потом сказал:

— Давай ещё.

Джомни заполнил десяток листов W-образными каракулями всех форм и размеров, а дух каждый раз хихикал и давал советы. То он просил нарисовать толще то тоньше, то с другой стороны, а потом попросил нарисовать стилизованный под робота, во всех трёх проекциях и в разрезе.

— А тебе правда смешно, или ты просто запрограммирован издавать смех? — спросил Джомни.

— Смешно тебе, смешно и мне. — спокойно ответил дух — Ты очень остроумен. Даже Нимхэ от тебя такого ждать не приходилось..

— Это ещё что, смотри. — сказал Джомни и взял остро заточенный синий карандаш.

Джомни взял забитый фаллическими каракулями лист, и стал аккуратно вписывать между завитками плавно изгибающиеся строчки содержавшие его любимые шутки на разных языках, которыми он пользовался в школе чтобы оттачивать произношение и почерк на других языках.

Привычное действие по каллиграфии сделало Джомни спокойным, медитативное управления мышцами руки, вызывало в его памяти звуки приятных спокойных мелодий. Он чувствовал себя китайским аристократом, который в перерыве между сражениями и торговлей находит время чтобы посвятить себя деятельности, представляющей из себя нечто среднее между искусством и молитвой.

Строчки плавно перетекали между линиями и равномерно заполняли пустое пространство, превращая лист в так хорошо знакомые Джомни орнаменты из африканского народного творчества.

— Эх, как жаль что ты не смог бы поцеловать Нимхэ. У тебя в голове столько интересного… — грустно вздохнул дух.

— То-есть, вирус работает только в одну сторону? — озадаченно спросил Джомни.

— Ну да, вот смотри. — сказал вирус и Джомни ощутил едва заметный удар током в руку.

Дух перехватил управление рукой, и Джомни наполовину против своей воли, наполовину сам начал исполнять превосходный рисунок мозга. Затем не отрывая карандаша от бумаги схватил красный карандаш и второй рукой начал дорисовывать штрихпунктирные линии разделяющие локализацию функций мозга.

— Смотри. Вот здесь поля и подполя соединяются друг с другом. Они как сверточная нейросеть, передают информацию в уплотненном виде, и если её перехватывать и подменять, то можно управлять своим собственным мозгом. Вызывать и тормозить эмоции, дополнять картинку из глаз дополнительными данными, слышать то что слышат микрофоны хрен знает где, всё что хочешь можно!

— Почему ты сразу не помог мне рисовать? — возмутился Джомни.

— Ну, ты сам хотел. — ответил дух.

Джомни ещё немного порисовал каракули, потом открыл учебник по органической химии и стал выписывать формулы и давать им краткие пояснения понятными ему словами. Увлёкшись подытоживанием знаний, он совсем не заметил как пролетело несколько часов, и ему принесли ужин. Джомни поужинал и завершил первый в его новой жизни учебный день. Он поблагодарил духа за уроки, и стал готовиться к новому учебному дню.

Знания давались ему легко. Дух удивлялся неординарности подходов Джомни к пониманию и запоминанию, и с каждым новым разделом объяснял всё понятнее. Ещё пара дней и Джомни знал больше чем третьекурсник медицинского вуза, его тело освоилось и он даже вышел на прогулку в спортивный зал. Пока Джомни работал мускулами, дух постоянно смешил его забавными рассказами про команду, и даже рассказал много интересного о высшем командном составе.

В конце недели Джомни усвоил почти весь материал, что содержали временные связи, и уже перестал отличать знания духа от своих собственных. Он не только изучал их, но и успешно применял для собственной реабилитации, то и дело поглядывая на анализы своих жизненных показателей, и принимал нужные меры, получал нужные результаты.

На следующую неделю Джомни уже полностью восстановился и вернулся к своей работе. Хотя рисовать как дух наставник он и не научился, он вышел из положения и придумал как делать сложнейшие зарисовки способом вроде типографики. Вместо того чтобы рисовать сосудик, он вписывал название в его форму. Вскоре он так наловчился, что дух просил его руку, чтобы попытаться повторить, и не смог.

Но картины всё ещё оставались однотонными, плоскими. Тогда Джомни взял крышечку от лекарства, заполнил её спиртом и растворил в ней грифель, а затем пальцем начал рисовать свой автопортрет. Как ни странно живопись ему удавалась в разы лучше чем графика, а дух с удовольствием поделился и своим знанием о построении теней и форм. Когда Джомни утомлялся от учёбы и решал сделать себе выходной, он с удовольствием рисовал портреты по памяти.

— Покажись мне ещё разок. — попросил Джомни духа.

— Нарисуй лучше Хайди. — ответил дух.

— Не хочу. Мне всё ещё не легко вспоминать о ней. — сказал Джомни и добавил — Да не стесняйся ты, покажись!

— Каждая вспышка расходует мой запас энергии.— сказал дух и помолчал — Если я тебе покажусь, то больше тебя не увижу. И ты меня не увидишь.

— То есть ты со мной не навсегда? — вслух спросил Джомни.

— Моё время на исходе, друг. — сказал дух грустным голосом. — Моя задача передать тебе знания. А мой внешний вид, так себе ценность. Да это и не моя внешность в общем.

— Ты и так дал мне много. Дальше я и сам разберусь. А внешний вид очень важен, поверь мне.

Джомни заранее заготовил несколько красок с разными оттенками охры, освободил папку и прикрепил к ней последний белый лист. Он молча встал, подошел к зеркалу, грустно вздохнул, поплескал себя по щекам, улыбнулся и сказал:

— Ну что, взгляни на меня на прощание?

— Прощай, друг. — сказал дух и в голове Джомни промелькнуло несколько мощных как молния вспышек.

Джомни увидел в отражении того самого парня, с веселыми озорными глазами, золотистыми слегка вьющимися волосами острым подбородком и длинным прямым носом. Парень несколько раз подмигнул ему, Джомни повертел головой, чтобы получше запомнить форму и так знакомой ему головы, взял лист, обмакнул кончики пальцев в краску и стал рисовать лучшую свою работу.

Работа была почти закончена, но образ растворился в его сознании, как растворяются огоньки в растертых глазах. Джомни не знал что именно ему открылось, но и давать оценок этому знанию не хотел. Неизвестное побуждение вдруг высветило в его воображении образ Нимхэ, и используя уже собственную память, Джомни дорисовал недостающие детали из воспоминаний о Нимхэ, поставил импровизированную акварель сохнуть и грустно закрыл глаза.

— Ещё увидимся, друг. — грустно пробормотал он и добавил. — Как бы мне тебя назвать? Как можно назвать того, кто взломал мой разум и чувства? — говорил он то ли молча то ли голосом.

Джомни молча закрыл глаза и подписал портрет: ”Великий Взломщик”.