Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 34 Славная контрреволюция часть 2

Аарон ввалился в логово гильдии с огромным мешком. Авторитетные воры и мошенники встали со своих стульев в его присутствии. Большой зал заброшенной церкви был едва освещен строительными переносками на ярко оранжевых проводах. Ветер шумел в разбитых окнах, а мелкие воришки замаскированные под строителей побросали свои мастерки и скопились вокруг молчаливого мускулистого Аарона.

— Значит так. — грозно начал Аарон и швырнул на пол мешок — К понедельнику должны быть завершены все ваши дела. Кто не успеет, будет иметь дело со мной.

Аарон подождал пока вся его шайка соберётся вокруг него и продолжил:

— В понедельник мы приступаем к последнему пункту нашего плана — операции “Чёрный принц”. Ваша задача распространиться по всему городу согласно карте и занять каждого полицейского, каждого дружинника, каждого, кто способен помешать штурмовой команде проникнуть в Тауэр.

Аарон облокотился на прикрытый брезентом престол и, сложив руки на груди, стал пристально осматривать подельников. Аарон ждал вопросов, но никто не осмеливался ничего спросить, и отводил взгляд, когда встречался с ним глазами.

— Вопросы есть?

— А работать в процессе можно? — спросил кто-то из толпы.

— Можно. Но работать нужно шумно, привлекая как можно больше внимания. У нас сто двадцать три мастера включая меня. У каждого под сотню подмастерий и того более девяти тысяч людей. Псов режима более тридцати пяти тысяч, каждому из нас нужно отвлечь минимум четырёх. Учитывая штурмовую группу, которая будет занята, то каждому из нас придётся взять на себя минимум пятерых мусоров.

— Но это же невозможно! Как нам это всё провернуть? — пробежал по толпе недовольный гул.

— Мы гильдия мастеров. Для нас нет ничего невозможного! Так вы мне сказали, когда приняли меня год назад? — усмехнулся Аарон.

Недовольный гул притих. Аарон продолжал:

— Как вы знаете, в понедельник начнется революция. Всем мусорам и без того будет не до нас. Картель тоже активизируется, но у него будут свои задачи. Картель будет охранять несколько важных объектов. Они обозначены на карте, туда никому ни ногой, ясно!

— Я не закончил. — продолжал Аарон в ответ на воодушевленные возгласы — А ещё у нас будет секретное оружие. У меня его целый мешок.

Аарон отошел от престола и развязал мешок. В нём оказались ярко красные повязки дружинников с изображением серпа и молота — символом БСП. Он стал раздавать повязки по шесть штук каждому мастеру, и по одной подмастерьям.

— Повязки имеют номера, и микросхемы. раздавать только проверенным, чистым перед законами людям. Пусть они войдут в роль, и не вскрываются, пока этот камень не будет у меня.

Аарон передал мешок одному из мастеров и спустился с амвона, но всё равно оставался на голову выше своих ребят.

— Послушайте, парни. Когда меня бросила моя прошлая банда, я очень злился на них. Но со временем понял. Работёнка у нас опасная, она не терпит ни соплей, ни соплей в сахаре. Если кто-то из вас попадется, пусть запомнит. У нас, каждый сам за себя. Но всё же прошу вас не попадаться.

Аарон сделал паузу и продолжил:

— Вы все в форме, вы информированы как никогда прежде. И нас ждёт возможно крупнейшая лондонская операция со времён Гая Фокса.

Он сделал ещё одну паузу и отступил на шаг назад, поднял руки к куполу и воодушевленно гаркнул:

— Леди и джентльмены, давайте набьём наши карманы!

***

Утро понедельника было ясным. А вот в социальных сетях разразилась настоящая буря. Каждый блоггер считал своим долгом изменить фото профиля на символы союза советских социалистических республик. Последними к флешмобу присоединились курсы русского языка и программирования, но вскоре и они расчехлили свои виртуальные рупоры, и начали воодушевлять пользователей на участие в классовой борьбе.

Ранние лозунги Союза Советских Социалистических Республик идеально подходили каждому, кто мечтал строить светлое бесклассовое будущее. В Гимне СССР изменили только одно слово: заменили “Великая Русь” на “Великая Британия”. Это слово вписалось туда лучше прежнего, несмотря на сломанную рифму.

Лондон разделился на ядро и периферию, радиальные улицы были перегорожены стремительно организовавшимися блокпостами, на которых стояли вооруженные солдаты без опознавательных знаков. По улицам ездили танки и прочие броневики, поверх королевской символики на них неумело были нанесены социалистические лозунги, имена как неоднозначных исторических деятелей так и откровенных упырей.

Простые британцы были конечно весьма наивны. Больше половины из них были потомками мигрантов, и жилось им весьма несладко. Поэтому, они легко клюнули на чудовищную мешанину из разнообразных призывов к борьбе против угнетателей, на протяжении десятков лет отнимавших у них свободы. Одну за другой.

Наконец на улицах раздались хриплые звуки рупоров. Отрывистые рифмованные лозунги превратили полу-случайных прохожих в лающих собак. Ровно в девять тридцать утра, толпа подошла со всех сторон к блокпостам, и люди в красных повязках, расеянные по всей толпе остановились. Повинуясь древнему инстинкту, за ними остановилась и остальная толпа.

В девять часов сорок одну минуту, на улицы высыпали обычные миряне, мамочки с детьми на руках, девочки активистки с обнаженными грудями, рассписанными лозунгами, малые дети бегали среди толпы, радостно размахивая красными флагами. через несколько минут на улицы приехали таксисты. Они начали доставать из багажников служебных автомобилей длинные красные ленты, на которых в одну строку были написаны неотъемлемые права человека. Митингующие растянули перед собой эти ленты, как бы защищаясь ими от полицейских с автоматами в штурмовой экипировке. Ровно в десять часов утра по Гринвичу, в Лондоне толпа митингующих хором запела Марсельезу.

Храбрые полицейские молча стояли, глядя на расположившуюся на расстоянии десяти метров толпу демонстрантов. Полицейские даже не пытались изобразить активность. Они поснимали руки с рукоятей автоматов, а когда активисты закончили петь, некоторые полицейские даже аплодировали, несмотря на нелицеприятные выкрики в свой адрес которые слышались у них за спиной.

В десять часов пятнадцать минут, первый из блокпостов пропустил митингующих в центр. Протестующие разрезали ленту с правами человека, и взявшись за неё руками организованно отправились на Трафальгарскую площадь. Через некоторое время Полицейские на других блокпостах пропустили свои толпы демонстрантов. Они чинно как на параде, подняли оружие вверх, и, как при смене караула просто отступили в стороны, пропуская толпу демонстрантов.

Ровно в час пополудни, толпа собралась на трафальгарской площади, оборудованной большой сценой, украшенной винтажными лампочками, ручной работы красными плакатами с лозунгами, а на сцене стояла винтажная трибуна, выполненная из уродливого дсп, нарочито криво сколоченная лучшими художниками Лондона. Через некоторое время, на уличной сцене заиграла винтажная музыка. Духовой оркестр заиграл советский военный марш. На сцену вышли полуголые танцовщицы, в венках из искусственных гвоздик.

Музыка притихла. На сцену вышел Джейкоб Блэквуд. Он представился помощником генерального секретаря молодёжного крыла БСП. После нескольких чрезмерно официозных речей, он позволил себе парочку весьма остроумных шуток, и официально объявил внеочередной съезд Британской Социалистической Партии открытым.

На сцену выступить с трибуны приглашали как бы случайных людей, которые выступали неожиданно складно и зажигательно. Но это было только начало. На сцену была приглашена кубинская музыкальная группа “Распахнутые губки”, после небольшой музыкально-танцевальной паузы, на сцену вышел Джейкоб и объявил выступление генерального секретаря молодёжного крыла БСП Джонни Инглиша.

***

Назир стоял на улице и ждал своего ушастого патрона. Северо Западный пригород Лондона был совершенно пуст. Почти все жители были на митинге, а те кто имел хоть чуть чуть подозрительности, давно покинул страну, или уже ждал своего парома. Вдруг, в конце пустой улице к Назиру стал приближаться белый микроавтобус. Кургузая машинка подлетела вплотную к Назиру, и со скрипом тормозов остановилась точно возле него. Из медленно открывающегося окна, будто второе зеркало заднего вида, выставилось эльфийское ухо.

— Эй - эй-эй! Залезай быстрей! — нетерпеливо протараторил Нимхэ.

Назир залез на пассажирское сидение, и не успел он пристегнуться, как автобус резко тронулся с места, хрипло взревев своим смешным моторчиком.

— А почему бы тебе не прилететь на драконе? — спросил Назир, потирая свежую шишку на лбу.

— Мне всегда нравился праворульный Форд Транзит, к тому же я везу нечто интересное! — посмотрел на Назира Нимхэ, ведя в грузовик в полглаза.

— Дракон не унесёт семьсот килограмм… Если только его не снабдить… — прирывисто тараторил Нимхэ, дерзко разгоняясь по узкой прямой улочке. — Короче, напомнишь мне потом, сделать твердотопливные ускорители для драконов! Ха! Они обосрутся от радости!

Назир посмотрел На Нимхэ с широко раскрытыми глазами, но потом вспомнил с кем имеет дело, махнул рукой и отвернулся. Лишь только Назир успел пристегнуться, как его взгляд упал в щель между шторками. Он увидел несколько полиэтиленовых пакетов с надписями на испанском. Пакеты были почти правильной формы, аккуратно упакованы клейкой лентой. Назир не удержался, он приподнял шторку и обомлел. В маленьком грузовом микроавтобусе стояла полета груженная кубометром белого порошка - кокаина

— Ты везешь семьсот килограмм кокса? — заорал оторопевший Назир. — Это и есть интересненькое?

— Хахахаха, — залился хохотом Нимхэ — Я везу нечто гораздо более интересное, а кокс мне нужен для маскировки!

— То есть кокс это по-твоему недостаточно подозрительная вещь? Где ты его взял, купил?

— Одна рыбка на булькала мне, что у коммунистов будет крупная вечеринка, ну я взял микроавтобус, и перехватил курьера, а что? Пусть будет! А то какое же веселье без наркотиков?

— Ты всё это вынюхаешь?

— Ах-а, А-ха-ха, Хах! — смеялся Нимхэ, издавая звуки похожие на открывание скрипучих засовов.

Нимхэ отдышался, размял затекшие от смеха губы и вытирая слёзы, потом сделал паузу, преждже чем рассказать Назиру, что именно его так насмешило

— Понимаешь, Назир, ахаха, — начал Нимхэ — Ваши человеческие наркотики, на эльфов действуют немного, Агррр ха ха, немного иначе.

Нимхэ сделал небольшую паузу, и наконец напрягая пресс сказал:

— Для меня это слабительное. — Сказал он и напрягся как пружина.

Назир с серьёзным лицом посмотрел на Нимхэ, затем осторожно приоткрыл занавеску, взглянул на семьсот килограмм эльфийского слабительного, потом на рыдающее от лицо Нимхэ.

— Оу, не сладко тебе придётся… Сказал он и с ироничным состраданием посмотрел на Нимхэ. Прежде чем они оба заорали от хохота.

Микроавтобус нёсся по узким улочкам на скорости далеко за сто. Ускоренная реакция Нимхэ превосходила человеческую в тысячу раз, микроавтобус казалось летел по узкой улице, лишь изредка касаясь верхушек возвышенностей дороги. Но вскоре скорость пришлось замедлить. По мере приближения к Вестминстерскому дворцу, на улице всё чаще появлялись люди. Хотя Нимхэ без труда мог их объехать на любой скорости, пугать своих будущих подданных он был не намерен. Нимхэ учтиво и почтительно двигался со скоростью в несколько десятков километров в час, а самых нетерпеливых вежливо предупреждал коротким постукиванием по кнопке клаксона.

Наконец Назир и Нимхэ подъехали к служебному входу в Вестминстерский дворец. Вооруженный до зубов охранник вышел из сторожки, и направился к водителю автобуса, а сердце Назира застучало, как будто он сидел в микроавтобусе верхом на семисот килограммовой куче кокаина. Но это было не так. Куча была в багажнике а он просто сидел рядом. К тому же Нимхэ учтиво приспустил стекло, и, манерно отбросив прядь золотых волос продемонстрировал охраннику натуральность своих эльфийских ушей. Охранник отдал честь титулованной особе, и приказал открыть ворота в хозяйственное помещение. Назир глубоко вздохнул.

— Видимо я тоже немного эльф. — дрожащим голосом проговорил Назир.

— С чего ты взял?

— Чуть не обосрался от этих наркотиков, в присутствии полицейских.

Подземный хозяйственный комплекс был огромен. Изначально он был частью метро, и служил убежищем на случай ядерной войны, но с тех пор как появились противобункерные ракеты с направленным ядерным взрывом, комплекс служил лишь подсобными помещениями, связанными с лондонским метро тщательно охраняемыми входами.

Нимхэ выдохнул, посмотрев в глаза Назиру и усмехнулся. Затем он сделал серьёзное лицо и достал из бардачка небольшой бронированный чемоданчик. Осторожно, будто чемоданчик был хрустальным, Нимхэ передал его Назиру со словами:

— Смотри. В этом чемоданчике моё самое опасное оружие. — серьёзным тоном сказал Нимхэ — Береги его как свои собственные яйца, понял! Что бы не случилось береги его. А если я погибну, ты должен будешь его уничтожить. Ты должен сжечь его содержимое. Дай мне слово.

— Даю слово.

— Вот и хорошо.

Нимхэ отстегнул ремень безопасности, раздвинул шторки и стал разбрасывать драгоценные пакеты со “слабительным” в разные стороны как мусор. Добравшись до металлического ящика, он взял из него два автоматических пистолета и несколько обойм. В том же ящике лежал ещё один маленький пакетик. Нимхэ не без эротизма ослабил капроновые ремни своего бронежилета, и аккуратно закинул этот пакет в разгрузочную сумку изнутри.

— Смотри. Я пойду впереди, и буду прикрывать тебя, а ты неси чемодан и по моей команде передашь его мне.

— Если я не выступлю в парламенте через двадцать три минуты, они заставят меня всё это вынюхать. Ну что, готов? Готов. Пошли.

Нимхэ и Назир выскочили из автобуса закрыли его на кодовый замок и уже собирались подниматься во дворец, но Нимхэ вдруг остановился:

— Подожди. Нужно сохранить автобус.

— Ты не хочешь потерять Форд Транзит один и шесть дизель?

— Да машинка классная, но если у меня всё получится, а у меня скорее всего получится, то я буду заниматься политикой почти напрямую. Тогда мне понадобится много денег на взятки, а какая самая стойкая валюта в условиях революционных потрясений?

— Умно.

— Ещё бы!

— Погоди. у меня есть план. — сказал Назир — Пометь автобус как свой, он ведь твой?

Нимхэ раздобыл внутри автобуса баллончик с красной краской и картонку. Нимхэ разорвал картонку превратив её в ликало и в считанные секунды он нарисовал на борту автомобиля великолепно выполненный рисунок эльфийского уха.

Спустя десяток минут беготни по пустым коридорам, они наконец добрались до здания парламента. подобравшись почти к самому залу заседаний. Навстречу им вышло несколько охранников, и Нимхэ буквально зашвырнул Назира в туалет. Время тикало, и Нимхэ начинал нервничать. Все попытки Назира спросить хоть что-нибудь, резко пресекались строгим шиканьем. Нимхэ метался по мужскому туалету как лев в клетке, а Назир сидел на крышке унитаза и отчаянно прижимал чемоданчик к своему животу. Вдруг Нимхе повилял ушами принимая сигнал, слегка улыбнулся и сказал Назиру.

— Когда чемоданчик запикает, срочно беги в кабинет двадцать три, и передай его мне, как понял?

— Вас понял, есть передать чемоданчик по сигналу!

— Вот и славно. — сказал Нимхэ, зарядил пистолет и помчался прочь из туалета.

Секунды шли как часы. а минуты тянулись месяцами, пока Назир вдруг не осознал, в какое масштабное месиво он вляпался. За одну минуту он успел адаптироваться к мысли, что никогда уже не обзаведётся семьёй и мирной жизнью. Вместо семьи у него теперь были враги, роль которых играли самые могущественные люди на планете, а вместо мирной жизни теперь была лишь вечная погоня. Это случилось не сейчас, а в момент, когда он попал на борт Матери Гидры, мысль об жтом заставила его пустить слезу. За эти несколько минут сорокалетний мальчик наконец стал мужчиной.

За следующие самые долгие в его жизни полминуты, Назир просто смотрел в пустоту серьёзным взглядом, но стадия принятия больше была ему не нужна. Он вдруг понял, насколько значимым человеком он стал. Он был связистом одной из самых опасных на земле группировок, через него проходил такой объём информации, который можно было бы продавать за миллиарды. Но самое главное, Назир понял. У него теперь есть не только враги, но и друзья. Куда более влиятельные и решительные чем самые опасные враги.

Назир сделал серьёзное лицо и начал осматривать чемоданчик. Кодовый замок основного отделения был накрепко закрыт, а внизу слева Назир заметил маленькую кнопочку. Назир усмехнулся и решительно нажал на неё. Отпечаток пальца сработал и титановая крышка с зелёным анодированием плавно открылась, перед взглядом Назира предстал заправленный шприц и записка написанная почерком Нимхэ.

“Поздравляю Назир! Ты прошел испытание. Ты достоин жить. Сделай себе инъекцию этого противоядия и действуй по ситуации. Я рад, что ты нащупал грань между слепым доверием и опасной способностью мыслить независимо. Я горд называть тебя своим союзником.

Нимхэ.”

Не успел Назир взять шприц, как чемоданчик запиликал и заморгал зелёными лампочками. Назир слил записку в унитаз, сунул шприц в карман, и захлопнув дверцу понесся искать двадцать третий кабинет.

Лишь только он вышел в коридор, впереди он увидел двух вооруженных охранников, Назир тут же вернулся в туалет, пока они его не заметили. Он конечно повзрослел, но привычки маминого сынка всё ещё жили в нём. Назир посмотрел на окно туалета ведущее на улицу, и подумал что ещё может сбежать.

Чемоданчик ещё раз пиликнул и выключился. Назир вдруг увидел своё отражение в зеркале. Суровый бородатый араб выглядел как напуганный ребёнок, и назиру стало стыдно. Он выругался по-арабски, взял чемоданчик в руки и решительно побежал навстречу охранникам.

— Офицеры, подскажите пожалуйста где двадцать третий кабинет? Я курьер, у меня срочная посылка. — жалобно затараторил он на ломанном английском.

— Вы кто такой? как вы сюда попали? — Наставили на него оружие охранники.— предъявите ваши документы!

— Прошу вас джентльмены, я простой курьер мне нужно просто отнести посылку ….

Но охранники не послушали его, они схватили его за руки и стали уводить. как вдруг по рации одного заговорил знакомый голос.

— Ну, и долго мне ещё ждать?

— Баронесса, — ответил один охранник. — тут к вам ломится какой-то парень, без пропуска без разрешения!

— Это мой курьер, идиоты, ведите его сюда!

Когда они вошли в кабинет, их встретил Нимхэ. Но вид его заставил охранников оторопеть. Высокая светловолосая эльфийка стояла посреди кабинета совершенно голая. Стройная фигура, широкие бёдра, осиная талия и идеальной формы грудь заставили охранников оторопеть, но Назира удивило другое. Лицо Нимхэ как будто состарилось на пару лет. Это было настолько удивительно, что даже обнаженная грудь вызывала у него меньший интерес.

— Как вы смеете глазеть на Леди? — прозвучал гулкий мужской голос.

В помещение зашел сам принц Марвин. Он вырвал чемодан у потерявшего дар речи Назира, и поднёс его Нимхэ.

— Ой, прости, любимый, я так привыкла находиться голой рядом с тобой, что совершенно позабыла о твоих слугах. — сказал Нимхэ и поцеловал принца в щёку.

Нимхэ приложил палец к замку чемоданчика, и тот со щелчком расстегнулся. Нимхэ достал из чемоданчика винтажное ситцевое платье, кружевное бельё, и старинную французскую косметичку.

— Твой курьер опоздал на целых две минуты, но твой подарок просто великолепен! — нежным голосом сказал Нимхэ, и обнял принца Марвина.

— Всё для тебя любимая! Всё для тебя. После объявления о нашей помолвке, ты должна выглядеть восхитительно на своей речи.

Нимхэ смущённо посмеялся, затем взял зеркальце из косметички, посмотрелся в него наслаждаясь своей красотой и надменно улыбнувшись добавил:

— О, с этим я справлюсь…

— Не сомневаюсь, любовь моя. — Ответил принц и поцеловал Нимхэ в засос.

— Чего уставились? Вышвырните этого придурка! — возмутился принц.

— Нет, погоди, все мои слуги разбежались, можно я себе оставлю хоть этого? — нежным голосом спросил Нимхэ.

— Эй, я вам не какой-то слуга! — возмутился Назир. — У меня работа есть.

— Неужели ты меня уже ревнуешь, милый? — нежно сказал Нимхэ совершенно не обращая внимание на Назира.

— Я? К этому? — усмехнулся принц. — Отпустите его.

— Леди нужен, скажем помощник, своего рода ассистент.

— Я уважаемый программист! Я работаю на государственной телекоммуникационной компании, на зарплату не жалуюсь.

При упоминании о деньгах Нимхэ громко и надменно рассмеялся, совершенно не теряя своего обаяния стервозной дамочки.

— Послушайте, — занервничал принц — Я вам предлагаю вдвое больше вашей зарплаты, какой бы она ни была.

Принц собрался с мыслями и поменялся в лице.

— Или может быть вы из “этих”? В таком случае я могу позвать свою личную охрану, а они порой бывают очень убедительны. — усмехнулся принц.

— Соглашайся, дурень! — прошептал Назиру на ухо охранник.

— В четверо, и я в вашем распоряжении.

— Приступайте. — согласился принц Марвин.

Назир стал помогать Нимхэ наряжаться. Буквально за пару минут он вошел в роль. Ему даже понравилось дурачить принца, он помогал застёгивать платье, с удовольствием держал зеркальце, пока Нимхэ наносил макияж, и даже предложил подержать офисную лампу так чтобы создать рассеянный свет. А когда принц отправился по своим делам, Назир и Нимхе удалось с минуту побыть наедине. Назир достал из чемодана старинные туфли лодочки, поставил пуф особым образом, и скрывшись за силуэтом Нимхэ от камер наблюдения, помогал ему надевать туфли и спросил.

— Что в шприце?

— В каком?

— В этом. — сказал Назир и распахнул свой карман.

— Неужели он, э, в смысле я, поменял планы… — засомневался Нимхэ.

— Что значит поменял? Когда? Там была записка твоим почерком?

— Да? Тогда делай что там написано.

В кабинет зашел принц и его охранники.

Нимхэ встал и смущенно улыбнулся.

— Ну как я тебе?

— Ничего, сойдёт. — ответил Назир

— Знай своё место, слуга! — возмутился принц, под умилительный смех Нимхэ.

Нимхэ ещё раз улыбнулся себе в зеркало, и взяв принца под руку, отправился толкать речи в парламенте. Но перед выходом сказал Назиру.

— Как вас зовут?

— Назир.

— Возьмите в моём столе секретный пакет, он там, в левом верхнем ящике, и следуйте за мной, в нужный момент речи я вас попрошу его подать мне. Пакет очень важен, охрана будет вас сопровождать.

Когда Назир остался в кабинете, а охрана ещё не пришла, он быстро и неумело но решительно вколол себе содержимое шприца и вышвырнул его в окно. затем он открыл ящик, и заметил в нём тот самый пакет с “эльфийским слабительным”, опечатанный бумагой с подписью чуть ли не генерала.

Когда за Назиром прислали охранников он взял пакет и торжественно направился вслед за Нимхэ. Глядя на величественный и утонченный интерьер, на старинные картины и величественную орнаментику, Назир наконец вошел во вкус. Он нес в руках больше килограмма кокаина прямо на заседание британского парламента.

— Такая вечеринка по мне! — буркнул тот себе под нос, когда охранники распахнули перед ним двери в старинный зал заседаний.