Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 24 Подводные камни

Назир заполнил лёгкие морской водой. Поначалу его естество протестовало, но тёплая акулья кровь, приятным чувством разносила по его телу всё необходимое. Кислорода в ней было так много, что Назир даже хотел перестать дышать, но не смог. Он и так уже не дышал. Вскоре Назир принял всю абсурдность происходящего с ним, беззвучно усмехнулся, и нерешительно начал открывать глаза.

Когда глаза уже почти привыкли к новой среде, он начал различать мутные тени от плавников, и тонкую размытую серую полоску, которая казалась ему хребтом рыбы. Она ритмично извивалась уверенно и кропотливо, расчесывая океанские воды, как гребень конюха проникает в длинную гриву арабского скакуна, принадлежащего халифу. Воображаемая океанская грива стала распадаться на отдельные волоски и открывать Назиру то что долгие десять минут скрывалось за ней. Глаза Назира привыкли к воде.

Аарон плыл рядом с Назиром и Косичкой. Крепко вцепившись мускулистыми ногами в хвост своей акулы он то и дело пригибался чтобы не поймать лицом в щупальца какой-нибудь смертельно ядовитой медузы. Хотя его глаза быстрее привыкли к воде, картинка казалась ему через чур скучной и однообразной. Ему не нравилось, что придётся целую неделю болтаться тут, он скорчил на лице недовольную гримасу, и покрепче вцепился в плавник Бурки.

Косичка чувствовал себя увереннее всех. Его гибкие ноги мягко обнимали хвост Мурки а зоркие глаза просто наслаждались зрелищем. Он то и дело отпускал плавник и поигрывал руками с набегающим потоком встречной воды. Специальные питательные вещества в крови акулы, полностью свели на нет влияние океана на кожу, пальцы больше не морщились, глаза начали видеть на многие десятки метров а холодная океанская вода, на глубине около пятнадцати метров казалась ему приятной ночной прохладой.

Косичка посмотрел на свою кожуона показалась какой-то более серой, с синеватым отливом, но плавки и резинка на волосах оставались прежнего цвета. Ему показалось, что тело морского животного поглощает его сущность, и вскоре он тоже обзаведётся плавниками и несколькими рядами зубов, но тихое умиротворение, приятный тембр окружающих звуков делали эту мысль не просто не пугающей, а вполне даже неплохой идеей. Он усмехнулся и провёл рукой по шее, в поисках своих жабр.

Вдруг все трое резко ощутили тревогу, беспокойство и чувство опасности. Ужас накапливался и усиливался с каждым новым ударом сердец. Акулы ускорили ход и набегающий поток стал таким сильным, что удерживаться на стройных акульих спинах стало очень трудно. Страх всё усиливался и усиливался. Казалось что океанское дно вдруг превратится в жерло вулкана и вмиг испепелит наездников и их питомцев. Но реальность оказалась куда страшнее.

Акульи нейромедиаторы и прочие биохимические механизмы эмоций проникли в кровь к наездникам. Они чувствовали страх. Хищники, вторые по опасности после человека, были в ужасе. Именно этот зябкий, густой, обволакивающий страх передался их наездникам. Парни заметили ещё несколько акул акул подбиравшихся к ним с боку, и точно уже были готовы запаниковать, но, глядя на их пасти, парни поняли: может быть и страшнее, намного страшнее. Пасти прибывших акул были плотно сжаты, Акулы стремительно от чего-то убегали. Им тоже было страшно.

Бедные животные не способны были контролировать эмоции, они беспомощно повиновались инстинктам, но сейчас у них был шанс. С ними были люди. Назир и Косичка переглянулись. Пожали плечами и посмотрели на Аарона. Аарон быстрее всех переборол страх, Бурка тоже чувствовала себя лучше Мурки и Норушки. Стаю акул преследовали разъяренные киты убийцы.

Акулы уходили изо всех сил, но косатки их настигали. Стая акул состояла из семи особей, включая Мурку Бурку и Норушку, а косаток было несколько десятков и по мере приближения их становилось всё больше. Наконец они приблизились на расстояние нескольких корпусов. Самый большой кит, вероятно самец, ткнул носом кита поменьше и навёл боевой порядок. Акулы были больше и сильнее касатки, но косатки были проворны, но те хотели измотать акул.

Парням ничего не оставалось как гладить акул по бокам, сбивая свою стаю как можно плотнее, и изо всех сил бороться со страхом. Борьба со страхом стоила титанических усилий, ведь телам наездников нужно было наполнить яростью не только свою кровь, но и акулью.

Вдруг стая преследователей стала таять. Все девятнадцать чёрно-белых преследователей и не думали отставать, они в такт махали хвостами и выглядели в тёмной воде как настоящие демоны. Будто они не просто животные, а в полной мере осознающие себя воплощения зла. Спустя некоторое время они начали издавать зловещие, то басистые то свистящие звуки, которые упаси Аллах кому-нибудь услышать. Звуки стихли. Вода стала турбулентной, белоснежная вспышка блеснула перед глазами парней.

Огромная касатка напала на стаю с правой стороны. С гулким бурлением и кавитацией она пронеслась поперёк стаи акул, а следом за ней напали ещё три. Они гулко клацали своими челюстями и били акул в бока своими твёрдыми носами. Акулы инстинктивно уворачивались, и хватали воду своими пастями, но проворных касаток наказать так и не смогли. Все четыре особи убрались совершенно безнаказанно. Так же быстро, как и напали.

Погоня ещё сильнее поредела. Теперь там было всего тринадцать, но отступать они были явно не намерены. Стая акул и изменила курс, направляясь по ощущениям севернее, туда где можно было бы скрыться от млекопитающих на глубине, но это оказалось ошибкой. Акулы плохо видят под собой. Лишившись дна в качестве прикрытия, акулы стали ещё уязвимее. Но к счастью, с ними были люди. Парни смотрели во все глаза, и заметили как отбившиеся от погони шесть касаток что-то замышляли на глубине.

Назир и Косичка пытались переговариваться жестами, но безуспешно. В конце концов они просто развели руками, и отлично друг друга поняли. Вдруг они услышали гулкий удар. Затем ещё один. Аарон бил себя в грудь, чтобы привлечь внимание, ведь кричать под водой было невозможно. Он указывал на дно а затем сложил руками треугольник. Его наконец поняли. Как всадники так и акулы. Поглаживая спины акул с разных сторон парни выстроили всю стаю обратным клином. теперь если касатки нападут, то без защиты окажется только одна акула. Самая большая, с самым смелым наездником. Только одна Бурка.

Заметив разумное поведение акул, касатки решили атаковать. Они оскалили свои пасти и стали неумолимо приближаться снизу. Аарон изо всех сил сжал хвост бурки ногами и прижался к ней, чтобы убрать её с линии атаки. Но косатки были проворнее. Они несколько раз пинали её своими носами снизу. На этот раз киты не остались безнаказанными. Назир и Косичка просчитали траекторию самой медленной касатки, и ловко направили своих акул с упреждением. Мурка и Норушка разорвали касатку на три равные части.

Стая преследователей рассвирепела. Увидев что акулы остановились и стали хаотично расплываться, касатки собрали всю свою огромную стаю и окружили акул. Акулы хватали куски от врага превратившегося в добычу но демонические оскалы китов стали только злее, а акулья стая никак не хотела предпринимать организованных действий. Касатки гулко завыли и накинулись на парней всей стаей.

Ещё несколько незадачливых косаток были растерзаны, и несколько сильно ранены, но враг лишь свирепел. Пятна крови только сбивали с толку, невозможно было понять что происходит в ужасной свалке. Когда окровавленные тела касаток стали медленно тонуть освободившись от воздуха в лёгких, картина немного прояснилась. Касатки тоже утомились, но их ещё больше.

Аарон безуспешно стучал себя в грудь, чтобы парни его услышали, но они лишь отчаянно пытались удержаться на акулах, как вдруг. Все касатки единым строем ринулись на стаю. Во главе атаки был крупный кит. Он выбрал одну из акул крайне не вовремя решившую подкрепиться, и свирепо скаля свою могучую пасть напал на неё снизу сзади. Он гулко щелкнул пастью с прочными как лом зубами и отсёк плавник акулы, с хрустом перекусив её хвост.Беспомощная акула пыталась плавать, но ей было не суждено. Она отчаянно барахталась пока остальные касатки раздирали её на части. Стая бросилась в рассыпную. Миссия парней закончилась, не успев даже начаться.

Только Бурка пыталась хоть что-то сделать. Она металась обезумев от крови и обиды, но громко хлопая челюстями хватала только морскую воду. Проворные касатки легко ускользали от укусов древнего морского хищника, с архаичной нервной системой.

Расплываясь в разные стороны, акулы были совершенно беспомощны по одиночке, против воющей и мычащей орды чёрно-белых бестий. Парни были в растерянности, они уже начинали понимать что обречены. Только Аарон не сдавался. Его лицо перекосил гнев, он что было силы стукнул себя по груди, закрыл глаза, и предпринял отчаянное действие. Он отсоединил подачу крови к ногам и поплыл вниз, к терзаемой касатками акуле. Он незаметно проплыл мимо них и добрался до туши разодранной касатки. Он нашёл на туше застрявший в ней акулий зуб и вытащил его. Кровь из его ноги шла непрерывным потоком. Из последних сил он пытался вернуться к Бурке, но силы покидали его. Кислород в крови заканчивался, и плыть становилось всё сложнее и сложнее.

Учуяв запах теперь уже родной крови, акулы кинулись к нему на помощь, но Аарон уже был не в состоянии самостоятельно получить воздух. Жизнь покидала его. Только могучий кулак всё ещё стискивал острый зуб павшей в бою акулы. Касатки увидели как акулы единой волной движутся к ним и вновь отступили. Парни успели помочь Аарону вернуться на хвост, и заполучить так необходимый ему воздух.

Ринувшиеся спасать его питомцы распугали наглых касаток, а пока парни помогали Аарону удержаться в седле, акулы кружили вокруг него ровным кругом. Хищники сами того не подозревая исполнили знаменитый приём боевой авиации известный как карусель. Следуя друг за другом, они создали непроницаемое кольцо защиты, ведь напавшая на акулу касатка будет сразу же растерзана акулой, плывущей следом.

Касатки держались поодаль, но вожак их стаи кружил вокруг акульей стаи в противоположном направлении. Он не издавал ни единого звука. В темноте было видно лишь его белое пятно и распахнутая в злобной улыбке пасть. Он нагло кружил вокруг парней постепенно приближаясь всё ближе. Аж до тех пор пока парни не смогли разглядеть белки его глаз. Дождавшись пока парни от него отвернуться, он напал. Но не на акулу, а на всадника. Ужасная правда стала очевидна. Кит отлично понимал, что происходит.

Кит, с гулким шелестом плавников, молниеносно развернулся и атаковал Косичку со спины. Не успевший отреагировать всадник беспомощно дёргался. Кит схватил его за ногу и потащил на дно. Затем отпустил его пнул его носом в спину и схватил его за живот. Косичке ничего не оставалось как беспомощно бить его кулаком по могучей челюсти, беззвучно кричать от боли, и медленно терять сознание.

Аарон успел прийти в себя. Да не просто прийти, а стать ещё злее, вместе с акульей кровью впитав в себя всю ярость и обиду Бурки. Он схватил плавник бурки с такой силой, что она мигом поняла что делать, и буквально бросилась в погоню за Косичкой. Ещё секунда, и кит просто перекусил бы косичку пополам, но разъярённая Бурка настигала его. Он бросил Косичку, и принялся убегать но бурка перестала его преследовать. Кровь брата по крови, мигом охладила её пыл. Кит сбежал, но парни спасли Косичку. Он был ранен так серьёзно, что даже Аарон на секунду дрогнул. Огромная рана на ноге и животе привели бы к смерти за секунды, будь он на суше, но давление воды не позволяло кровотечению проходить слишком быстро. Но самое страшное, с силой выдернутые трубки кровеносной подпитки оставили страшные повреждения, и не могли быть быстро подключены. Однако Косичка всё ещё был жив.

Назир довольно здраво рассудил, что если они не победят касаток, то рано или поздно и парней и питомцев постигнет судьба Косички. Он оставил друга Аарону, отобрал у него зуб и что было силы пришпорил Норушку. Ярость в его крови наконец окончательно победила страх. Он бросился в погоню за вожаком стаи китов. Норушка оказалась очень быстрой акулой. Но кит был проворнее. Он мгновенно развернулся и хотел схватить Назира, но Назир заблаговременно отключил кровеносную подпитку. Назир, как подводный джигит развернулся вокруг хвоста, и оставил на мягком горле кита длинную резанную рану, орудуя острым акульим зубом как ножом.

Назир не разбирался в биологии китов. Рана что он оставил, была для кита болезненной но не смертельной. Она его только разозлила, и Назир это понял. Он вновь запрыгнул на хвост Норушке, повертел в руках окровавленный зуб, и вновь направил Норушку в атаку. Наученный опытом кит напал с другой стороны, схватил Назира за ногу, но отпустил очень быстро. Назир лишил кита одного глаза, и пока кит пытался ухватить его покрепче хотел ранить ему и второй глаз, но не дотянулся. Кит бросил Назира и поплыл прочь. Назир отделался лишь сломанной ногой, он победил.

Косичка был очень плох. Многотонная Мурка могла дать целую ванну великолепной крови, и восстановить её за час, но раны Косички были так глубоки, что он терял кровь быстрее чем она могла попасть через подпитку. Косичка держался изо всех сил. Но руки его слабели. Парни по очереди сидели рядом с ним, постоянно поправляли импровизированные жгуты, нарезанные акульим зубом из того подобия одежды что у них всех оставалось. Но их другу становилось всё хуже.

За ночь он несколько раз терял сознание, и Мурке приходилось замедлять ход, чтобы не потерять его. Когда к утру все уже почти потеряли надежду на улучшение, акулы начали подниматься ближе к поверхности. И когда акулы уже почти поднялись, они замедлили ход. Из-за скалы далеко впереди начали подниматься осьминоги. Из-за преломления воды казалось они были очень маленькими, но по мере приближения они всё увеличивались и увеличивались. И даже когда они стали размером с лошадь, то всё равно продолжали увеличиваться. Акулы замедлились и наконец перед ними предстал огромный атлантический осьминог, с головой размером с телефонную будку и щупальцами длиной в несколько метров.

Рядом с ним стал ещё один. Они оба уставились на парней своими умными янтарными глазами с чёрными зрачками в форме восьмёрки. Они оглядели всех парней по очереди и остановились взглядом на раненном Косичке. Осьминоги начали менять цвет пока не стали бледно розовыми. На том месте которое у хордовых воспринимается как лоб, у одного из осьминогов появился отчётливый красный крест, малиново-сиреневого цвета. Осьминог поднял одно щупальце и указал на Косичку. Аарон кивнул головой осьминогу и направил Бурку в сторону, пропуская к раненому маленьких головоногих санитаров.

— Ты умный? — беззвучно проговорил Назир, сначала указав на осьминога рукой а потом двумя руками на свою голову.

Осьминог посмотрел на него пристальным взглядом и приветственно поднял щупальце. За тем он тоже начал менять цвет и на его перепонках между щупалец, похожих на юбку, проявилась надпись арабской вязью:

— "Не люблю хвастаться." — затем она исчезла и появилась другая — "У нас тут свой интернет".

Осьминог поглядел на своего товарища и написал ещё:

— "Ты наверное Назир? Рад познакомиться. Меня зовут OdnorukiB@ndit666, но ты можешь называть меня Пётр. А это Федя. Он лучший специалист по человекам в северной Атлантике." — затем он зачеркнул черной чертой надпись "в северной" и написал поверх "во всей".

Осьминог подплыл по ближе к Назиру, и вежливо протянул щупальце к акульему зубу. Назир достал зуб и протянул его Петру. Пётр взял зуб присоской, поднёс к глазам и стал рассматривать его как сыщик улику. Он грустно посмотрел на дно печально опустив щупальца, а потом вернул зуб обратно Назиру и написал:

— "Британцы выжгли всех ластоногих, поломали всю экосистему, пока калибровали свои спутнички." /n " Голодные косатки накинулись на акул которых сделал Жива." — затем он зачеркнул слово "Жива" и написал поверх "Нимхэ"

— "Попробуй касаткам объяснить что такое "великая" Британия, и как она связана с чёрными носорогами." — закончил осьминог.

Назир взял у Петра акулий зуб, совсем позабыв о своей сломанной ноге. Он скривился от боли и чуть было его не выронил. Фёдор повернулся к Назиру, вильнул щупальцем и один маленький осьминожек подплыл к сломанной ноге Назира. Осьминожек обнял её своими мягкими щупальцами и ужалил её. По ноге растеклась жгучая боль. Фёдор посмотрел на Назира и написал ему:

— "Это ускорит заживление. " — Затем нарисовал смеющуюся девочку, поднёс щупальца к глазам как будто отдавая честь.

Косичка держался молодцом. Он беззвучно кривился, но иногда благодарил своего головоногого доктора искренней улыбкой. Акуле было тяжело плыть достаточно медленно чтобы не мешать лекарям, но она как всё понимала, и старалась изо всех сил. Назир и Аарон долго смотрели как маленькие осьминожки стягивали раны Косички своими присосками и заклеивали их липкой тягучей слизью, похожей на розовую смолу. Наконец Косичке стало легче. И он через силу но улыбнулся парням. Фёдор подплыл к нему поближе чтобы посмотреть на работу санитаров, и оценил её высоко.

— "Это целебные водоросли смешанные с антисептической слюной,"/n — написал он на своём теле — "Раны глубокие, но через пару дней встанешь на ноги, а через 2 недели будешь здоров."

Фёдор взял руку Косички своим щупальцем и проверил пульс, затем положил присоску к груди раненого и долго слушал сердце. Он ещё раз осмотрел Косичку, нарисовал на перепонках восклицательный знак в жёлтом треугольнике и написал ещё:

— "Бандаж не ковырять! Это конечно не синяя изолента, но думаю выдержит." /n " Выздоравливай." — Фёдор разрешил наконец Мурке проветрить жабры и на русском написал Косичке вслед — "Шобы ты его видал на одной ноге, а кит тебя одним глазом!"

Все включая Косичку повернулись на Петра, тот посмотрел на них по очереди и написал:

— "140 миль на север, там вы встретите судно. Мы его притопим и подадим сигнал бедствия. там смешаетесь с потерпевшими и доберетесь до берега" — написал он и добавил на русском — "Ни гвоздя ни жезла, человеки! /end"

Осьминоги уплыли по своим головоногим делам. Назир и Аарон gодплывали к Мурке и заботливо поглядывать на Косичку. Странная акулья кровь впиталась в их тела так глубоко, что они уже и позабыли о ней, а свой собственный голод они перестали чувствовать сразу же как сопрягли себя с питомцами. Однако акулий голод они ощущали отчётливо. Он был непохож ни на что иное, но косичка был слишком слаб для охоты. Благо, в стае оставалось ещё три свободные акулы. Они поднялись на поверхность, питались сами и сбрасывали сверху еду и для своих сестёр, и для братьев.

Назир смотрел на причудливые узоры поверхности и дна, и думал. Его воображение вдруг предложило мысль о том, что складки донного рельефа это такие же волны как и на поверхности, просто на много порядков медленнее. И, вероятно, так же как он и сам плавает под водой и смотрит на воду снизу, какой-нибудь другой Назир сейчас рассекает земную мантию, и с интересом изучает поверхность. Акулы как и он сам, на девять десятых состоят из воды, а что если тот Назир и его питомец состоят на девять десятых из земли? "Да не, бред какой-то" проговорил про себя Назир, и нахмурив брови ещё сильнее, стал прикидывать, какие волны могли бы служить светом для подземного Назира.

Косичка был рад что ему не нужно дышать. Малейшее движение торса отзывалось сильной болью. Он подумал как сильно повышает его живучесть такая простая штука как акулья кровь. Или не простая. Джомни говорил ему, что у акул двухконтурная кровеносная система, и что Нимхэ специально разрабатывал особый вид акул, для каких то там медицинских целей. Но Мурка была действительно особая акула. Она чувствовала что всаднику крепко досталось, и бережно и осторожно двигала самым кончиком хвоста, чтобы не причинять боль всаднику. На миг ему даже показалось, что если бы ему понадобилась медицинская помощь на земле, то она также заботливо и самоотверженно, согласилась бы сопровождать его в большом аквариуме на колёсиках.

Аарон уже перестал беспокоиться за Косичку. Поглядывая на него всё реже и реже, он наслаждался приятным чувством насыщения от каждого куска тюленины, который прожорливая Бурка старательно поглощала. Аарон пытался мечтать, но у него ничего не получалось. Все богатые дома всех авторитетных бандитов из под воды казались ему чем-то нелепым, он даже хотел бы сказать безвкусным, но быстро прикусил себе язык, ужаснувшись мысли о том, что не узнаёт сам себя. Мечтать о больших пушках не сильно то и хочется, когда твоя морская овчарка только что растерзала целого кита. Да и золота у него теперь было столько, столько что самые авторитетные бандиты вместе взятые и не мечтали скопить за всю свою жизнь.

Гордый нрав Аарона не позволял принять мысли о том, что разум его растерян. Могучие брови напряглись и стали искать причину, по которой все мечты и цели ускользнули от него, как жирный куш внутри грузовика, который кто-то обнёс заранее. Он будто оказался последним человеком на земле, который придерживался девиза "всех убью, один останусь". Старые подельники Аарона, даже очень уважаемые и авторитетные гибли или попадали легавым, но Аарон редко задумывался о своей участи. Его волновало лишь одно, как сделать дело чисто, и не облажаться. Аарон хотел было отбросить мечты, но вдруг вспомнил как сурово главарь его банды строил своих ребят. Да уж. Нимхэ ему и в подметки не годится. Со всеми своими шулерскими штучками. Подумал Аарон, погладил спину Бурки, и тихо прошептал про себя: "Эх, пропадет он без меня".

Несколько суток парни плыли без особых происшествий. Морское дно становилось то ближе, то дальше, и наконец совсем пропало из виду. Только высокий подводный хребет подпирал водную гладь где-то вдали. Когда парни приблизились ко гряде из подводных гор, похожих на спины спящих китов, из водной толщи показалась ещё одна стая акул. Они по очереди тащили в своих пастях длинную чёрную нить, которая оканчивалась каким-то круглым предметом. Предмет был легче воды и стремился сбежать от них, издали процессия выглядела так, будто чёрный метровый шарик выгуливал на поводке своих зубастых питомцев. В воде невозможно определить откуда доносится звук, но странное низкое жужжание всё усиливалось, и наконец парни заметили как по океанскому дну продвигается тень. Её отбрасывал небольшой грузовой корабль.

Парни поняли, что принесли акулы. Архаичная морская мина была для парней чем-то вроде билета на самолет. Акулы поднесли старинную бомбу мину кораблю, и парни уже приготовились искать на судне одежду и выдумывать легенды. Акулы потянули мину к дну, прямо на пути судна и отпустили её. Траектории судна и мины пересеклись. Древняя, нестабильная морская мина рванула раньше чем коснулась корабельной обшивки. Отойдя от сильного удара звуковой волны по ушам, парни поняли. Это судно ушло без них.