Принцесса самозванец и целебная маска

Глава 7 Бунт.

Джомни прочитал всё что было в книге про морскую тематику. Голова пухла от морских терминов, а шахматы надоели даже арабам, но стаканчик всё еще был актуален, и время от времени приносил осколки информации. Джомни обрадовал своих попутчиков неточной датой их неточного освобождения, и когда он уже собирался вздремнуть, в каюту вошли матросы.

— Похоже принцесса на тебя глаз положила. — сказал младший араб.

— Замолви там за нас словечко. — добавил второй.

Через некоторое время в каюту ввели Нимхэ, и закрыли за ней двери. Джомни обречённо вздохнул и положил книгу себе на лицо. Нимхэ была одета в юбку и пиджак, а волосы были собраны в большой аккуратный узел закреплённый можжевеловыми шпильками. Она сложила руки на груди и сказала иронично строгим голосом:

— Ну ты бы хоть вид сделал, что рад меня видеть.

Джомни гулко замычал, положил книгу на стол, повернулся на другой бок и уставился в стену.

— Кажется я не вовремя, мне так неловко, наверное я уйду. — сказала Нимхэ и подёргала ручку двери — Вот незадача, кажется дверь захлопнулась. Мы заперты на подводной лодке, идиот! — громко сказала она, плюхнулась на кровать и надула губки.

— Да что ты хочешь от меня? — спросил Джомни, лёг на спину и продолжил разведя руками — Я нищий эмигрант, у меня нет ни семьи, ни цели, ничего. Чем я могу быть тебе полезен?

Но Нимхэ не ответила, она на миг улыбнулась и надула губки ещё сильнее.

— У меня даже одежда одна, и та сейчас в стирке. — продолжал Джомни и потрепал свою белую майку — А у тебя вон наряд каждый раз разный. Похоже ты просто избалованная девица, которая привыкла получать то что хочет.

— Ну да-а-а, моя клетка гораздо позолоченнее чем твоя! — грубым голосом ответила Нимхэ.

Джомни махнул рукой и закрыл глаза. Но не успел он придумать что бы у неё выведать как она поменялась в лице и тихим голосом спросила:

— Расскажи мне, какой он? — спросила она и улыбнулась.

Джомни опешил, он посмотрел на её сверкающие соблазнительно прищуренные глаза, и не знал как реагировать.

— Кто он?

— Твой лук. — спокойно продолжала Нимхэ и легла на спину — Ты ведь лучник, да?

— Да, как ты узнала?

— Твой шрам на левом предплечье. Блочный, да? Я тоже когда то любила пострелять несмотря на то что это банально.

— Почему банально?

— Ну, я же эльфийка. — сказала Нимхэ и потрепала руками свои уши. — Правда мне больше рекурсивный нравится, предпочитаю выпускать сразу несколько стрел. — с улыбкой сказала Нимхэ и добавила — Четыре.

Нимхэ немного помолчала и спросила тихим голосом:

— Можно тебя спросить?

— Ну ладно. — ответил Джомни и посмотрел ей в глаза.

— Почему ты тогда воздержался? — сказала Нимхэ и села на кровать — Только честно.

— Я стараюсь не лезть в чужие разборки. — ответил Джомни и вернулся к чтению.

— Можно тебя спросить? Только честно. — спросил Джомни.

— Ну ладно. — ответила Нимхэ и наклонила голову.

— Почему тебе небезразличны эти брехуны? У тебя явно зуб на них.

Нимхэ опустила глаза и приоткрыла рот собираясь что-то сказать, но не стала. Затем она поправила рукой прядь волос, на её лице проступило серьёзное выражение. Она вдохнула воздух и строгим спокойным голосом сказала.

— Они оклеветали меня, оклеветали мою семью, они настроили весь мой народ против меня. И не только мой. — сказала Нимхэ искренне, и тяжело вздохнула — Даже если пиратам прикажут освободить меня, мне некуда будет идти. Во всём мире только несколько человек, которые не убьют меня на месте.

— Я тебя не убью.

— Почему? — спросила Нимхэ и трогательно подняла бровки.

— Я не знаю кто ты. И мне всё равно. — Ответил Джомни и причесал свои волосы. — Но, сказать по правде, ты не похожа на того, кто любит насилие. А я много таких видел. Я же из суровой Африки. — сказал Джомни и улыбнулся Нимхэ.

Лицо Нимхэ стало спокойно серьёзным. Она немного помолчала и сказала грустным голосом:

— Я не безгрешна. — сказала Нимхэ. — Я отравила несколько десятков людей, они конечно были наркоманы и бандиты, но я не горжусь их убийством. И то что мои лекарства излечили потом сотни больных, мою совесть не сильно то и облегчает.

Подводную лодку качнуло. Сильный удар волной пробежал по корпусу судна. Скрежет металла послышался из всех переборок, казалось, морское чудовище было ранено гарпуном и стонало от боли. Каюта накренилась и со стола скатился графин с водой. Вода разлилась и намочила рюкзак Джомни.

Нимхэ вскочила, сложила уши назад как хищная кошка в ярости. Её глаза были серьёзны. Она села на кровать рядом с Джомни, вцепилась в её стойку и оцепенела от ужаса. Джомни пытался её разбудить, но она не отреагировала.

До этого момента Джомни горделиво думал что готов закончить свой плен любой ценой, но Нимхэ что-то в нём изменила. К тому времени он уже разобрался где нос судна а где корма, и мог различить в происходящем ужасные новости. Судно имело предельный дифферент в нос и стремительно погружалось. Джомни больше не хотелось умирать. И видеть смерть Нимхэ тоже, но морскую пучину такие мелочи не волновали.

Воображение Джомни заиграло в этот совсем неподходящий момент. Он вспомнил, что под металлической палубой зияет огромная, черная бездна, с холодной водой и полным отсутствием возможности дышать на сотни метров вокруг. И как только Джомни приготовился встретить свой финал с улыбкой на лице, лодка начала выравнивать дифферент, но при этом слегка накренилась.

Графин покатился обратно, Джомни поймал его, набрал остатки воды в рот, и брызнул в лицо Нимхэ, но она никак не отреагировала. Он налил ещё немного воды ей за воротник и стал растирать её спину, трясти её за плечи и громко звать её. Но ничего не помогало. Грудная клетка не двигалась, руки были каменными, губы и глаза плотно закрыты. Джомни ничего не оставалось кроме как обнять её посильнее, и попытаться теплом своего тела вывести её из оцепенения.

Джомни обнял её каменное тело, прижался щекой к её холодному лицу, и стал дышать в такт с ней. Несколько вдохов были безуспешны, но на третий её грудная клетка слегка пошевелилась, и она начала дышать. Джомни ещё сильнее обнял её и сказал:

— Я не знаю кто ты, но если тебе действительно нужна помощь, я помогу тебе. — сказал Джомни, ещё раз обнял Нимхэ и дал ей увесистую пощёчину.

Нимхэ резко пробудилась. Она жадно вдохнула воздух, сделав глубокий шумный вдох, как будто вынырнула из под воды. Ещё с полминуты она громко и часто дышала, широко раскрыв обезумевшие глаза, а потом наконец глотнула и стала ныть от боли в перенапряженных мышцах. Она ещё немного постонала от боли в руках, и наконец успокоилась.

Джомни собрал остатки воды из графина и стаканов, и дал Нимхэ, но её руки так тряслись, что ему пришлось поить её самому.

— Я слышал голос. Ты говорил со мной? — сбивчивым голосом сказала она.

— Да. Я сказал что… — Джомни не успел договорить.

Нимхэ закрыла его рот рукой и стала лихорадочно втягивать воздух через нос.

— Что это за запах? — спросила она.

— Какой запах?

— Пахнет запекшейся кровью. Давно запекшейся. Очень давно.— сказала Нимхэ и неуверенно встав на ноги начала принюхиваться ещё сильнее.

Недолго пройдясь по каюте, она обнюхала все кровати, все ножки и рукоятки, отрывала деревянную обшивку и наконец взяла рюкзак Джомни. Джомни попытался протестовать, но вырвать рюкзак из её цепких пальчиков он так и не смог. Она обнюхала рюкзак со всех сторон, потом стала торопливо выкладывать вещи на стол, внимательно обнюхивая каждую. И когда в рюкзаке ничего не осталось, начала обнюхивать все его швы.

Она начала терять терпение, и уже собралась разорвать рюкзак в клочья, как вдруг из карманчика выпала небольшая деревяшка. Это был тот самый обломок маски, который передал Джомни его отец.

Нимхэ взяла этот кусочек и глубоко вдохнула закрыв глаза, как будто наслаждалась его запахом. Затем она полностью пришла в себя. Она полностью расслабилась, взяла его двумя пальцами, показала Джомни и пристально глядя ему в глаза строгим голосом спросила:

— Откуда у тебя это?

— Обломок племенной реликвии. Шаман дал в дорогу.

— Да ты хоть знаешь что это? Британцы за него заплатят больше чем стоит это корыто! — грозно выпалила Нимхэ, и со стуком положила его на стол.

Нимхэ грозно фыркнула резко сложила руки на груди, её лицо пылало холодным гневом. Она несколько раз посмотрела по сторонам и гневно продолжила как будто сквозь зубы.

— А знаешь почему? Потому что это ключ к геноциду целого народа! — сказала она повысив голос и постучала пальцем рядом с обломком маски. — Не хочешь объясниться, а, Джонни? Джонни Инглиш?

— Мне жаль, но я правда не знаю. — сказал оторопевший Джомни, и беспомощно развёл руками.

— Из чего оно сделано?

— Священное дерево, типа акации, а что?

Нимхэ взяла обломок и облизала его несколько раз. Затем она положила его обратно на стол пожевала слюну и проглотила её.

— Здесь образцы ДНК десятка поколений одной популяции. Есть только один вид акации, который сохраняет геном благодаря консервационным свойствам его сока. — говорила Нимхэ, таким тоном, будто она была полицейским а это был компонент грязной атомной бомбы. — Какой же я идиот! Я тут перед тобой хвостом виляю, сиськами трясу, а тына них работаешь! Ты готов за фантики продать всё своё племя, всех своих родных обречь на мучительную смерть от ужасных болезней, чтобы жить как они! Жить как белый господин! Готов лизать сапоги королеве, которая принимает ванны из крови африканцев! В бассейне с кровью купается! Олимпийском!

Джомни был шокирован. Голос Нимхэ говорил ужасные вещи. Если она права, и образцы крови всех шаманов действительно способны помочь создать бактериологическое оружие против его племени то отец совершенно сознательно отправил его в Британию. Может отец не смог продать лишнего сына Мубэ, и решил сдать его британцам, но ведь маска принадлежала именно племени Мубэ. Тогда получается, что отец хотел руками британцев свести счёты с Мубэ.

— Постой, Нимхэ, можно тебя спросить?

— Ну — Нимхэ посмотрела на него с презрением.

— Если два племени живут бок о бок примерно сотню лет, можно убить одно, и не затронуть другое?

— Ну вообще то это очень сложно. Я бы смог-г-ла. Британцы не знаю.

— Это маска не моего племени. Это маска племени моей невесты. Её мне отец дал. На память.

— Какая прелесть! — Всплеснула руками Нимхэ — Феодальные междоусобицы!

— А почему ты так уверена что нас будут геноцидить?

— Ты что, с луны свалился? Ой. Точно. Ну ладно. Я эльфийка родом и образованием из Польши. Я там много всего натворила, ну да ладно, к делу. За последние полгода по всей Европе умерло около миллиона человек. Внезапные вспышки болезни, пуф-ф, и нету. Больше всего умерло у меня на родине.

— А почему ты считаешь что это британцы?

— У меня есть косвенные доказательства, а у них есть мотив. Огромный такой мотив, дорогой очень. Стоимостью недвижимости половины Лондона.

— Хорошо. Мне больно думать, что мой отец готов связываться с британцами ради мести. Можно ли из этого кусочка, наоборот, лекарство сделать?

Нимхэ немного охладела. Она присела на кровать и сказала:

— ДНК - это чертежи, понимаешь? Проект человека. Если у тебя есть чертёж…

В коридоре послышались шаги матросов и Нимхэ насторожилась.

— Послушай, Нимхэ, я здорово зол на своё племя, но не так сильно как англичане. Пожалуйста, дай мне возможность во всём разобраться самостоятельно. — сказал Джомни шепотом, прислушиваясь к каждому шагу из коридора. — Я не позволю сделать зло своим, и если получится я готов помочь и твоим. Давай сбежим отсюда, и вместе поможем друг другу. — Джомни взял руку Нимхэ, и нежно обхватил её своими пальцами.

— Ладно, я тебе чуть-чуть поверю. — Сказала Нимхэ и наконец вновь улыбнулась. — Если ты действительно хочешь помочь своему племени, — Нимхэ взяла обломок маски и вложила его в руки Джомни — Никто не должен знать про этот образец. Спрячь его, хоть в заднице ныкай, но никто, повторяю никто не должен о нём знать. Особенно капитан.

— А почему его не уничтожить?

— Это чертежи твоего племени, они пригодятся если нужно будет защитить твоих родных. Отнеси их профессору Петровской, она тебе поможет.

В этот момент дверь распахнулась и в каюту зашли вооруженные матросы. Они схватили Нимхэ за одежду, и начали вытаскивать её силой.

— Как мне найти её? — спросил Джомни вслед Нимхэ.

— Она сама тебя найдёт.

Матросы увели Нимхэ. Джомни сидел в каюте, и рассматривал обломок маски. В его голове эхом вертелись напутственные слова его отца, сокровенные мечты которыми он поделился со своим сыном при последней встрече. Если отцу не верить, то получается что он просто тиран интриган и подонок, но если допустить, что отец говорил правду…

Глубокомысленное молчание Джомни прервали шаги матросов в коридоре. Джомни быстро спрятал осколок в отслоившуюся подбивку рюкзака и взялся за книгу. Матросы впустили в каюту арабов, и швырнули Джомни его одежду.

— Капитан хочет тебя видеть. — сказал матрос суровым голосом.

Джомни повели по длинному узкому коридору. Переборки и люки становились всё меньше и прочнее, ему приходилось нагибать голову всё ниже, а стены коридора постепенно обрастали трубами, запорной арматурой и сложными электрическими коммуникациями. Наконец они остановились перед узкой крутой лестницей. которая заканчивалась круглым прочным люком с красным вентилем. Крепкий матрос направил на Джомни странного вида автомат и отступил на шаг назад.

— Автомат? Серьёзно? Ты думаешь я попытаюсь отсюда сбежать? — иронично возмущался Джомни. — Да даже если я и доберусь до шлюза, дальше что?

Но матрос не понимал шуток. Он только кивнул Джомни и взглядом указал на верх лестницы. Джомни посмеялся и стал подниматься по холодным металлическим ступенькам.

Открыв люк, Джомни увидел капитанский мостик, который показался ему намного просторнее и запутаннее чем на картинках в книге. Это было длинное узкое помещение, вдоль стен стояла вооруженная команда а в конце помещения стояло два кресла. На них сидели связанные пленники, но совсем не те которых Джомни предполагал увидеть, когда шёл к ним осторожно огибая головой сложное оборудование судна. На кресле была связанная Нимхэ и молодой мужчина в штурманской форме.

Высокий крепкий мужчина в капитанской фуражке посмотрел на Джомни и сказал ему:

— Эти заговорщики пытались бунтовать. По морским законам я имею право казнить их. Теперь в моей команде недостает персонала. Если ты докажешь преданность команде, получишь возможность отработать еду, и, возможно заработать на выкуп своей свободы. — матрос протянул Джомни кортик и вся команда наставила на него стволы своих автоматов — Убей одного из них.

— Я бы с радостью зарезал кого нибудь на последок. Но что если я откажусь? — сказал Джомни и осклабился, пытаясь призвать всю свою кровожадность.

— У нас останется ещё четырнадцать кандидатов на вакансию оператора стиральной машины. Соглашайся парень. Мы видели что ты там читал, у тебя есть неплохое будущее на борту Матери Гидры.

Джомни взял кортик, вынул его из ножен, срезал бритвенно острым лезвием пару волосинок со своей руки и сделал два шага на встречу связанным.

— Решайся быстрее, сынок, у меня нет времени рассусоливать.

Джомни вложил кортик обратно в ножны, посмотрел на капитана и сказал:

— У меня есть принципы. Я не лезу в чужие разборки.

— Похвально. Но эти бунтовщики хотели утопить нас всех, так что это теперь и твои разборки. — сказал капитан заинтересовавшись — Твой отказ это тоже вмешательство. Если ты не исполнишь приказ капитана, мы разберёмся и найдём причину, по которой ты встал на сторону бунтовщиков.

Джомни вспомнил осколок маски и похолодел. Он впервые в своей жизни играл в игру где ставки настолько высоки. До него и раньше доходили слухи о том как жестко его отец расправлялся с конкурентами, но он ни разу этого не видел, а теперь. Теперь ему довелось собственными руками сделать то, о чём очень редко упоминали даже его братья. Джомни подошел к Нимхэ и оголив кортик взял её за волосы.

Джомни взглянул на Нимхэ. Она подняла брови и испугалась, испугалась что он убьёт её, но затем она запрокинула голову и из её глаз потекли слезинки. Она открыла глаза, в последний раз улыбнулась, посмотрела на него как на героя, и сказала:

— Сделай что должен, Джонни. Сделай это ради своих. — сказала она и обречённо закрыла глаза.

Джомни приставил кортик к её белоснежной шее и увидел как по ней потекла капля крови. Он так много раз обрывал жизни прекрасных существ, но убить эльфийку, возможно единственную в своём роде, было немыслимо. Поэтому он на мгновение закрыл глаза и постарался освободить голову от мыслей.

— Дайте ему время. Это труднее чем кажется. — сказал капитан ледяным голосом.

Джомни ещё раз закрыл глаза, глубоко вдохнул, напряг руки и хотел прекратить всё одним привычным движением, но резкий голос капитана остановил его.

— Стоп. — резко сказал капитан и улыбнулся — Отставить, юнга! Она нам ещё пригодится. — Добавил он строгим добродушным тоном.

Джомни медленно отвёл окровавленное лезвие, отпустил волосы хныкающей Нимхэ и, взяв кортик за лезвие передал его матросу рукоятью от себя. Руки его ослабели как никогда. Палуба под ногами стала зыбучей, а в ушах был жуткий свист. Сердце колотилось как никогда ранее, но страшнее всего для него было взглянуть в глаза Нимхэ.

Капитан приказал казнить второго бунтовщика. Молодой человек в форме штурмана никак не отреагировал, он будто спал. Возможно, это насторожило бы Джомни, если бы он не сидел на полу с закрытыми глазами и не пытался остановить дрожь в руках. Когда матросы опустили автоматы, повесили их на плечи и принялись за уборку, капитан медленно подошел к Джомни и сказал добродушным но решительным голосом:

— Море - суровое место, сынок. От ошибки одного зависит судьба всех. — сказал он, наклонился к Джомни и похлопал его по плечу — Иди в каюту, поешь и отдохни. Завтра приступишь к обязанностям.