Притворись бабочкой

Глава 14

Помоги мне выбраться

Складывается ощущение, будто я уже давно вжилась в роль преступницы, ведь Лэйн Кеннет прожигает меня глазами и смотрит так, словно я совершила страшное преступление. Признаться, я и сама на мгновение в это поверила. Поджав губы, я отхожу на пару шагов назад, к забору. Камень выпадает из рук, из-за чего мы с Лэйном одновременно переключаем на него внимание, опуская взгляд на сырую траву.

Стемнело так, что с трудом получается видеть Кеннета хорошо, лишь его глаза ярко выделяются на фоне темноты. Мы знакомы всего несколько часов, и между нами будто огромная пропасть, а от него все равно как будто бы веет теплом.

– Здесь висят датчики. Следят, чтобы никто не смог покинуть территорию, ведь владельцы лагеря ответственны за ваши жизни. – На последнем слове Кеннет смягчает тон и беззаботно усмехается.

Лэйн похож на путника в дальней дороге: толстовка с накинутым на голову капюшоном, на плече рюкзак. Чем он занимался и откуда шел? Явно не пытался уснуть в своем уютном домике.

– За наши, но не за твою?

– Я сам ответственен за свою жизнь. – Он пожимает плечами.

Делает вид, что взрослый и самостоятельный, а сам, я уверена, возвращаясь домой, нуждается в теплых объятиях и долгих разговорах ночами напролет.

– Почему ты здесь? – тихо спрашивает он.

От его хриплого голоса мурашки вдруг пробегают по рукам. Именно сейчас я осознаю, что пробыла здесь уже несколько часов и очень замерзла. Ночная прохлада заставляет вздрогнуть. Я дотрагиваюсь до локтей: они такие же ледяные, как и ладони. Желание чем-то укрыться лишь возрастает, но поблизости ничего нет, а я, как назло, не взяла с собой даже легкую куртку.

Как ответить на этот вопрос практически незнакомому человеку?

Мимо пролетает ухающий филин, и мы поднимаем головы вверх, разглядывая его. Не описать словами, что я ощущаю, когда передо мной предстает вид горящих звезд на темном небе. Они ярко сверкают, приводя меня в восторг. Ни на какую птицу я уже не смотрю. Все мое внимание приковывает к себе таинственность небесных бриллиантов. Я плохо различаю созвездия и с трудом могу выделить какое-то, но нахожу слева от нас ковш Большой Медведицы.

– Это она, да? Большая Медведица? – Я буквально вспыхиваю от радости, но не замечаю ответной реакции от Кеннета. Он так же пристально разглядывает небо, но не говорит ни слова.

– Без понятия, – отвечает Лэйн.

Во мне что-то падает. Так происходит всегда, когда хочешь, чтобы человек проникся тем, что ты чувствуешь, а на деле он не отвечает даже улыбкой.

Холод ощущается настолько сильно, что меня охватывает сильнейший озноб. Нос, кажется, уже заледенел. Я съеживаюсь и пытаюсь согреться, переминаясь с ноги на ногу.

Странно, что я заметила это только сейчас. Впрочем, при разговоре с Брук мне было не до личного самочувствия. Надо как-то выбраться из этого места. Даже если мне здесь хорошо, я должна принять решение в пользу сестры. Брук важнее моих прихотей.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться, Лэйн?

Кеннет реагирует на мой вопрос стремительно. Он резко оборачивается в мою сторону и с любопытством вскидывает брови. Сквозь темноту его жесты пусть и слегка, но все-таки проглядываются. Уж очень они эмоциональные.

– Выбраться?

Парень издает смешок, а через секунду хохочет на самом деле. Действительно, ситуация крайне смешная – семнадцатилетняя девчонка просит студента помочь ей сбежать. Звучит весело, однако осознание обстоятельств совсем не вызывает смеха. Брук в Марилебоне одна, под натиском Питера Грина – монстра в обличье героя-любовника.

– Мне нужно домой. Срочно.

Я вновь вздрагиваю от мурашек, бегущих по коже. И Кеннет, поняв это, кладет рюкзак на землю и достает оттуда толстовку. Я не могу разглядеть цвета, но она явно очень большая. Несмотря на то, что мой вес давно превысил отметку «сошла с обложки журнала», мне кажется, толстовка в разы больше, чем я. На секунду я даже мысленно примеряю ее. Он достал эту вещь для меня?

– Надень, – отзывается Кеннет, протягивая комочек тепла, который в данную секунду мне просто необходим, – ты дрожишь.

Я направляю взгляд в сторону Кеннета и улыбаюсь. Он понимающе сжимает губы, а мне хочется отблагодарить его за толстовку и за его любезность.

– Спасибо. Я возьму, но тогда тебе придется довести меня до дома, чтобы там я сняла и вернула ее тебе. – Кажется, я так смущена, что мои щеки краснеют, и от этого становится в разы теплее.

Нежная ткань толстовки касается моей кожи. Его вещь приятно пахнет апельсинами. Я сразу узнаю этот аромат.

– Неужели она пахнет апельсинами? – Мечтательно вдыхаю запах, прикрывая глаза. – Обожаю их!

– Странно, что ты сразу не сказала об этом. Я пользуюсь гелем для душа и шампунем с апельсиновым ароматом. – Когда Кеннет произносит эту фразу, у меня будто вмиг отрастают крылья.

А он не такой плохой, каким хочет казаться. Плохие люди не могут любить цитрусовые.

Я чувствую тепло. Секунды молчания, которые проходят между нами, вполне уместны. Я не испытываю ни малейшего дискомфорта. Это очень важно и весьма необычно, ведь чаще всего в молчании с кем-либо я чувствую себя неловко, мне хочется побыстрее нарушить тишину и я всегда начинаю нести всякий бред.

– Я чувствую запах дыма, чего-то горелого. Ты что, возродился из пепла? – Я перекрещиваю воздух, будто защищаясь от дьявола Лэйна.

Парень сразу подхватывает мое настроение и смеется. Он выставляет руки вперед и несется на меня с дикими криками.

– Возродился! И сейчас поймаю тебя!

Я хватаю вещи и со всех ног бегу по дороге, которая ведет к центру лагеря: нашим домикам, аллее, главному зданию, спортивной площадке. Кеннет летит за мной. Я слышу, как тяжело он дышит, пытаясь меня догнать. Но я явно не рассчитала свои силы, а он превзошел все мои ожидания – через пару секунд Лэйн оказывается рядом и хватает меня за капюшон толстовки.

– Переходи на темную сторону! – выкрикивает Кеннет знаменитую фразу из «Звездных войн». Я останавливаюсь рядом в попытках успокоиться. Одышка смешивается со звонким смехом.

– Перейду, если только поможешь мне уехать отсюда завтра. – Я проговариваю вторую часть предложения абсолютно серьезно, надеясь на помощь Кеннета. Уверена, он знает, как мне покинуть лагерь. Он, наверное, о многом знает больше меня.

Лэйн застывает на месте. Его задумчивость веселит, но я сдерживаю свои смешки, потому что мне действительно нужна его помощь.

– Что мне будет за это? – игриво спрашивает Лэйн, а я, признаться, поражаюсь подобной наглости.

Что я могу предложить ему? У меня нет кучи денег, нет связей, нет даже хорошей книги с собой.

– Ты заводишь меня в тупик. Я не знаю. – Нервничая, я прикусываю губу. Сейчас буквально решается судьба Брук. Думай, Джи, думай.

– Джитта, – обращается он ко мне, и я задерживаю дыхание, ожидая дальнейших слов, – секрет.

– Что?

– Я хочу взамен узнать твой секрет.

– У меня нет секретов. – Я хмурюсь и засовываю руки в карманы. Вот еще придумал. Какие, к черту, секреты? Открывать их первому встречному?

– Это мое условие, Джитта.

Меня передергивает. Что, если я откажусь? Он не поможет мне выбраться отсюда и надрать зад Питеру. Исход плохой… Этот вариант мне не особо нравится.

Громкий крик нарушает мои раздумья. Лэйн первый смотрит в сторону, откуда стали слышны голоса. Мы почти набрели на дома, осталось всего каких-то несколько метров. Очевидно, кто-то что-то не поделил. Чем дальше мы движемся, тем отчетливее слышим музыку, французский рэп.

Вечеринка? Стоп. Там же, наверное, Маккой.

– Быстрее, – повышаю я голос, чтобы Лэйн услышал, – там может быть мой друг.

Мы бежим. Никакого холода я уже не ощущаю. Мне становится жарко и страшно. В голове уже начинают мелькать безумные картинки, на которых подонок Филипп избивает Эванса. Сердце сжимается. Маккой не вынесет этих ударов. Он слишком добрый для подобной компании и не должен был идти к ним сегодня.

Я вижу Маккоя. Он опускается на землю какой-то помятый, слабый, совсем не похожий на живого и эмоционального Эванса. Я подбегаю к нему, пока Лэйн обходит дом по направлению к крыльцу. Там все еще слышны возбужденные голоса.

– Маккой? – восклицаю я и опускаюсь на траву.

Его голова опущена, а в руках болтается какая-то бутылка. Отвратительно. Что стало с Эвансом за один вечер и почему в этом лагере никто ни за чем не следит?!

Я касаюсь его руки и отбрасываю бутылку в сторону. Содержимое выливается на землю, но мне абсолютно плевать. Я бы с радостью ее разбила.

– Что произошло?

Маккой молчит, из-за чего мое сердце начинает стучать еще быстрее. Тело немеет от страха. Эванс не реагирует на мои щелчки.

– Джит, – тихо произносит он и затем прикрывает рот рукой, – мне очень плохо.

– Ты пьян?

Ему удается лишь кивнуть. И, когда он поднимает ее, я вижу кровь на его лбу. Не думая ни секунды, вытаскиваю из рюкзака мобильник и свечу экраном на лицо Эванса. Он жмурится и стонет от боли.

Я вздыхаю от удивления, когда моему вниманию предстает большая рана, из которой обильно вытекает кровь. Меня снова передергивает. Ненавижу такие моменты. Я слабею, когда вижу кровь или бываю на приемах у врачей.

– Это сделал Филипп? – Я легонько касаюсь его лица, а он вскрикивает, закусывая от боли губу. – Ответь, Маккой.

Я достаю бутылку воды и аккуратно лью на края раны. Эванс содрогается, и я следом за ним.

– Чем он тебя ударил? – удивляюсь я, рассматривая приличную ссадину.

– Кулаком.

– Хочешь пить? – Я вкладываю в его руку пластиковую бутылку с водой. На мгновение мне становится страшно за Эванса.

– Ты была права, – тихо бормочет Маккой, с усилием сосредотачиваясь на своей речи. – Я не подхожу их компании.

– Это они не подходят тебе.

Недалеко слышатся шаги. Рядом появляется Салли. Она испуганно глядит на Эванса и на меня. Она часто дышит. Я вижу, как дрожат ее руки.

– Что у вас случилось?

Она с опаской смотрит в мои глаза.

– Филипп устроил вечеринку и предложил Маккою спор, кто больше выпьет. Он пытался вывести его из себя, давил на его слабость. Говорил, что Эванс не может выиграть.

– И Маккой состроил из себя смельчака и напился, – договариваю я за Салли.

– Я вообще не пью. И вообще впервые попадаю в такое, – оправдывается она передо мной.

Вот так подростки и становятся заложниками своих же поступков. Маккой должен был отказаться. Но ради какого-то никчемного Филиппа Эванс измучил свой организм! Алкоголь ни к чему хорошему не приводит! И что я вижу сейчас? Валяющегося на сырой земле Маккоя, который еле разговаривает и двигается. Доигрался.

– Что за крики были?

– Филипп приставал к Сандре…

Она запинается, а я понимаю, какой спектакль здесь разыгрался. Бедная Сандра. Больше всего мне жаль эту девушку. Она серьезно влюбилась, увидела в Филиппе героя романов, но… на деле он оказался страшным придурком. Когда-то и я попалась на ту же удочку.

Больно от того, что есть такие люди, способные затянуть на дно. Кто не обладает силой воли, легко пойдет у них на поводу.

– Все обошлось? – с трудом выговариваю я, глубоко в душе надеясь на хороший исход.

– Да. Все благодаря твоему другу. Он сейчас серьезно надавал Филиппу по заслугам.

– Моему другу? – Я удивленно гляжу на Салли.

– Да, он оттолкнул Филиппа, тот упал на землю. У него пошла кровь из носа, поэтому ему пришлось уйти в дом.

Салли поднимает голову Маккоя: его глаза закрыты. Похоже на то, что он уснул. Эванс отравился и теперь похож на овощ. Я не могу сдержать свой гнев. Даже не знаю, на кого злюсь больше: на Маккоя или на Филиппа. Оба хороши – Филипп дал, а Маккой попробовал.

– Иди, проверь, как они там. Я побуду с Маккоем, – предлагает Салли, и я киваю. Да, мне стоит посмотреть, как там остальные.

Я поднимаюсь и уверенно вышагиваю в сторону крыльца. Сердце отплясывает танго, в глазах прыгают черти. Уж очень тревожно осознавать, как все вмиг поменялось. Темные заняли места светлых. А светлые – места темных.

Я застаю Сандру в слезах около пальмы. Ее плечи вздрагивают, она плачет в истерике. Вижу ее порванное платье. Какое чудо, что с Сандрой ничего страшного не произошло. Можно сказать, Лэйн схватил ее за руку, когда она стояла на краю пропасти.

– Ты в порядке? – шепчу я, приобнимая ее за плечи. Я толком не знаю Сандру, но хочу поддержать ее в трудную минуту.

Лэйн стоит вблизи соседнего дерева. Его спокойствие поражает меня до глубины души. Он держит себя в руках даже в такой непростой момент.

– Д-д-д-а, – дрожащим голосом отвечает Сандра.

Жаль, что судьба так жестоко играется с невинными девочками. Но, с другой стороны, это будет для нее уроком. В следующий раз Сандра более сознательно подойдет к выбору молодого человека.

– Тебе нужно успокоиться. Хочешь горячего чаю? – У меня в голове уже появляется план отвести ее к нам с Ванессой домой и отогреть мятным напитком.

Она качает головой. Заплаканные глаза Сандры и растекшаяся вокруг них тушь… Вот и итог ее вечера. Я думаю, она еще долго будет плакать. Такая рана быстро не заживает.

– Не нужно. Я вернусь к себе, – отвечает Сандра.

– Все позади, – шепчу я ей, – не переживай.

Я глубоко вздыхаю. День выдался довольно тяжелым. Меня будто вывернули наизнанку. Я едва держусь на ногах. Пока прихожу в себя и успокаиваю Сандру, Лэйн уже направляется в неизвестную сторону.

– Лэйн? – зову его я. – Стой!

Он останавливается, но не спешит обернуться. Я подхожу к нему и встаю спереди, преграждая путь.

– Спасибо, что помог Сандре.

Он молчит и только пожимает плечами, а после накидывает капюшон, скрываясь за ним. Эта вещь словно служит ему маскировкой, защитным панцирем, который он специально натягивает, чтобы закрыться от света.

– Я принимаю твое предложение, но тоже при условии.

Он поднимает темные брови.

– Больше никогда не называй меня Джиттой. Только Джит или Джи.