Притворись бабочкой

Глава 34

Между нами что-то есть

Когда мы выходим из воды, мне так чудесно, как давно не было. Мы нежились в воде целый час. Я вложила все силы, которые только были, и теперь в ногах чувствуется приятная усталость. Как же я скучала по этим эмоциям! Лэйн доволен и собой, и мной, это видно. Он гордо глядит на меня. И, думаю, сейчас нам обоим чертовски хорошо.

– И почему ты молчала о том, что занималась плаванием? – Вопрос Лэйна застает врасплох.

Я усмехаюсь себе под нос и поднимаю голову к солнцу, которое ярко светит и пригревает кожу. Хочу высохнуть побыстрее и накинуть одежду, все-таки мы с Кеннетом не одни на пляже. Совсем рядом, на полотенцах, лежат три девушки. Они беседуют и изредка поглядывают на нас. У меня возникает желание накрыть одеждой и самого Кеннета. Его шикарное тело, видимо, привлекает не только меня. Кашляю, чтобы привлечь их внимание. Увожу Лэйна в сторону, и теперь он становится к ним не боком, а спиной. Свободно выдыхаю. Так мне в разы спокойнее.

– Почему? Мы не говорили об этом, а когда ты в первый раз потащил меня плавать, я была занята мозговым штурмом на тему того, как мне выжить со своим стеснением, – объясняю я с легкой улыбкой. Мне легко говорить о том моменте, потому что я прошла через следующий – тот, что можно именовать новой ступенью.

Волосы Кеннета налипли на лоб за то время, пока мы плавали. Я прошу его немного нагнуться и осторожно поправляю кудри, которые от еще больше закрутились от влаги.

– Посейдон Лэйн. Теперь ты не Кудрявый, а Посейдон.

– Ты звала меня Кудрявым? – удивляется Кеннет, хмуря брови. – Банальщина.

– Вот тебе совсем не банальщина – Посейдон.

– А ты тогда Ариэль? Не смеши меня, Джит. Ты на нее не похожа, – усмехается Лэйн.

– Это еще почему? – Я упираюсь ладонями в бока и недоумеваю. На что он намекает?

Он задорно смеется и крутит головой. Не могу понять, почему именно я не могу побыть Ариэль.

– У тебя не красные волосы и хвоста нет. Хотя, должен признать, в воде ты сойдешь за русалку. Здорово плаваешь.

Я одаряю его улыбкой, немного смущаясь. Мне нравится быть такой. Нравится получать комплименты и радоваться. Нравится купаться в его внимании.

Кажется, я быстро обсохла не только из-за жары, но и из-за теплых слов Кеннета. Подбираю с песка майку и тщательно отряхиваю ее.

– И все-таки ты продержалась меньше, чем я думал, – произносит Лэйн, осматривая меня. – Понимаю, что не все сразу, но тебе больше нечего стесняться.

Теперь уже из меня вырывается тихий смешок. Я очень благодарна ему за поддержку. Без него я вряд ли решилась бы и на этот шаг, не говоря уже о борьбе с другими комплексами. Только вот не все приходит так быстро. Я должна привыкнуть к изменениям внутри себя. Именно поэтому стремительно натягиваю футболку.

– Лэйн. – Я подхожу к нему практически вплотную и дотрагиваюсь до его затылка, притягивая к себе ближе. Между нами повисает напряжение. Я сближаю нас не просто так, мне нужно ощутить его близко, чтобы узнать правду. Когда люди стоят очень близко друг к другу, они чаще всего не лгут.

– Что, Джи? – Он буквально пропевает этот вопрос в мои губы.

Я сама вздрагиваю от какого-то неведомого чувства, появляющегося в груди, а по рукам табуном бегут мурашки.

Губы уже давно искусаны от нервов. Собираюсь с мыслями. Готовлюсь выяснить очень важный для меня вопрос. Вдох. Выдох. Вдо-о-ох…

– Почему ты не сказал о том, что знал о Дарене? – В моих глазах, наверно, читается разочарование. – Ты ведь подслушивал там, на склоне.

Лэйн перестает быть таким уверенным. Его взгляд перебегает с моих глаз на губы. Хочется сжаться в комочек, обнять Кеннета, но внутренний голос останавливает. Раз уж я начала копаться, то доберусь от истины.

– А если я скажу, что поэтому и согласился сыграть в игру? – тихо выдает он, еще сильнее приближаясь ко мне. Наши лбы буквально соприкасаются. – Мне захотелось узнать тебя, потому что я тоже потерял близкого человека. У нас с тобой общая боль, как бы грустно это ни звучало.

– Это несправедливо по отношению ко мне, – отвечаю я завороженно, не в силах отступить назад. – Ты мог бы признаться сразу, Лэйн.

Он морщится. Кеннету стыдно, и я замечаю это по появившейся вдруг неловкости и виноватому взгляду.

– Я струсил. – Знаю, что с его губ слетает правда. – Ты могла бы сразу уйти, и тогда не было бы того, что мы имеем сейчас.

– А что мы имеем?

Повисает молчание. Я зря задала этот вопрос. Так и знала, что Лэйн не сможет прямо ответить. Невозможно объяснить или описать словами то, что происходит между нами. Меня магнитом тянет к нему, и я ищу этому влечению разумное объяснение. Хоть и не обнаружила пока, все равно буду пытаться дальше мыслить трезво. Я все еще в игре, а о правилах забывать нельзя.

– Забей, – кидает он резко и поднимает свою одежду. В спешке одевается и больше не глядит в мою сторону. Похоже, Лэйн разозлился.

– Встретимся сегодня на склоне вечером? – Мне неловко, и я решаю исправить ситуацию предложением о встрече. – Мне есть что тебе рассказать.

Кеннет пропускает сказанное мной мимо ушей, и я начинаю беспокоиться о том, что творится у него внутри. Бегающие на скулах желваки выдают его состояние. Он напряжен.

– А, – безразлично произносит Лэйн, – да, как я мог забыть? Ты же все еще считаешь, что недостатки способны разрушить иллюзии.

Кажется, он кидает камень в мой огород. Сконфузившись, готовлюсь ответить, но Кеннет прерывает меня.

– Окей, – напоследок говорит он. – Увидимся в семь. Не буду тебе мешать.

Не понимаю, чему он мешает. Хмурюсь. Только когда оборачиваюсь, провожая взглядом Лэйна, натыкаюсь на Маккоя. Мне не по себе. Резко изменившееся поведение Лэйна выбивает из колеи. В первые секунды я не замечаю Эванса, наблюдая лишь за удаляющимся от меня Кудрявым Кеннетом. Осекаюсь. Ему не понравилось это прозвище. А вот Посейдон… Звучит внушительно. И очень даже ему подходит.

– Вижу, ты немного занята? – Эванс находит меня в замешательстве. – Мне подойти позже?

Выдыхаю и с тяжелым сердцем поднимаю взгляд на Эванса, воодушевленного, спокойного. На лице у него блестит непревзойденная широкая улыбка, которая действует просто волшебно – заставляет посылать в ответ одно лишь добро.

– Нет. – Мотаю головой. – Нет, просто все пошло немного наперекосяк, но я не занята.

– О-о. Могу ли я чем-то помочь?

Я грустно ухмыляюсь. Эванс остается Эвансом в любой ситуации. Как же приятно, что в мире еще остались люди, которые стремятся помочь.

– Спасибо, Маккой, – говорю я, попутно надевая брюки. – Наверное, здесь ничем не поможешь. Лучше расскажи, как у тебя дела.

– Мне показалось, что он – хороший парень. – Эванс кивает в сторону уходящего Кеннета. – Салли рассказала, что твой куратор набил морду Филиппу. Этот поступок более чем достойный. Слепому видно, что Лэйн к тебе очень внимателен.

– Внимателен? – переспрашиваю я, потому что хочу услышать это вновь.

– Да. Это не ускользнуло от меня. Тебе стоит к нему приглядеться.

И когда Эванс успел заделаться в свахи? Удивляюсь ему и его словам. Слышать о трепетном отношении Кеннета ко мне – словно перебирать струны, так же проникновенно.

Мы с Эвансом медленно движемся с пляжа к аллее. Солнце постепенно скрывается за горизонтом, и сразу становится в разы прохладнее. Все еще вспоминаю разочарование в глазах Лэйна и то, как быстро он ушел. Возможно, я не должна была вести себя столь безразлично, ведь мое молчание соврало за меня – у нас определенно что-то есть.

Между нами что-то есть.

– Отдыхаю по полной, Джи, – весело отзывается Эванс. – Испробовал все вкусы мороженого, которое подают на полдник, обыграл Салли в «Монополию», прочитал «От хорошего к великому»^[4].

– Тут подают мороженое? – Впервые слышу об этом.

– Да, как раз через десять минут начнут раздавать. Сходим? – предлагает Эванс, и я тут же киваю.

Конечно, сходим. Я без ума от мороженого, а если оно будет банановое… то я пропаду надолго, закроюсь в комнате и буду наслаждаться его вкусом. К сожалению, цитрусового мороженого практически нигде не найти, и потому пришлось полюбить другое.

– Да! – восклицаю я. – А что за книга? О чем она?

– О том, как стать успешным. – А вот и амбиции Эванса, которые он давненько не показывал. Они на месте, значит, он точно в порядке. – Пригодится мне в будущем.

Я смеюсь от его целеустремленности и дикой уверенности. Мне бы хоть грамм ее!

– Ты, случайно, не планируешь открыть сеть кафе-мороженых? – спрашиваю я его, прищуриваясь. Это важно знать как ничто другое!

– Может быть, пока не определился. – Маккой пожимает плечами в неведении.

– Если соберешься, создай апельсиновый или мандариновый вкус. Он зайдет многим, поверь!

Эванс вновь сияет, однако вскоре радость сходит с его лица, и меня накрывает волнение.

– Ты чего так в лице поменялся?

– Я вспомнил, зачем шел к тебе, – настороженно произносит он. – У меня плохая новость.

– Только не говори, что у тебя ангина…

Как только мы заходим на территорию аллеи, смех Маккоя заглушает все вокруг. Я не понимаю, что происходит, остается только догадываться, что он имеет в виду на самом деле.

– Нет, я уже выздоровел. Одна кружка чая с лимоном превратила меня в здорового быка. – Маккой напрягает мышцы и выставляет их для меня, чтобы показать, какая в нем сила.

– А что тогда произошло? – Я всегда не любила, когда тянули резину и отсрочивали момент. Останавливаюсь рядом с деревом и тащу за собой Эванса. Мы находим место в тени, и я прошу его наконец рассказать. Ох, не доводит до добра любопытство…

– Мне очень жаль тебе об этом говорить, пока официально не объявляли, но, видимо, раз ты была на пляже, то не в курсе, – тараторит Эванс. – Был целый спектакль. В общем, кто-то пролил кофе на аппаратуру для выступления. И она вышла из строя вся.

– Кто пролил? – стиснув зубы, спрашиваю я. Руки чешутся. Кто лишил нас такой прекрасной возможности наслаждаться музыкой, принять участие в мероприятии, где сблизились бы музыканты, где можно было бы отдохнуть от суеты?

Эванс тяжело выдыхает. Как я вижу, он сам не знает ответа на данный вопрос, однако это не меняет дела в корне.

– Без понятия, Джи. Все в шоке. Сто процентов это сделал кто-то специально, потому что сломались все колонки до единой. Чуть замыкание не произошло! Хорошо, что их не включали в розетки, – объясняет мне Маккой, а я лишь опечаленно хлопаю ресницами и хватаю ртом воздух, дабы совсем не отчаяться.

– Хотелось бы мне сказать пару ласковых слов тому человеку…

– Мне действительно жаль. Многие готовились к конкурсу, в том числе и ты. Единственный плюс в этой ситуации – вы потратили всего один день на репетиции. Это случилось хотя бы не за день и не в день выступления.

Здесь Маккой прав. Но было бы лучше, если бы ничего такого не произошло вообще!

– Ты услышал, как об этом говорят?

– Да тут кричали на каждом шагу. Тебе повезло, что ты не видела всего цирка.

– Грустно. – Я опускаю голову и шепчу: – Хорошо хоть ты улыбаешься. Немного легче.

– Да… – Он мечтательно запрокидывает голову назад и прислоняется спиной к дереву. – У меня есть повод.

– И какой же? – Маккой интригует.

– Созванивался по видео с Одри. Мы отлично провели время, – признается Эванс, и на меня будто выливается холодная вода. Значит, у них определенно что-то клеится.

– Так вы тесно общаетесь? – Я показываю ему свою радость, хотя внутри за себя мне очень стыдно. Стыдно за то, что Эванс может узнать о том, как ужасно я поступила с Одри.

– Не хотел сначала рассказывать, пока сам не понял своих чувств. Но да, Одри мне нравится. Она – особенная, Джит. И на самом деле, мы во многом похожи. Может, окружающим не видно, но за броней Моллиган скрывается очень чуткая и ранимая девочка. – Откровение Маккоя удивляет, и я пытаюсь подобрать в ответ нужные слова.

Почему-то мне становится радостно на душе. Может, Одри и Маккой созданы друг для друга, кто знает? И если Эванс смог излечить ее раны, то я ему за это безмерно благодарна, ведь когда меня не было рядом, она страдала. Так что, возможно, сейчас Маккой делает то, что в свое время не сделала я?

– Я удивлена, это факт, – с внутренним трепетом отвечаю я, – но и безмерно рада…

– Спасибо. Еще рано о чем-то говорить, но чувствую, что я ей небезразличен, – говорит Маккой с искрящимися глазами.

Я понимаю все без слов. Он мог бы не произносить вслух ни слова, одного горящего взгляда хватило бы.

– Так значит, теперь в Британский музей пойдем ты, я и Одри, да? – сквозь смех задаю я ему провокационный вопрос.

– Скорее всего, да.

И мы снова смеемся. Хоть кто-то счастлив.

Я совру, если скажу, что представляла их парой, но какое дело до моих мыслей? Если они хотят быть вместе, я только за.