Притворись бабочкой

Глава 40

Приручай мечты

– Пока ты будешь у Ванессы, я схожу нам за перекусом. – Лэйн оставляет меня одну.

– У меня аллергия на орехи, если что! – кричу я ему вслед, но, кажется, Кеннет не слышит.

Я вваливаюсь домой. Обратный путь был долгим. С учетом того, что мы ждали на жаре, пока все загадают желания, это было настоящее испытание. Я и Лэйн кое-как устроились в тени на газоне и, разговаривая, сидели там до последнего. Единственный плюс – я узнала о нем некоторые сведения, о которых ранее даже не предполагала. Например, у Лэйна жуткая аллергия на яблоки. А еще он не переносит миндальное молоко. Что же касается видов спорта, то он никогда не болел за футбольные команды, потому что все его время занимал хоккей.

У нас выдалась приятная беседа. Мне нравилась открытость, с которой он делился фактами о себе. Было видно, что ему хочется доверить мне даже самые неадекватные секреты. Именно поэтому чуть позже я услышала о его первых любовных похождениях: девочка, к которой он впервые подкатил, оказалась двадцатитрехлетней дамой с ребенком на руках. Как так можно было спутать возраст, я не понимаю. Однако Лэйн точно знает, что ему противопоказано угадывать его, он в этом деле самый настоящий лузер.

Кеннет и сам без умолку смеялся, пока говорил об этом. Самоирония у него на высоте, и я безумно рада, что он относится к собственным провалам с легкостью и беспечностью. Такой подход помогает жить и не корить себя. Умение отпускать значительно упрощает жизнь.

– Несс? – зову я Аддерли, и мысли тут же улетучиваются. – Привет.

Ванесса стоит спиной и не обращает на меня никакого внимания. Я хмурюсь. Почему она ведет себя так холодно вновь? Попахивает чем-то нехорошим, неладным. Необходимо поскорее разузнать, что случилось за время моего отсутствия.

– Несс, как ты? – спрашиваю я ее и медленно двигаюсь к ней.

В комнате выключен свет, а за окном уже успело стемнеть, и из-за этого я не вижу, в каком состоянии находится Аддерли и нужна ли ей помощь.

Слышатся тяжелые вздохи, а за ними следуют всхлипы. Вся сжимаюсь от напряжения. Как же тяжело видеть людей, разбивающихся о собственные чувства! Я стремлюсь помочь Ванессе всеми силами, но она отталкивает меня от себя, резко бросаясь в сторону кровати.

Я не успеваю ничего сказать, как Несс зарывается в одеяло, накрываясь с головой. Ничего не понимаю, хотя в голове зреют предположения. Неужели дело в той девушке? Кто-то посмел причинить Аддерли боль, и у кого-то это слишком хорошо получилось. Еще никогда я не видела Ванессу настолько разбитой.

– Уйди! – вскрикивает она. Ей приходится приложить усилие, чтобы звук донесся до меня сквозь плотную ткань.

Не уйду. Я буду рядом столько, сколько потребуется. Мигом оказываюсь на краю ее кровати. Пытаюсь найти лицо девушки, но безуспешно – она очень крепко сжимает одеяло.

– Ты задохнешься, – тихо говорю я ей, – открой лицо.

– Я попросила тебя уйти, – проговаривает Аддерли, но уже не так четко.

Из-за слез ее голос смягчается так, что я едва узнаю его. Вот что с людьми делает боль. Они тонут в горечи, вязнут в этом омуте бесконечных страданий.

– Я никуда не уйду.

– Зачем тебе эта дрянь, Джит? Не забивай мозги, у тебя и в собственной жизни дерьмо полное.

– Ты не чужой мне человек, Несс. Уже практически родной. – Я говорю искренне, игнорируя последние слова Ванессы.

К моему удивлению, Аддерли откидывает одеяло, и я могу посмотреть на ее заплаканные глаза и спутанные волосы. Помогаю ей отбросить слипшиеся пряди в сторону и принимаюсь расспрашивать дальше.

Видеть Несс в таком состоянии невероятно сложно, и мой голос также ломается. Мурашки бегут по телу, и я не в силах это исправить. Аддерли дорога мне, и осознавать, что ей плохо – словно получать ножевые ранения.

– Вы же только вернулись из поездки, а сейчас я с дерьмом со своим… Не хочу выливать его на ваши приятные моменты. – Несс немного успокаивается, но продолжает отстаивать позицию самодостаточного человека. Не хочет причинять нам неудобства, видите ли! Я поражаюсь ее душевному свету.

– Перестань, Несс, – бросаю я в ее сторону угрожающий взгляд, приказывая поделиться случившимся.

– Я попрошу тебя ни о чем не спрашивать, – начинает она. – Расскажу лишь то, что следует, потому что мне тошно.

Я понимающе киваю и ищу глазами ее ладонь. Я постараюсь сделать все, чтобы Ванессе стало легче, даже если это будет стоить моих последних нервов. Она вытягивает губы трубочкой и окунается в неприятные воспоминания. Их видно по глубине глаз, отражающих полнейшее разочарование. Кажется, она сожалеет о чем-то, и чертовски сильно.

– Как скажешь…

Она с минуту молчит, но потом произносит фразу, от которой сердце чуть не останавливается.

– Знаешь, Джит, я думала, что после смерти Аннели мое сердце уже не разбить, однако я ошиблась. Меня вновь разорвали на куски.

Ее голос слаб, а руки трясутся. Я нахожу их и быстро сжимаю своими теплыми ладонями. Ванесса ледяная. Кажется, Несс долго стояла под ледяным душем – волосы мокрые, глаза опухшие. На ней нет ни грамма макияжа. Это значит, она не выходила сегодня из дома, поссорилась с той девушкой, а потом плакала в ванной, пока нас с Кеннетом не было.

Мое сердце пропустило удар. Я стараюсь подобрать нужные фразы, но все они до смешного глупые. В такой ситуации сказать что-то утешающее невероятно трудно, и это угнетает.

– Мир настолько несправедлив ко мне, – тихо произносит она, боясь, что кто-то посторонний услышит. – Раньше я объясняла это своим невезением, но больше так не могу. Мне тоже хочется быть, черт его возьми, счастливой! Почему мне достается только одна грязь?

Слова Ванессы лишают меня всякий возможности дышать. Я хочу крепко зажать ее в объятиях и подарить всю любовь, что только таится в душе.

– Я вновь повелась на это хорошее отношение, – сквозь слезы выдает Несс, – или, лучше сказать, вновь повесила себе на шею веревку. Она меня душит. Убивает медленно, но верно.

– Не говори так, Несс, – умоляю я ее не терять надежду. – Испытания даются нам неспроста. Они служат точкой нашего роста. Мы становимся сильнее с каждой неудачей.

– Какая здесь может быть неудача? Одна моя жизнь – сплошная неудача. Может, мне вообще не нужно было появляться на свет? – Я сжимаю губы в попытке сдержать слезы из-за монолога Ванессы. – А, нет, стой! Я была рождена для того, чтобы все остальные начали ценить свою жизнь. Вот, смотрите, какая жизнь у меня, и делайте выводы!

Она театрально машет руками, выражая эмоции. Я же подавляю их в себе, просто потому что Ванессе нужна поддержка, а не истеричка рядом.

– Твоя жизнь еще будет прекрасна, Несс. Посмотри – ты жива и здорова. Остальное обязательно придет. Со временем, но придет.

– Я завязываю с верой и надеждой, – твердо решает Аддерли и мгновенно меняется в лице. – Собираюсь строить свою жизнь сама. Никаких иллюзий, только работа.

– Вера необходима каждому из нас, Несс. – Аддерли подпускает меня к себе ближе, и я ложусь у нее под боком.

– Видимо, не мне.

– Что ты собираешься делать? – Как только она успокаивается, я задаю ей интересующий меня вопрос. Раз она что-то уже решила, то явно не отступит. Цели поставлены, какой же путь будет к ним выстроен? С чем ей придется столкнуться?

– У меня всегда была несбыточная мечта – поступить в театральный. Попробовать себя в режиссуре и кино. – Ее глаза уже не такие тусклые, и в них проглядывает свет. – Теперь же я намерена избавиться от мечтаний и двигаться по направлению к цели. Я сделаю это, мне нужно только взяться за дело, Джит.

– Я верю в тебя, ты же знаешь? – отвечаю я ей той же искренностью.

– Знаю. Мне бы в себя поверить, и тогда все пойдет как нужно. Как иронично оказалось, но я действительно не тот человек, который следует мечтам. Я их приручаю. – Аддерли открывается мне с каждой секундой все больше и больше. – Как только во мне загорается надежда, меня словно волной накрывает и отбрасывает к берегу. И я снова становлюсь беспомощной, бесхарактерной и потухшей звездой.

– Приручать мечты не каждый способен, – откликаюсь я на ее мысли. Восхищение пробирает каждую клеточку тела. – А если ты сделаешь это, то я навсегда запомню твои слова.

Ванесса ухмыляется и накрывается одеялом. Оно доходит до ее щек, и Аддерли в нем как в коконе. Кажется, это напоминает мне что-то.

Она готовится упорхнуть к своим целям, перед этим накапливая в себе силы. Для достижения следующей стадии требуется энергия, и Несс пытается ее заполучить.

– Предлагаю назвать твой будущий фильм «Приручая мечты». Как тебе? – Улыбаясь, я пробую заставить и Аддерли приподнять уголки своих пухлых губ. Ей нужны позитивные эмоции, просто необходимы.

– О-о нет! Банальщина! – Она отрекается от названия, которое мне кажется подходящим на все сто процентов.

– А как ты пришла к желанию попробовать себя именно в кинорежиссуре?

– Не знаю, рассказывал ли тебе Кеннет или нет, но моя мама играла в театре на сцене. Патрисия Аддерли – актриса, которую ждало грандиозное будущее. – Несс произносит это с гордостью. На ее губах появляется малозаметная улыбка, и за ней, я уверена, стоит очень многое.

– Значит, у тебя фамилия мамы?

– Да, отец был против того, чтобы я ее меняла, но какое мне до него дело? Я пошла и сменила, – рассказывает она, и недостающие факты встают на свои места. Теперь различие между фамилиями Лэйна и Несс мне понятны. Все расставлено по местам.

– Ванесса Кеннет, – пробую я на слух ее прошлое имя. – Ты правильно сделала, что сменила. Аддерли подходит тебе намного больше.

– Лучшая подруга мамы рассказывала нам, что Патрисия подписала контракт с известным режиссером в Америке и должна была лететь на съемки экранизации книги-бестселлера. Но тут забеременела третьим ребенком, Аннели, и… ей пришлось отказаться, – с горечью делится Ванесса. Она будто отрывает от сердца самые сокровенные подробности из их с Лэйном жизни.

– Мне очень жаль, Несс, – с неприкрытым удивлением приношу свои искренние сожаления.

Я поражаюсь, узнавая об этом. Восхищаюсь мудростью Ванессы и восхищаюсь Патрисией. Она оставила карьеру ради детей. А затем… умерла при родах, подарив жизнь Аннели.

– Я хочу достигнуть этой цели не только ради себя, но и ради мамы. Она бы гордилась мной. – Ванесса приглушает свой голос, предаваясь тягостным размышлениям.

Я не тревожу ее и задумываюсь сама, осознавая все. Все-таки Ванесса – очень сильная. Неприятности бьют ее, но она остается при своем. Даже сейчас, когда многие бы опустили руки, она, наоборот, подняла их и ступила твердой ногой на зыбкую почву.

– И в любовь я больше не верю. – Шепот Аддерли пронзает меня стрелой и отрезвляет. На ум приходит только одно имя: «Лэйн». И в следующее мгновение в дверь стучат.

Действительно, кто же это может быть? Обмениваюсь взглядом с Ванессой и улыбаюсь. Это ли не очередной знак судьбы? Смеюсь, наблюдая за тем, как игриво хлопает ресницами Несс, подкалывая меня.

– Ну, в свою точно. А в вашу… – Она вновь приводит меня в смущение. – В вашу без сомнений верю.

Хочу встать с кровати и пойти открыть дверь Лэйну, но Несс грубо хватает меня за запястье, не позволяя сдвинуться с места:

– Ему ни слова, ангел.

Мне не приходится делать лишних движений, потому что Кеннет сам быстро оказывается у нас. Пару раз постучал и зашел. А если бы мы были не готовы принять его? Да уж. В этом весь Лэйн.

– Если что – я стучал, – в свое оправдание говорит он.

– Ты принес еду? – Ванесса оживляется, когда видит пакеты в его руках. Аромат жареной курицы ударяет в нос, и желудок сводит от голода.

– Ага, – хмыкает Кеннет, оставляя пакеты на столе в гостиной, – и здесь нет ни грамма орехов.

– Тогда бежим, Джи, пока он опять все не сожрал! – кричит Несс и совершает побег с кровати.

Я смеюсь и бегу за ней.

Бегу за этими двумя, чувствуя лишь полное удовлетворение сегодняшним днем. У Ванессы все получится, и Лэйн тоже сможет реализовать все свои планы. С такой поддержкой просто не может выйти иначе.