Путешествие во тьму

16

Идеально держа равновесие, Тенел Ка перебралась через конек и легко пробежала по крутой крыше дворцового арсенала. Внизу раскинулся внутренний двор, а отсюда у нее имелся отличный обзор западных ворот, через которые входили только члены королевской семьи, и охранявших их гвардейцев. Ее отец скоро должен был вернуться, и сильное предчувствие побудило Тенел Ка установить собственный караул.

Ускорившись у края крыши, она взмыла в воздух, пролетела три метра без поддержки своих сил джедая и припала к более низкой и пологой крыше дворцовой кухни.

Приземлившись, она метнулась к западному краю крыши, одновременно изучая соседствующие со зданием палисадники и загоны для животных. Охранники вышагивали вдоль дворцовых стен, внимательно следя за возникновением любой угрозы королевской семье. Но время от времени они, казалось, забывали, сколько королевских особ пало от рук представителей их собственной династии. Лучшие потенциальные места для засады располагались в лабиринте садов и здесь, в кухонном крыле. К тому же, рядом находился западный двор замка.

Воздух расколол пронзительный звук медного рога, возвещавший о прибытии наследного принца. Тенел Ка осторожно подползла к краю крыши.

Несколько поваров стояли у длинного деревянного стола, преобразуя небольшую гору дичи в основное блюдо вечернего банкета. Беспрестанный стук ножей звучал контрапунктом к болтовне мальчиков, ощипывающих перья. В стороне от этой домашней бойни находились грядки с зеленью. Двое мужчин в свободных хейпанских блузах собирали горькие травы для салата. Оба надели капюшоны, чтобы защититься от яркого полуденного солнца. Другие слуги собирали ягоды для выпечки, тащили ведра с пенящимися сливками из молочного дома, раскалывали гроздья орехов.

Холодные серые глаза Тенел Ка пристально осматривали огороды и хозяйственные постройки в поисках что-нибудь, казавшегося неуместным. Все выглядело таким, как и должно быть. Она заметила пожилого слугу, поднимавшегося по лестнице к большому птичнику, где гнездились маленькие пухлые птички. Их крошечные яйца с розовой скорлупой считались на Хейпсе деликатесом и будут, конечно, включены в вечернее меню. Старик поднимался медленно, одной рукой цепляясь за перила, а другой сжимая корзину для яиц.

Очень большую корзину для яиц.

Воин-джедай сорвала с крыши плоскую каменную плитку и поднялась на ноги. Следующие три события произошли почти одновременно.

Западные ворота распахнулись, впуская Исолдера. «Старик» выхватил из слишком большой корзины бластер и направил его на принца. Тенел Ка изо всех сил швырнула плитку в убийцу.

Ее бросок был точен: плитка ударила по сжимавшей оружие руке с такой силой, что стрелка развернуло; он покатился вниз по лестнице. Выстрел ушел в сады: просвистел в листве, сбив несколько золотистых фруктов и распугав птиц — те разлетелись, испуганно крича.

Дворцовая стража набросилась на убийцу прежде, чем он достиг земли. Убрис, мощная женщина-воин, состоявшая при принце еще до того, как Тенел Ка родилась, подтащила нападавшего к его ногам и откинула капюшон.

Во дворе воцарилась тишина. Убийца оказался молодой женщиной, и ее лицо было всем знакомо.

Тенел Ка спустилась на землю по декоративной решетке и подошла к мятежнице. Остановившись в нескольких шагах, она вгляделась в лицо, очень похожее на ее собственное.

— Приветствую вас, кузина, — сказала она хладнокровно. — Тетя Челик так отчаянно нуждается в троне, что готова пожертвовать ради него собственной дочерью?

Не дожидаясь ответа, она отвернулась и кивнула охране. Убрис повела предательницу прочь.

Тенел Ка глубоко вздохнула: она понимала, какое наказание ожидает ее троюродную сестру. Нападение на члена королевской семьи каралось смертью, но в последнее время этот закон оказался недостаточным сдерживающим фактором. При таком количестве нападений в тюрьмах скоро будут на законных основаниях умерщвлять не меньше живых существ, чем на дворцовых кухнях!

Она развернулась и пошла навстречу отцу. Принц был в западном дворе, слушал рассказ телохранителя о том, что ему едва удалось спастись. Высокий мужчина с телом тренированного бойца, с волосами цвета бледного золота, зачесанными назад и собранными в толстую косу, с лицом, исключительно красивым даже по хейпанским меркам. С расстояния в несколько шагов он выглядел ненамного старше Ганнера Райсода. Лишь тонкие морщинки вокруг глаз и усталость в них наводили на мысль о тяжести прожитых лет.

Он повернулся навстречу дочери, его взгляд был горд, но мрачен.

— Принцесса, мне сообщили, что я обязан вам жизнью. Ясное мышление, быстрое действие — необходимые качества для правителя.

Тенел Ка подавила вздох и подставила отцу щеку для поцелуя.

— Добро пожаловать домой. Поездка оказалась успешной?

— Пройдемся, и я расскажу тебе, — улыбнулся он. — Но, пожалуйста, не по крышам.

Они ушли из кухонного крыла в охраняемые внутренние сады. Даже там Тенел Ка сохраняла бдительность: просматривала деревья и беседки на наличие признаков движения, сравнивала длину и форму теней с предметами, отбрасывавшими их.

— Ты, конечно, знаешь, что твоя мать открыла Хейпс для беженцев, — начал наследный принц.

Тенел Ка отметила холодный официальный тон отца, и ее лицо омрачила тревога. Отношения между ее родителями сохраняли напряженность уже достаточно долгое время.

— Лица, перемещенные в результате войны, нуждаются в приюте, — заметила она.

— С этим я не спорю. Но решение королевы-матери гарантирует, что мы столкнемся с захватчиками. Большую часть прошлого года я разыскивал и изучал ту информацию, которую нам удалось накопить. Чем лучше мы понимаем этих йуужань-вонгов, тем выше наши шансы на выживание.

Дочь могла бы ответить ему, что знает о захватчиках гораздо больше, чем ей бы хотелось.

— Ты провела среди них какое-то время, — продолжал он. — Скажи мне, что ты узнала.

Мрачные картины одна за другой вспыхнули в памяти Тенел Ка: ужасные дни плена на корабле-мире, последовавшее за ними сражение, мучения молодого человека, которого она любила с детства, и которого вынуждена была оставить. Что она могла рассказать отцу об этом?

— Они одержимы своей религией, — проговорила наконец она.

Исолдер кивнул.

— Я читал протоколы допроса Элан, жрицы-предательницы. В первую очередь йуужань-вонги поклоняются двум главным богам: Йун-Харле, богине-обманщице, и Йун-Йаммке, убийце. Битва и обман — страсти врага.

— Мы говорили с двумя вонгами через их виллипы, — поведала Тенел Ка. — Один из них упомянул эту Йун-Харлу. Джейна назвала украденный корабль «Обманщицей», она пыталась раздразнить и отвлечь их. У нее получилось.

— Из того, что я знаю о пришельцах, они увидят в этом богохульство, — согласился Исолдер.

Она наклонилась вперед, ее серые глаза горели.

— А какое значение имеют близнецы?

Исолдер задумался.

— По имеющейся информации, рождение близнецов, кажется, редкость у йуужань-вонгов. Я могу вспомнить три упоминания об этом. Каждое считалось предзнаменованием какого-то великого события. В каждом случае один из близнецов убивал другого в качестве начала некоторой великой судьбы.

Тенел Ка задумчиво кивнула.

— А если один близнец умирает каким-нибудь другим способом?

— Не знаю. Вероятно, оставшийся будет все еще рассматриваться как важная персона. А почему ты спрашиваешь?

— Джейсен Соло мертв, — прямо сказала она, — и йуужань-вонги знают, что у него есть сестра-близнец.

Исолдер сочувственно посмотрел на дочь.

— Представляю себе.

— При всем уважении, не думаю, что ты представляешь. Да, я боюсь за безопасность Джейны, но йуужань-вонги способны причинить вред больший, чем смерть. Тахири, подруга Энакина Соло, попала в плен на Явине-4. Формовщики покрыли шрамами ее тело и вложили воспоминания в ее голову, пытаясь сделать из нее что-то похожее на них.

— Но Джейна не в их власти.

— Непосредственно — нет. Но если йуужань-вонги считают ее ключевой фигурой в неком важном событии, они могут создать ситуацию, которая заставит ее принять эту роль. Это — вид формовки.

Исолдер утешительно погладил ее по плечу.

— Она — решительная и находчивая молодая женщина.

— Точно, — согласилась Тенел Ка. — Но путь, который она выбрала, меня беспокоит. Утверждая, что она близка к их богине-обманщице, она бросила им вызов, от которого они не смогут отказаться. И, взяв на себя эту роль, она уже начала приспосабливаться к ожиданиям врагов. Мне даже думать не хочется, какой может стать «великая судьба» Джейны, если эту судьбу будут определять те ее поступки, которых ожидают захватчики.

— Она так сильно отличается от того, что мы все обязаны делать? Никто не свободен от бремени ожиданий окружающих.

Девушка оборвала отца, быстро подняв руку.

— Если ты пытаешься заставить меня сесть на трон Хейпса, можешь сэкономить свое время и мое.

Несколько мгновений наследный принц молчал.

— Ты была у матери после возвращения?

— Конечно!

— Тогда ты видела истину: если ты не воссядешь на престол, это придется сделать кому-то другому.

Тенел Ка начала расхаживать взад-вперед, пытаясь придумать какое-нибудь опровержение. Но призрак королевы-матери Челик был слишком правдоподобным. Племянница Та'а Чум являлась законной наследницей. Она сразу отречется от дочери, покушавшейся на жизнь Исолдера, и никто не в состоянии доказать ее причастность. Но Тенел Ка знает, и, конечно, знает ее больная мать.

Неудивительно, что на Хейпсе не доверяли тем, у кого имелись способности джедая! Правящая королева-мать могла выжить лишь благодаря притворству и манипулированию окружающими. Они не любили тех, кто был способен видеть насквозь их заговоры и осознавать изворотливую натуру, скрытую под алыми вуалями и красивыми лицами.

Тенел Ка не питала иллюзий относительно своей семьи. Челик — не худшая из возможных преемников Та’а Чум. Алиссия, младшая сестра Челик, еще более коварна. Она слишком осторожна, чтобы открыто нападать на Исолдера. Более вероятно, что она хитро манипулировала дочерью Челик, убедив ее, что действует та от имени своей матери. Девушку казнят за это преступление, и потеря наследницы ослабит Челик в ее притязаниях на трон.

Такова королевская семья, ее двор, вся хейпанская культура. Тенел Ка не могла представить себе жизнь, определенную этими ценностями. Будет ли она, как Джейна, менять себя согласно ожиданиям своих врагов?

— По крайней мере, ты рассмотришь такую возможность? — нажал принц.

Тенел Ка провела рукой по своим золотисто-рыжим волосам, заплетенным, как всегда, в косы датомирской воительницы.

— Я не правитель, а воин.

— Кто будет лучше руководить во время войны? И твоя бабушка, конечно, тоже хочет, чтобы ты избрала этот путь.

— Я ее почти не видела, — призналась принцесса. Она заметила, что с момента их прибытия Та’а Чум проявляла больше интереса к Джейне, чем к своей прямой наследнице. В ее душе не возникло ревности, но возникла большая озабоченность. Джейна не глупа, но она не могла знать всей правды о бывшей королеве.

Ужасная мысль пришла ей в голову. Возможно, реальная угроза хейпанскому престолу находилась не в ветвях генеалогического древа, а в корне. Ни'Кориш, предшественницу Та'а Чум, помнили за ее злобную ненависть к джедаям. Но, возможно, Та’а Чум поняла потенциал темного джедая как союзника, и решила уговорить Джейну избрать этот путь, преследуя собственные интересы. Имея под рукой внучку Дарта Вейдера, Та’а Чум сможет с легкостью раскрывать всевозможные заговоры против себя и, в конечном счете, вернуть трон. Женщина, которая могла заказать смерть невесты своего старшего сына, и, возможно, даже его самого, способна на все.

— Ты выглядишь обеспокоенной, — заметил принц. — Все ли хорошо с Та’а Чум?

— Она такая же, как всегда.

— Понятно, — медленно проговорил Исолдер. — Это вполне достаточная причина для беспокойства.

Тенел Ка мрачно кивнула. Впервые за это утро отец и дочь пребывали в полном согласии.

Банкетный зал в королевском дворце сиял множеством свечей — очаровательный анахронизм, к которому хейпанские дипломаты, казалось, относились совершенно спокойно. В этом мире многое напоминало Джейне рассказы матери об Алдераане — традиции, церемонии, повышенное внимание к красоте, искусству и культуре. Ей казалось, что она очутилась внутри живой и яркой реконструкции прошлых времен.

Расположившиеся в нишах музыканты тихо наигрывали на инструментах, которые Джейна видела только в книгах. Свежие цветы наполняли зал пьянящим ароматом, а слуги перемещались бесшумно и почти незаметно, чтобы переменить тарелки и наполнить бокалы.

Слуги-люди смущали Джейну, но во дворце не было дроидов. И у еды не было того плоского, однородного вкуса, который придавал синтезатор. Так как ужин был дипломатическим, а Джаггед Фел являлся сыном имперского барона, он получил приглашение. Он сидел напротив Джейны, великолепный в строгом черном мундире. Учитывая все обстоятельства, она, возможно, наслаждалась бы моментом, если бы пребывала в лучшем настроении, не говоря уже о более удобном платье.

Девушка подергала шнурки, стягивающие талию, подняла глаза и увидела, что Джаг наблюдает за ней.

— Я была бы счастливее в летном комбинезоне, — уныло протянула она.

— Без сомнения, но все равно вы выглядите прекрасно.

Вежливая фраза, ожидаемый ответ. Джейна получала подобные комплименты на сотне дипломатических мероприятий. Но ни один из них никогда не заставлял пылать ее щеки — реакция, которую оказалось невозможно скрыть, несмотря на всю ее джедайскую выучку.

Она отвернулась, сделав вид, что хочет посмотреть на пару, открывавшую бал. Принц Исолдер и его дочь выделывали замысловатые па. Тенел Ка танцевала, как и сражалась — с исключительным изяществом и жесткой, абсолютной концентрацией.

— Интересно, что произойдет с тем, кто наступит ей на ногу? — задумчиво спросил Джаг.

Джейна метнула в него удивленный взгляд и заметила, как слегка приподнялся уголок его губ.

— Их головы висят на стене в палате трофеев, — ответила она с притворной серьезностью.

На его лице медленно появилась улыбка, и сердце Джейны едва не выпрыгнуло из глубокого выреза платья. Она уставилась в пол. К первой паре присоединились другие танцоры. Повинуясь внезапному импульсу, она кивнула на растущую толпу и предложила:

— Под таким прикрытием мы могли бы ускользнуть и навести справки о тех трофеях.

Джаг встал и поклонился.

— Не откажите мне в удовольствии провести совместный с вами маневр уклонения.

Хихикая, она оперлась на его протянутую руку, и они погрузились в кружащуюся толпу, прокладывая себе путь к дверям.

Молодые люди вышли в вестибюль, держась за руки и улыбаясь, словно непослушные дети. Эта новая сторона хмурого пилота заинтриговала Джейну. Судя по выражению лица Джага и удивлению, которое она ощущала в Силе, подобное веселье и для него было внове.

Открылась инкрустированная дверь, и из банкетного зала появилась стройная фигура, одетая в красное.

— Джейна! Я надеялась получить возможность поговорить с тобой!

Минута беззаботности миновала. Джаг приветствовал бывшую королеву коротким, приличествующим случаю поклоном, кивнул Джейне, и, испросив позволения, растворился в толпе танцующих. Та’а Чум повела свою гостью в небольшую приемную по другую сторону вестибюля. Они расположились там, и лишь после этого бывшая королева заговорила.

— Наслаждаешься вечером? — спросила Та’а Чум.

— Вот-вот собиралась начать это делать.

В глазах женщины блеснуло любопытство, но она не стала выпытывать у собеседницы, что именно та стремилась сказать этой фразой.

— Открывать бал должна королева-мать. Ты знаешь, почему она отсутствует?

Джейна отрицательно покачала головой.

— Ей не позволяет здоровье. Она ждала второго ребенка — наследницу престола Хейпса, или, по крайней мере, сына, который мог бы найти подходящую жену. Затем произошло нападение на Фондор и уничтожение хейпанского флота. Тенениэль Дьо не джедай в строгом смысле слова. Насколько я знаю, таких, как она, вы зовете восприимчивыми к Силе.

— Верно, — подтвердила Джейна.

— Она почувствовала уничтожение флота и гибель наших пилотов. Потрясение оказалось настолько велико, что она не смогла его вынести. Роды начались слишком рано, и ребенок родился мертвым. Тенениэль Дьо никогда полностью не оправится.

Презрение в голосе Та'а Чум заставило Джейну встать на защиту датомирской воительницы:

— Посредством Силы возможно чувствовать реальную боль и испытывать сильные эмоции. Одна из вещей, которым учатся джедаи — защищаться от этой постоянной бомбардировки. Восприимчивость Тенениэль Дьо оказалась сильнее, чем ее щиты. Это не делает ее слабой.

— Как бы там ни было, меня интересует не философия, а управление государством. Жена моего сына не в состоянии посетить дипломатический ужин, а тем более вести за собой весь Консорциум на войну. Исолдер неглуп, и он не уклоняется от своих обязанностей. Пришло время ему развестись с Тенениэль Дьо и найти новую жену, способную руководить государством во время войны.

Джейна осторожно разглядывала пожилую женщину.

— Не понимаю, почему вы говорите это мне.

— Ты в состоянии понять такие сложности. Твоя мать была правителем — можно назвать ее королевой — много лет. Скажи мне, что было на первом месте в вашей семье?

— Она нашла компромисс, — коротко ответила Джейна. — Мало у кого это получилось бы лучше, чем у нее. Мой отец не жалуется. Особо не жалуется.

— Очень прагматичный ответ, — одобрила Та’а Чум. — Я вижу, что ты не веришь мифам о браке. Супружество — это не то, что поэты пытаются сделать из него, а скорее взаимовыгодный союз. В него вступают, когда это целесообразно, и выходят, когда оно не имеет дальнейшей ценности.

Джейна начал понимать цель Та’а Чум.

— Вы хотите, чтобы место Тенениэль Дьо заняла моя мать, а я выступила в качестве посредника? При всем уважении, ваше величество, можете выбросить эту идею за борт вместе с мусором.

Королева подняла брови.

— Ты всегда так откровенна?

Джейна пожала плечами.

— Если бы я не дала сразу такой ответ, кто знает, сколько времени мы ходили бы вокруг да около? Прямота экономит время.

— Возможно, ты права. Но поговорим о более приятных вещах. Сын барона Фела кажется многообещающим молодым человеком.

— Он превосходный пилот.

— Ты тоже. Но если ты хочешь стать эффективным лидером, ты должна знать достаточно много о мужчинах, чтобы понять, чего они стоят на самом деле. — Она сделала паузу и кисло улыбнулась. — Но не жди слишком многого.

— Я запомню.

Джейна поднялась.

Королева проводила ее пристальным взглядом, а затем перевела его на расписную ширму.

— Что ты думаешь?

Из-за ширмы вышел нарядный молодой человек.

— Думаю, я что-то упустил, — высказался Трисдин. — Если бы я не знал, подумал бы, что вы подталкиваете свою протеже к этому, с позволения сказать, новоявленному дворянину, у которого совершенно отсутствует чувство стиля.

Та’а Чум лукаво посмотрела на фаворита.

— Строгие манеры полковника Фела прекрасно подходят и для жизни при дворе, и для любых приемов, а его военный послужной список весьма впечатляет. Он серьезный, красивый и идеалист — совсем как принц Исолдер в его возрасте.

Женщина улыбнулась, словно вышедшая на охоту кошка-манка.

— Джейна Соло слабо осознает, какой она обладает властью и привлекательностью. Чтобы воспользоваться ими, она должна это понять.

— А-а! — медленно сказал он. — Неопыная девочка вряд ли сможет справиться с такой непростой задачей, как стать супругой принца, в особенности, если он ухаживал за ее матерью и является отцом одной из ее подруг.

— Джейна пока что недостаточно практична для моих целей. Возможно, этот Джаг Фел сможет нам помочь. — Та'а Чум невозмутимо улыбнулась фавориту. — Не стесняйся внести и свою лепту в это предприятие.

Трисдин прищурил свои голубые глаза: уж слишком грубо, походя, она требовала от него услуг.

— С удовольствием, — согласился он не без тайной злобы.

Во взгляде, который послала ему Та’а Чум, читалось понимание, но не было обиды.

— Очаруй девочку, — распорядилась она. — Предложи ей сочувствие, стань жилеткой, в которую она будет плакать, когда ее красивый молодой пилот встретит свой прискорбный, но неизбежный конец.

Она ушла, а Трисдин все смотрел ей вслед. Он сделает все, о чем просит Та'а Чум — в действительности выбор в этом вопросе у него небольшой. Но он не мог не задаться вопросом, каким может стать его собственный «неизбежный конец».

И, зная Та'а Чум так, как знал он, Трисдин подозревал, что следующим, кому понадобится утешение, станет принц Исолдер.