Путь к блаженству

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Страна ветра и света

Открытие, сделанное мною в этом сне, ошеломило меня. К моменту, когда он приснился, я видела длинные осознанные сновидения уже в течение нескольких лет. Я привыкла к приятному ощущению вибрации тела, часто посещавшему меня в этих снах. «Жужжащая светлая точка», блуждавшая вокруг моих ягодиц в сне «Дерево Синих Птиц», была одним из вариантов этого жужжания-зуда, после которого я всегда чувствую себя бодрой и обновленной. Когда в «Рубиновой Птице» вибрация исчезла, я испугалась: ее отсутствие встревожило меня. Я всегда чувствую себя хорошо, знаю, что я в безопасности, и бываю приятно возбуждена, если во сне мое тело вибрирует. Когда недавно, в связи с каким-то недомоганием, я проходила курс акупунктурного лечения, похожее ощущение стало появляться у меня и наяву. Интересно, что именно мое сновидческое сознание уловило тождество двух ощущений — вибрации в моих осознанных снах и моей физиологической реакции на иглоукалывание. Я убеждена, что это открытие, до меня никем не сделанное, имеет важное значение для понимания природы и происхождения сновидений. Однако, прежде чем продолжить разговор о его возможной ценности, я хотела бы более полно описать ощущение вибрации, характерное для осознанных сновидений.

В течение длительного времени я замечала, что осознанные сновидения отличаются от обычных не только интенсивностью ощущений и красок, но и характером прикосновений и звуков. Дело не просто в том, что осязательные и слуховые впечатления в осознанных сновидениях более красивы (шелк кажется еще более приятным на ощупь, музыкальные тона — более изысканными), — сверх этого звуки и ощущения могут приобретать особые, специфические для осознанных сновидений формы.

Например, звук ветра, проносящегося мимо моего лица, типичен для осознанного сновидения. Этот ветер я не только слышу, но и ощущаю. Поначалу подобные образы не привлекали моего внимания. В сновидении «Большой руль», когда я ощущала на своем лице ветер и солнце, это казалось совершенно естественным. Когда летишь в воздухе, что естественнее, чем звук ветра? И когда в своих снах я камнем устремлялась к земле, чувствуя, как ветер дует в лицо (например, в сне «Сквозь загороженное экраном крыльцо»), звук и ощущение ветра тоже были вполне уместными. Я не задавалась вопросом, почему, когда я ныряла во сне в водоем, чтобы поднять со дна какие-то камешки, в ушах у меня стоял шум воды. И когда, пролетая в своих снах вдоль морского берега, я слышала рокот океана, то принимала это как нечто само собой разумеющееся.

Однако постепенно, сон за сном, я приходила к осознанию того факта, что звуки и осязательные ощущения ветра и воды в моих снах являются образами звукоощущения, которое исходит из меня самой. Это звукоощущение порождалось не ветром или водой, даже не образами ветра или воды в моем сознании — нет, оно в буквальном смысле было частью меня самой. Я сама порождала это мерцающее звукоощущение, а мое сновидческое сознание трансформировало его в образы ветра и воды! Чтобы объяснить звук и ощущение, присутствовавшие в моих осознанных снах, я создавала в своем воображении «картинки», визуально обосновывавшие это присутствие. Объект, который я видела и слышала в своем сне, был символическим обозначением чего-то такого, что мое тело чувствовало и слышало без всякого внешнего раздражителя — само по себе.

Постепенно я обнаружила, что и другие сновидческие образы были связаны с этим звукоощущением. Гул проходящего поезда, урчание приближающегося автобуса, жужжание пчелиного роя, ропот толпы, взрыв аплодисментов — все это, как я поняла, были вариации одного и того же звукоощущения, характерного для моих осознанных снов. Я стала замечать, что те или иные события осознанных снов иногда разворачиваются на фоне быстрого дробного ритма. Я вдруг начинала слышать какие-то пульсирующие звуки или удары барабана. Иногда где-то вдалеке играла музыка, будто бы транслируемая по радио. В других осознанных снах музыка была близко, и я кружилась в воздухе под ее звуки.

Иногда пульсация одновременно обретает форму музыки и ритмических стихов. Вот один такой сон:

Я плыву в воздухе под четкий музыкальный ритм и в такт мелодии начинаю петь:

Дойдя до последней строки, я осознаю, что сплю. Я хорошо понимаю ее смысл: мне не следует наглухо загораживать «шторами» какие-то потаенные уголки своей личности; напротив, все «окна» надо раскрыть, чтобы впустить в себя свет. Ошеломленная силой своей эмоциональной реакции на это откровение, я не могу придумать конец стихотворения. Сон заканчивается тем, что я зависаю в воздухе и, вслушиваясь в пульсирующие ритмичные звуки, глубокими вздохами выражаю свое удовольствие и удивление.

Как и почти все осознанные сновидения, этот сон привел меня в великолепное самочувствие.

Какую бы форму «звукоощущение» ни принимало в моих снах (ветра, воды, музыкальных ритмов), оно всегда бывает комплексным. Редко случается так, что я слышу жужжание, не ощущая одновременно вибрации в своем теле. Однако тот или иной аспект — жужжание или зуд — может быть особо подчеркнут в образной системе сна. Когда ощущение зуда преобладает над жужжащим звуком, мое сновидческое сознание создает совсем другие картины. Например, в одном неосознанном сне кто-то покрывал поцелуями одновременно все части моего тела; возникшее из-за этого ощущение зуда привело меня к осознанию того, что я вижу сон. В другом сне я бежала вприпрыжку по улице и вдруг увидела, что какие-то люди хотят меня остановить. Чтобы не связываться с ними, я поднялась в воздух на несколько футов. Но эта орава добралась до меня и начала ласкать мое тело, все его части сразу. Одновременно они повторяли нараспев: «две тысячи один, две тысячи один…» — и их голоса сливались в единый жужжащий звук. Ощущение этой странной ласки заставило меня понять, что я сплю, — и я полетела навстречу новым приключениям. Но в моих снах попадались и менее приятные «картинки». Так, в более раннем сновидении я прилегла отдохнуть, и по мне пробежала целая стая мышей. Образ сотен крошечных лапок, касавшихся моей обнаженной кожи, должен был объяснить ощущение зуда, которое я в тот момент испытывала.

В другом сне я сама была животным, испытывающим ощущение зуда:

Картинки (как эта, с дождевым червем), объясняющие в моих осознанных снах то звукоощущение, которое испытывает мое тело, бесконечно многообразны. Я оправдываю звук, который слышу и который произвожу сама, образами ветра, воды, моторов, насекомых, животных и людей — гудящими, журчащими, урчащими, жужжащими, ревущими, поющими и звенящими. Я оправдываю вибрацию, которую ощущаю и сама же произвожу, образами различных предметов, животных и людей, которые ласкают, целуют или щекочут меня. Во время осознанных сновидений происходят физиологические изменения моей кожи, ушей и всего тела — и я трансформирую эти ощущения в картины. Мои сновидческие образы являются визуальными символами («картинками») того звукоощущения, которое я испытываю.

Все это я уже давно поняла благодаря своим осознанным снам. Но пока мне не приснился сон «Страна ветра и света», я не знала, что те же физиологические изменения являются неотъемлемой частью гораздо более значимого процесса — процесса мистического. Я не сознавала, что мистический процесс может происходить и в осознанных сновидениях. Мне еще только предстояло открыть, что осознанные сновидения — это подготовка к мистической жизни наяву, своего рода «испытательный полигон».

Я никогда не ожидала, что испытаю неземное мерцающее звукоощущение из моих осознанных снов и в бодрствующей жизни. Правда, иногда оно приходило ко мне в момент полудремы, когда я уже была на грани сна. Но я не думала, что это вибро-жужжание, столь характерное для моих ночных путешествий, может стать переживанием дневной, обыденной реальности. И все-таки, к моему огромному изумлению, я недавно встретилась именно с этим (полновесным!) ощущением наяву — и тогда еще один кусок гигантской мандалы жизни встал на подобающее ему место.

В первый раз, придя на сеанс иглоукалывания, я с большой неохотой взгромоздилась на стол. Из-за своей чувствительности к боли я бы никогда не решилась на эту процедуру, если бы мне не угрожала гинекологическая операция, к которой я испытывала еще большее отвращение. Я с беспокойством наблюдала за тем, как наш друг из Гонконга, врач-иглотерапевт, готовит первые две иглы и вводит их в мои голени. В момент укола я оба раза ощутила резкий дискомфорт, но потом боли не чувствовала. «Зззз» — стрельнуло вдоль левой голени к лодыжке. Сразу же после введения игл я почувствовала странное покалывание над верхней губой. В течение получаса, пока иглы оставались на своих местах, оно то исчезало, то возобновлялось. Иглотерапевт предложил мне сконцентрировать внимание на области таза и представить себе, как туда поднимается проходящая через иглы целительная энергия. Он оставил меня одну, и я медитировала таким образом в течение следующих тридцати минут. Постепенно линия зуда спустилась по левой ноге к пальцам, а затем подобралась к колену. Я чувствовала зуд и в правой ноге, но гораздо слабее. Потом он стал подниматься к рукам, к ладоням, неся с собой тепло. Это было очень расслабляющее ощущение.

Когда сеанс закончился, я, совершенно измотанная, пошла домой спать. Я проспала три часа, и меня пришлось будить к обеду. Я чувствовала себя слегка опьяневшей, как будто выпила несколько стаканов белого вина: голова кружилась, но при этом я была радостно возбуждена. В левой ступне еще сохранялся зуд. Ощущение пьянящей легкости не покидало меня весь вечер. В ту ночь мне приснилось, что я съезжаю с очень крутого лыжного спуска. Во сне я говорила себе, что раньше просто не понимала, насколько восхитительным может быть катание на лыжах. (Снова ощущение ветра и полета.)

Следующий день был обычным, довольно хлопотливым. Ночью я видела обычные сны — я, во всяком случае, ничего особенного в них не заметила. На третий день у меня опять был сеанс. (Мой иглотерапевт считает, что сеансы оказывают кумулятивное воздействие и поэтому для более эффективного лечения в начале курса их следует проводить чаще; мне он назначил приходить через день.) Второй сеанс подействовал на меня почти так же, как первый, хотя использовались другие точки на ногах и теперь иглы вводились также в руки (что вызвало у меня болезненное, тяжелое ощущение). Я снова очень устала, но меньше, чем в первый раз. Иглотерапевт заверил меня, что такая реакция в начале курса бывает у многих людей. Он тщательно осмотрел мой язык. Язык — как всегда, сколько я себя помню, — был покрыт толстым белым налетом. На следующий день, несмотря на некоторые раздражающие обстоятельства, я была в очень хорошем расположении духа, а ночью, впервые за несколько дней, мне приснился продолжительный и яркий осознанный сон:

Этот сон оставил во мне приятное чувство, как будто я открыла какой-то новый аспект себя самой.

Третий сеанс иглотерапии, проходивший на следующий день, по ощущениям и результатам был похожим на предыдущий. Иглы, введенные в кисти рук, вызвали у меня боль и усталость. Иглы в первоначальных точках — на голенях — скорее давали приятные ощущения и как бы вибрировали («зззз»). Я была снова физически совершенно измотана и, вернувшись домой, спала несколько часов. Проснувшись, я все еще чувствовала такую слабость, что практически не могла делать ничего. Выходные прошли вполне обычно. Время от времени в ногах появлялся зуд: «зззз». Это меня озадачило: я не ожидала, что подобные ощущения могут возникать и после сеанса.

Четвертый сеанс стал началом прозрения. Я пошла на него в плохом настроении, сердясь на Зала из-за каких-то домашних разногласий. Иглотерапевт переменил тактику. Он стал ввинчивать иголки в мое ухо. Это на самом деле было больно! Он воткнул шесть иголок в левое ухо и две в правое, и первые несколько раз я в буквальном смысле не могла сдержать крик. Ни ради чего на свете мне не стоило соглашаться на такие муки! Вдруг моя голова наполнилась ощущениями распространяющегося тепла и покалывания. Эта волна двигалась от ушей к затылку, а затем вниз — к скулам и шее. Одновременно мои ноги снова начали гудеть. Эффект получился что надо! Я сидела, утыканная иголками как дикобраз, и медитировала над своей тазобедренной полостью. При этом моя голова зудела, а ноги гудели. Однако более всего меня поразило то, в каком состоянии я вышла с сеанса. Раздражительность исчезла. После получасового сидения с иголками в ушах я чувствовала себя удивительно спокойной. Но вместе с тем энергичной. Результат получился примерно таким, как если бы я одновременно приняла амфитамин и транквилизатор. Я была умиротворенной и одновременно готовой к действию, «напружиненной» (в том числе и в буквальном смысле: мое тело до сих пор вибрировало, как пружина). Выйдя с сеанса иглотерапии, я отправилась на гинекологическое обследование: его результаты должны были показать, необходима ли немедленная операция. Весь этот день я сохраняла энергичность и прекрасное расположение духа. На следующий день я также чувствовала себя исключительно хорошо. Мое тело не переставало гудеть.

Ночью мне приснился еще один осознанный сон. Обычно осознанные сновидения снятся мне не чаще четырех, максимум пяти раз в месяц. Два осознанных сна на одной неделе — это было нечто исключительное. Именно в ту ночь мне приснилась Страна ветра и света. Проснувшись, я сразу же поняла, что шишечки на теле кота связаны с зудом по всей поверхности моей кожи. Сползающая с кошачьей головы шкура была зрительным эквивалентом той странной свистящей вибрации, которую я чувствовала под кожей собственной головы. Эти сновидческие образы были отображениями физических ощущений, которые испытывала я сама!

Открытие, сделанное во сне «Страна ветра и света», чрезвычайно меня заинтересовало: ведь и на самом деле ощущение вибрации, характерное для осознанных снов, в точности совпадает с ощущением зуда во время иглоукалывания. Но если акупунктура, как считается, стимулирует центральную нервную систему, то такая же стимуляция должна происходить и в процессе осознанного сновидения. Ведь ощущение, которое создает во мне иглоукалывание, — ощущение вибрирующей во всем теле энергии — идентично тому, что является естественным компонентом моих осознанных снов.

На следующий день я пришла на свой пятый сеанс с предчувствием, что сумею решить загадку. Ради этого стоило даже потерпеть иголки в ушах! И опять боль, хотя на этот раз не такая сильная; потом волна зуда и тепла. Опять чудесное настроение и энергия на протяжении всего дня. А ночью я увидела еще один осознанный сон! Он был вкраплен в длинное обычное сновидение:

В этом сне я видела левым глазом лучше, чем правым, скорее всего, потому, что гудящее ощущение, вызванное акупунктурой, с левой стороны тела было сильнее.

Проснувшись посреди ночи после сна «Шорох крыльев» и лежа в постели рядом с Залом, я все еще чувствовала интенсивный «гудящий» зуд. Сперва я подумала, что это остаточное ощущение от сна. Но потом поняла, что зуд есть следствие иглоукалывания. Никаких сомнений не оставалось. Мое сновидческое открытие соответствовало действительности: ощущение было тем же самым. И именно оно вызывало осознанные сны!

Теперь гудение обрело определенный ритм. Я спокойно лежала, прислушиваясь к своему телу, и пыталась этот ритм уловить. Сосредоточив внимание на своей голове, я почувствовала, что зуд распространяется вперед и назад от ушей и охватывает, подобно длинным пальцам, всю голову. Сосредоточившись затем на ногах, я смогла почувствовать ток, который одновременно проходит по обеим ногам, подчиняясь сложному ритму: на восемь секунд он «включается», потом одну секунду его нет, потом на две-три секунды он включается снова, потом опять секундный перерыв, после чего весь цикл возобновляется. После нескольких минут такого наблюдения Зал заворочался в постели, я потянулась к нему, и ощущение исчезло. Но когда после наших ласк я расслабилась и вновь начала воспринимать окружающее, гудение вернулось в полную силу. В конце концов я перестала к нему прислушиваться и погрузилась в сон.

Утром я, по привычке, стоя перед зеркалом, посмотрела на свой язык. Он почти весь был ярко-розовым! Немного налета оставалось только у основания языка. Весь день я чувствовала себя энергичной и жизнерадостной, несмотря на некоторые разногласия с Залом по поводу трудной домашней ситуации (у нас поселилась моя свекровь, чей прогрессирующий старческий маразм сильно осложнил нашу жизнь). Той ночью во всех своих снах я видела ритмичные танцы.

Шестой сеанс привел меня к кульминации ощущений. Я всю неделю чувствовала себя великолепно, несмотря на трудности со свекровью. Настроение у меня уже было хорошим, энергия на высоте, но я обнаружила, что шестой сеанс значительно усилил этот эффект. Вплоть до этого момента центры гудящего ощущения располагались в икрах. Как будто некий генератор энергии посылал гудящее ощущение вниз, к стопе, и вверх, к бедру. Я представляла его себе наподобие бенгальского огня (из тех, что зажигают в День провозглашения независимости). Теперь появились новые генераторы — в области таза и (меньшие) в центре каждой стопы. Мне казалось, что с каждой стороны моего тела находится (на одной линии) по три генератора, которые, вращаясь, производят энергию. Я изобразила это на рисунке, чтобы показать иглотерапевту. «Все верно, — сказал он, ничуть не удивившись. — Это меридиан желчного пузыря — мочевого пузыря».

Поскольку я никогда не читала книг по акупунктуре, я и понятия не имела ни о том, что такое меридиан желчного пузыря — мочевого пузыря, ни тем более о том, где он находится. До начала лечения мое представление об иглоукалывании ограничивалось идеей, что, по-видимому, человек испытывает какое-то особое ощущение, пока иголки торчат в его теле. Я не предполагала, что с этим «особым ощущением» мне придется жить постоянно. Позднее я с интересом обнаружила целый ряд свидетельств, подтверждающих мой личный опыт, — как в современной, так и в древней литературе.

Моя реакция на каждый сеанс акупунктуры, казалось, достигала кульминации не в день посещения иглотерапевта, а на следующий день. Шестой сеанс пришелся на пятницу: и снова той ночью я танцевала во сне. В субботу я продолжала чувствовать себя энергичной. В ночь на воскресенье мне приснился еще один яркий осознанный сон — четвертый на этой неделе! Все воскресенье у меня сохранялся зуд. К вечеру он ощущался на обеих сторонах тела, но сильнее слева, и был сконцентрирован скорее в области таза, чем в икрах. Теперь появилось два новых «генератора» — справа и слева под ребрами. Ночью мне приснилось, что по ошибке я села не на тот поезд. Сойдя с поезда, я оказалась в незнакомом и опасном месте. Я почувствовала себя в западне. Я решила рискнуть и прыгнула на ступеньку другого поезда, который вот-вот должен был отойти. С изумлением и радостью я обнаружила, что он направлялся как раз туда, куда я хотела ехать. Отважившись на большой риск, я сделала идеально-правильный выбор. Сон в символической форме подтверждал правильность моего решения пройти курс иглоукалывания. Кроме того, образ поезда (со всеми соответствующими звуками) был визуальным объяснением того гудящего звукоощущения, которое пронизывало мое тело.

В ту же ночь я проснулась и лежала в темноте, прислушиваясь к звукоощущению вибрации в своем теле. Зуд буквально пронизывал все мое тело — от подошв ног до макушки головы; он шел изнутри (от костного мозга) моих бедер, икр и паха, выходя на поверхность кожи ритмичными, пульсирующими волнами. Три генератора и новый, четвертый, казалось, были соединены гудящей линией, которая, вибрируя, порождала боковые ответвления, или токи, энергии. Пауза; затем по всей моей правой ноге, вдоль меридиана, проходит дрожь. Эта глубинная дрожь вызывает ощущение зуда на поверхности кожи. Вначале дрожь распространяется по поперечным линиям, которые отходят в стороны от центральной оси, как кости от рыбьего позвоночника. Затем я уже не ощущаю никаких линий, а только тысячи вспышек, сопровождаемых почти слышимым «зззз», — они охватывают всю поверхность тела, но достигают наибольшей концентрации в области ягодиц и промежности. Зуд поднимается вверх вдоль боков к лицу, фокусируется в точках над ушами, подобно пальцам охватывает затылок, распространяется на глазные впадины и надбровные дуги, а затем спускается по щекам к губам. Теперь, как кажется, появился новый, самый мощный генератор — в голове. Это похоже на ощущение дрожи от избытка чувств — но последняя бывает на поверхности кожи, тогда как в моем случае трепет рождается глубоко внутри тканей. Я чувствую мурашки на поверхности головы и покалывание на лице (как бывает, когда внезапно заливаешься краской) — почти то же самое, что обычно испытываю в ярком осознанном сне.

Теперь ритмический рисунок дрожи принял следующую форму: вся правая сторона тела вибрировала в течение двух секунд, затем к ней присоединялась левая сторона. Обе стороны вибрировали вместе в течение двух секунд. Потом, как правило, хотя и не всегда, вибрация правой стороны прекращалась. Левая же сторона продолжала вибрировать сама по себе на протяжении еще двух секунд, после чего наступала двухсекундная передышка. И опять громкое «зззз» возвещало возобновление цикла[83]. Гудение начиналось внутри меня, а затем выходило на поверхность — и я чувствовала одновременное жужжание миллионов разбросанных по моей коже точек. Мне казалось, что я горю — что я излучаю энергию. Это было невероятно!

Потом — я все еще лежала в постели, прислушиваясь к пульсации своего тела, — вибрация преобразилась, если можно так выразиться, в мини-мистическое переживание. В тот самый момент, когда вся моя плоть гудела, а на коже одновременно плясали тысячи точек, тело вдруг превратилось в волну. Я чувствовала, как мое сердце бьется и с каждым его ударом волны звукоощущения расходятся от этого центра, образуя все более широкие круги. Я уже не воспринимала себя как тело. Где-то выше моих закрытых глаз сохранялась маленькая сознающая точка, но все остальное стало пульсирующей зыбью, биением сердца, посылавшего волны энергии в атмосферу, и я была не самой собой, но трепещущим источником жизненной силы…

Я просуществовала в этом качестве довольно долго, но в конце концов снова погрузилась в сон. Утром мы с Залом должны были поехать в Лос-Анджелес. В течение дня он давал консультации, а вечер мы планировали провести с другом. Ощущение вибрации, моя реакция на акупунктуру, все еще сохраняло полную силу. «Ты думаешь, я просто сижу в машине рядом с тобой? — сказала я Залу по дороге в аэропорт. — А ведь внутри у меня все гудит, и снаружи бегают мурашки». Я описала ему это удивительное состояние. Он немного встревожился: «Может быть, тебе лучше на время прекратить сеансы? Хотя ты вся прямо светишься!» Он был не единственным, кто в тот день это заметил. Очевидно, не я одна чувствовала, что каждая пора моего тела излучает энергию, — каким-то образом это было заметно и со стороны. Во всяком случае, двое коллег, с которыми мы встретились, сказали Залу, что я прекрасно выгляжу. Поверьте, такое случается не каждый день!

В ту же ночь, в понедельник, мне опять приснился осознанный сон: в этот раз я летела высоко над океаном, на поверхности которого сверкали солнечные блики и кудрявились прелестные белые барашки волн. Я прислушалась, пытаясь уловить знакомый звук, и, действительно, услышала шум океана; мои ноги гудели…

Поскольку мы уехали из города, в понедельник мне пришлось пропустить сеанс иглоукалывания (шла уже третья неделя курса). В результате неземное ощущение, которое вторглась в мое бодрствующее состояние, стало ослабевать. К вечеру вторника я уже чувствовала себя несколько неуверенно, как наркоман без инъекции. Ко мне вернулось обычное ощущение легкой усталости. Язык снова начал покрываться белым налетом. Когда наступила среда, день следующего сеанса, и гудящая вибрация вернулась в мое тело, я обрадовалась ей, как долгожданному другу.

Курс лечения продолжался около года, но интервалы между сеансами постепенно увеличивались, и у меня никогда больше не было такой интенсивной реакции на них. Однако до сих пор я ощущаю приятную, ровную вибрацию (на низком уровне частоты), а мое настроение и работоспособность значительно улучшились — как и здоровье в целом. Частота видения осознанных снов вернулась к обычной норме, как только я адаптировалась к постоянному присутствию жужжания-покалывания в моем бодрствующем состоянии. На этом фоне повышенного жизненного тонуса случаются, конечно, свои приливы и отливы. Другие люди не реагировали на сеансы акупунктуры так бурно, как я. Я объясняю свою особую реакцию тем, что испытывала подобное ощущение раньше, в осознанных снах. Перемена в состоянии моего здоровья была разительной: невероятно, но гинекологическое обследование, которое я проходила после первых сеансов иглоукалывания, показало, что никаких нарушений у меня нет. Однако главным положительным результатом иглотерапии стало сделанное мною открытие, что чудесное ощущение из осознанных сновидений, которое бодрит, снимает напряжение и дарует радость, достижимо и в бодрствующем состоянии.

Быть может, человек, который видит осознанный сон — то есть парит в воздухе (или вне пределов своего тела), испытывает головокружение, переполняется сексуальной страстью, плывет на волнах звука, вибрации и света, слышит музыку и стихи, переживает мини-экстаз, осознав, что находится в состоянии сна, — уже поднялся на нижнюю ступень лестницы подлинной мистической экзальтации. Ведь безусловно есть параллель между его состоянием и такими переживаниями мистика, как видения, ощущение левитации, чувство слияния и единства с миром, слышание неземных звуков, улавливание вибраций, видение белого света, «восприятие» богодухновенной музыки и поэзии, экстатическое осознание своего места во вселенной. Быть может, наши сновидения — один из путей достижения того состояния измененного сознания, которое мистики именуют экстазом.

Я обнаружила, что могу вибрировать наяву, а не только во сне. Подобно гигантской урчащей кошке, все мое тело лучится энергией счастья, и трудно поверить, что я когда-то обходилась без этого — я, урчащая кошка с розовым языком! Звукоощущение из мира моих сновидений ныне существует и в моем бодрствующем мире. Следующий шаг в этом процессе достоин еще большего изумления. Иногда я чувствую, что могу по собственной воле шагнуть «сквозь загороженное экраном крыльцо». Подобно опытному путешественнику, я пересекаю границу сна и, возвращаясь, доставляю на Берег Яви сокровища, добытые в Море Сновидений.