Пыль у дороги

Глава пятнадцатая – Истории любви

Эри приготовила на кухне чай из трав и с подносом поднималась на второй этаж. Дверь в комнату Нашты приоткрылась, в коридоре показалась хрупкая фигурка Элисон.

– Риа, – шепотом заговорила хозяйка, преграждая путь. – С ней сейчас Тирк, не надо беспокоить.

– А как же чай? – она приоткрыла рот.

– Пойдем ко мне, – Элисон указала рукой в сторону кабинета. – Поверь, ни-ичего хорошего тебя с ним не ждет. Пойдем, пойдем.

Эри бросила беспомощный взгляд на дверь в комнату и послушно поплелась за Элисон.

Нашту и Тирка связывало большее, чем казалось со стороны, думала она, большее, чем было у нее с Охотником.

– Вижу, что он тебе нравится, – начала Элисон, едва Эри поставила поднос на дубовый стол. – Но ты забываешь, что он ищет тебя. Да-да, именно Тирк принес тот плакат с твоим лицом. Нарисованным, кстати, Найдером.

– То есть это именно они ищут меня? – уточнила Эри, растерянно опустившись на стул. – А я надеялась… Но все равно ведь...

– Слушай, даже если бы ты не была полуэльфом и не пускала бы огненные шары, все равно брак с Охотником – несчастный.

– Вы так говорите из-за того, что случилось с Лаэмом? – решилась спросить Эри.

– Что ж, – Элисон села за стол, – пожалуй, моя история может стать поучительной. Тоже ведь была наивной когда-то, и только теперь понимаю, что отец-то, оказывается, был прав. Он в Толлгарде держит лавочку на центральном рынке. А когда мне было лет четырнадцать – как тебе сейчас, да? Ну, чуть младше, значит. Так вот, меня определили в пансион, где готовили, считай, жен чиновников. Мы даже эльфийский учили, – она усмехнулась. – В целом жуткое заведение, почти тюрьма, только с бантиками. Всё по расписанию и правилам. Но каждую весну нас приглашали на бал в Толлгардскую военную академию, где, как понимаешь, и были самые статные и красивые ребята города. И вот, представь, мне почти шестнадцать, ему двадцать. Невысокий, но крепкий. Как Тирк. Только голубоглазый, с мягким голосом, и обходительный, как дворянин, хоть и родом из кожевников. Влюбилась я, конечно, сразу. Без памяти. И что удивительно – он тоже. Ах, Риа, какое это было время! Тайком виделись. Он через забор сигал, под окна приходил… Тогда очень хотелось повзрослеть и скорее выйти замуж.

Но однажды кто-то из девиц донес главной воспитательнице. Отец был вне себя, забрал из пансиона и посадил дома под арест. А все потому, что Лаэм учился не просто на военного, а на Охотника. Я-то, конечно, не понимала тогда, что в этом такого, но папа знал. Начал искать женихов. Я, понятное дело, воротила нос, продолжая тайно слать любовные записки. В конце концов, моей семье пришлось сдаться.

– Вы поженились? – спросила Эри, заинтересованно подавшись вперед.

– Да. Но после свадьбы вскрылся и подвох. Отец подарил нам домик в хорошем районе, я кинулась его обживать и обустраивать. Думала, что вот наконец-то гнездышко для нас. Будем навеки вместе. Но Лаэм часто уезжал из города, все время пропадал по каким-то делам, может, и женщины другие были, а я никак не могла дать ему сына. Родила мертвого ребенка и с тех пор не могла понести. Так и жила, считай, одна. Общалась с горничной и от скуки пошла работать к отцу в лавку. И не то чтобы Лаэм не понимал. Просто жизнь его была где-то за порогом. Не рядом со мной. И оба от этого страдали. Брак по любви – это не всегда хорошая идея. Подруги мои, вышедшие за чиновников, хвастались достатком, детей рожали. А когда началась война, приходилось и вовсе довольствоваться редкими письмами с фронта.

– Но война же закончилась, – заметила Эри.

– Война-то закончилась... – протянула женщина невесело. – Я так надеялась, Риа. Наверное, не меньше, чем перед свадьбой. Ждала домой героя, а вернулся приговоренный. Что-то там случилось, начальство было им недовольно, Лаэма понизили, а через год определили служить в Ланкас. Вот и пришлось переезжать. Ты была когда-нибудь в Толлгарде, нет? После столицы Ланкас – это помоечный закуток, а не город. Но выбора-то не было. По крайней мере, Лаэм чаще бывал дома. Со временем он продвинулся, стал собирать себе отряд, нашел Тирка, затем Грэя и мальчика хорошего – Арето. Я таверну открыла. Все было, в общем, даже ничего. Я понимала, что замужество за Охотником предполагает столько жертв, что одной больше, одной меньше... Но тогда я и представить не могла, что в один прекрасный день Лаэм на все просто плюнет. На свои клятвы, на закон. И на эти мои жертвы.

– Была же какая-то причина? – осторожно предположила Эри.

– Они поймали в лесу эльфа. Как обычно, допрашивали, что-то там выясняли, и знаешь, – Элисон покачала головой, – ничего беды не предвещало. Пока в одну ночь Лаэм с Арето не проникли в тюрьму и не устроили остроухому побег. Наверное, старались все сделать тихо, но не получилось. Охранник – отец Нашты – поднял тревогу. Прибежали Грэй с Тирком, стража. Началась потасовка, пролилась кровь. Только эльф все равно сбежал.

– А Лаэма...

– Убили, – отведя взгляд, сказала Элисон. – Вместе с Арето.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Поэтому, – она налила в кружку остывший чай. – Не влюбляйся в Охотников, Риа. Мы с ними живем на разных берегах.

Эри вышла из кабинета Элисон задумчивой и невеселой.

Каким был этот Лаэм? Стоила ли жизнь одного эльфа смерти отца Нашты и других людей? Почему не объяснился с учениками, с Тирком? Почему перестал любить жену? Ведь если в окна лазил, то куда же все потом делось?

Ей хотелось поговорить с Кордом. Он понимает людей. Он бы объяснил.

Не отдавая себя отчета, Эри потянула за ручку двери и заглянула в комнату Нашты.

Тирк сидел на краю кровати.

– Ты не унывай, хорошо, – сказал он, сжав ладонь девушки. – А я тебе чего-нибудь куплю.

– Не надо, правда, – смущенно ответила она.

– А вот и Риа! – Тирк поднялся. – Я пойду тогда, а ты поправляйся.

Эри застыла, наблюдая, как он наклонился и коснулся губами веснушчатого лба. Нежно и в то же время так обычно, по-свойски.

Тирк распрямился и, подмигнув Эри, вышел из комнаты.

– Ах, – шумно выдохнула Нашта. – Вот и ты. Загир сказал, что ты спасла мне ногу. Спасибо, Риа.

– Я рада... – Эри мотнула головой, заставляя себя выйти из оцепенения. – С Элисон вот говорила...

– И чего там старая калоша? Якобы волнуется? – усмехнулась Нашта.

– Нет, то есть... – Эри запнулась и посмотрела подруге в глаза. – Она рассказала о Лаэме и... о твоем отце. Мне очень жаль.

– А... Ну да, мне тоже... – она посмотрела в сторону. – Но папаша был пьяницей, признаться, туда ему и дорога...

– Расскажи мне, – вкрадчиво попросила Эри.

– А знаешь, – Нашта кивнула, – удивительно, но когда думаю о папаше, всегда теперь вспоминаю Тирка. Элисон уже сказала, наверное, что отец работал охранником в тюрьме, а когда была не его смена, то шлялся по тавернам. Мать ушла от него, бросила меня, и с тех пор он не просыхал. Так вот лет пять назад, весной, я как-то бродила по улицам, надеялась, что к приходу домой он заснет. Делать было нечего, глазела по сторонам, и вдруг вижу парня. Такой бравый, статный, спрыгивает с лошади – и в таверну. Я кстати вспоминаю, что не ужинала, а пара монеток найдется, чтобы тоже заглянуть. Таверна, как ты понимаешь, оказалась «Орлиным глазом». Кто бы мог тогда подумать, что я здесь буду жить, а?

Ну вот, захожу, а в углу сидит папаша. Не повезло вот так, веришь? Подозвал к себе. Какой выбор, подхожу. А он пьяный уже в… В общем, сильно. Хватает меня за руку, что-то бормочет. Попросила отпустить – не слышит. Начала вырываться, а он как ударит своей лапищей по щеке, у меня аж в глазах потемнело. Думала, упаду – не встану. И орет, что шлюха. Ирония судьбы, скажи? А я тогда была как ты, все ждала кого-то особенного...

Я в слезы, а их отец вообще не выносит. Он вскакивает, хватает за косу и кричит, чтобы не смела реветь, а мне уже так плохо, что только жмурюсь. Ну все, думаю, так молодой и пропаду. Как вдруг прям из ниоткуда появляется тот парень. И по пьяной роже...

Утром отец, конечно, прощения просил. Как и всегда. А мне уже все равно было. Потому что нашла своего героя. Ну, я так думала.

Вернулась в таверну, узнала, что хозяйка – Элисон, как ты понимаешь, замужем за Охотником. У Лаэма был отряд из трех человек. Тирк, само собой, Грэй, и еще парень с ними был. Я нашла Тирка, давай благодарить, а он, знаешь, так спокойно кивнул. Мол, работа у нас такая. И подмигнул. Я, как снег весной, растаяла в лужу и попросилась к Элисон работать. Думала, так смогу ближе к нему быть. Вдруг влюбится? Сейчас, правда, понимаю, что из двоих Грэй, конечно, был лучше. Красивее, во-первых. А еще тоньше, благороднее, что ли. Не по происхождению, по-человечески. Но я тогда была очарована Тирком. Как же, спаситель.

– И что было дальше? – спросила Эри, поежившись.

– Да мимо, – Нашта махнула рукой. – Тирк улыбался, шутил, но чувство, знаешь, такое было, что как сырая рыба в руках – выскальзывает. Милый, приятный, а не твой. И зацепиться не за что. Скажет вот что-нибудь ласковое, волосы похвалит или платье, ты только навстречу подашься, а он уже в другом конце зала с Лаэмом обсуждает дела.

– А почему тогда говорят, что у вас роман был? – Эри наморщила лоб.

– Потому что он был. Только потом, после всей истории, – Нашта перевела дух. – Элисон ведь меня удочерила. Хотела вину загладить. И первое время, кстати, у нас были хорошие отношения. Это уже когда я сменила работу, а она начала мораль читать... Да и просто друг друга лучше узнали.

– Так что же Тирк? – вернулась к волнительной теме Эри.

– Мы тогда все очень переживали, были сами не свои, – ответила Нашта. – Признаться, отца мне не жалко. Но Элисон была разбита, Тирк и Грэй подавлены. Они часами могли сидеть за столиком и молчать. Вот веришь, мне больно было не за себя, а за них. И тогда, конечно, за Тирка больше всех.

Прошло несколько месяцев, страсти понемногу улеглись. Элисон ушла в работу, начала ремонт таверны. А Тирк как-то сказал, что должен уехать в Раунфорт. И вот, в его последнюю ночь в Ланкасе я пришла к нему в комнату в одной рубашке, а он ничего не сказал, – Нашта улыбнулась. – Просто обнял и... Он был моим самым первым мужчиной, Риа. Потому всегда будет особенным. Тут ничего не поделаешь. Вот знаешь, девчонки обычно мечтают о необыкновенном парне да лепестках роз на подушке, но на самом деле необыкновенным кого-то делаешь ты. Своим решением. Хотя сам по себе он как был обычным, так и остается...

В общем, на следующее утро Тирк повел себя так, словно мы оба просто хорошо развлеклись, словно на самом деле это ничего не значило. Наверное, и правда так думал. Я, конечно, хотела попросить его остаться, даже готова была признаться в любви. Но не стала. И считаю, правильно.

– Почему? – брови Эри сложились домиком.

– Потому что хотя бы гордость сохранила. Полгода потом, конечно, не могла прийти в себя, плакала, бродила тенью. А Элисон тогда была поглощена своим ремонтом... Знаешь, наверное, после этого мы и перестали общаться... Потому что утешение я нашла на стороне. Сначала были местные мальчишки, а потом я узнала прелесть мужчин с опытом. Только по утрам было тошно. Честно тебе говорю, Риа, очень тошно. Злилась на себя, и все равно не могла остановиться. Вот как папаша не мог перестать пить, так и я с мужиками... Кто-то подсказал, что на этом можно заработать, ну оно и покатилось как камень с горы.

А через год или около того Тирк вернулся в город и остановился у нас. Не знаю, думал ли он обо мне. В тот вечер я как раз была с мужчинами, и, клянусь, такой ревности во взгляде никогда у него не видела. К тому же и держалась я с ним очень холодно. И веришь, на следующую ночь уже он стучался ко мне в дверь. Я потребовала денег. Такая маленькая женская месть. А может, хотела убедить себя, что он ничем не отличается от других

– И заплатил?

– А то, – Нашта победно улыбнулась – Стал приходить каждую ночь. Мы много разговаривали, но я старалась держать его на расстоянии. Тирк ведь не знает, чего хочет, а второго раза мое сердце бы не выдержало. Роман, если так можно назвать, длился всего пару месяцев, пока Тирк не переехал с Грэем в новый дом. Потом уже заглядывал редко, все в основном к Элисон, а со мной встречаться перестал. Может, тогда у него кто другой появился – не знаю, – Нашта пожала плечами. – Главное, что все теперь в прошлом. Я его, конечно, иногда ненавижу, но ты видела, он бывает и милым.

Эри чувствовала себя так, словно попала под ледяной дождь. Если бы она знала, что Тирк так много значит для ее подруги... Хотя теперь знает – и что это меняет?

Все. Все меняет.

– Эй, Риа, ты чего? Что-то болит? – заволновалась Нашта, глядя на ее лицо.

– Нет, просто... Я – Елена, – пробормотала Эри.

– Кто?

– Я думала, ты как Елена, а, оказывается, это я... – она шумно выдохнула. – Теперь вижу, что это я ревновала...

– К Тирку? – Нашта подалась вперед и заглянула ей в глаза. – Напрасно, Риа. Мы с ним уже история. Правда.

Эри посмотрела на веснушчатое лицо подруги. Нашта не Елена. Даже близко не стоит. Щедрая, добрая, теплая. И, конечно, Тирка очень любит, что бы там ни утверждала. И парой они будут лучшей, нежели Охотник с беглой эльфийкой.

– Тебе чего-нибудь принести? – спросила Эри, лишь бы что-то сказать.

– Чаю бы... Но, правда, Риа, если у вас с Тирком что-то будет, если он примет и защитит – я буду счастлива за вас, – Нашта похлопала ее по руке.

– А я была бы счастлива за вас, – возразила Эри, поднимаясь. – Я чай-то сделала, только в кабинете забыла, сейчас принесу. Спасибо тебе, что рассказала.

– Да уж, – Нашта присвистнула. – Эко на тебя сегодня свалилось... История Элисон, Лаэма... Знаешь, если хочешь побыть одна, то не надо чая. Обойдусь или кто другой занесет. Главное – не думай слишком много. Договорились?

Вот этого Эри как раз и не могла обещать.

* * *

Алые колосья обрамляли безупречно голубое небо. Эри лежала на спине и чертила в воздухе треугольники.

Нашта любит Тирка. И ей он сильно нравится. Две точки соединить линиями с третьей. Но ведь они подруги. Не как с Еленой, а по-настоящему. Значит, еще линия.

Или не так?

Тирка предал учитель из-за эльфа. Отец Нашты погиб из-за эльфа. Элисон вдова все из-за того же эльфа. А тут остроухая, пусть и наполовину.

Да, все не так.

Тирку она нравится, это видно. А ей дорога дружба с Наштой, которая Охотника любит.

– Значит, вот такой треугольник, – Эри соединила воображаемые точки, двигаясь по часовой стрелке.

И выход может быть один – отступить, пока не случилось ничего плохого. Пока не влюбилась до боли.

Алые колосья зашевелились, как от ветра.

– Почему ты здесь, Эриал? – послышался голос человека, окруженного сиянием.

Она приподнялась на локтях.

– А вы почему мне снитесь?

– Ты приходишь не с теми вопросами, Эриал. Для слабых духом граница может быть опасна.

– Ну вот, – она разочарованно цокнула языком. – То это мой участок, то вдруг опасно. Мне это не нарочно снится. Правда.

– Я кое-что покажу, – человек, окруженный сиянием, остановился рядом и протянул руку.

Эри сжала светящуюся ладонь и собралась уже встать на ноги, как они взмыли в воздух. Алые колосья начали размываться и таять, как снег в ручье. Безупречное небо потемнело.

– Смотри, – прошептал человек, указывая на светящуюся точку внизу.

Они начали медленно спускаться.

Эри поняла, что каким-то образом они очутились в комнате. Через минуту стало ясно, что не где-нибудь, а в «Орлином глазе», и светящаяся точка – это она сама, свернувшаяся калачиком под одеялом.

Она попыталась дотронуться до своего тела, но руки оказались прозрачными и прошли насквозь.

– Вот это да! – воскликнула Эри. – Такого мне еще никогда не снилось! А почему я свечусь?

– Потому что ты светишься, – ответил человек, окруженный сиянием.

– Что, каждую ночь?

– Нет, когда приходишь на свой участок.

– И задаю не те вопросы, да? – Эри задорно улыбнулась.

– Граница уже спасала тебе жизнь, – наставительно произнес человек, окруженный сиянием. – И спасет еще не раз. Но сила требует осторожности.

– Да-да, и дух слаб, а толком все равно не объясните, – Эри посмотрела в сторону. – Наверное, – подумав, сказала она, – я и правда не готова. Не хочу быть эльфом и тем более не хочу магической силы. Одно дело притворяться и дразнить Дианку, другое – с перепугу стрелять огнем.

– Ты могла бы овладеть этой силой, – заметил человек, окруженный сиянием.

– Но магия ведь не создаст мне семью, не сделает меня человеком?

Он покачал головой.

– Я очень благодарна вам и магии за спасение, но это не то, что я ищу, – пояснила Эри и с улыбкой добавила: – Да и сами видели, какими вопросами я сейчас задаюсь.

Человек, окруженный сиянием, выпустил ее руку.

– До встречи, Эриал Найт, – и растаял.

Эри посмотрела на свою ладонь и сощурилась от зеленоватого свечения. Аура вокруг пальцев постепенно бледнела, пока не исчезла совсем.

Она лежала под одеялом у себя в комнате. И уже не спала.