Пыль у дороги

Глава двадцать девятая – Клеймо

Обдумывая, что значили слова Элисон, Нашта спустилась вниз. В зале почти не было посетителей, только тройка пьющих мужчин в одном углу и Загир с кружкой в другом.

– О, – перехватила ее одна из помощниц и всучила поднос, – отнесешь мэтру ужин?

Нашта проплыла между пустых столов.

– Добрый вечер, – поздоровалась она с Загиром.

– Добрый, – отозвался он. Сегодня он выглядел печальнее обычного.

– Что-то случилось? – спросила она.

Загир хотел было ответить, но внезапно помрачнел. На плечо Нашты легла потная мужская ладонь.

– Красотка, – проговорил мужчина, обдавая ее перегаром, – у меня сегодня день рождения. Отметишь с нами?

Она сбросила руку и развернулась.

– Извини, не сегодня.

– Я хорошо заплачу, не ломайся, – мужик обнял ее за талию и силой притянул к себе. Нашта уперлась руками ему в грудь.

– Пусти, я сказала, а не то…

– А не то что? – он укусил ее в шею.

– Пшел прочь, скотина! – вне себя закричала Нашта. Сбежались другие помощницы, но никто не решался ей помочь. Мужик не стеснялся окружающих и принялся задирать ей юбку.

Что за день сегодня такой?!

Спасение пришло, откуда не ждали. Загир ударил нападавшего кружкой, и алые струи вина ручьями потекли по его лицу. Сразу отпустив Нашту, Мужик в гневе развернулся и со всего размаху ударил лекаря по лицу. У того брызнула кровь из носа.

– Стой, стой! – со скамеек вскочили два других мужика. Лапать продажную девку – это забавно, но ударить Луаргтона – это уже слишком. Они схватили его за руки. – Пойдем, не то наделаешь глупостей.

Как только они скрылись за дверью, а Нашта поправила юбку, любопытные зрители разбрелись по углам и занялись своими делами. Загир держался за нос.

– Благодарю вас! – она протянула ему платок. – Как вы? Больно?

– Ничего.

– Пойдемте, надо промыть, – Нашта указала рукой на дверь за стойкой.

* * *

По прибытии в город Эри переместили из деревянной клетки в одну из камер Ланкасской тюрьмы. Руки крепко связали за спиной, и оставалось только ходить взад и вперед в ожидании своей участи или лежать в углу, как делал Фридлин.

Вот и вернулось к ней все, подумала она. Только больше сейчас заботила судьба Корда. Где он, как? Может, ранен, и ему нужна помощь?

Послышался щелчок замка, и дверь со скрипом приоткрылась. На пороге появился Тирк. Вид у него был хмурый, как у неба перед грозой.

– Вставай, – коротко сказал он. Эри поднялась с соломы и тут же набросилась с расспросами:

– Тирк, пожалуйста, скажи, как Корд? Он жив?

Охотник подошел ближе и влепил ей затрещину. В голове зазвенело, из глаз брызнули слезы. Она посмотрела на него с немым «за что?».

– Я верил тебе до последнего, – холодно проговорил Тирк. – Теперь вижу, что, как дурак, чуть не поддался соблазну. Вас этому специально учат?

Эри хотелось приложить ладонь к горящей щеке, но руки оставались связанными.

– Где учат? Я не понимаю.

Он снова ударил ее, на этот раз сильнее. Эри упала на колени.

– Говори, кто направил тебя в Лансию и с какой целью.

Больше не было Тирка с теплым обволакивающим взглядом. Перед ней стоял Охотник, считавший своим долгом выбить из нее признание.

– Пожалуйста, поверь, я не шпионка, – взмолилась Эри. – Это недоразумение.

– Лгунья, – процедил он сквозь зубы и ударил ботинком в живот. Она взвыла и скрючилась на полу. Боль разлилась по всему телу.

– Кто знал о тебе, кроме Элисон? – продолжал допрос Охотник, возвышаясь над ней как скала.

– Никто.

Эри хотелось прикрыть голову, но она не могла из-за связанных рук. Съежившись, она ждала следующего удара. Тирк присел и схватил за волосы.

– Откуда ты знаешь Корда?

– Я все расскажу с самого начала, только не бей меня больше, – попросила Эри.

Если у нее и оставалась гордость, теперь она была растоптана. Они выбрали правильного человека для допроса.

Тирк приподнял ее и усадил.

– Сейчас сюда войдет Грэй, и ты ему очень подробно и очень правдиво поведаешь обо всем. Поняла?

– Да, – Эри кивнула.

– И попробуй солги, – добавил он уже без прежней злобы.

Дверь снова открылась, и на этот раз вошел Грэй. Плечо, в которое угодила стрела Найдера, было перевязано, но выглядел Охотник не слишком здоровым. На лбу проступила испарина, временами он морщился от явной боли, и Эри подумала, что им еще повезло. Что если бы выстрел попал в Корда?

Красивый Охотник вел себя противоположно Тирку. Первым делом попросил того развязать ей руки и держался подчеркнуто вежливо.

Это такая игра, поняла Эри. Один злой, второй добрый. Чтобы ей, конечно, захотелось все рассказать доброму. Впрочем, было бы что.

* * *

Закончив допрашивать Эриал Найт, они вышли на улицу. Время шло к полуночи, и Тирк чувствовал себя таким вымотанным, словно весь день мешки таскал. От свежего воздуха полегчало лишь отчасти.

Найдер терпеливо дежурил у входа в тюрьму.

– Всем надо быть начеку, – сказал Грэй. – Вели удвоить стражу, мы им заплатим.

– Да, капитан, – Найдер отправился к главному тюремщику.

Морщась от боли, капитан забрался в седло. Тирк последовал его примеру.

– Что будем делать с ней дальше? – спросил он.

– Отвезем в Толлгард, – ответил Грэй. – Петро писал, что ею заинтересовались. Так что оформим, как положено, и одной проблемой меньше.

– А Корд? Она его, похоже, правда любит. Вот он – не знаю.

– Сегодня и выясним, – капитан толкнул лошадь в бока, и та лениво пошла вперед, цокая копытами по брусчатке. – Не переживай, – добавил он, когда Тирк с ним поравнялся, – в мире еще много девчонок.

– Уверен, она пыталась соблазнить меня намеренно, – проговорил он.

Грэй улыбнулся краешком рта.

– А потом раскрылась бы и предложила вместе бежать на восток.

Тирк нахмурился, чувствуя, что его пытаются поддеть.

– Хочешь сказать, она искренне?

– Ничего я не хочу сказать, – он снова пришпорил лошадь, и та перешла на рысь.

И однако ж, была в словах Грэя какая-то правда, подумал Тирк. Может, слишком жестко он с ней? Оно-то, конечно, сработало, но все же...

Иногда он завидовал капитану – того не посещали сомнения.

* * *

Загир зачерпнул в ладони холодной воды и ополоснул лицо. Удивительно, но он и сам не заметил, как вдруг протрезвел. Нашта дала полотенце.

– Еще раз спасибо вам, – сказала она. – Никто, кроме вас, не заступился.

– По-моему, то, что произошло, – ответил он, поднимая голову, – это своего рода знак. Вам так не кажется?

– Вы опять говорите мне «вы», а ведь когда-то, помните, мы договорились, что будете обращаться на «ты», – она покачала головой.

– Хорошо, я постараюсь. Ну, так ты не думаешь, что все не случайно?

– Вы верите в знаки?

– Порой в них невозможно не верить, – Загир еще раз ополоснул лицо.

– Может, вы и правы, – задумчиво ответила Нашта. – Я уже сама не понимаю, зачем это делаю. Иногда бывает так одиноко…

– А может, тебе одиноко именно поэтому? – лекарь заглянул ей в глаза.

– Что вы хотите сказать?

– Ты любишь телом, не любя душой. Поэтому тебе кажется, что ты в окружении людей и мужчин, но душа твоя для них закрыта, ей одиноко, потому что нет рядом близких и действительно любимых.

– Я подумаю об этом, – она улыбнулась. – Пойдемте, угощу вас чем-нибудь за счет заведения.

– Только если посидишь со мной.

– Разумеется, – она открыла дверь, и они вышли в зал.

Нашта попросила принести им пирога и устроилась напротив старого лекаря. На самом деле он не был так уж стар, через несколько месяцев ему исполнится только пятьдесят, но думать о нем иначе, как о старце, она не привыкла. Его седая голова и борода только укрепляли это впечатление.

– Давно хотела спросить у вас, – начала Нашта, не зная, о чем еще можно с ним говорить. – Почему вы решили восстановить Ланкас, и почему через такие жертвы?

– Я не хотел жертв, – ответил Загир. – Я мечтал об идеальном городе, где царили бы доброта, свобода и честь. Когда-то мне казалось, что я жил в подобном месте, но война унесла жизни этих достойных людей. Я не понимал раньше, что город – это не дома, это люди. И отстроить разрушенное заново вовсе не означает вернуть ту теплоту, которую излучали люди, некогда здесь жившие. Да и к тому же я не просил у его величества никого загонять сюда силой, я тогда даже не подумал об этом. И вот теперь расплачиваюсь. Пытаюсь быть хорошим лекарем, но городу это не помогает. Вчера снова кого-то повесили за подстрекательство к мятежу, и я даже догадываюсь, кто именно его изловил...

– Ну, в том, что мы плохо живем, вы не виноваты, – возразила Нашта. – Мы сами должны были превращать Ланкас в уютный город. Говорят же, что не место красит человека, а человек место. Не тюрьма же это, в конце концов. По мне – так тут все есть, кроме столичной напыщенности.

– Приятно слышать, спасибо, – Загир поцеловал ее руку.

Нашта смутилась. И хотя у нее бывали мужчины и его возраста, ей вдруг показалась, что она маленькая девочка, с которой заигрывает большой взрослый дядя. Стало не по себе.

– Ладно, спасибо вам еще раз, но мне уже пора, – она встала. – Элисон что-то давно не видно.

– Погоди, у меня тоже вопрос. Последний.

– Хорошо, – она выдохнула и села.

– Скажи, – Загир опустил глаза, слова давались ему с трудом, но если он не заговорит об этом сейчас, то другой возможности может и не представиться. – Я когда-нибудь… ну, или вообще, в будущем…

Она терпеливо ждала, пока он продолжит.

– Я мог бы тебе понравиться… как мужчина?

Нашта молча уставилась на лекаря. Она не могла поверить своим ушам. Вот он, Загир Луаргтон, человек, говорящий о чести и еще минуту назад предупреждавший о знаках, вдруг спрашивает такое.

Она вспомнила, как он смотрел на нее вечерами, и в его взглядах было не только осуждение, и как кухарка сплетничала. Все становилось на свои места.

– Неужели, – воскликнула Нашта с ноткой истерики. – Неужели я не могу быть интересна как человек? Неужели все видят во мне только женское тело? Почему?

Загир растерялся.

– Послушай, я не хотел тебя обидеть. Забудь об этом, ладно?

– И вы, даже вы думаете обо мне только как о привлекательной и доступной, – она встала.

– Ты красавица, но я… я не думал, что это обидит тебя.

– Вы не думали, и я не думала, – Нашта сделала шаг в сторону, нервно качая головой. – Все не думали…

– Ну, успокойся, – Загир встал, и хотел было взять ее за руку, но она увернулась.

– Простите, – смахнув слезу, Нашта устремилась к лестнице наверх. Ей нужно было побыть одной. Лекарь не стал догонять, снова сел на свое место и подпер щеку рукой. Чем он отличался от других мужчин? Почему именно его слова вызвали такую реакцию? И в эту минуту ему тоже стало обидно. По-мужски.

* * *

Эри лежала в углу на куче соломы и плакала. Руки ей снова связали, и теперь она едва чувствовала пальцы, а плечи ныли. Допрос Грэя обессилил ее, и соленые ручьи приносили хоть какое-то облегчение.

Дверь снова скрипнула.

– Ну что еще? – жалобно простонала она, переворачиваясь на спину.

В камеру вошли двое. В первом она узнала Найдера. За ним следовал человек в черном.

Эри приподнялась на локтях. Спутник Охотника был одет в рясу из плотной ткани. На голове капюшон, так что были видны только подбородок с ямочкой и полные губы. В руках мужчина держал факел и металлический прут.

– Не бойся, Эриал, – сказал Найдер, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Брат освободит тебя.

Мужчина в черном стоял к ним спиной и что-то бормотал – было не разобрать.

– А вы ведь знали, да? – спросила Эри, глядя на молодого лучника.

– Догадывался, – Найдер кивнул.

– Почему же не схватили еще тогда, в дороге?

Охотник улыбнулся и не удостоил ответом. Эри посмотрела на медальон на его груди. Летящий орел. Такие же носили Тирк и Грэй.

Ей вспомнился человек в лесу, которого они нашли с Рикки, – Эндрик. Он был не просто Охотником. При нем было письмо, где он тоже обращался к кому-то «брат».

Человек в черном развернулся, и Эри увидела, что прут у него в руках накалился. Задергав ногами, она поползла назад. Но отступать было некуда. Связанные руки уперлись в холодный угол.

Найдер выбросил вперед руку и уверенно сжал ей горло.

«Прочь, на улицу», – мысленно попросила Эри и сосредоточилась.

Тут не было Тирка, не было Корда в опасности. Она сможет. Ладони покрылись испариной. От тепла или страха?

Эри показалось, что вот-вот ее куда-то унесет, и спасение всего в шаге.

Человек в черном рванул ворот рубахи, и левую ключицу пронзила боль. Она вскрикнула бы, но сознание покинуло ее раньше.

* * *

Эри снилось, что болезненная точка на ключице превращается в пятно, а затем разрастается. А она, словно листок бумаги, медленно горела.

– Что со мной? Что они сделали? – сыпала она вопросами.

Ни поля с алыми колосьями, ни безупречно голубого неба. Она падала и падала в бесконечной черноте. Сгорала заживо.

* * *

Грэй дотронулся до своего плеча. Он уже и забыл, когда последний раз получал ранения, и как это больно.

Вернувшись в дом на площади Крендимиолда, он уединился в своей комнате и только прилег на кровать, как в дверь постучали. Убрав со лба мокрые от испарины волосы, он поправил выбившуюся из штанов рубаху и устало спросил:

– Кто там?

– Это я, – в комнату вошла Элисон.

– Вы?

– Прости, что поздно, но я не смогу уснуть… Что с тобой?

Она увидела его забинтованное плечо.

– Ваша девочка постаралась, – хмурясь, ответил Грэй.

– Риа? А где она?

– К счастью, в тюрьме, – он смерил ее недоверчивым взглядом.

– Вот как, а…

– Ваш супруг-то? – он усмехнулся. – Этот гад ушел, но, надеюсь, вернется. Как вы думаете?

– Я не знаю, – Элисон совсем растерялась и села на стул. – Я пришла…

– Знаю, зачем вы пришли, – перебил ее Грэй. – Хотите, чтобы я оформил документы на въезд в Толлгард прямо сейчас?

– Мы же договаривались, – дурное предчувствие охватило ее.

– Мы? Мы не договаривались, – чеканил слова Охотник. – Вы осмелились поставить нам условие, а я по старой памяти сделал вид, что не расслышал. У вас есть возражения?

– Но пойми, Алекс, – Элисон умоляюще посмотрела на него. – Я предала своего мужа и невинную девочку…

– Невинную? – Грэй усмехнулся. – Да вы знаете, сколько людей уже пострадало из-за нее? А сколько еще пострадает? А что касается вас, то вы просто выполнили свой долг. Или вы настаиваете, что это жертва?

– Пожалуйста, – она не выдержала и заплакала. – Ты не знаешь, как тяжело было решиться на это…

– И не хочу знать. Вы должны были сдать нам Эриал Найт, как только она у вас появилась, так что радуйтесь, что мы простили вам это.

– Но… я… я так хотела…

– Все мы чего-то хотим, – холодно заметил Грэй, – но если бы наши желания всегда исполнялись, мир поглотил бы хаос.

– Для тебя ведь это нетрудно, – она опустилась на колени. – А для меня, для нас с Наштой это целая жизнь. Умоляю, Алекс.

Охотник дернул верхней губой и отвернулся.

– Встаньте, это ни к чему.

– Но я же все рассказала! И о месте встречи, и о...

– Вы плохой игрок, Элисон Корд. Почему вы сразу не выдали девчонку? Надеялись дождаться удачного момента, выторговать подороже? А мы не на базаре. Мы выполняем свой долг, а вы должны были выполнять свой.

– Благодаря ей мы узнали, где Лаэм, – бросила женщина свой последний козырь.

– Мы бы и так это узнали.

– Пусть, пусть я виновата, но прошу тебя, умоляю, – Элисон обхватила колени Охотника и разрыдалась.

Грэй встал и, несмотря на боль в плече, помог ей подняться на ноги.

– Встаньте, пожалуйста, – его голос смягчился. – Я не король, не надо передо мной стоять на коленях.

– Но…

– Мне неприятно видеть вас в таком положении, Лис, и, тем не менее, мой ответ останется прежним.

В ее глазах появился ужас.

– Но почему? Я не понимаю.

– Не мне вас судить, – он положил руку ей на плечо, – у каждого из нас своя дорога, свой долг и свои понятия о жизни. Я поступил нечестно, не дав вам сразу понять, что не приму никаких условий, но у меня есть оправдание. У вас, наверное, тоже какое-нибудь найдется. Мы оба с вами подлецы, Элисон, и мы оба по-своему справедливы. Вот и все, что я могу и хочу сказать. Идите.

Она не знала, что ответить. Внезапно ей показалось, что душа ее опустела, и ничего не осталось. Ни веры, ни надежды. Весь мир вдруг стал противен ей, и вместе с этим миром стала противна она сама.

– Прощайте, – еле слышно сказала Элисон и, набросив на голову капюшон, плотно закрыла за собой дверь.

* * *

Подремав с часик в своей комнате, Тирк заставил себя подняться. Натянув сапоги, он встал и поднял лежащие рядом ножны с мечом. В этот момент дверь легонько скрипнула и приоткрылась. На пороге появилась Нашта. Она была бледной, лицо зареванное и немного смущенное.

– Прости, что так поздно, – виновато опустив глаза, сказала она.

– Ты так просто сюда вошла? – удивился Тирк. – А дверь? А Найдер?

– Никого не было, и дверь не заперта.

– Проходной двор, – он вздохнул. Ночка обещала быть непростой. – Ну, заходи. Что случилось-то?

– Мне нужно поговорить с тобой, Тирк, – Нашта прошла вглубь комнаты и села на кровать. Он положил меч на стол и устроился рядом.

– Хорошо, рассказывай, – сказал мягко.

– Я сегодня… Даже не знаю, с чего начать…

– Начни с главного.

– Я… – она не могла подобрать слова. – Сегодня…

– Ну что? Что? – он обнял ее за плечи, девушка дрожала.

Поддавшись порыву, Нашта прильнула к его груди, крепко обхватив его руками. Тирк погладил ее по голове.

– Твой отец… все… – с трудом продолжала она.

– Что мой отец? Я не смогу понять, если ты не скажешь, – он легонько отстранил ее и заглянул в покрасневшие глаза.

– Скажи мне, Тирк, я когда-нибудь нравилась тебе как человек?

– Что за вопросы?

– Нравилась ли я тебе как человек, а не как женщина? – повторила она.

– Нашта, – Тирк улыбнулся ласково, как ребенку. – Ты всегда нравилась мне как человек, и всегда будешь. Разве я дал повод усомниться? Я же твой друг, разве нет?

– А если я нравлюсь тебе как человек, – помедлив, спросила Нашта, – то почему мы просто друзья?

– В смысле? – Тирк непонимающе качнул головой. – А кем еще мы должны быть? Врагами, что ли?

– Ты… я… – она тяжело вздохнула. – Ведь когда-то, помнишь, мы любили друг друга…

Охотник поджал губы.

– Почему ничего не вышло? – спросила Нашта и снова прижалась к нему, боясь посмотреть в глаза.

– Я понял, теперь понял, – подумав, ответил Тирк. – Ты спрашивала, нравишься ли ты мне как человек, и я тысячу раз на дню готов повторять, что да, но ты не спросила, нравишься ли ты мне как женщина…

– Но я думала, что тебе было хорошо, разве нет?

– Нет, Нашта, я не про это. Ты очень красивая, с тобой было здорово, но, говоря о женщине, я всегда думал немного о другом. Не знаю, как сказать, чтобы не обидеть, но в тебе не хватает чего-то. И конечно, это мои проблемы, что мне это что-то нужно, другому хватит и того, что есть…

– Тогда почему, – перебила его она, – почему в ту нашу первую ночь ты не оттолкнул меня?

– Почему? Да сам не знаю. Ты так страдала, потеряв отца, Элисон было не до тебя, мне стало жаль тебя, да и устоять перед такой красотой очень сложно, – добавил он, улыбнувшись.

Нашта вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– А потом? Почему потом стал приходить ко мне?

– После той первой ночи пытался выкинуть тебя из головы, но не мог. Сам не понимал, почему. Ругал себя, что пошел на такой шаг, но в глубине души очень хотел повторить его. А когда вернулся, ты уже занималась тем, чем занималась, и когда я увидел тебя в объятиях другого, даже не знаю, как объяснить, что-то произошло. Как будто дверь захлопнулась. Я подумал, что мы просто можем быть друзьями, которые иногда хорошо проводят время вместе. Да и к тому же, помнишь, мне это было не бесплатно.

– Но не всегда же!

– Я чувствовал себя выше других, но я не был для тебя единственным. И поэтому не мог относиться к тебе как к женщине в моем понимании. Я и относился к тебе как к человеку.

– Но если бы я принадлежала только тебе, ты мог разбить мое сердце, что ты и так уже сделал, ты это понимаешь?

– Понимаю и отрицать не буду. У нас просто не сложилось, а уж кто в этом виноват, не знаю.

– А я ведь, кажется, любила тебя, – сказала Нашта, поднимаясь.

Тирк промолчал.

– Ладно, спасибо за разговор, – она смахнула слезу.

– Подожди, – он наклонился вперед. – Ты знаешь, что мы арестовали Рию?

Нашта побледнела и зажала рот ладонью.

– Помнишь плакаты, которые мы развесили по городу? – продолжил он, внимательно глядя ей в глаза. – Оказалось, что Риа – это Эриал Найт.

В серых глазах, обрамленных рыжими ресницами, не было удивления

«Она знала», – понял он. Девушка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но Тирк опередил:

– Когда кто-нибудь, Грэй или даже я спрошу тебя, знала ли ты об этом, – строго сказал он, – ты ответишь, что нет.

Нашта сдвинула брови.

– Тирк…

– Больше ничего не хочу слышать, – он замотал головой. – Уже поздно, тебе пора возвращаться домой. Я найду кого-нибудь, чтобы проводили.

Нашта направилась к двери.

– Риа ведь тебе нравилась, – сказала она, оборачиваясь. – А когда человек тебе дорог, ты просто хочешь быть рядом, и остальное не имеет значения.

– Она не человек, – мрачно изрек Тирк.

– Не надо меня провожать, я знаю город, – с грустной улыбкой Нашта скрылась за дверью.

Тирк не стал догонять. Он откинулся назад и снова растянулся на кровати. И почему так выходило, что от женщин у него оставалось лишь разочарование?

* * *

Когда Эри очнулась, уже перевалило за полночь. Лунный свет лился сквозь окошко камеры и чертил на полу решетчатый узор.

Ожог на ключице ныл, но в остальном она чувствовала себя даже лучше. Легче. Как будто с души сняли какой-то груз. Да и руки развязали.

Эри села, задумчиво глядя перед собой. Она попыталась вспомнить содержимое той записки Эндрика. Он подобрался к Шадер близко. Значит, Хартон убил его, защищая... неужели ее? Нет. Или да?

Эри закрыла глаза и, глубоко вдохнув, прислушалась к себе.

«Таинственный человек забрал мою магию», – пришло осознание.

Она усмехнулась, не зная, плакать или радоваться. Значит, если ее догадка верна, то прощай странные сны, граница, огненные порталы. Больше не придется ломать голову, что там за слабость духа и как сделать его сильным. Она свободна.

Почти.