Раненый камень

Висит над аулом луна. Свет лежит на скале.

Снега на хребтах, лес зеленый, поляны, стремнины.

И темные реки текут по скалистой земле

К хлебам, что созрели на нивах Чегемской долины.

Луна над аулом. Ночь свадьбы. Уже привезли

Невесту. С подругами рядом сидит она скромно.

Танцуем, поем, веселимся, как будто мы шли

По жизни легко и наш день не бывал еще темным.

А юноши в круг выбегают и пляшут, легки,

Как будто вовек никакой не узнают печали.

Потом поднимаются медленно с мест старики.

Танцуют, — да так, словно горя они и не знали.

Ночь свадьбы идет. Тост за тостом, как света поток

Вершин белизна в них и рек неуемная сила,

Блистанье зарниц. Пробки с треском летят в потолок,

И в стены, и в двери летят, чтоб веселье бурлило.

В открытые окна деревья глядят, как из мглы,

И видят невесты и девушек тонкие лица.

Ночь свадьбы идет. Над аулом вершины белы,

На них эта полночь июльская грудью ложится.

А девушки пляшут так плавно, как будто несут,

Боясь, что расплещутся, ведра воды родниковой.

Пусть строчки мои эту плавность их не растрясут,

Пускай сохранит ее прелесть звенящее слово.

Ночь свадьбы идет. В тостах — яркие звезд огоньки

И шелест чинар, что растут за аулом, на воле,

В тех тостах сияют под ясной луной ледники

И дождь шелестит, поливая подсолнуха поле.

Ночь свадьбы идет. Слышен крик: — Бубен, бубен! Сильней!

Эй, парень, что ноги жалеешь? Гремит плясовая! —

Как будто не знали мы боли и горестных дней,

Так пляшем, поем. Лунным светом дворы заливает.

Мы свадьбу справляем, пируем, беду победив,

Луна нам завидует, хоть и глядит величаво.

У горного лета сейчас как бы счастья прилив:

Леса зеленеют, и пахнут высокие травы.

Рассвет наступает. Луны за окном уже нет.

Белеют хребты, где-то солнце встает за горою.

Поднявшись, сказал тамада, освещенный зарею:

— Восславим же радость и выпьем за новый рассвет!