Раненый камень

Ты помнишь весной Фирюзу и ее соловьев,

Что пели весь вечер уверенно, самозабвенно,

Как пели Хафизу когда-то за далью веков?

Мы слушали их, и сливались для нас постепенно

Грядущее с прошлым. Дождь хлынул на землю потом

И мир освежил, как сердца соловьиное пенье.

Кто выдумал глупо, что стала та песня старьем?

Она, как и дождь и рассвет, не подвластна старенью.

Не могут вовек устареть ни слова о любви,

Ни то, как на склоне спокойно кизил созревает.

Ни речка, под солнцем несущая воды свои,

Ни море, которое только живущим бывает.

Ты помнишь весной Фирюзу и ее соловьев,

Что пели и пели, сливаясь с дыханием ночи,

Как в древние годы? В их пении — голос веков

И голос всей жизни: «Земля, я люблю тебя очень!»