Ранний старт 4

Глава 18 Светлана

12 апреля, суббота, время 15:45

МГУ, 2-й уч. корпус, актовый зал.

— Лана, половина зала уже сражена.

На мои слова Светланка задорно улыбается.

Взял себе в привычку во время выступлений обращаться к ней именно так. Представляется мне, что особое обращение облегчает включение форсажа при полёте. Именно в полёте, в танце Света абсолютно преображается, взлетает. Из застенчивой девочки превращается в аристократически высокомерную герцогиню. Как минимум. Походка, стать — всё поставлено идеально, но при выходе на сцену незаметно меняется. Вроде то же самое, но появляется какая-то неуловимая аура победительной уверенности. Шутить, кстати, в эти моменты нельзя. Концентрацию напрочь сбивает.

И я стараюсь как могу. Начиная с кулис.

— Кто мы сегодня? Принцесса, королева или сразу богиня Терпсихора? — восхищения во взгляд добавлять не надо, само неудержимо выплёскивается.

После румбы в ударном варианте (https://vk.com/clip155872572_456239087) уходим на перерыв. Лане надо переодеться, мне — перевести дыхание и охладиться. Время есть. Камбурская сейчас две песни отыграет. Те, которые без сопровождения саксофона.

Зал, ударив нам в спины оглушительной овацией, некоторое время не может успокоиться. Окончательно его гудение утихомиривает голосок Камбурской. Я б лучше ча-ча-ча урезал, но он чересчур энергичный, провоцирующий на выброс энергии. На танцплощадках уместнее.

Кстати, в зале не аншлаг, намного больше. Кишат публикой балконы, все проходы заняты, в дверях тоже стоят. Кроме нашего факультета, который в полном составе вместе с преподами едва займёт треть зала, пришли родственные: физфак, мехмат, ВМК. Но кроме них вижу и химиков, и гуманитариев. На нас пора билеты продавать. Подам эту идею Татьяне.

Шоу по высшему разряду. На большой экран за сценой проецируется увеличенное изображение. Нас или, как сейчас, Камбурской. Ведётся и запись. Татьяна после каждого выступления на тренировках разбирает танец на элементарные частицы. Ну и своим воспитанникам показывает. Как практически недостижимый образец, к которому надо стремиться.

— Щас отпасодоблишь публику так, что к тебе выстроится толпа поклонников из аспирантов, кандидатов, доцентов и прочей университетской профессуры, — пока сидим за кулисами, накручиваю свою партнёршу.

Света только что сменила платье, теперь сидит рядом и польщённо улыбается.

— Скажи, здорово я придумал вытащить тебя в столицу? — надо не забыть и себя похвалить, а то ведь и не дождёшься ни от кого.

— Да. Хотя если б на Камчатку позвал, я бы и туда сорвалась.

— На Камчатку я б тебя не стал звать, — отвечаю на автопилоте, сразу не понял, что она мне сейчас сказала. — Сначала бы дворец построил, а тогда уж…

Улыбка долго играет на девичьем лице, но в конце концов испаряется. Ощущение, словно Светлана чего-то ждёт от меня, смывается зовом сцены. Наш выход.

— Щас они все лягут, Лана, — обещаю с полнейшей уверенностью. — В первые же секунды.

Куда они денутся от такого? https://vk.com/clip155872572_456239088

Никуда! Дружно пойдут укладываться в штабеля!

После нас были ещё выступления, так что хватило времени настроиться на работу с трубой. Пара песен, одну на бис, и занавес.

За танцульки мне к стипендии деканат уже не забывает сочинить добавочку в четыре тысячи. Светланке — пять, и обещают добавить после участия в межвузовских соревнованиях «Студенческая весна». Обоим обещают. Со стороны может показаться, что тяжело всё вытягивать, но нет. Когда чем-то занимаешься в своё удовольствие, то не устаёшь, а отдыхаешь. Понятно, что выхожу на улицу уставший, но не до изнеможения. Всего лишь разрядил переполненные аккумуляторы тела. Искин в это время отдыхал. Праздничную газету тоже с удовольствием нарисовал. И танцующую пару, для которой прототипами мы со Светой и выступили; и все объявления, и космический корабль футуристического вида. Но придумываю ведь не сам, что-то и редколлегия делает. Это же они сочинили приписку в конце, где наобещали жестокие кары всем, кто проигнорирует праздничные мероприятия. С целым списком шуточных угроз. Главный лейтмотив: сами дураки будете виноваты, что ничего этого не увидите и не услышите.

Мне и Свете законодательно запретили давать автографы без ходатайства соответствующего деканата. Решением студкомитета. Справедливости ради стоит сказать, никто до сих пор и не просил. Но теперь эта идея вброшена в головы совсем как в анекдоте про занавески в бане (Висит объявление: «Занавесками не вытираться!», «А что, это мысль», — думает мужик, забывший дома полотенце). И скоро завладеет массами.

Меня попросили и Камбурской передать ту же коллективную просьбу заинтересованных деканатов. Которую она полчаса назад со смехом исполнила на пачке календариков с изображением МГУ и железно пообещала впредь выдавать свои росписи исключительно централизованно. Деканы и всяческие доценты могут весело потирать руки. Появился ещё один рычаг для поощрения студентов. Больше всех доволен наш Сазонов. Это же он будет распределять автографы, и хоть всё это не совсем серьёзно, но его вес среди остальных факультетов вырастет. Так сказать, политический.

Смотрю в телефон, есть пропущенные звонки. Отзваниваюсь, здороваюсь, выслушиваю.

— Хорошо, пап. Звони, если что…

— Новости из дома? — Светланка любопытством не брызжет, дежурно осведомляется.

— Да. Мачеха в роддоме на сохранении. Родит скоро. Девочку. Миленой хочет назвать.

Есть у Вероники бзик такой: всё ей нужно с вывертом, не как у людей. Вот имечко и выбрала.

— Красивое имя, — кивает Света.

— Да? Ну тогда ладно, — главную-то новость придержу, не для всех она. Если точнее, для меня одного.

12 апреля, суббота, время 19:15.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

— Сомбреро какое-то, — хмыкает Куваев на рисунок.

— Или гриб с огромной шляпкой на короткой ножке, — находит другую ассоциацию Ольховский.

— Видела как-то летом такую шляпку на какой-то задаваке, — высказывается Люда.

— Только у неё две ноги было, а не три, — хихикает Вера. И делает серьёзную мордашку под моим грозным взглядом.

Чем могут заниматься студенты космического факультета свободным вечером в День космонавтики? Пиршеством разума, безусловно. И главное блюдо на нашем интеллектуальном столе — сочинение космических аппаратов. Тема просто обязана стать нашим хобби. Отдыхаем мы так.

— Что вы тут накарябали? — приходит Таша.

— Широкий диск — жилой сектор с вращающейся внутренней частью для имитации силы тяжести. Купол сверху — сектор управления и наблюдения со шлюзом выхода наружу. Внизу — энергетический блок с прилагающимися ракетными движками. Если коротко — набросок лунного модуля.

А ведь строго горизонтальное «беличье колесо», в котором будут жить космонавты…

— Если на Луне будет стоять, то не хочу в таком жить, — опережает меня на секунду Таша. — Полы, то есть опорная поверхность, будут казаться наклонными. Будешь находиться, как в покосившемся контейнере.

— А ведь точно! — вскрикивают хором почти все.

— Значит, сделаем «беличье колесо» конусообразным, — пожимаю плечами.

Главный оператор рисовальной программы Куваев быстро набрасывает вариант.

— Тогда в космосе будет косое жилище, — хмурится Ольховский.

— Потерпят несколько дней, — отмахивается Санёк.

И то правда. Несколько дней можно и в невесомости пожить, если не лениться на тренажёрах потеть.

Фрейлины объясняют Таше высокую политику. Корабль будет собран на орбите послан на спутник Земли. Там прилунится, а затем трансформируется в жилой модуль. На определённом месте девочки останавливаются и вопросительно смотрят на нас.

— Двигатели будут демонтированы, сам модуль заглублен в грунт, — поясняю следующие шаги. — Снаружи останется только верхний купол со шлюзом выхода.

— А дальше?

Хороший вопрос. Это как в шахматной партии, которую ведёт искушённый гроссмейстер. Каждый ход, сделанный в дебюте, оказывает влияние на миттельшпиль, а то и на всю партию.

— Дальше начнут работать, — а что ещё сказать? — Первым делом энергетика. Поставят солнечные батареи. Затем, — об этом уже говорил, — демонтируют движки. После этого работы по заглублению.

— А если подыскать сразу какое-нибудь заглубление? — встревает Ольховский.

— Сложности всякие будут, — после краткого раздумья рассуждаю вслух: — Во-первых, с прилунением. Садиться всё-таки лучше на ровную поверхность. А то попадёшь на склон, мучайся потом с выравниванием. Опрокинуться можно.

— А во-вторых?

— Да столько сложностей возникнет, что будет тебе и во-первых, и во-вторых, и в-третьих, — принимаюсь объяснять: — Должно повезти с ямкой, — загибаю первый палец. — Она должна быть точно по размеру и глубине. Кто тебе такой заказ исполнит? Слишком маленькая не имеет смысла…

— Она и так будет, — встревает Куваев. — От ракетной струи.

— Слишком большой кратер тоже ни к чему. Всё равно заглубляйся в грунт, а потом мучайся, когда придётся из него выбираться. Допустим, нам повезло, и мы обнаружили подходящую. Надо точно в неё опуститься…

— От ракетной струи полетят песок и камни на огромной скорости, — снова влезает неугомонный Саня. — Отрикошетят от стенок и сшибут всё наружное оборудование.

— Всё-всё! — поднимает руки Ольховский. — Но ещё можно тупо передвинуться, сев рядом.

— Не можно, — отрицаю такую возможность. — Чтобы передвинуться, нужны средства передвижения по поверхности. Неважно какие. Любые будут сколько-то весить, утяжелять и усложнять конструкцию. А зачем? Чтобы только один раз передвинуть стационарную по задумке базу? Там ещё сложности будут по передвижению по склону. Нунафиг!

— Думаю, всё можно решить, — Юра упрямится.

— Одно не решишь: затрату каких-то ресурсов для решения одноразовой задачи.

— А заглубление — не одноразовая задача?

— Нет. Возьми шире: работа с грунтом. Она будет вестись постоянно. Поэтому средства для неё понадобятся и позже.

Тихонько поскребясь в дверь, заходит Света. Садиться рядом со мной на пол. Фрейлины косятся на неё, но уже не вздыхают. Смирились.

— Какие предполагаются работы с грунтом? — Ольховский всерьёз принимает на себя роль адвоката дьявола.

— Строительство транспортных тоннелей. Ты же не думаешь, что первая база будет единственной точкой местонахождения людей? А передвигаться по поверхности при лунной силе тяжести — так себе удовольствие. Плюс тоннели дадут защиту от космического излучения.

Даю время на укладывание в голове и продолжаю:

— На Земле предполагаем строить наклонную шахту для запуска. Почему то же самое не сделать на Луне? Там в каком-то смысле строить легче. Угол вылета можно делать небольшим, пять-десять градусов. Атмосферу протыкать не надо. А раз так, то и заглубление будет относительно небольшим.

— И короче можно делать, — снова влезает Куваев. — Не два-три километра, а километр или меньше.

— Или всё-таки построить длинную шахту, — поправляю в нужную сторону, — чтобы человек мог выдержать перегрузки. Скажем, в десять — пятнадцать же. Когда такой лунный космодром появится, никаких проблем с обратной дорогой не будет.

— Там и коэффициент полезной нагрузки станет не пятьдесят процентов, а восемьдесят или даже девяносто, — радуется Саня.

— Чтобы шахту построить, вы представляете, сколько материалов надо завозить? — Ольховский хватается за голову.

Девочки болеют за конструктивную сторону, поэтому с надеждой глядят на нас с Саней.

— Ты объяснишь или я? — смотрю на единомышленника.

— Давай ты.

— Ты ж сам рассказывал, что любил играть в Дюну?

— А, точно! — и принимается объяснять Юрию и девочкам.

Нет никакой необходимости завозить на Луну абсолютно всё. Принцип компьютерной игры «Дюна» прост, если отвлекаться от военной составляющей. На планету выгружается мобильная передвижная мастерская. Игрок, выбрав место, переводит её в стационарное состояние. После этого мастерская способна производить нечто простое. Энергоустановки, склады (места хранения спайса) и перерабатывающий (спайс) завод доступны для строительства сразу. Как только они построены, возможности мастерской расширяются. Дальше происходит то же самое: со строительством завода лёгких машин становится доступно строительство завода тяжёлых машин и так по нарастающей вплоть до самых высокотехнологических строений.

Когда Куваев, утомлённый рассказом, замолкает, вступаю я:

— Конечно, с первого дня лунная база производить стальной прокат не сможет. Сначала монтируем плавильную печь, отрабатываем технологию этого дела, выплавляем сталь. Затем — небольшой прокатный стан… нет, не будем его завозить с Земли, слепим на месте из выплавленного металла.

— Надо найти месторождение железа сначала… — Юра совершает очередную попытку торпедировать наши планы по захвату Луны.

— Зачем? — говорим хором с Куваевым. — По последним данным, цвет лунной поверхности — коричневый, ржавый. Из-за наличия окислов железа. По сути, вся поверхность Луны — месторождение железа.

— Монтируем плавильную печь! — Ольховский хватается за голову. — Ты представляешь, сколько она весит? Как ты привезёшь, как смонтируешь⁈

— В металлургии не силён, — признаюсь честно. — Вот ты этим и займись. Изучи вопрос и сооруди способ решить проблему.

Критиковать много ума не надо, попробуй и сам что-то придумать.

Время меж тем подходит к отбою. Выползаем на балкон, я ухожу проводить Светлану.

— Слушаю вас, слушаю и не устаю поражаться, — говорит девушка. — Вы так серьёзно всё обсуждаете. Вы что, на самом деле собрались на Луну?

С одной стороны, приятен потрясённый взгляд голубых девичьих глаз. С другой…

— А что такого? Что за недоверие, Свет? Нам только одно помешать может: нежелание правительства заниматься этим. Так оно желает. На самом высшем уровне объявили о планах достижения Луны. Нам может помешать только упорный саботаж с того же верха наших проектов. Неразрешимых технических проблем просто не вижу.

У двери Света неожиданно и быстро целует меня в щёку и скрывается за дверью.

Так. Стою думаю и боюсь притронуться к тому месту, которого коснулись девичьи губы. Вот это новость, настолько сильное впечатление от мимолётного лёгкого поцелуя.

На следующее утро умывался так, чтобы даже случайно не задеть места, которое «помнило» прикосновение нежных уст…

19 апреля, воскресенье, время 11:40.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

Ольховский вылавливает и фильтрует инфу из сети по теме металлургии, Саня влез в дебри матфизики, я оттаптываюсь на гамильтоновой механике. Учебное дело спорится. Скоро обед, на котором мы уничтожим остатки вчерашнего праздничного ужина в честь моего дня рождения. Мне аж шестнадцать лет исполнилось. Надарили всякой мелочи: туалетную воду, одеколон, набор носовых платков. Всё по моей инструкции — не разоряться на подарки и не забивать ими голову. Девочки торт испекли всем на радость.

— Хоть ильменит, хоть гематит, без реакции восстановления никак железо не добудешь, — глубокомысленно выдаёт Юрий.

— Это единственное, что ты нарыл за неделю? — мой вопрос вызывает приступ уже давно привычно дебильного смеха у Сани. — Ты силён.

— Ну почему же… просто довожу до общего сведения, — Ольха невозмутим. — Встаёт вопрос о восстановителе. Углерод или водород, но откуда я могу знать, что можно найти на Луне, а что нет?

— Водород, — говорю с абсолютной уверенностью. — Вселенная на девяносто девять процентов состоит из водорода. Наверняка на Луне тоже есть. В виде льда из воды или метана, гидридов металлов… кстати, надо войти в контакт с химиками.

— Ты на сто процентов уверен, что водород на Луне есть? — Ольховский требует гарантий.

— Юрик, ты сам подумай! Если водорода на Луне нет в товарных количествах, то осваивать её никакого смысла нет!

Разъяснения по поводу берёт на себя Саня, а меня отвлекает деликатный сигнал телефона.

— Вить, зайди ко мне, — почему-то заочно голосок Светланки звучит мелодичнее.

— Надолго? А то обедать собираемся. Кстати, можешь на десерт нагрянуть.

— Нет. Сладкого мне хватит. Ненадолго, минут на десять. Если что, сама тебя обедом угощу.

— Вот с этого и надо было начинать! — обращаюсь к парням: — Я к Светлане. К обеду не ждите.

— Смотри, чтоб там всё нормально было, — напутствует Саня, сопровождая инструкцию фирменным смехом записного кретина. — И презерватив не забудь!

Хотел сказать, что Света не такая, но не стоит поддерживать темы, которые могут завести незнамо куда.

Светланка встречает меня в длинном закрытом халате, но в босоножках на высокой шпильке. Забавно, что девушки давно отменили запрет на ношение босоножек исключительно на голых ногах. Они вообще не любят запретов по отношению к себе.

Девушка щёлкает задвижкой, пока прохожу в комнату.

— Ты говорил, что я должна потрясать публику… — слегка запинается, розовеет, но продолжает: — В эротическом смысле. Я тут новый наряд пробую сделать…

Света отлипает от двери и парой движений распахивает и сбрасывает халат. Встряхиваю головой и даже отступаю на шаг. То ли от неожиданности, то ли чтобы разглядеть лучше. Вроде ко всему привычный, но ощущение — будто получил дубинкой по голове, и теперь в ушах гулкое буханье.

Прозрачная основа в обтяжку чёрного цвета? Да пусть её! Даже с рукавами также в облипку, переходящими в тончайшие перчатки…

— Давай ту поддержку опробуем, — пунцовеющая девушка проходит на полшага за меня, стоящего столбом, — с прогибом назад.

https://vk.com/clip155872572_456239088 — такой же пируэт и платье похожее (автор).

На рефлексах принимаю её талию на руку, взметается вверх нога, которую тоже фиксирую. В ушах сквозь грохот вдруг всплывает: «Я бы и на Камчатку за тобой сорвалась». Вот что башню сносит, а не то, что она в чулках и на высоченных шпильках. Совсем нетанцевальных.

Поднимаю её, опять рефлекторно, движения вбиты в подкорку. Но дальше всё не по сценарию танца. Привлекаю к себе, и девушка опаляет меня своим дыханием. Знакомо обжигает губы пламенеющая щека. Когда касаюсь чуть шевельнувшихся губ, Света тяжело оседает в моих руках. Опускаемся на пол, поддерживаю её коленом, лихорадочно ищу, где застёжки на этом чёртовом платье! Кажется, здесь, на груди что-то стягивает две части. Не получается!

С затуманенными глазами Светланка только скользнула расслабленно нейлоновой рукой, и застёжка еле слышно щёлкает. Платье распадается на две половинки, как скорлупа. Но не до конца, только до живота… да хрен с ним!

Происходящее дальше непристойно, неприлично суетливо и позорно быстро. Даже презерватив трясущимися руками сразу надеть не смог. Обратной стороной он, оказывается, не надевается, надо же…

— Не спеши… я никуда не убегаю… — тяжело дыша, куда-то в сторону говорит Света.

Помогает, и когда тупо отодвигаю нижнюю перемычку платья в сторону, пользуясь его эластичностью. Еле заметным шевелением бёдер Света мне помогает. Вздрагивает всем телом в момент вторжения и закатывает глаза. Долго удерживать себя не могу, позорно скорострельничаю, зато и девушку не мучаю.

Мужчины быстрее приходят в себя после секса, вращающаяся с нами комната останавливается. Поднимаю голову, подтаскиваю сброшенный халат под голову девушки. Приходится поднимать, сама она не желает шевелиться. Мог бы заподозрить летальный исход, если бы не видел мерно вздымающуюся грудь.

— Твои соседки надолго ушли? — мой вопрос туман в её глазах не рассеивает.

Придётся брать всё на себя.

Потихоньку встаю, беру её на руки, цепляя халат. Отношу в ванную, там приходится снимать с неё босоножки. Света уже не помогает, только виснет на мне, как разомлевший котёнок.

— Смотри не свались, халат на вешалке, — убедившись, что падать не собирается, бросаюсь заметать следы.

Хорошо, что закапали не кровать, паркет легко очищается. Босоножки кидаю в шкаф. Знаю, какой. Забегаю обратно в ванную…

— Ой, — как-то лениво почти голая Света ойкает, задёргиваю занавеску, мне тоже надо в порядок себя привести.

Через четверть часа переодевшаяся в спортивно-домашнее Светланка перемещается походкой зомби или лунатика к кровати и валится на неё. Не на свою. На свою она взбираться не пытается.

— Галочка мне разрешает, — считывает мои мысли и запускает руку в мою шевелюру.

Она близко — я рядом на полу умостился.

— У тебя так сердце стучало… вот-вот выпрыгнет, — куда-то в потолок говорит девушка. — Почему-то думала, что ты уже не девственник.

— Я тоже так думал…

Один из тех случаев, когда сначала ляпнешь, а затем долго размышляешь, кой чёрт за язык дёрнул. Но Света издаёт слабый смешок. А! Оказывается, я пошутил! Что-то торможу на ровном месте.

Сказать не сказать? Нет, не сейчас. Не буду ей портить день. О недавно родившемся у меня сыне узнает в своё время.

— А кто у тебя первая была? Полинка?

Любопытство не порок, любопытство — это свойство всех женщин. От Евы повелось, когда её любопытство привело в итоге к изгнанию из Рая.

— С ума сошла? Я сам, может, и подросток, но секс с семиклассницей — это перебор.

— Помнишь, как мы в десятом классе целовались? — слабенько хихикает от приятных, надеюсь, воспоминаний.

— И на выпускном убегали целоваться, — соглашаюсь. — Все твои поцелуи помню. Надеюсь, когда-нибудь собьюсь со счёта.

— Ирка, конечно, дура, но молодец. Сама бы я не решилась, — продолжает смеяться. — Ой, ты ж, наверное, есть хочешь? Забыла совсем…

— Да уж. Обед мы про…али.

На мою неприличную шуточку девушка, покраснев, заходиться от смеха и дёргает меня за волосы.

— Что-то расхотелось есть, — это правда, гормональный взрыв потребности желудка отодвинул куда-то вдаль, — зато другого хочется.

— И что мешает? Точно не я, — руку, что кладу ей на живот, даже не пытается сбрасывать.

— Тебе сейчас нельзя. Надо подождать, когда заживёт.

— Какие обширные познания. Я сама как-то даже не подумала…

— Поэтому вам и нужны мужчины. Кто-то должен за вас думать, — удостаиваюсь ещё одного рывка за волосы.

Откуда знаю, даже думать не желаю.

— Соседки-то твои где?

— По Москве гуляют… а вот и они.

За дверью действительно раздаются приближающиеся шаги и голоса. Приходится вставать и открывать.

Сразу и ухожу после приветствий. Уже не посекретничаешь, а желудок всё-таки предъявляет свои претензии. В момент закрытия двери слышу голос Элины:

— А кто чулки в ванной разбросал?

Непроизвольно издаю смешок. Так и заходят сами в голову некие интимные подробности совместного девичьего проживания. Элина — это высокая и довольно хорошо сложенная девица с развитой грудью. Некоторые считают, что у неё носик великоват, но лично я уверен, что он придаёт ей особый шарм. Галя на голову ниже её и Светы, такая птичка-невеличка.

Что там отвечает Света Элине, уже не слышу. Иду к себе — натурально, пора бы и поесть.