Ранний старт 4

Глава 4 Трудовые будни и трудовые праздники

12 апреля, суббота, время 18:55

МГУ, актовый зал.

— Ну что вам стоит⁈ — на нас напирает дяденька из Культурного Центра МГУ. — Ректорат почти в полном составе будет.

Мы своё отработали и стоим за кулисами. А дяденька, до жути напоминающий видом директора моей школы Ластика, выкручивает нам руки на дополнительный концерт. На завтра. Мне-то ладно, а Камбурская уже улизнула. Её лимит исчерпан.

— Что мы без солистки исполнять будем? — пакую под разговоры трубу в футляр. — Если вам хочется голый саксофон послушать, то без проблем.

— А где же она? — оглядывается окрест культурный дяденька.

— У неё по договору четыре выхода в год. Всё. Следующий выход на День Победы.

Дяденька меня ещё помучил и с выражением безмерного страдания на лице отпустил.

Смешно получилось. Мы не самые-самые, после нас ещё стендаперы выступали доморощенные, танцевальный ансамбль в настоящий момент заряжает. В МГУ их несколько. Мы не самые, поэтому нас поставили в середину, ближе к началу. И вроде бы ничего. Песня «Дорога» в моём исполнении народу зашла. Пустые места стали заполняться, поначалу только две трети зала было занято. На звуки саксофона приток народа усилился, особенно девчонок.

Но когда вышла Камбурская, народ повалил, как на масленицу. В проходах сплошняком сидели.

Для разгона зарядили песенку «Hurricane»: https://youtu.be/LZ2kSbSrDLs

Затем чуть поживее «No Sleep»: https://youtu.be/lT7×6zodw2k

Натурально с ума народ сошёл от «Purple Sun»: https://youtu.be/bzZjG9B9_Ug

Пришлось повторить «Sadeness», чтобы немного успокоить публику. И дать Насте возможность удрать.

Это им всем праздник. А у нас работа во вторую смену. Препод по численным методам ни лекции, ни семинар не отменил. Только ради Дня Космонавтики сократил пару на консультации. А потом трубу в зубы — и на разминку музыкальную, чтобы разогнаться к концерту. И арбайтен музыкантен.

Даже в зал не могу выйти, чтобы отдохнуть в качестве пассивного зрителя. Он переполнен, как стакан водой, когда выпуклая поверхность ещё удерживает жидкость из последних сил натяжения, но достаточно одной капли, чтобы вода пролилась наружу. Только в двери заглянуть смог и то, через головы. Лишь портрет Юры Гагарина мне приветливо улыбается с задника сцены. Но мы и так под ним всё выступление провели.

16 апреля, среда, время 11:40.

МГУ, ДСЛ, комната Люды и Веры.

— До сто тридцатой страницы включительно. Только Артём Маркович уточнил, что учебник отражает курс лекций не на сто процентов, — докладывает Вера, открыв ответ на электронное сообщение.

— Да? Тогда я перестарался, — захлопываю толстый и умеренно потрёпанный учебник по ММФ на сто сорок второй странице.

Мне казалось, что логическое завершение чуть дальше, вот и перебрал малость. Можно вставать — я на полу книгу читал. Кладу учебник на полку. Время занятий подходит к концу.

Лицо Веры цепенеет. До неё только сейчас доходит, что я не из простого любопытства учебник листал. То есть быстро читал, прямо как беллетристику. Такими же остекленевшими глазами на меня смотрит и Люда.

— Девочки, вы чего? — прямо беспокоиться начинаю.

Девочки переглядываются.

— Вить, мы знаем, что ты очень умный… — начинает Вера.

— Но не настолько же, чтобы за месяц… — от растерянности Люда не в силах закруглить фразу.

— Почему «за месяц»? — обидно даже. — За неделю. По-хорошему, я только неделю учебник читаю.

Девочки снова цепенеют. Разглядываю их с наслаждением, затем наклоняюсь к ближайшей — ей оказывается Люда, — щиплю её за щёчку. Та взвизгивает и выходит из ступора.

— О! Только что нашёл новый способ овладевания девушками, — сообщаю о своём открытии. — Надо их удивить до глубины души. Можно даже наврать что-нибудь. Они застывают столбом, замирают и не замечают, что к ним уже подкрадывается похотливый самец с самыми гнусными намерениями.

— Дождёшься от тебя подкрадываний… — вдруг недовольно бурчит пришедшая в себя Вера.

Теперь я цепенею и хлопаю глазами. Девочки хихикают, счёт сравнялся — один-один.

— Ладно, девчонки, не буду вас интриговать. Это просто метод такой, — раскрываю секреты интеллектуального мастерства. — Я вовсе не пытаюсь понять всё до последней запятой. Отнюдь. Я всего лишь укладываю в голове весь нужный объём целиком. Со всеми пробелами и оставляя за рамками все неясности и непонятки.

— Ой, а мы уж подумали… — облегчённо вздыхают девушки.

— Частенько случаются интересные эффекты. Загадочные места, которые видишь в самом начале, вдруг полностью раскрываются через десяток или полсотни страниц. Весь курс начинаешь представлять в целом. Полезно во многих отношениях.

Девушки начинают любопытствовать. Обсуждаем всё это дело, пока нас не останавливает Люда:

— Обедать пора, — и отходит к кухонному оснащению комнаты.

Когда Вера следует за ней мимо меня, легонько щиплю её за талию. Девушка с удовольствием вспикивает, ритуально замахивается и идёт дальше. Строго соблюдаю принцип паритетной раздачи знаков внимания.

— А ты куда⁈ — Людочка хватает меня, направившегося к выходу, за плечо.

— Как куда? На обед.

— Тебе так хочется нас обидеть?

— Почему «обидеть»? Вы не обязаны меня кормить, — искренне не понимаю претензий. — Ну раз, ну два, но не всё же время…

— Обязаны, — твёрдо заявляет Вера. — Ты нас тренируешь, помогаешь с учёбой. Мы обязаны за это тебя кормить, холить и лелеять.

Девушки согласованно хихикают.

— Да? — чешу затылок, соблазн поддаться велик. И я поддаюсь.

Кто из нормальных мужчин устоит, когда его окружает пара симпатичных девушек с железным намерением его холить и лелеять? Да ещё и кормить! Последний аргумент даже гомосека заставит задуматься. Тем более… втягиваю носом запахи — о, борщ! Нет, удержаться положительно невозможно.

— Не хуже, чем у моей любимой бабушки, — через четверть часа отрываюсь от пустой тарелки. — Очешуительно.

Девочки сияют.

— Добавочки?

На предложение Веры смотрю с осуждением, как наркоман, пытающийся преодолеть ломку, а ему тут дозу на халяву предлагают.

— Половинку, — выбираю компромисс.

На третье у нас кисель. Огромное его преимущество в лёгкости приготовления. Ещё одно в том, что второе может заменить. Что мы и делаем.

— Девочки, у меня послезавтра день рождения. Приглашаю вас в обязательном порядке.

— И ты только сейчас об этом говоришь! — Люда с возмущением и стуком ставит бокал на стол.

— Так справлять же буду в воскресенье. Так что времени вагон.

— Давай лучше в субботу, — предлагает Вера. — А в воскресенье никаких тренировок ради праздника.

— Самих же ломать будет утром… ладно, разрешаю вам позаниматься в комнате или холле. Растяжку, лёгкую разминку, потанцевать под музыку…

— Подарок надо какой-нибудь… — задумывается Люда.

— Лучший мой подарок — это вы! — заявляю прямо и бескомпромиссно.

Девочки переглядываются и улыбаются. А я продолжаю:

— Сделаете так. Наденете юбки, которые похожи на пояса, не слишком широкие. Тонкие колготки, высокие шпильки. Не забудьте о разрезах и вырезах. Например, на спине — до пояса! И насчёт макияжа, возьмите на вооружение принцип — косметики много не бывает. Её бывает либо очень мало, либо мало, но лицо уже не держит.

С удовольствием наблюдаю, как слегка покрасневшие подружки уже ржут вовсю.

— Жалко, что мои соседи такого не вынесут. С ума сойдут, — вздыхаю с огромным сожалением. — Поэтому лучше не жестите. А с подарками очень просто. Мужчины о мелочах редко задумываются. Так что лосьоны, дезодоранты, одеколоны… всё подойдёт.

19 апреля, суббота, время 18:35.

МГУ, восьмой этаж ДСЛ, комната Колчина.

— Да врёшь ты всё! — возмущается Костя под общий смех.

— Клянусь! — изо всех сил выпучиваю глаза, стараясь уверить его и всех остальных в правдивой святости моего повествования.

Почему-то публика обидно недоверчиво принимает мой рассказ о Зине и том дне, когда впервые её увидел. И-е-е-х! — детство золотое!

(Это в первой книге цикла, здесь: https://author.today/reader/240378/2165525)

Праздник в самом разгаре. Праздничный ужин мы уже уничтожили, тортик, испечённый девочками, дожидается чаепития. А пока время весёлого трёпа и словоблудия. Мои байки — почему-то народ воспринимает их именно так — имеют успех, выражающийся в раскатах смеха.

— Не понимаю, что вас смущает? — ответно возмущаюсь. — Зина, конечно, девочка феноменальная, но такое бывает. Ни разу в цирке не видели, как на зубах кто-то висит?

— Так то в цирке, — не уступает недоверчивый Костя.

— Моё детство хлеще любого цирка. Ладно, на что спорим, что Зина настолько необыкновенная девушка, что от неё можно ждать чего угодно?

— И как ты докажешь? — Костик кривит лицо в скептической насмешке.

— Как-нибудь докажу. А все присутствующие нас рассудят. Простым голосованием.

Конечно, все соглашаются. А как тут не согласиться, когда проигравший угощает всех мороженым в ближайший вечер? С доставкой на дом.

Ковыряюсь в своём смартфоне, достаю клип с Зиной:

https://www.youtube.com/shorts/s0Nnh2M3xBM?feature=share

— Любуйтесь, что она вытворяет, — отдаю на просмотр сначала девочкам, те потрясённо ахают.

Костик безуспешно пытается удержать на лице недоверчивый скептицизм. Пробует спорить:

— Подумаешь… гиря явно не двухпудовая.

— Да ты задрипал! — уже и девочки смотрят на него осуждающе, а он всё брыкается. — Конечно, пудовая. Но, во-первых, ей тут четырнадцать лет или даже меньше. А во-вторых, ты, взрослый совершеннолетний мужчина, сможешь такое проделать с пудовой гирей?

Мелкокалиберный Костя хмурится. Он в цугцванге. Сказать, что сможет, не решается, ему никто не поверит. Но если не может он, взрослый парень, тогда девочка в четырнадцать лет, с бесподобной лёгкостью кидающая гирьку, действительно феномен.

— Откуда мы знаем, что это она? Вдруг какая-нибудь левая тётя?

Хмыкаю. Снимаю с полки и включаю ноут. Мои фотографии там. Показываю фото класса, ещё с Лилией Николаевной в начальной школе. Другие школьные, во дворе с Обормотом…

— Какая жуткая псина, б-р-р-р, — передёргивает плечами Вера.

— Может, ей восемнадцать, как тебе, — не сдаётся Костик.

Приходится доставать паспорт. Данным оттуда поначалу никто не хочет верить, но…

— Это документ, между прочим, — лукашинские интонации из «Иронии судьбы» добивают всех.

— Так что никак ей не может быть больше пятнадцати лет… — окончательно укладываю оппонента на обе лопатки.

— Ролик сделан два с лишним года назад, — дотошный Куваев вытрясает реквизиты ролика парой движений мышки. — Так что ты проиграл, Констанций. И завтра нас всех угощаешь мороженым…

— Пирожными, ватрушками и квасом, — продолжаю под девичье хихиканье.

— Договаривались только на мороженое! — вскрикивает прижимистый Костя.

Все ржут. Одного не пойму, несмотря на свою скупость, разорился для меня на набор инструментов в чемоданчике. Пассатижи, отвёртки, разводной ключ, все дела. Понятное дело, в складчину с Саней, но для него и три тысячи, пусть с хвостиком, на двоих — огромные траты. Прямо теряюсь.

Девочки-то ладно. Купили мне одеколон и дезодорант, бритвы мне пока не надо. Ещё торт испекли и помогли с готовкой. По деньгам не сильно потратились. Но Костя…

— Тебе, выходит, всего пятнадцать исполнилось, — задумчиво говорит Люда. — Надо же…

— Чего тогда, интересно, ты тут нами всеми командуешь? — Костик не замедляет подточить мой авторитет лидера.

Попытка же не пытка. Ну, когда как…

— По простой причине, — гнусно ухмыляюсь. — Если я тебе дам в морду, мне ничего за это не будет. Я, как несовершеннолетний, уголовному преследованию не подлежу. Если ты это сделаешь, тебя посодют. Так что по закону имею право тебя бить. А раз у меня больше прав, то я прав. Вот так!

Костя, а за ним и остальные, со смешками, но задумываются о хитрых вывертах современного российского законодательства. Да, оно у нас такое.

19:45, холл восьмого этажа.

— Не надо делать идеально! Надо раскованно и энергично! — мой призыв легко пробивается под не сильно громкую музыку от ноутбука.

Отрываемся в холле. Показываю несколько базовых движений джайва. В сильно упрощённом варианте. И даже кастрированный, он вызывает затруднения у одних и смешки от остальных, которые ничем не лучше. Всеобщему энтузиазму, тем не менее, это не мешает.

Чувствую, что несколько деградировал в танцевальных умениях, но насколько же я далеко впереди остальных! Впрочем, для них не важно, все мои здешние друзья — будущие научные кадры, а не обитатели сцены.

Редких проходящих мимо студентов, вернее, студенток пытаемся затащить к себе. Нам нужна третья для гендерного равновесия. Одна с испуганным писком убегает, а вторая… о, эту я беру на себя!

Пытавшуюся унырнуть в коридор девчушку настигаю одним прыжком леопарда. Хватаю за плечи и разворачиваю лицом.

— Приветик, Ташуня! И куда это ты намылилась?

Пока она растерянно хлопает глазами, время не теряю, гружу по полной:

— Все твои дела отменяются. Ты приглашена на мой день рождения. В экстренном порядке.

Сзади подходят Люда и Вера, с любопытством прислушиваются.

— Это Таисья, дай бог памяти… о! Горбункова! (фамилию изменил, чтобы не задеть реального человека. Имя сохранил. Автор)

И как только вспомнил фамилию бывшей одиннадцатиклассницы, сумевшей стать призёром на Всеросе по математике, она ответно вспоминает меня:

— Витя?

Стесняющуюся девушку затаскиваем в комнату.

— Неудобно, Вить, — отнекивается, но слабо, — без подарка и вообще…

— Встретить знакомое лицо за тысячи километров от места общей тусовки, разве не подарок судьбы?

Усаживаем, угощаем. Немножко вина мы взяли, всего одну ноль-семь на всех и на всё время. Выпили только для настроения, всего половину, так что штрафные пятьдесят граммов новой гостье — не проблема.

Пока девушки занимаются Ташей, представляю ей всех и кратко рассказываю, что и как. Параллельно выясняется, что Таисия на втором курсе мехмата, живёт в общежитии на четвёртом этаже. Оказалась тут случайно, заходила к подруге, перепутала этаж.

Интересно, почему раньше её не приметил? Немного подумав, догадываюсь. Факультет другой и не такой близкий, как физфак. Но более всего в этом повинна её внешность. Очень неприметная. Она не красивая и не некрасивая, не высокая и не сильно низенькая, не толстая, скорее, худенькая, но костями не гремит. Короче, взгляду зацепится не за что. Вид ботанический? Тут не меньше половины таких. А сложение такое, что в брюках её можно и с мальчиком перепутать. Чему способствует очень короткая стрижка.

Потихоньку Таша вживается в компанию. Ну а что? Мы тут все одной крови. Новая гостья постепенно, но быстро перестаёт быть центром внимания, что её окончательно успокаивает. Типичный интроверт, для математиков — обычное дело.

— Ну что, девочки и мальчики? — потираю руки после разлития остатков вина. — Можно начинать строить планы по захвату этой планеты?

Народ смеётся, с удовольствием присоединяется к тосту «за господство над миром», но всерьёз не воспринимает. А зря.

— Нафига нам весь этот мир сдался? — с философской небрежностью Шакуров дезавуирует только что поддержанный винной дозой тост.

На что я ему тут же указываю:

— Ты только что выпил за наше мировое господство.

— Ну выпил, — хотя бы очевидное не отрицает, — поддержал тебя. Я разве против? Иди да господствуй.

Девочки косятся на меня, получившего неожиданный отлуп, и посмеиваются. В предвкушении.

— Пойду и загосподствую, — смутить меня — надо сильно постараться, мимоходом точно не получится. — При вашей помощи, при твоей, в частности.

— Э, э, я на это не подписывался, — беспокойство Костика вызывает девичьи смешки уже в его сторону.

— Как «не подписывался»? Только что выпил за это, сказал, что поддерживаешь меня, и вдруг в кусты! Да ты, никак, дезертир и уклонист? Релокант проклятый? — вперяю в него взор, горящий праведным негодованием.

Ничего внятного противопоставить Костик не может. Девичьи смешки уже в мою пользу прерывает негромкий голос Таши:

— Я бы тоже предпочла просто спокойно жить и работать, чем биться с кем-то за мировое господство.

Костик немедленно расцветает от неожиданной поддержки. Ташу приходится срубать мягче. Девочка же.

— Я бы тоже предпочёл жить в мире со всеми, — пожимаю плечами. — Только кто тебе сказал, Таша, что у нас выбор есть? Вернее, что он такой?

— Что ты имеешь в виду? — подключаются мои будущие или почти настоящие однокурсницы, Люда и Вера.

— Как-то обдумывал историю Россию и пришёл к неожиданному выводу. Наша страна только тогда жила в мире и спокойствии, когда доминировала. Как только мы слабели или сами отказывались от роли мирового лидера, нас тут же начинали рвать на части.

Серьёзный разговор пошёл вдруг. Да ещё и политический, ужас какой! Один момент отмечаю: Саня Куваев всё время помалкивает, тихушник. Что и о чём думает, поди догадайся.

— Так что у нас на самом деле выбор такой: либо мы господствуем, либо нас уничтожают.

Примерно на минуту зависает пауза, затем девчонки начинают организовывать чаепитие. И вынесенный на середину стола торт занимает всеобщее внимание. Шакуров приветствует появление пока неизвестного по вкусу, но замечательного по размерам торта, на мой взгляд, исключительной пошлости фразой:

— Люблю повеселиться, особенно пожрать!

Опасная тема тонет во всеобщем оживлении. И тортик оказался вкусным. Шакуров метёт его с такой скоростью, что в моём взгляде появляется некая злобность. Я-то рассчитывал, что на завтрак останется, но чувствую, нет, ничего он не оставит. Попытку, впрочем, делаю. Сразу, как только девочки уходят, бью его по рукам. Поздновато, всего два кусочка осталось, но хоть так.

— С тебя хватит! Пять кусков уже сожрал!

— Только четыре! — верещит Костик.

— С тобой со счёта уже сбился! На шестерых дюжина кусков всего была, проглот! Это нам с Саней на завтрак, — откладываю остатки в холодильник.

Добиваю Костика распоряжением, под одобрительный смех Сани:

— Завтра на утренней зарядке за каждый лишний кусок пробежишь по пять кругов дополнительно. Всего десять, — и возмущение обрезаю железобетонным: — Лишние калории надо сжигать! Мне в друзьях толстозадые жиробасины не нужны!

3 мая, суббота, время 13:15

МГУ, семинар по численным методам.

— Тогда вы, Колчин, — предсказуемо препод обращает внимание на меня.

Сам виноват. Только что выгородил Люду и Веру, спрятал их за своей могучей спиной. Собственно, меня это не пугает.

Каждому из группы дали уравнение четвёртой степени с естественным заданием его решить. Простым, как удар топора, методом касательных. И каждый бился в одиночку, пока не осознал, что мы, все трое, маемся фигнёй.

Ладно, я так я. Выхожу к доске.

— Мы сначала тупо кинулись составлять программу, Николай Борисович, пока кое-что не вспомнили. Первое — составлять код нужно только для повторяющихся, рутинных операций, где нет никаких неожиданностей. Легко поддающиеся ручной обработке единичные операции нет никакого смысла программировать. Особенно те действия, которые просто и быстро выполняются человеком, но для компьютера требуют сложного кода. Второе. Ещё вы говорили об универсализме. Если есть возможность создать программу для решения любых степенных уравнений, то именно это и надо делать, а не составлять код для каждого уравнения отдельно. А третье уже моё, Николай Борисович. Решить уравнение можно по-разному. Мы посчитали, что будет лучше, если мы будем искать корни, ступенчато понижая степень уравнения по мере нахождения его корней.

— Что ты имеешь в виду, Колчин?

— Это ещё один шаг к универсализации, Николай Борисович. Мы написали программу, которая ищет только один корень. Не все сразу. После этого вручную, известным способом, понижаем степень уравнения и снова ищем один из его корней. Той же самой программой.

Препод и вся группа внимательно слушают.

— Порядок предлагаю такой. Сначала Люда Гершель обрисует математику первого этапа, поиска границы, с которого начинаем вычисления. Далее, сам код. Затем Вера Антонова представит рабочий код исчисления корня. В заключение выступлю я и обрисую всю методику в целом на примере наших заданий. Они, кстати, решены все именно нашим методом. Он универсален и годится для любого уравнения в каноническом виде.

Вид у препода, как у нежащегося зимой у печки кота. То и дело на лицо наползает блаженная улыбка.

Выходит Люда, начинает бойко писать на доске:

— Надо найти такое значение икс, при котором степенная функция будет явно больше нуля. Для этого заменим все коэффициенты при степенях на наибольший из них и сделаем их все отрицательными…

Препод только слушает и расслабленно улыбается. Молчит, и это хороший признак. Люда молотит, молотит и приходит к заключению:

— Таким образом, искомый аргумент степенной функции равен произведению А-большое на «k», где k = n + 1, а n — старшая степень функции, в нашем случае равная четырём.

От дальнейших слов группа начинает неудержимо ржать. До слёз. Включая препода.

— Так как вычислить произведение k на А элементарно, то не имеет смысла программировать это действие. Умножаем пять на наибольший коэффициент при членах уравнения. В моём случае это пять умножить на восемь. Вводим в диалоговом окне икс нулевое, и всё. Можно для надёжности увеличить его до ста, на времени работы почти не скажется. Первый фрагмент программы завершён.

— То есть ты вводишь в диалоговом окне икс нулевое, равное сорока, и на этом твоя миссия завершена? Я правильно тебя понял, Гершель?

Вот когда Люда неуверенно кивает, всех и срубает приступ хохота. Фрагмент программы, по сути, состоит из одного примитивного оператора присвоения, не считая инструментов интерфейса.

Смех усиливается, когда препод, невзирая на минимализм фрагмента, объявляет Людочке зачёт. Чуть розовая от всеобщего внимания девушка садится на своё место. Очередь Веры.

У неё работа сложнее и фрагмент кода уже не такой микроскопический. Но алгоритм элементарный.

— А эти две проверки зачем, Антонова? — препод задаёт контрольный вопрос.

— На эти вопросы я отвечу, Николай Борисович, — вмешиваюсь. — Иначе мне совсем ничего не останется.

Отвечаю, конечно, когда очередь до меня доходит. Какие проблемы? Никаких. Поэтому препод забирает наши зачётки, расписывается, а остальным говорит:

— Всем освоить представленную программу и решить с её помощью свои задачи. После этого зачёты и получите. Все свободны.

Хоть и притормозил группу с зачётом, но досрочному освобождению от занятий рады все. Да и чего огорчаться? Никто и не рассчитывал зачёт сегодня получить. Рано ещё. Я и девчонки, сами того не ожидая, досрочно отстрелялись.