Развод. Игра на выживание

Глава 18. Яна

— Да, слушаю, — отвечаю на телефонный звонок, проходя в абсолютно пустой дом.

Ваня в садике, Маша — в гостях у одноклассницы.

Осторожно скидываю пакеты на пол и разуваюсь. С самого утра занималась покупками в ближайшем торговом центре.

На следующей неделе день рождения у Наташи, жены Ярика, одного из лучших друзей Богдана.

Вернее, Котовы являются нашими друзьями.

— Яна Альбертовна, добрый день, — слышу холодный мужской голос в трубке.

Морщусь от усталости, проходя в гостиную.

Я три часа выбирала то, что могло бы понравиться Наташе. Наконец-то отыскала чудесный фирменный сервиз на шесть персон. Решила дополнить его конвертом с деньгами от нас. Там же в торговом центре, заказала авторский букет на нужную дату.

— Добрый, — отвечаю отстраненно.

— Меня зовут Виктор Андреевич Луневич. Я адвокат вашего пока еще законного супруга, Богдана Анатольевича Соболева.

Шокировано потираю предплечье. Приземляюсь в мягкое кресло.

Уже больше недели, после тяжелого телефонного разговора Богдан со мной не общается.

Совсем.

Будто меня и не было.

С каждым днем эта ситуация выводит из себя и раздражает все больше.

Детей забирает нанятый водитель. Всякий раз они приезжают от отца совершенно счастливые и вымотанные. Только в эти минуты, глядя на их сияющие лица, я перестаю испытывать к Богдану отрицательные эмоции.

Вопросов он не задает и вообще, есть ощущение, что своему «законному супругу», как выразился адвокат, я абсолютно безразлична.

— Говорите, — облизываю вмиг высохшие губы.

— Яна Альбертовна, я по поводу брачного договора.

— У нас его нет.

— Я в курсе. Как раз звоню с предложением оформить, пока брак не расторгнут.

— Зачем? — удивляюсь.

— Дело в том… в вашем заявлении на развод фигурирует раздел совместно нажитого имущества, включая личный бизнес моего доверителя.

— И что?

— Богдан Анатольевич желает определить для вас ежемесячное жалование. В обмен на брачный договор и целостность дела всей его жизни. Компания также останется и в вашей собственности, но в её управлении ничего не поменяется.

— А Богдан Анатольевич не хочет сам мне позвонить, чтобы сообщить об этом? — взрываюсь.

— Яна Альбертовна, — мужчина мерзко цыкает. — На пол тона ниже.

— Простите, — стараюсь быть вежливой, но то, как общается со мной этот человек, отдается досадным комом в горле.

— Подумайте. Также вы рассчитываете, что дети останутся с вами. Хочу предупредить, Богдан Анатольевич рассматривает вероятность подачи встречного иска об определении места жительства его сына и дочери.

— Что? — вскакиваю с места. — Он в своем уме?!

На том конце трубки создается звенящая тишина.

— Он что? Хочет отобрать у меня Ваню с Машей? — яростно жестикулирую.

— Подумайте, Яна Альбертовна. Заключить брачный договор или соглашение о разделе имущества — это лучшие решения в вашей ситуации.

Мой собеседник отключается, а я судорожно начинаю перемещаться из угла в угол. Растираю виски кончиками пальцев, оторопело поправляю волосы.

Затем снова глазею в экран телефона.

Отцу звонить нет смысла. Опять дел нагородит, хотя, кажется, и так от вмешательства Шацких хуже некуда.

Листаю контакты, пока не припоминаю об Арсе.

Точно.

Мы учились с ним в одной школе, а наши отцы, будучи помоложе, довольно тесно поддерживали знакомство по рабочим вопросам.

Арсений вырос в семье в чем-то аналогичной с моей.

Разница лишь в том… насколько я в курсе, его родители давно расторгли брак. История мутная. Их развод был оглушительным. Фотографии мамы Арсения с другим мужчиной были опубликованы в местной газете. Для нашего города эта новость имела эффект разорвавшейся бомбы! Долинских обсуждали на каждом углу. Женщина, конечно, все отрицала, журналисты даже настрочили опровержение о том, что снимки оказались фейком, но Долинский-старший так и не поверил своей жене.

В отместку она попыталась отсудить у мужа имущество по максимуму, а он, в свою очередь — отнял у неё единственного сына.

Горько усмехаюсь.

Наверное, это нормально, что женщины от нестерпимой боли в груди хотят ударить мужа побольнее с помощью посягательства на бизнес, а мужчина… на детей?!

Мурашки по коже.

В моей груди столько невысказанной злобы на Соболева, что окажись он перед глазами сейчас, я бы непременно вцепилась в его лицо.

Отобрать у меня детей?! Как он додумался вообще.

Неужели не понимает, что бумага, составленная адвокатами отца, ко мне не имеет никакого отношения? Неужели за десять лет брака Даня так меня и не узнал?

Я ведь люблю его как дура. Словно доверчивая болонка побежала за ним в восемнадцать… От налаженной жизни, о которой только мечтали мои сверстницы.

Набираю Арсению, обрисовываю ситуацию в общих чертах и договариваюсь на встречу в его офисе.

Вечер протекает на автомате. Я все больше привыкаю к тому, что Богдан не приходит домой, не ужинает с нами. Не укладывает детей спать и не читает им сказки. Не обнимает по ночам.

Не касается…

Не любит…

Из какого-то принципа, словно назло Соболеву, каждое утро оставляю кровать не заправленной. И отказываюсь от завтрака.

Понимаю, это звучит глупо.

Вроде, как в поговорке. Назло бабушке отморожу уши…

Но ничего не могу поделать с невыносимым желанием противостоять мужу, даже если Богдан этого не видит.

Меня постепенно, планомерно окутывает мутное озеро из эмоций. К злости примешивается животный страх. Страх женской особи потерять своих детенышей.

Что может быть хуже?!

Утром встречаю Галину Семеновну. Показываю ей дом, оставляю на ней Машу с Ваней. Затем натягиваю первую попавшуюся в гардеробе одежду и выезжаю в адвокатскую контору.

Пока сижу в приемной, не могу с собой справиться. Кусаю щеки изнутри, нервно сжимаю дизайнерскую сумочку. Секретарь Долинского, милая девушка лет двадцати, носится надо мной и пытается всячески угодить.

— Привет, Ян, — кивает Арсений, встречая у двери кабинета.

Долинский не меняется. Как обычно, источает уверенность и хладнокровие.

Хотелось бы и мне ощущать что-то подобное.

— Привет, — пытаюсь улыбнуться. — Спасибо, что принял без очереди.

— Всегда рад старым друзьям. Что у вас произошло? Никогда бы не подумал, что решите разводиться.

Прикрываю глаза, прежде чем вытолкнуть из себя:

— Я тоже о таком не думала. Никогда.

— Так, — Арсений усаживается в кресло во главе стола. — Давай поговорим. Что в идеале ты планируешь получить от ситуации с разводом?

Я хочу, чтобы его вообще не было!

— Я… хочу, чтобы мои дети остались со мной, Арс. Это главное.

— Ну, здесь можешь быть спокойна. Российский судебная система очень редко выбирает сторону отца в этом вопросе.

— Но Луневич сказал, что муж… Богдан хочет забрать детей.

— Луневич, — морщится. — Успокойся, Ян. В любом случае судья выберет сторону, в которой детям будет максимально комфортно. Приоритетом является то, к чему ребенок привык: дом, детский сад, школа. Любой переезд или смена коллектива не приветствуется. У тебя, как у матери, есть так называемый необходимый гигиенический минимум: ты не принимаешь алкоголь и наркотики, психически стабильна, обеспечена жильем и деньгами. Как правило, этого достаточно.

— Арс… — вздыхаю, озираюсь и шепчу настороженно. — Я только что прошла лечение в клинике неврозов.

Арсений округляет глаза и внимательно изучает мое лицо.

— Официально? Клиника государственная? — настораживается.

— Нет.

— Отлично. Мы не будем отображать этого в документах. А вот бумажки придется пособирать: характеристики из детского сада, школы, справки из поликлиники, а также нужны будут показания ваших соседей, домработницы или няни.

— У меня нет домработницы. И я все равно боюсь, что детей заберут, — слезы подступают. — Зачем тогда адвокат Богдана вообще об этом сказал?

— Ян, — понимающе отвечает Арс. — Успокойся. Это всё грязные уловки. Запуганная женщина охотнее соглашается на все условия. Больше не разговаривай с Луневичем. Отправь мой контакт.

— Хорошо, спасибо. А что делать с брачным договором?

— Я так понимаю, его нет?

Киваю.

В кабинет заглядывает помощница Арсения. Наблюдаю, как девушка аккуратно разливает чай и пытается подступиться к своему руководителю.

Улыбаюсь, потому что они интересно смотрятся вместе. Арсений раздражительно закатывает глаза, когда девушка, кажется, она представилась Ариной, неловко касается его плеча.

Делаю ей комплимент, и мы немного болтаем.

Когда Арина уходит, а глаза Арсения отлепляются от её стройной фигуры, он резко качает головой и возвращает серьезное выражение лица: — Так. Брачный договор. Сто́ит знать, чего ты хочешь в итоге?! Подумай по поводу компании. Что ты будешь с ней делать? Как распоряжаться своим имуществом? В некоторых случаях, действительно целесообразнее просто принимать ежемесячное жалование. Его размер определяется в дополнительном соглашении. Таким образом, бизнес не вымирает, не требуется его реорганизация и, как результат, не падает уровень прибыли. А ведь это также отразится на достатке ваших детей.

— Да, — киваю. В этом есть рациональное зерно. — На разделе бизнеса настаивает мой папа. Когда муж только начинал свой путь в роли предпринимателя, отец одолжил ему деньги. Пять миллионов. Со временем Богдан, конечно, их вернул. Но папа искренне считает, что бо́льшая часть Газснабкомплекта принадлежит нам… мне. Так как без денег Шацких Даня бы не справился.

— Доказать всё это будет очень сложно, Ян.

— Я понимаю, — задираю голову к потолку. — Спасибо, Арс. За всё. С адвокатами папы я не чувствую себя защищенной. Никогда бы не подумала, что встретимся в таких обстоятельствах.

— Я тоже, — задумчиво произносит. — Но, может, это и к лучшему? Я видел очень много пар, которые тянут с разводом годами, Яна. Приходят к этому решению, когда тотально друг друга не переваривают и являются больше врагами, чем супругами.

Долинский отпивает чай, который доставила его помощница, и озадаченно обводит взглядом красивый чайник на подносе.

Его лицо становится непроницаемым, будто он вспомнил что-то личное.

— Все надо делать вовремя, Яна. В том числе разводиться.