Розовая мечта

Глава 34

Нежданные гости нагрянули под вечер. Я только что отпустила рабочих, установивших газовую плиту и обогреватель в подвале. Дни стояли дождливые, из дома не выветривался запах сырости, хотя я жгла по ночам электрокамин. Три одинокие ночи на даче — не лучшие эпизоды моей жизни. Я тряслась от страха и желания немедленно завести машину и рвануть в Москву. Только приличная доза транквилизаторов помогала мне забыться тяжелым сном до рассвета.

Утром приходили рабочие, и хозяйка, облаченная в резиновые сапоги, джинсы и свитер, получала огромное удовольствие от общения с прорабом. Какая покойная основательность в обсуждении длины балок, толщины труб, колера штукатурки в подвале и кухонной мебели. Надо лишь заставить себя «врубиться» в правила игры — относиться ко всему этому въедливо, вгрызаясь в детали так, будто от цвета стен зависела чья-то жизнь.

Незнакомая красная «десятка» засигналила у ворот и, направляясь к ним с ключами, я уже разглядела визитеров, вышедших поразмяться на травку. Странная компания — Аська, Юл и рыженький Юра Казанов, исхудавший до неузнаваемости.

— Вот — проведать решили. Шашлычки, то да се… — Невесело осмотрела Аська мои владения, находящиеся в переходной стадии от довоенной «совдепии» к послевоенной Европе.

— Боюсь, с шашлычком не выйдет, а чаем напою. — Заявила я, обращаясь к Юре, поскольку смотреть на Юла мне не хотелось — он сразу обнаружит по моим глазам, как я чертовски обрадовалась.

— А мы с ночевкой. Разместишь как-нибудь? Юрасик, тащи из багажника жратву, на меня уже сосновый воздух действует: ну, прямо балдею! Скомандовала Ася, бессильно рухнув в гнилой деревянный шезлонг. Нормальному человеку сидеть в нем было бы опасно, но легонький белокурый эльф умудрился не прорвать ветхую ткань и выглядеть весьма живописно — нечто поэтическое из забытого дворянского прошлого.

Мы накрыли стол под навесом в саду и сидели допоздна, не зажигая огня. Светлая ночь превратила сад в сказочные кущи. Белым облаком светились кусты зацветающего жасмина, выступали из темноты длинноногие ромашки, на некошеную траву ложилась роса.

Разговор велся самый что ни на есть необременительный и ненужный — о стоимости бруса, вагонки, строительных работ, об урожайности сада и стилистике довоенной дачной архитектуры…

Юра, конечно, курил, стараясь дымить на Аську, которую от переизбытка кислорода тянуло в сон.

— Я лучше посплю, а вы ещё международную политику пообсуждайте… Эх, Игорек, Игорек, упокой Господь твою душу — анекдотиков твоих позарез не хватает… — Аська поднялась и пошатываясь направилась к дому. — Где там у тебя гостевые спальни и места общего пользования?

Устроив подругу на своей кровати, я слегка прихорашивалась — растянутый бесформенный свитер сменила на вязаный жакет, успела чесануть перед зеркалом спутавшиеся волосы, прихватила шаль и вернулась к гостям.

Они беседовали о звездах, которые куда-то запропастились. Блеклое, без единой помарочки небо больше напоминало пустой телеэкран. Оставалось лишь ждать, что оттуда кто-нибудь выглянет. Кто-нибудь ласковый и внимательный, как ведущий программы «До и после…» При моем появлении разговор стих.

— Слав, я попросил Асю доставить меня к господину Вартанову, находящемуся с тобой в дружеских отношениях. Я изложил Юлию суть своего дела и он настоял, чтобы мы прямо тут же отправились к тебе… — Юра загасил о край деревянного стола бычок и закурил новую сигарету. — Неделю назад вернулся к наркоте. Не удержался, когда началось все это…

Юл впервые за вечер обратился ко мне:

— Слава, здесь мы можем говорить спокойно?

— Если с собой «жучка» не привезли. У меня тут все чисто. Сегодня с утра мужики стены под отопление долбили. Ничего не нашли, кроме пустого мышиного гнезда и тюбетейки.

— Ну, тогда, Юра, излагай. Монолог от первого лица. А я пока осмотрю садик.

В голосе юного детектива мне послышалось недоверие к моим словам. Очевидно, и домик, и садик Баташовых Юлу не нравились. Он выглядел серьезным и отчужденным, заставляя меня обмирать от мысли, что мы и вправду стали чужими. Ревность к ларе лишь подзадоривала меня. Вместе с негодованием на «моего мальчика», так просто торгующего своей любовью, росло и удовлетворенное тщеславие — уж если Лара не стесняется в средствах, чтобы отбить у меня Юла, значит, он и впрямь дорогого стоит.

В глубине души я не верила, что мы расстались навсегда и лишь подогревала свои чувства, думая о разлуке. Тосковала и ждала прячущегося за елками «аудио». Как чудесно было бы побежать навстречу и упасть в его объятия прямо посреди этой дорожки, обсаженной пионами и желтыми лилиями!.. А потом остаться вдвоем в пустом, сумрачном доме…

— Начну с того, что я вначале испугался, потом призадумался, насторожился… Испугался ещё больше и напряг свои извилины до покраснения… Кое-какая картина прояснилась — об этом позже. Но прежде всего, — почему я доверил свою судьбу вам, а не агентству «Модус». Во-первых, они, Ртищевы, мне не нравятся, особенно, после гибели Игорька. Во-вторых, ты — жена Баташова, который, как мне известно, не в ладах с Тайцевым. Таким образом, ты — со стороны Сергея и Юлий — как твое доверенное лицо и работник агентства, представились мне идеальной спасательной командой… — Круглое лицо Юры вдруг помрачнело. Он с тоской посмотрел в бледное небо. — Если, конечно, ещё есть кого спасать.

— О ком же идет речь?

— Обо мне. Ты не видишь, Слава, вот здесь, между моих бровей, мишень и крошечную черную дырочку? Присмотрись… — Он истерично засмеялся.

— Шутки в сторону. — К нам подошел Юл, отгоняя комаров сорванной веточкой. — Факиры и только факты. Если позволишь, я доложу ситуацию сам.

Совершенно случайно Юрий стал обладателем некой информации. Анонимные лица предложили ему продать её. Он отказался. Его припугнули, похитив из школы дочь. Юра продержался до десяти вечера и позвонил покупателям…

— Погоди, Юлий, у тебя все как-то очень схематично получается. Как фанерный манекен в тире — стреляй, не жалко. А я живой! А Татка, моя жена, с рождения порок сердца имеет. Когда Жанну увезли неизвестные дяденьки она тут же — бух. Я «скорую» вызвал и в больницу. Представляешь?! Жена в крайне тяжелом состоянии, девочка восьмилетняя, ровесница Рустамова Арсика, царство ему небесное, неизвестно где… Звоню похитителям. Договариваемся встретиться на пустыре за новостройками, где я собаку свою, Эсту, прогуливал. Готов, как на духу, все выложить. Они мне дочку, а я им, кто, где, когда и что.

Темень, собачники все разошлись «Итоги» смотреть. Моя Эста ирландский сеттер, уши прижала и поскуливает — Жанку почуяла. Выходят они из-за кустов тихонечко. Девочка моя — умница — пальчик к губам прикладывает и собаке говорит: «Тихо, собачка, тихо, пусть старшие побеседуют». Отошли они в сторонку, а мужичок неопределенной в темноте внешности достает магнитофон: «Давай, говорит, в темпе диктуй, что знаешь. И не дури соврешь, все равно достанем».

Присели мы на плиту бетонную — там целая строительная свалка и вдруг фюить, фюить… — тихонько так, и мой собеседник на бок — бух. Я не стал дожидаться, пока и меня пристрелят — пустился, как заяц, через канавы, подхватил дочку, а впереди собака несется в полном охотничьем восторге…

— Так в кого же стреляли на пустыре, в тебя или в твоего «покупателя»? — Спросила я.

— До сих пор не знаю. Но всего боюсь. Татке стало легче, но я и в больнице всех подозреваю. Похудел на восемь килограмм. Конечно, прямой мне путь в следственные органы. Только ведь я знаю, кто там сидит и кому подчиняется. А версия у меня самая неприятная получилась…

Юлий налил в бокалы остатки «Киндзмараули»:

— За версию! Я бы предпочел, чтобы ты не ошибся, старик.

Мы выпили, закусывая привезенными гостями персиками.

— Вот слушай, Слава, размышляй, оценивай, — начал Юра. — Некто, человек очень влиятельный, и, скажем, находящийся на стыке тени и света…

— Юра хочет сказать, что господин Х — крупная фигура в теневой экономике, осуществляет смычку с высокими официальными кругами. Мощный коррумпированный элемент мафиозной структуры.

— Верно. Это, конечно, гипотеза, но довольно крепкая. Этот мистер Х отправляется в веселой компании на прогулку в морской круиз, прихватив некий груз. Груз секретный, жутко дорогой и очень необходим иракским военным товарищам. Но турецкие мафиози сами с усами. Им удалось перехватить иранского гонца и узнать о предполагаемом визите мистера Х.

Турки оказывают российскому гостю сказочное гостеприимство, а потом берут потихоньку за шкирку и трясут: где, мол, доставленный тобой, сука, желанный подарочек? Гость отпирается. И тогда хозяева захватывают всех его друзей, предупредив, что шутить не собираются. Вначале допрашивают непосредственно приближенных к мистеру Х мужчин, то есть Игоря Рустамова и меня, подробно объяснив, что хотят от нас получить, и почем, а также те действия, которые применят, в случае отказа, к нашим женщинам. Они сообразили, что Аська — дама мистера Х, Ирка — Игорька, а ты — моя.

И вот тут Аркадий наш проявил благородство — отпускайте, говорит, всех, я расколюсь. Только устройте «дымовую завесу», чтобы выглядело все как теракт. Выкуп потребуйте, все честь-честью. И за треть цены свой груз туркам толкнул. Об этом уже знали только я и Игорь, как компаньоны и финансовые советчики… И черт тебя дернул, Слава, сбежать!.. Была бы в целости и сохранности возвращена на «Зодиак»…

— Я не понимаю… Тайцев устроил сделку за нашей спиной и «прикрылся» заложниками, вернее, женщинами… Не верится, хоть убей!

— А я убью! Ведь это ещё начало истории — вполне невинное. Неудачный бизнес — личное невезение, умеренная нравственная чистоплотность… Но дальше… — Он вздохнул и попытался разглядеть свои ладони, поднеся их к близоруким глазам. Темнота сгустилась. Стало прохладно, но никому не хотелось уходить в дом. Наверно, в темноте, не видя лиц друг-друга, было легче рассказывать страшные сказки. — А дальше, Славочка, пошло чесать: вначале Ирочка, потом Игорь, потом — я… Только, ради Бога, не говорите о моих соображениях Аське. Она же подружка Тайцева. Ее он не тронет. А если начнет волну поднимать — может не пожалеть.

— Жуть какая-то! Зачем Аркадию убирать всех? Что вы узнали там, в конце концов?

Юра усмехнулся:

— Не хватает ещё «подставить» тебя, поделившись столь опасной информацией. Но факт состоит в том, что Аркаша очень не хочет, чтобы о его проделках узнали в Москве и, особенно, некто Баташов… — Выложив главный козырь, Юра даже приблизил ко мне лицо, стараясь разглядеть реакцию.

Я молчала, пытаясь сопоставить рассказанное Юрой и Аркадием истории. Детали совпадали, но было неясно главное — кто кем манипулировал и кто стоял за неудачной операцией Аркадия? Если, действительно, как утверждает Юра, турецкие агенты перехватили информацию, заставив Тайцева «расколоться», то именно он, а никто другой, заинтересован в ликвидации свидетелей… Но Аркадий клялся мне, что вся эта история с передачей «груза» подстроена Сергеем с целью погубить его. А, значит, и жертвы на совести Баташова, стремящегося окончательно погубить соперника… Да, это дело так сразу не прояснишь.

Я поднялась, зябко кутаясь в шаль, и направилась к дому:

— Пора перебираться под крышу, а тебе, Юрочка, не мешает вздремнуть. Обхудал весь. Не спишь, наверно, страхами маешься.

— Бессонница и потеря аппетита… — Согласился он, входя в дом. — Еще бы, все время на лбу что-то зудит и этот звук — вюить-фюить!

— Юр, ты не возражаешь переночевать на дерматиновом диване? — Я вытащила из шкафа и передала ему одеяла, белье. — Не слишком удобно, зато у тебя будет охрана. Мы с детективом Вартановым пока обдумаем полученную информацию и решим, что делать дальше.

Я устроила гостя в столовой, и мы с Юлом перебрались на веранду — там было теплее и удобнее. Но электричество зажигать не стали. Я нашла керосиновую лампу, хранящуюся на случай неполадок с электролинией, и подожгла фитиль. От тусклого, подрагивающего света мы почувствовали себя героями-подпольщиками, скрывающимися то ли от царской полиции, то ли от гебешников. И даже говорить стали полушепотом, опасливо поглядывая на темнеющие кусты.

— Что тебе известно о Тайцеве? — Спросила я.

— Мне удалось пошарить в архиве. Никаких данных, подтверждающих догадки Юры о его причастности к мафиозным структурам, нет. Биография крепкая. После окончания аспирантуры отбыл с женой в Хельсинки юрисконсультом при дипмиссии. Потом вернулся на работу в МИД, и уже оттуда снова был командирован за рубеж, где и находился до смерти Брежнева.

— Значит, Тайцев был гебешником? Такой послужной список без голубых погон не делался. — Задумалась я, понимая теперь причину неприязни Сергея к бывшему другу.

— Это ещё не факт. Он вполне мог быть «двойником». Допустим, сотрудничать там, чтобы помогать здесь. Я имею ввиду правозащитную деятельность Тайцева, сильно, правда, законспирированную. Это только с наступлением гласности, стало известно, что именно Тайцев помог спасти из психушек нескольких диссидентов, и что не без его помощи попадали в зарубежные средства информации «порочащие СССР» данные… А с самого начала перестройки он занял демократическую позицию, но отстранился от политики. Ушел в «бизнес». Основанный Тайцевым концерн открыл филиалы на всех континентах и пользуется хорошей репутацией. В основном, это экспорт сырья — цветного металла, химикатов.

— А как же скандальная история с перепродажей нефти, оружия? Впрочем, я в этом плохо разбираюсь… Могу лишь признаться, что как человек Аркадий мне симпатичен.

— Внешность часто бывает обманчивой. Вот как у меня. — Усмехнулся Юлий. — Десять дней назад, на территории туманного Альбиона я выглядел влюбленным, готовым ринуться за дамой своего сердца в огонь и в воду. Между прочим, пожертвовать ради неё жизнью… А на деле оказался банальным бабником… — Сунув руки в карманы, Юлий расхаживал по веранде. Присев на деревянный барьер, он поднял лицо к бледному небу, и задумчиво произнес. Что-то в нашем «деле», госпожа Мегрэ, переизбыток влюбленных и слишком много убийц… Влюбленный Тайцев, Баташов, любящие супруги Ртищевы, доктор Владислава Георгиевна и даже ловелас Вартанов. Кто же из нас главный вампир, а?

Я рассказала Юлию о подозрениях Аркадия и ещё раз горячо заверила в том, что не могу поверить в нечистоплотность Сергея. Мы решили установить истину сами, не доверяя компьютерным досье и чьим-то домыслам. А, кроме того, отстранив от участия в нашем расследовании Лару и Афанасия. Юра имел причину не слишком рассчитывать на помощь людей, «проворонивших» Игоря. Если бы он знал правду об Ире… Надо просто определить Юру в уединенное место жительства и проследить за ним. Тот, кто интересуется так и не полученной от Казанова информацией, должен клюнуть.

— Что мы скажем Аське? Она способна из мухи сделать слона, а из слона — мировую революцию.

— Не надо пугать девочку. Если это, действительно, Тайцев, невесту он не тронет. — Согласился Юл.

— Тем более, никто, кроме тех, кто был в круизе, не знает правды о смерти Иры. Ее убили, Юл. Неужели Лара тебе не рассказывала? — Лара не любит говорить о делах. Но она ас в постельных играх, — холодно констатировал Юл.

— Ты хочешь позлить меня, обидеть?

— Да, я хочу, чтобы ты разозлилась на меня и отказалась лезть в дело Юры Казанова. Это опасно, поверь мне.

— А я назло буду подставлять свою грудь под пули. Все равно она никому не нужна. — Нервно пошутила я и предоставила Юлу для ночевки раскладное кресло в кабинете сталинского ученого.

— Ну, нет. Боюсь заразиться бациллой верноподданнического маразма. Ложись, а я постерегу дом. Ведь у тебя нет собаки, а у меня, по крайней мере, собачья кличка.