Розовая мечта

Глава 45

В этот вечер все шутили особенно неудачно, предчувствуя, что главное испытание ещё впереди. И никто почти не заметил, что проглотил, хотя блюда выглядели чрезвычайно аппетитно.

Когда с ужином было покончено, стюард принес свечи и низкую вазу, полную мелких белых роз.

— Это от меня. Так сказать, — дополнение к райской жизни. Может быть, за это, господа присяжные заседатели, мне предоставят первое слово? Благодарю. — Ассоль, сидевшая напротив меня, блаженно закатила глаза. Славка, представь, что ты в кино, франко-итальянское производство. Комедия. Я доверила бы её снять этому, ну, который Пьера Ришара все время снимал, а, вспомнила, — Клоду Зиди. Что-то типа «Высокого блондина» или «Укола зонтиком». Но вместо носатого француза — милая, миниатюрная и совершенно очаровательная русская дама.

Дама, назовем её мадемуазель А — захандрила. Все у неё в жизни не ладится, любимый мужчина тянет с признаниями… Сидит она, бедненькая, дома, программу «Вести» смотрит, черешню кушает. И вдруг — добрая фея тоже голубоглазая, спортивная, энергичная. — «Бери, говорит, любезная А, свой чемодан с летним гардеробом и следуй за мной. Я устрою тебе шикарную прогулочку!»

Везет она меня в Шереметьево, прямо к рейсу Москва-Дакар, вручает кипу бумаг, в соответствии с которыми мною приобретен в агентстве «Жираф» индивидуальный тур в Африку. Я прямо села — какая Африка, если у меня в чемодане все для весенне-летнего сезона в Париже? Фея смеется и вручает мне очаровательную вещицу — радиотелефон, работающий только на волне её личного засекреченного аппарата. — «Если что-то тебя насторожит, или крокодил напугает — звони в любое время»? — объяснила она мне и заботливо подождала до тех пор, пока я, пройдя таможенный досмотр, не помахала ей рукой с эскалатора, ведущего в зал отлета.

«Ну, лапушка, ты и влипла!» — думала я про себя, рассматривая визу какой-то Республики Чад и проспекты с фотографиями отвратительных джунглей, львов и змей. Грустно, конечно, стало. Думаю: не рвануть ли обратно? Негры вокруг бродят цвета кофейной гущи, некоторые даже в каких-то своих простынях и на меня осторожненько поглядывают. Это в Москве, думаю, а что там, в этих джунглях будет?

И тут подсаживается ко мне мужичок — совершенно одинокий и абсолютно русский.

— Простите, говорит, вы тоже этим рейсом летите? Впервые в Дакар? Вас ждут огромные удовольствия! Американцы выкладывают огромные деньги, чтобы поплавать в одном озере с кроки или пострелять львов.

Я, наверно, позеленела от ужаса и сразу за свою сумочку схватилась, где у меня и документы, и косметичка, и радиотелефон лежали. Показываю ему путевку этого «Жирафа».

— И кто же вам, уважаемая леди, такое посоветовал? Насколько вижу, вы без спутника с пудовой мускулатурой, — он сокрушенно покачал головой и я окончательно струхнула.

Уже в самолете моему новому знакомому удалось поменяться местами и оказаться моим соседом и мы познакомились. Геннадий оказался переводчиком с какого-то редкого африканского языка, работающим на совместном предприятии этой самой республики. Он пожалел меня и категорически отсоветовал совершать вылазки в джунгли и саванны… Кажется, мы подружились, и он сделал все возможное, чтобы спасти меня от экзотической прогулки.

В агентстве «Жираф» я заполнила все документы и отказалась от путешествия, не требуя от них возврата денег. — «Я похвасталась перед женихом, что сумею поохотиться на львов. Снимки я сделаю в зоопарке, а вас попрошу выдать мне соответствующие доказательства моей храбрости, то есть соблюсти видимость, что я прошла все испытания».

— Нет проблем, мэм, — сказал мне приятный африканец и подарил ту шляпу, в которой я днем загорала. — Мы выдаем нашим гостям шляпы, альбомы с видами охоты и, по желанию, «трофеи» — кусочек бивня слона, зуб крокодила, панцирь черепахи… Шкура и кожа змеи, разумеется, стоит дороже. Хотя мы можем предложить лишь тех животных, что не занесены в Красную книгу.

Я купила рога косули и фотографии охоты на крокодилов. А ещё расписалась во всех книгах и документах в том, что отлично провела время в поездке… Всему этому научил меня Геннадий.

— Ты, разумеется, здорово вскружила голову парню? — усмехнулся Аркадий.

— Голову ему вскружил, как оказалось позже, Сергей. А я, как дура, кокетничала напропалую, потому что была страшно рада избавлению от сафари… К тому же, поселив меня в славном отельчике на берегу залива, он уехал. Я дала обещание не подводить агентство «Жираф» и отсидеть в столице экзотической республики целую неделю. К счастью, там были кондиционеры и работали все средства связи. Ну, перво-наперво, я решила сообщить о своем местонахождении Ларе. Вы же поняли, что именно она и представляла добрую фею. Но, увы, эти черномазые успели похитить единственную имевшуюся у меня ценную вещь — компактный радиотелефон.

Звонить в Москву или пользоваться другими средствами коммуникации Лара мне настрого запретила: «Мы не для того прячем тебя у черта на рогах, чтобы ты по-глупому засветилась. Можешь воспользоваться только моей линией и полученным аппаратом».

Я провела два дня в страшной растерянности, не зная, что мне предпринять, а на третий мне позвонил из Москвы Геннадий, которому я передала телефон Аркадия и Славы. — «Мне удалось связаться с вашей подругой. Она обсудила ситуацию с друзьями и просила передать вам, Сола (он назвал имя, о котором не мог догадаться сам), чтобы вы не предпринимали никаких попыток вернуться или наладить связь с кем-либо из друзей. Ни с кем. Вы поняли? Слава сказала, что это очень важно, и просила заручиться вашим словом».

Я дала честное слово, но это, как оказалось, не помешало мне ослушаться вполне очевидного приказа… Так уж действует на меня любовь… — Аська бросила чарующий взгляд на своего мужа и пожала плечами. — Вот, собственно, и все… Десять дней в одиночестве в жаре, среди абсолютно черного коренного населения, были не лучшими в моей жизни.

— Бедняжка… — посочувствовал Аркадий. — Но мне было бы менее приятно, если бы подарок Лары не пропал.

— Понимаешь, Слава, — обратилась ко мне Ассоль с интонациями девочки-отличницы, сдающей экзамен. — Я же полный профан в технике. Да и вообще, кому бы пришло в голову, что госпожа Ртищева решила расправиться со мной при помощи новейшего средства. Технари из спецслужб подобрали резонансную частоту, способную воздействовать на все телефонные аппараты от сотовых до междугородных таксофонов. При получении кодового сигнала, которым может быть любое сочетание слов, все цепи в нужной телефонной трубке подают электрический разряд непосредственно в ухо абонента. Представляешь, тебе говорят «Привет, дорогая!» — и все!

— Как «все»? Невозможно представить телефон-убийцу — ведь там совсем маленькое напряжение! — засомневалась я.

— Напряжение невелико — всего 12 вольт, но воздействует оно на слуховой нерв в ушной раковине, который связан с сердцем, — объяснил Сергей. — При этом, уважаемый доктор, человек умирает с полной клинической картиной сердечного приступа.

— Ужасно! Только зачем такие сложности с Ассоль? Можно подумать, кто-то охотился на главу государства.

— Эх… Слава, давай раскручивать все по порядку. Кстати, ты не хочешь мороженого, детка? Или лучше посмотрим, что у них тут идет по ящику? Придвинулся ко мне Сергей, чтобы лучше рассмотреть выражение лица.

Я с улыбкой повернулась к нему и отбросила со лба выгоревшую прядь.

— Не беспокойся, милый, я способна даже поохотиться на крокодилов. А уж выслушать ваши байки — для меня сплошное удовольствие. Кто у нас теперь поработает Шахерезадой?

— Придется мне, иначе мы будем сидеть здесь до утра. Попытаюсь внести ясность. — Сергей выпил холодную водку. Запотевшая бутылка «Смирнофф» была принесена стюардом специально для него. Только Баташову могло взбрести в голову запивать бисквиты и фрукты водкой. — Фу… Ведь столько раз повторял все в уме — ясно раскладывал по полочкам, а теперь гляжу, как баран на новые ворота…

— Как Депардье на Ришара, — поправила Ассоль. — У него такой взгляд бывает — закачаешься!

— Тогда начну с начала… Все знают, что по долгу службы мне приходится много темнить… Но и меня часто водили за нос. О том, что случилось с тобой, Слава, в Стамбуле, я узнал сразу же от своих коллег — это они «сняли» тебя с гор при поддержке местной полиции… Я узнал, что ты пыталась бежать, была поймана и снова сбежала при помощи местного паренька. Мне казалось, тебе нелегко вспоминать это, и я не приставал с расспросами. К тому же вокруг меня заварилась какая-то каша.

Появились приятели Ртищевы, которых отрекомендовал мне Толя Кравцун… да и вообще, из других источников я получил на чету детективов самые надежные характеристики. Мы стали соучастниками в одном небольшом деле. Ты помнишь Фошеров, Слава, пожилую чету, что сдружилась с нами в альпийском отеле?

— Конечно. Я догадывалась, что они из ЦРУ или ФБР.

Сергей засмеялся:

— Они из Гринписа. С особым заданием по защите поголовья морских котиков на северном побережье. Только об этом я узнал позже. Можешь себе представить абсурдность наших переговоров? Ведь Ртищевы представили этих мирных супругов как связников с весьма серьезными полномочиями.

— Ага! Вы так все запутали, что мне едва удалось разгадать шараду. Лара и Афанасий играли на другой стороне? — уточнила я, начиная ощущать настораживающий звон в ушах. Если нервное возбуждение будет нарастать, мне придется выбыть из-за стола переговоров. А жаль — любопытство распалялось с каждым новым сообщением.

Сергей незаметно пододвинул к моему прибору маленькую капсулу, похожую на вишневую косточку. Я благодарно кивнула и проглотила успокоительное, запив минеральной водой. Лекарство притормозит восприимчивость нервной системы и, возможно, до того, как меня силой уведут в каюту, я успею узнать самое главное.

— Сергей, позволь мне попытаться обрисовать картину в общих чертах, наметить концепцию, а ты уже блестяще разовьешь мои тезисы. — Сказал Аркадий и они оба разразились смехом. Мы с Асей недоуменно переглянулись, дав волю мужчинам «надорвать животики».

— Ах, ты гад, помнишь! Все помнишь! — утер Сергей навернувшиеся от смеха слезы. — Понимаете, девочки, на втором или третьем курсе на нашем факультете состоялась весьма представительная конференция с участием иностранных гостей. Тайцев — председатель научного студенческого общества, делая ведущее сообщение о преимуществах законодательной системы СССР, скатывался к её разнузданной критике. Тогда, заметив, как у нашего проректора начала дрожать и отвисать челюсть, я на правах друга прервал его.

— Он заткнул мне рот именно этой фразой: «Позволь мне наметить концепцию, а ты блестяще разовьешь мои тезисы»… — сказал Аркадий. — Нет, Слава, твой муж не был приспособленцем, направляя дискуссию в необходимое идейное русло. Он боялся, что престарелого профессора хватит инсульт — ведь в диссиденты лез не кто иной, а наследник научной династии Тайцевых! Причем, рассадником инакомыслия был-то как раз мой дед — Константин Аверьянович Тайцев!

— А ведь знаешь, Аркаша, все, что произошло с нами сейчас — результат его воспитания. Дед заложил в нас то, что не удалось сломать самому Сатане. — Сергей задумался и очень веско сказал. — «Час Х» не наступит, потому что Дед показал нам подлинную ценность бескомпромиссности.

— Мы ничего не понимаем, господа! Нельзя же так пренебрегать дамами, здесь не научная конференция и не симпозиум по основам гуманизма при тоталитарном режиме, — поднявшись из-за стола, Ася прошлась к корме, дав всем нам возможность полюбоваться её вечерним туалетом — маленьким платьем из плотной, облегающей тело золотой парчи. Тонкий хомутик, обвивавший шею, завязывался сзади и длинные концы его трепетали за её спиной подобно крыльям.

— Хорошо, уважаемые дамы, я попытаюсь изложить для Славы то, что Асса уже давно уяснила. И поэтому не отказалась стать моей супругой. — Аркадий весело посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. — Нет, Слава, нет. А. Р. Т. — не злодей. Хотя, как оказалось, и не супермен.

— Прекрати исповедоваться, я уже достаточно наслушалась — весь медовый месяц слезами подушку мочила, — обняла Аркадия Аська. — Представляешь, Слава, как только в постель — сплошное покаяние. А я для него — «дорога, ведущая к храму»!

— Тише, тише, малышка! Про покаяние чуть позже. Начну я все же, как мне некогда советовал студент-отличник вечернего отделения С. Баташов, с главного… — Аркадий встал у поручней, будто позируя для альбома курортной одежды, но его лицо не покидало напряжение.

Выходит так… Парочке авантюристов удалось фантастически разбогатеть. Каждый из них вправе был считать себя незаурядной личностью, но, увы, ни один не выдержал испытания властью и золотом. Помните, как тихо сходил с ума в своем подвале Скупой рыцарь, перебирая преступные монеты?.. Эти двое медленно, но верно, теряли ориентиры, уходя, как сейчас говорят, в мир виртуальной, то есть, воображаемой, реальности. Иначе говоря, — они обезумели, вообразив себя будущими властелинами мира, и даже назначили некий «час Х», когда земля должна будет очиститься от вредного балласта «недочеловеков». К ним относились представители «низко развитых национальностей» и все, чей «коэффициент выживаемости» опускался ниже средней оценки. В целом — половина населения земного шара подлежала тотальному уничтожению психотропным оружием. В общем, это неважно. На злодеев работала мощная исследовательская база, составленная из цвета мировой научной элиты. Была намечена комплексная система общественных преобразований, одним из этапов которой являлся государственный переворот в России…

— Невероятно, — похоже на параноидальный бред, — поставила диагноз я. — Таких пациентов у Дроздова полным полно.

— Конечно, все так и есть. Клиническая картина шизофрении. Но ведь и Гитлер и Сталин из той же компании. А эта парочка обладала колоссальными возможностями. Да к тому же любила поиграть. Да, да — затеять развлечение вроде римских боев гладиаторов. И развлекалась так довольно успешно американские сенаторы, главы «банановых республик», ведущие политические лидеры мира, журналисты, актеры, мафиози — все попадались в их сети… Смешно, но обломали зубы властелины мира на нас с Сергеем.

— Понимаешь, Славка, — затараторила Ася. — Ртищевы являлись подсадкой — агентами этих психов. Они должны были стравить Баташова с Тайцевым и для этого уничтожали всех нас. Ну, тех, кто был, якобы, опасен Аркадию после провала «стамбульского дела». Причем, Сергей получал все данные о вине Аркадия, и наоборот. Но мальчики вовремя обо всем догадались и… И заключили мировую.

Я с трудом напрягла извилины, стараясь понять, что скрывается за аккуратными купюрами в рассказе Ассоль. И, наконец, задала вопрос:

— А когда вы поняли, что вами манипулируют?

— Вот это самое сложное во всем этом деле, — поморщился Сергей, решительно отодвинув ополовиненную бутылку. — Я все время чувствовал, что подыгрываю кому-то в какой-то дурной игре, но не мог засечь фактов. Словно тень неизвестного, бесшумно скрывающаяся за твоей спиной… Когда в Альпах погибла Ира, я был уверен, что это на совести Аркадия. Он ловко подсунул девочку любвеобильному Толику и обставил её смерть так, чтобы свалить вину на меня. В комнате Иры был найден мой платок и серьга Славы… А затем погиб Игорь. Мой помощник Геннадий, знакомый вам обеим, дорогие дамы, обнаружил на месте преступления свидетельства причастности к взрыву людей Тайцева. А занимавшиеся охраной Игоря Ртищевы убедили Аркадия, что виновен в гибели Игоря именно я. Ну, здесь все стало почти ясно. Старинный принцип — «двое дерутся — третьему пожива». А третьими оказывались, как ни крути, Ртищевы. Требовались лишь доказательства, а их не было.

Хорошенько покопавшись в прошлом «супругов», нам удалось выудить крупицы правды. Лара и не скрывала, что занималась бодибилдингом. Это дало отправную точку и вывело меня на других людей, — Сергей резко замолчал и с опаской глянул на меня. — Короче говоря, я понял, что Ира стала жертвой очаровательной лыжницы, а следовательно, смерть Игоря — на счету Ртищевых… Было много побочных факторов личного характера, мешавших мне вести дознание… Но Геннадия в Дакар послал я. Он «украл» у Аси телефон-убийцу и обеспечил поступление к Ртищевым информации о взрыве вертолета и гибели госпожи Колчановой. К тому времени я уже знал, кто скрывается за четой лже-детективов, — Сергей налил себе водки, а нам вина. — Я хочу помянуть добрым словом Анатолия Петровича, пугливого влюбчивого толстяка, ставшего героем. Я бы сказал, героем мировой истории. Хотя об этом мало кому дано знать.

— Толя погиб? А ведь я его открыто недолюбливала, — виновато призналась я. — Он казался мне не очень надежным.

— Этим хозяевам мира с подачи лже-Ртищевых казалось то же самое. Они попытались перекупить Толю, но он остался верен своим принципам и — шефу… За что и поплатился жизнью. Светлая ему память… — Сказал Сергей и мы выпили.

— Толя совершил поступок, который карался более, чем смертью — он информировал нас о заговоре хозяев мира. Ему какое-то время удавалось играть роль «двойника». Однако, наверно, недостаточно хорошо… После визита в Крым на сборище заговорщиков Анатолий исчез. Я был уверен, что он погиб. И только в ту памятную ночь, когда мы, наконец, заключили мировую с Аркадием, оказалось, что Анатолию удалось выжить и в одиночку осуществить операцию мщения… У меня был отважный и преданный друг.

— А нам все талдычили о скромной роли личности в истории. Мол, если исторические формации не созрели для преобразований, то и личность, будь она хоть семи пядей во лбу, бессильна изменить что-либо, — вставила Ася. Выходит, плешивый, безобидный на вид толстячок сделал то, что могло уничтожить целые армии и государства — предотвратил мировую бойню! Это обнадеживает, — Аська вздернула подбородок. — Ведь я тоже оказалась «личностью», как это ни смешно. Я все-таки нарушила запрет Лары и позвонила в Москву Аркадию. Ну, просто потому, что до смерти хотела услышать его голос. И что ты думаешь, Слава? Мой дорогой А. Р. Т. как раз в этот момент оплакивал мою гибель, о которой сообщила Лара. И ещё она дала понять, что все это устроил Серега!

— Я не оплакивал, — прервал её Аркадий. — Положив в карман «беретту», я собирался покинуть дом… Наверно, я тоже слегка свихнулся — я чувствовал, что должен совершить только одно — покарать убийцу… Услышав голос Ассоль, я ничего не мог понять. Оглушенный радостью, я двинулся в Молчановку, чтобы начистоту поговорить с Сергеем.

— И вместо того, чтобы впиться друг другу в глотку, мы съели с Аркашей по куску жареной баранины, выпили бутылку водки, закусывая старинными консервами баклажанной икры… Она валялась в шкафу со времен «застоя», было бы смешно, если бы мы с тобой, старик, тогда отравились…

— Вы что? Весь холодильник был забит овощами! — спохватилась я. И тут же вспомнила увиденную мной в открытом окне картину — Аркадия и Сергея, мирно закусывающих на кухне. И тут же всплыло остальное, спрятанное в тайниках моей памяти — запертый в подвале Сергей, ванна с алым телом мертвого Юла.

Я судорожно хватала воздух открытым ртом, но тиски, сжавшие грудь, не отпускали. В глазах потемнело, зубы звякнули о край бокала с холодной водой, поднесенного Сергеем… Я послушно сделала несколько глотков и положила под язык крошечный желатиновый шарик.

— Нормально. Немного закружилась голова… — наконец сказала я, чувствуя, как проясняются мысли и теплеют помертвевшие губы. Сергей, стоя на коленях у кресла, старался согреть мои пальцы. — Порядок! — Я выдернула руки и, беспечно улыбнувшись, придвинулась к столу. — Только, умоляю, не гоните меня спать — так хочется посидеть здесь, со всеми вместе!

Перспектива оказаться одной в каюте пугала меня.

Друзья переглянулись.

— А знаешь, что особенно забавно? — спасла положение Ася, непринужденно продолжая беседу. — Прилетаю я в Москву — ничего не знаю, ну, вообще ничегошеньки! А в Шереметьево меня встречает А. Р. Т. и прямо в автомобиле преподносит мне это колечко, мол, ты меня за муки полюбила, а я тебя — за состраданье к ним. Так я, наконец, стала невестой. Обручение в «мерседесе».

— А вам не кажется, друзья, что мы прекрасная пара? — спросил Аркадий, обняв жену в классической позе молодоженов, предстающих перед объективом. Трудно найти людей, более не подходящих друг другу. Жена блондинка, я брюнет. Она хохотушка, я — мрачный молчун. Ассоль — женщина с фантазией, а я — бесхитростный тугодум.

Аська коснулась его губ пальцем, а затем мы стали свидетелями голливудского поцелуя.

— А ведь смешно, — заявила Аська, оторвавшись от мужа. — Ведь согласитесь, очень смешно, что мы действительно любим друг друга.

— Но самое смешное знаете что? — Сергей удовлетворенно вздохнул широкой грудью и уставился в усыпанное звездами небо. — Сдается мне, что все не так уж просто на этом свете. И на черта есть своя управа. Причем, действующая не без юмора. Какой-то головастый компьютерщик из экономических служб Ассоциации хозяев мира, свихнувшийся на святых целях общественной миссии, проявил инициативу. Как вы думаете, что он сделал с капиталами ассоциации, на которые было наложено строгое вето? Он решил подстраховать своих нерасчетливых шефов, упустивших из виду в своей мании величия, что бессмертие для них пока не куплено.

Мальчишка, будучи уверен, что выражает волю хозяев, составил программу завещания, в соответствии с которой все капиталы распределялись в различные мировые благотворительные фонды. Наверняка рассчитывал получить благодарность от шефов за проделанную работу. Но не успел. Хозяева перебрались в мир иной, а средства, предназначенные для уничтожения половины человечества, теперь будут работать во имя его же спасения!

— Здорово! — захлопала в ладоши Ассоль. — А где шампанское?

Когда стюард принес ведерко с шампанским и мы выпили за причуды судьбы или шутку Создателя, Ассоль, вынув из вазы охапку белых роз, бросила цветы за борт. — Это будет наше прощание с прошлым и память о тех, кто не дожил до этой чудесной, ароматной, теплой ночи…