Рысюхин, шампанского!

Глава 18

— Как тебе наши халатики? — таким был первый вопрос, заданный мне утром, когда я вышел из спальни и увидел в гостиной обеих подружек.

— Упаковка достойна содержимого.

— А то ты знаешь, какое там содержимое!

— Конечно! Я на этом «содержимом» женат.

— Только на одном, вообще-то!

— А что, халатиков было два? — да, ответ слабенький, но голова спросонок не работала, чтобы придумать что-то более достойное (и убойное). Однако и этого хватило, чтоб провокаторши замолкли от возмущения, дав мне возможность сбежать в ванную.

В ванной, в качестве сюрприза, не оказалось ни одного полотенца, а мой халат, в отличие от специального банного, заменить их не мог. Провокация понятна с первого взгляда: если я попрошу полотенце, мне его пообещают позже и я, кажется, догадываюсь, кто его принесёт. Честно говоря, такая настойчивость сильно удивляет и даже немного пугает. Надо будет поговорить с супругой наедине, причём чем быстрее, тем лучше.

Да ещё и дед какой-то сильно задумчивый в последние пару дней. Я уже научился различать, когда он просто занимается своими непонятными делами, а когда усиленно над чем-то размышляет. И порой результаты его размышлений вгоняют в ступор. Вот и в этот раз тоже — удивил, мягко говоря.

«Слушай, внучок. Я вот про вчерашний разговор насчёт нескольких титулов в роду думаю. Тебе, получается, тоже скоро второй, младший титул достаться должен?»

Я чуть с дороги не вылетел от неожиданности.

«С чего ты взял такое⁈ Откуда ещё один титул упасть может⁈»

«Так с Викентьевки же! Вы же сами между собой в начале всей истории рассуждали, что получается хоть и маленькое, но баронство».

«Нет, дед, ты что-то не так понял или перепутал. Это при некоторых условиях могло бы стать родовым владением барона — да, но чтобы дало баронство⁈ Это так не работает!»

«Да⁈ А разве ты всё это не ради титула затевал⁈»

«Здрасьте! Дед, у нас же почти идеальная память поройся в закромах! Это Конопельченко надеялся титул урвать. Причём, когда мы говорили, что шансы у него были — не уточняли размер этих самых шансов. Я просто хотел легализовать хутор возле заводика, чтобы не пришлось его закрывать из-за отсутствия работников».

«Да уж, оформили хуторок на три двора с просёлком, ага».

«Не язви. Но, да — как-то всё немножко вышло из-под контроля».

«Но всё-таки, по результатам выполнения программы что-то же должно обломиться? Не просто так же корячились?»

«Ну, да: покупка арендованных земель по минимальной ставке и возможность — только возможность, если в соответствующих инстанциях сочтут приемлемым — перевести их в статус родовых».

«И всё⁈»

«Дед, это так не работает! Иначе девять из десяти купчин уже во второй гильдии с титулами бы ходили. Для них купить полтораста гектар „под мануфактуру“ и заселить туда сотню-другую рабочих с семьями как правило не проблема».

«Хммм… Не думал с этой стороны посмотреть. Но то ведь купцы, а если речь о дворянах?»

«Та же история — получить титул, просто вложившись парой сотен тысяч рублей в свою же будущую недвижимость? Нет уж, у нас в Империи титулы не покупаются!»

«Или стоят намного дороже, и делается это негласно, да ещё и правильных знакомств требует».

«Предпочту считать, что это не так».

«Слушай, а то, что тебя ярлом официально титуловали можно считать вторым титулом? То есть, ты и барон, и ярл одновременно».

«Сомневаюсь, это, скорее, две стороны одной медали. А с чего это ты так озаботился вторым титулом для меня⁈»

«Ну так заведёшь вторую жену, надо же будет и Ульянкиным детям какой-то статус передать!»

«И ТЫ, ДЕД⁈ Предатель ты! И я из-за тебя чуть в аварию не попал!»

«В аварию ты чуть не попал, потому что нервный и дёргаешься. А я здраво смотрю на вещи здесь, у вас, это норма, род восстанавливать нужно. И у одной Маши на это здоровья может не хватить. А тут почти идеальный случай — нынешняя жена на будущую с тяжёлыми предметами не бросается, и даже сама сватает».

«Дед, вот только тебя ещё не хватает! Сводник потусторонний!»

На этом и въехали из середины октября в середину лета, впереди — очередной «убийственный» вторник, а потом ещё в лабораторию ехать. Может перенести посещения службы на среду, когда я не такой ушатаный буду к вечеру? С другой стороны — полтора месяца из четырёх уже прошли, а какое будет расписание в следующем семестре — неведомо.

«Завтра будем змея делать и запускать. Если успеем — то сразу двух. Сегодня заедем, материалы купим».

«Какого ещё змея⁈»

«Какого договаривались, пока и тут осень с дождями не началась. Или ты передумал иметь возможность из Могилёва в Дубовый Лог или Викентьевку за полтора часа добираться?»

«И чем в этом поможет змей⁈»

«Позволит легализовать конструкцию будущего транспорта».

«Ты аэроплан строить затеял⁈»

«Не совсем — потом узнаешь, а то так не интересно получится».

Потом мне стало не до того, чтобы дедовы ребусы разгадывать — преподаватели стали мне подкидывать не менее заковыристые, только требующие немедленной реакции. К концу занятий вымотался настолько, что про деда и его заходы вообще забыл.

Сидя в столовой, я понемногу приходил в себя. Нет, всё же надо отдать должное администрации академии — использование на кухне продуктов, выращенных на изнанке дорогого стоит. И не только, а, может, не столько в деньгах — большую часть работы делают студенты в рамках практики, а земли за куполом больше, чем можно обработать, сколько в эффекте. И дело не в ускорении развития, как я думал раньше, тут влияние на грани различимости. Главное, насколько я успел прочувствовать на сегодняшний день на себе — это ускоренное восстановление после нагрузок и магического истощения. Возможно, есть и ещё какие-то результаты, я на себе пока не прочувствовал, а верить рекламе — сомневаюсь, что стоит. Там тебе пообещают и ускорение развития, и пробуждение даров и даже то, что шерсть станет густой и шелковистой во всех местах. И копыта крепче. Жаль, после второй пары не всегда удаётся забежать сюда, перехватить что-нибудь — банально порой не хватает времени даже на большой перемене. Так или иначе, через полчаса я уже напоминал сам себе живого человека, а не какого-то кадавра, и смог сесть за руль, не рискуя воткнуться в ближайший же столб.

На въезде в город дед напомнил о себе.

«Нужно купить материалы для змеев. Тонкие рейки — бамбук, или бальза, на худой конец — сухая липа или осина. А вот обивка… Нужных тканей, одновременно тонких, прочных и воздухонепроницаемых у вас нет и ещё минимум полвека не появится, поскольку химия у вас в самом примитивном состоянии, а нефтехимии как таковой и вовсе нет, можно сказать. Чем у вас обычно змеев и модели обклеивают?»

«Бумагой. Можно вощёной, можно и обычной, но та размокает и рвётся».

«Точно, блин! А я себе всю голову сломал, думая, чем можно синтетику заменить! До станиоля и целлулоида уже дошёл! А про бумагу и не вспомнил, как отшибло — а ведь китайцы свои конструкции, подчас многометровые, из неё и сооружают!»

«Насчёт реек — сосна тебя категорически не устраивает?»

«Можно и сосну. Она по плотности на самом деле не сильно отличается от тех же липы и осины, в пределах породы разброс бывает сильнее. Но она смолистая, липа легче всего режется, а осина практически не гниёт. Но в целом — без разницы, нам же для отвлекающих действий».

Заехал в магазин художественных принадлежностей и там в одном месте купил и тонких реек, и бумагу разной толщины, в том числе — вощёную, и клей, и маленькие гвоздики и даже внезапно понадобившийся деду холст. Сложил всё в багажный отсек фургона, ещё раз подумав, как же удобно иметь свой автомобиль.

В лаборатории на сей раз не было ни чего-либо сложного, ни хотя бы забавного, только рутинные запросы. Такое ощущение, что из-за погоды народ сидит по домам и пьёт всё, что жидкое и, желательно, горючее, порой не гнушаясь такой гадостью, что хуже керосина. А потом полиция собирает потравившихся и остатки их застолья, при первой возможности сбрасывая это всё на жандармерию — благо, у нас в Великом княжестве подделка пищевых продуктов и алкогольной продукции считается коронным преступлением, вот и норовят служилые найти признаки того, что клопомор себе на стол жертвы не сами сгоношили, а закупили где-то. А это уже — оно самое: торговля подделкой. И пусть потом статья трижды переквалифицируется, но участковый пристав эту дурно пахнущую (зачастую — в буквальном смысле) историю с себя уже сбросил и забыл.

Мне всё это следователь рассказал, на жизнь жалуясь, пока я заключение по его запросам писал. Пескарского сегодня не было на месте, иначе бы выставил за дверь постороннего не задумываясь, а нам просто жалко стало парня: приехал он к нам из Быхова, отдуваться за всю районную управу разом, чин имел самый младший, командировочные получил совершенно не серьёзные, идти ему было некуда, а выгонять бедолагу под дождь ни у кого рука не поднялась. Вот он и сидел у нас, пил чай, которым угостили сердобольные Светы, хрустел сушками и рассчитывался историями из провинциальной жизни. Правда, истории по большей части были грустные и зачастую больше походили на жалобы. Но я и сам хорош — те же рыбацкие байки зарубил на корню, просто показав после одной из них завалявшуюся в саквояже фотографию с умбрийским панцирным сомом. После чего всё остальное в этом жанре смотрелось блекло, тем более, что моя история имела документальное подтверждение, чем девятьсот девяносто девять из тысячи охотничьих и рыбачьих историй похвастаться не могут.

Надо сказать, быховский гонец, когда увидел мои баронские регалии, оробел, а услышав обращение ко мне «твоя милость дядя Юра» от явно старшего годами Гены — ошалел, даже ущипнул себя украдкой. Но потом ничего, освоился. Отдельным шоком для молодого жандарма стало, когда я сперва предложил подвести его до вокзала, обозвав коллегой, а потом в ответ на традиционный уже вопрос сказал, что автомобиль собрал сам. Ох, чувствую, быть мне персонажем гуляющих по Быхову баек.

Вечерний обзвон владений не принёс никаких новостей, кроме того, что один из студентов ещё вчера прорвался за втрой барьер, причём буквально походя: пошёл подстрелить кенгуранчика на мясо и, вырезая макр, получил желаемое. Но — не уехал, остался помогать сокурсникам: оказывается, они об этом заранее договорились, что вместе приехали — вместе и уедут, а прорвавшиеся будут помогать тем, кто ещё в застрявших. Клим отчитался, что едут с напарником в поезде, всё в порядке, прибудут завтра по расписанию.

Девочки сегодня никаких сюрпризов не готовили — не то успокоились, не то решили, что я по вторникам слишком вымотан, чтобы реагировать достаточно активно, не знаю. Маша ждала меня в спальне, и совсем не для разговора, так что я решил его отложить, тем более, что свежего повода не было.

Утром в среду Уля и Маша были серьёзны и задумчивы — наверное, готовились ко встрече с Ульяниными родителями. Ну, хоть успокоились. Зато дед опять завёл шарманку про шансы на полученеи второго титула за Викентьевку.

«Дед, ну не работает оно так!»

«Но на что-то же Конопельченко рассчитывал!»

«Скорее, мечтал. С вероятностью девяносто процентов или чуть меньше награду, если бы она вообще была, получал бы на губернском уровне. Ещё семь-девять процентов за то, что недоброжелатели интригами организовали бы награду на районном уровне, а поскольку дважды за одно и то же не награждают — получил бы премию пятьдесят рублей и грамоту от главы района. Но этот жук вряд ли такое бы допустил».

«И что, вообще без шансов?»

«Мизернейший шанс, который мог сработать только при редчайшем и невероятном стечении обстоятельств. Практический максимум, на который мог не рассчитывать — надеяться, это медаль „За рвение“. Если очень повезёт — с жезлами. Теоретический возможный максимум, если совсем невероятно всё сложится — Высочайшее благоволение, но это шанс меньше, чем на выигрыш главного приза в лотерею. Вероятность получения титула, если раздать на взятки по всему пути движения бумаг тысяч пятьдесят — половина процента, и это просто таки гротескное преувеличение шансов».

«Не, половина процента — это грустно. Хотя когда-то гильдой фармили босса с шансом эпического дропа в одну десятую процента…»

«На каком языке ты сейчас ругался, я даже знать не хочу. Главное только демона случайно не призови никакого».

«Да ладно тебе, не нуди, не призову я никого. Но нужно найти какой-то способ с большими шансами и меньшими расходами».

«И что тебя так приспичило обязательно дать мне второй титул⁈»

«Да мне-то на эти титулы как-то поровну, не для себя стараюсь».

«Для меня, что ли? Так я не просил ни о чём подобном».

Дед только вздохнул тяжко и замолчал, но ненадолго.

«А ты думаешь, что меня только ты попросить можешь?»

«Ну а кто ещё? Нет, стой, ты же не хочешь сказать⁈»

Дед снова вздохнул, по его же определению — как больная корова. Помолчав ещё пару секунд, он добавил:

«Некоторые рыси считают, что котят должно быть как можно больше и тянуть с этим не стоит»,

«Это те самые, которым слишком дорого обходится общение со смертными, особенно вмешательство в наши дела?»

«Ну, я-то не совсем живой, да и не местный, на меня многие ограничения не распространяются».

Но после занятий заставил меня засесть в салоне фургона и больше часа убить на изготовление двух змеев — классического ромбика и китайского коробчатого. Потом ещё и пускать их отправил!

К моему удивлению, не прошло и пятнадцати минут, как ко мне откуда-то набежали дети. Оказалось, что многие работники академии, речь не только о преподавателях, а и о техническом персонале, живут на изнанке под куполом вместе с семьями, чтобы на работы было ближе и проще добираться, да и климат тут лучше. В общем, ещё немного поприсутствовал при действе, а потом подарил змеев детворе, позаботившись, чтобы они меня запомнили — а слухи о том, что я заинтересовался этой темой, по академии пойдут.

Дома меня ждал сюрприз в виде Клима Белякова с напарником. Я, дурень малолетний, вместе с дедом не подумали, что для зачисления денег на счёт фирмы нужно оформлять некие документы либо иметь доверенность и ничем таким не озаботились. В итоге выручку мне привезли наличными в чемоданчике. За вычетом грабительского скандинавского налога в тридцать процентов выходила сумма в девяносто две тысячи четыреста рублей. Но из-за того, что курсы валют в конкретных банках несколько отличались от официального, количество рублей в саквояже немного отличалось, однако все операции подтверждались документами, которые Клим мне предъявил. Однако эти деньги нельзя было считать именно что прибылью — следовало учесть расходы на производство продукции, на транспортировку, включая командировочные и суточные, а также налог на внешнюю торговлю. Там ставка зависела от того, к какой категории отнесут мой товар: к продукции сельского хозяйства, к промышленной продукции или вовсе к предметам роскоши. Самые высокие ставки при покупке тех самых продуктов роскоши — до ста сорока процентов к цене, ага, и при экспорте не обработанного сырья, включая то же зерно.

Из-за моих игр со змеями парни чуть было не опоздали на местный вечерний поезд до Осипович, пришлось бы брать купе в пассажирском, дальнего следования. Перед отъездом из дома Клим Беляков передал мне официальное приглашение на свадьбу его сестры с Владом, которая должна была состояться… Ага, правильно, в следующие выходные — в те самые, когда приезжают геологи, а я сам собирался посвятить день общению с командиром дружины. И ведь не скажешь, что издеваются даже — хотели как лучше.

Осталось выяснить, что там с Неясытевыми. Понятно, что что-то, вероятно, пошло не так, раз уж Ульяна всё ещё у нас, но что конкретно?