Рысюхин, шампанского!

Глава 21

Как там выражается дед? Наивный чукотский юноша, да? Так вот — это про меня сегодня вечером. Стоило мне неосторожно, а кто бы мог заподозрить ловушку в такой простой фразе, сказать, что собираюсь узнать новости за неделю… В общем, это напоминало обстрел с двух бортов сразу. Мои уши в быстром темпе загрузили промышленными объёмами всякой… ну, с какой-то точки зрения это тоже информация. Частично, возможно, даже полезная — если отфильтровать, отмыть и развернуть должным образом. Где что открылось или закрылось, какие намечаются спектакли, концерты, приёмы. Кто кому что сказал, кто куда пришёл или, наоборот, не пришёл. Кто с кем первым заговорил, кто с кем поругался. Сколько денег отдал в ресторане цыганам какой-то абсолютно незнакомый мне (как и девяносто пять процентов других, упоминаемых в «Новостях» от Маши с Улей) персонаж, «в то время, как его жена уже на третий приём приходит в одном и том же платье». Причём газеты у меня отобрали — чтобы не мешали, ага — и отложили так, что я даже не мог дотянуться.

Только через полчаса звуковой атаки я смог наконец вставить в поток слов несколько своих, которые были даже услышаны.

— Девочки, стоп, хватит!

— Что случилось?

— Мне нужны ДРУГИЕ новости. Несколько более значимые.

— Мы и так только самое важное выбрали! Так вот, Ленка Подлипницкая и говорит…

— Уля, радость моя! Я в душе не представляю, что такое или кто такая «Ленка Подлипницкая», что она собой представляет и где водится. И мне настолько всё равно, что и кому она сказала…

— Ну как же, Ленка Подлипницкая, сестра Ирки Ноготковской, это она по мужу, и невеста, наверное, уже бывшая, Кузьмы Поддубного!

— Ты сейчас назвала мне ещё два с половиной абсолютно мне неизвестных и столь же безразличных персонажей. И это никак не объясняет, почему мне должно быть не всё равно, что там сказала незнакомая мне Ленка. Да пусть бы она хоть немая была — для меня это без разницы.

Девушки синхронно надулись, что-то буркнули про неблагодарных и ушли на другой диван, обсуждая перспективы того, если бы та самая Ленка на самом деле онемела. Дурдом. И ведь они всерьёз считают всё то, что на меня вывалили более важным чем, например, новость во вчерашнем «Губернском вестнике», что в Могилёве планируется строительство сразу двух мостов — через реку Дубровенку в границах города и через Днепр в Буйничах. Да, действительно, сущая мелочь — по сравнению с Ленкой-то. Интересно, когда начнётся строительство? И как это скажется на движении по дороге в Буничи, где мне два раза в день проезжать приходится? Нет, понятно, что если думать головой, то строительные материалы лучше подвозить по железной дороге, а людей, еду и прочее из Могилёва — по реке, и то, и другое — до самых Буйнич, но то — если головой.

«Погоди нервничать, ещё неизвестно, сколько времени планировать будут, потом проектировать, потом средства искать…»

«Думаешь?»

«У меня, в моём мире, о необходимости моста через железную дорогу между Брилевичами и Курасовщиной лет двадцать говорили. И публикации в газетах были, и что решение принято, и что проектирование завершено, и что вот-вот построят…»

«И что?»

«И ничего. При моей жизни строительство так и не начали. Хорошо, хоть в качестве Временной меры» выезд из Брилевич на кольцевую построили — кривой, неудобный, но хоть что-то'.

Дед помолчал, подумал и добавил:

«Насколько помню, в моём мире об это мосте тоже в начале века заговорили, а построили только в семидесятых, если мне склероз ни с кем не изменяет. Правда, там две Мировых войны было, с Гражданской между ними, было немного не до того, чтобы новое строить — старое бы починить. Но не исключено, что твои дети, поступив в Академию, как раз и увидят начало строительства».

«Тут дальше пишут, что это начало программы по расширению и реконструкции грузового порта и развитию левобережной части Могилёва в целом».

«Дай-то боги, чтобы тут всё двинулось чуть быстрее».

В субботу утром уходил, когда жена ещё спала, что не удивительно — они вчера за разговорами засиделись изрядно. А вот на кухне внезапно обнаружилась хлопочущая у плиты Ульяна. Сонная, зевающая, в халатике. Но не том, шёлковом, который «достаточно тонок», а обычном, фланелевом, да ещё и накинутом поверх пижамы, штанишки от которой виднелись из-под подола. Я даже растерялся немного.

— Уля, что случилось⁈

— Нечегоооо-оу. Просто решила позабоооутиться, завтрак приготовить. Мой руки и приходи к столу.

Умылся и подбрился я в рекордные сроки, чудом не порезавшись в процессе, и вернулся на кухню как раз, когда она накрывала на стол: слегка поджаренные, до лёгкого хруста, гренки, яичница глазунья с ветчиной и сыром, оладушки. Вроде как ничего особенного, но явно заставило поработать. Сама она ограничилась чашкой чая с разогретой в духовке булочкой.

«Ты смотри, какая! Не просто красивая и талантливая, а ещё и заботливая! Надо брать!»

«Куда брать⁈»

«Замуж, куда же ещё⁈»

«Ты опять⁈»

«Не опять, а снова. Ты в этом вопросе что-то совсем „деревянный“, намёки понимать вообще не хочешь, даже самые что ни на есть прозрачные».

«А ты вот от своих намёков воздержаться не можешь, да?»

«Если бы только своих, Юра, если бы своих… У нас, чтобы ты знал, двоежёнство — это уголовная статья, вообще-то».

«Тогда зачем ты меня уговариваешь⁈»

«Юра! Не всё можно говорить вслух, даже мысленно! Я знаю, какой ты бываешь упёртый баран, хоть бы с тем же вождением автомобиля. Но приоткрой хоть край уха, хоть уголок глаза — посмотри, послушай и подумай, что именно я до тебя пытаюсь донести! И от кого!»

Дед передал мне эмоцию, словно сплюнул на землю, махнул рукой, развернулся и ушёл в лес. Наша с ним короткая пикировка была удачно скрыта за вдумчивым жеванием. На самом деле, я давно уже понял, к чему он клонит и под чью дудку поёт, но… Но меня раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны — мне в принципе никто, кроме Маши не была ни нужна, ни интересна. Именно она — моя радость и моя половинка. С другой — понимание рассудочное, что род ходит по краю. К чему может привести привычка иметь одну жену и одного-двух детей я, оставшись последним, понимаю прекрасно. С третьей — чувствую себя каким-то животным, не то кабаном, не то быком, к которому подводят то одну, то другую самочку — да, породистые, но его никто ни о чём не спрашивает, привели — покрывай. Противно и обидно, не столько даже за себя, сколько за ту же Ульяну. При том, что сама по себе она очень даже ничего, не будь у меня Маши и не подталкивай меня некоторые в её сторону — вполне возможно, что и посватался бы. И это только самые, так сказать, крупные мазки, а в принципе я и до «в-десятых» дойти могу. И всё это во мне бурлит и кипит, только внешне я не показываю. Держу, так сказать, под крышкой. Но постоянный долбёж в эту самую крышку может привести к тому, что последствия накроют всех, в том числе и меня, и как бы не фатально.

— Ну, как, получилось? — Не выдержала в итоге Ульяна.

— Всё просто замечательно! Главное, что прожарено идеально — в меру подсушено, в меру хрустит!

— Ну, для мага огня поддержание температуры, что снаружи, что внутри задача не особо сложная.

— Огня⁈

— Что, тоже думаешь, что в музыке нужны только воздушники и звуковики? А с Огнём там делать нечего? — Она даже кружку с чаем отставила в сторону.

— Танго без огня — это строевая подготовка в парах.

Не успел я договорить, как девушка вскочила, взвизгнула и поцеловала меня в обе щёки.

— Уля!

— Ой!

Я вздохнул и отложил вилку.

— Улечка, солнышко, давай начистоту?

— Ну, давай… А Маша?

— Ей потом сама расскажешь, будет на сегодня хорошая тема.

Я перевёл дух.

— Во-первых, я понимаю, что вторая жена в моей ситуации не роскошь, а страховка. Но морально к этому не готов, мне кроме Мурки моей больше в принципе никто не нужен, но я осознаю, что ответственность перед родом — заставит. Но уж точно не сейчас, и не в ближайшие месяцы.

Ульяна задумчиво кивнула.

— Теперь о тебе. Ты девушка просто замечательная. Красивая, одарённая — и я не только о магии сейчас, умная, жизнерадостная, энергичная, заботливая. Не будь у меня Маши — точно мог бы посвататься.

— Но? После таких заходов как правило идёт какое-то «но», которое рушит всё в прах.

Ульяна выглядела расстроенной, но старалась держать себя в руках.

— Не сказал бы, что «в прах», но есть над чем поработать. Я же говорю — умничка ты, даже вот не пытаешься что-то сама себе придумывать, а даёшь мне шанс самому рассказать. Тормоза.

— Что «тормоза»? — Спросила Уля после нескольких секунд молчания.

— Тормоза у тебя тоже хорошие, но срабатывают очень уж поздно. А с учётом того, что ты ими ещё и пользоваться не любишь, живёшь по принципу «тормоза придумали трусы», то и вовсе… «Торможение двигателем» — знаешь, что это такое?

— Догадываюсь, но…

— В данном случае имеется в виду то, которое начинает работать после того, как отработало торможение бампером и торможение радиатором.

Уля на пару секунд задумалась, потом слегка улыбнулась и кивнула, мол, поняла. Говорю же — умница, и конструкцию автомобиля себе представляет.

— Так вот, у тебя штатное торможение колёсами порой начинается тогда, когда торможение двигателем уже отработало и начинается торможение кабиной. И мне немножко страшновато: род мой и так по краю ходит, и резкие манёвры…

— Да уж, бывает, заносит меня порой. Но если уж начистоту?..

Тут уже пришла моя очередь кивать.

— Зато вы с Муркой оба — чересчур правильные, рассудительные и осторожные, даже если с очень осмотрительными людьми сравнивать. Да, я порой про тормоза забываю, но я это понимаю, и пытаюсь исправиться, честно-честно, можешь у Маши спросить. И меня никогда не заносило во что-то, что нельзя отыграть назад или исправить.

«Пока не заносило».

«Это да».

— Но зато у вас стояночный тормоз — как у трёх паровозов. Вас пока с места сдвинешь и уговоришь хотя бы отпустить тормоз — другие уже на финише празднуют!

Я хотел было возмутиться, что вовсе мы не такие, но её внезапно поддержал дед:

«Есть такое! Не всегда, но — бывает. Со стороны виднее, уж поверь».

— Так что в среднем по семье всё будет неплохо уравновешено, даже с перекосом в осторожность, вас же двое!

— Возможно, всё и так, но усреднение хорошо работает только в математике, в жизни — не очень. И средняя температура по больнице не помогает ни тем, кто в инфекционном отделении «горит» ни тем, кто в морге «остывает».

— И ещё. Я больше на словах такая безудержная, на деле трусиха страшная, просто очень боюсь, что это заметят, поэтому изображаю из себя такую вот. А поскольку только изображаю смелость — то да, где надо останавливаться я не знаю. Но будучи «за мужем» можно же не бояться быть трусихой, правда?

А ведь она на грани — и на самом деле наизнанку вывернулась. Вон, губа дрожит и веки тоже, того и гляди расплачется. Встав, раскрыл руки — и она тут же бросилась в объятия, уткнувшись носом в грудь и начала всхлипывать. Несколько минут я наглаживал её по плечам, приговаривая, что она не трусиха и не глупышка, а умничка и очень смелая девочка, трусиха бы скорее утопилась в соплях, чем решилась всё это рассказать. Надо только чуть-чуть тормоза настроить. А потом увидел часы…

— Йёп!

— Что такое?

— Время! Лабораторная, у декана!

— Ульяна посмотрела мне в глаза, на заплаканной мордочке появилась «фирменная» улыбочка:

— Беги! Может, ещё успеешь — если тормозить не будешь!

Рассмеялись, разбежались. И я всё же успел, хоть тормозить и приходилось, чтобы не вылететь с дороги на повороте. Когда вернулся домой, от меня потребовали быстренько обедать и ехать на общую репетицию с ансамблем.

— Так договаривались же, что репетируем в дни, когда у них нет выступлений. А сегодня суббота…

— У них сегодня концерт сорвался, ресторан санитарная инспекция трясёт, они решили там не показываться, на всякий случай. Получается, и у них день свободен, и студия в нашей академии — тоже, можно будет сделать несколько прогонов и записать пробную пластинку, или парочку, в разных вариантах.

Перспектива была интересная, так что я быстро поел, и мы поехали, только зашёл на кухню, рассказать кухарке тонкости рецепта пирожков с мясной ягодой, сделав упор на именно ошпаривании и строго деревянной ступке — или скалке с доской, никакого металла. Та сама заинтересовалась новым рецептом и обещала следовать строго. Вернёмся — проверим, что у неё получится.

Пока шли к автомобилю, задал вопрос, прояснить который забывал с четверга.

— Маш, что там с брикетами, привезли их в четверг?

— Да, и привезли, и в сарай сложили. Там такой цирк был… — она рассмеялась. — Каждый из носильщиков обязательно подходил и рассказывал, что меня обманули и дрова подсунули трухлявые, да ещё и с дыркой. Пришлось собрать всех вместе, рассказать, что это такое и продемонстрировать, что горят хорошо и поджигаются одной лучинкой, заброшенной внутрь.

— Ага, — подхватила Ульяна, — а потом они начали рассказывать, что уголь нам подсунули неважнецкий, бурый. Опять пришлось рассказывать, что это такое, и как выгодно ими пользоваться. Но, кажется, они не поверили.

— По результатам сезона поверят, когда с истопником поговорят.

Я в этом был уверен — всё же опытов в Викентьевке было поставлено… Этими брикетами и плиты кухонные топили, опилочными, и паровую машину на лесопилке, и печи в домах, как осень пришла.

— А вот идея расфасовать брикеты в корзины им понравилась, удобно и носить, и складывать.

— Корзины⁈ А не дорого встанет такая тара?

— Да там одно название, что корзины, больше на верши для ловли рыбы похожи, размер ячейки только чуть-чуть меньше, чем ширина и высота брикета. Делается из отходов плетельного производства, стоят — буквально копейки за подводу. Но вот переноска на самом деле куда как удобнее стала.

Репетировали и записывали пластинку мы до восьми вечера, пришлось даже доплатить музыкантам за сверхурочные. Так-то эти хитрецы в ресторане и дольше бы отработали, но оговорённую длительность репетиции мы превысили, так что — пришлось. Зато записали два варианта, с аккордеоном и без. Кстати, маракасы, которые в своё время сунули Василисе чуть ли не для того, чтоб ничего не испортила, оказались удивительно к месту и вошли в оба варианта записи. Надо будет профессору показать, посоветоваться.

Обратно девчонки поехали в салоне, всю дорогу о чём-то шушукались и хихикали. Пирожки оказались вкусными, Мурка и Ульянка аж пищали, но — не то, совсем не то, чего-то в них не хватало, по сравнению с произведениями искусства от Ядвиги Карловны. Лишней кислоты от металла не появилось, вкус всё также раскрывался постепенно, каскадами, но — не то. Ну, или я просто пристрастен, что тоже возможно.

После ужина пришлось идти в кабинет — жена с подругой затеяли какие-то особые банные процедуры, не пустив меня быстренько ополоснуться первым, при этом пробегали через гостиную в неглиже разной степени раздетости, что… отвлекало, вот. Вообще, как-то меня напрягала их сегодняшняя активность, явно что-то задумали, заразы. И я — да, поступил так, что кто-то, возможно, назвал бы это низким и бесчестным, но у меня есть оправдание — действовал для защиты жизни и здоровья. Да, я подслушал, и не зря. Эти заразы решили, когда выключим свет, разыграть меня, запустив в спальню Ульяну вместо Маши, причём идея была, как ни странно, Машина. Ладно, я тоже шутить умею. Подождав, пока шебуршание у двери прекратилось, а в спальню Мурка едва ли не втолкнула подругу, я произнёс:

— Иди ко мне, милая! Я так по тебе соскучился, что часом ты не отделаешься! Сейчас свет включу, хочу видеть тебя всю в процессе!

Ульяна пискнула, взвизгнула и рванула на выход из комнаты, едва не снеся подслушивавшую под дверью супругу. Я не смеялся — я ржал, пока ко мне не прилетели две фурии в ночнушках и с подушками в руках, которыми и начали меня дубасить. Я отбивался, как мог — в итоге минут через пятнадцать, умаявшись, мы так и уснули все вместе. Именно уснули, безо всяких там глупостей. Ибо нефиг, как говорит дед.