Рысюхин, шампанского!

Глава 19

Оказалось, девочки решили встретить Ульяниных родителей на перроне, но столкнулись там с «конкурирующей организацией». На публике сцен устраивать не стали, блюдя приличия, что меня немного удивило, после сцены на моей улице. По дороге тоже поговорить не удалось, а дома (Маша тактично задержалась в подъезде) после первых же десяти минут переругиваний родители, явно не осознавшие всей тяжести ситуации, потребовали дать отдохнуть с дороги и отложить скандал на завтра. Ульяна, у которой вообще тормоза внутренние срабатывают с запозданием, насколько я понял, пыталась ещё что-то донести, но нарвалась на «завтра, я сказал!» и ушла.

— Зря. Теперь Артур сможет без наличия конкурента понемногу капать на мозги весь вечер и всё утро, без помех внедряя свою версию.

— Да я уже сама поняла!

— Ага, только, как обычно — позже, чем нужно.

— Ну, Мууууур…

Подумав и посоветовавшись с дедом, сделал неожиданное предложение:

— А пригласите Неясытевых завтра к нам в гости!

— Что⁈

— Ну, логично же.

— В каком это месте? — Да, нахваталась Маша у меня словечек и выражений.

— В любом. Во-первых, невзначай покажем, где и как жила Ульяна у тебя (я выделил слово голосом) в гостях. Во-вторых, на нашей территории они будут более сдержанными. И в-третьих, но как бы не первое по важности, Ульяна будет не одна против троих, а вы двое против одного Артура.

Девочки заинтересовались идеей, начали обсуждать подробности и через десять минут уже согласовывали меню. Я только посоветовал им не пытаться приготовить всё на дому, а лучше заказать в ресторане с доставкой, так, чтобы дома только добавить «изюминку» — например, с использованием оставшихся изнаночных продуктов, и сервировать. Оставив подруг в гостиной занятыми интересным для них делом, отправился в кабинет.

Уроки сами себя не сделают. Вот как так: с одной стороны — глава рода, от решений и действий которого в буквальном смысле слова сотни человек зависят, женатый человек, а с другой — надо домашку делать, как школьнику. А кроме неё — ещё кучу мелких, но неотложных дел по управлению большим хозяйством. Например, Влад Беляков связался сказать, что завтра пришлёт грузовик с топливными брикетами, как раз будет возвращаться в Шклов. Причём обещал торфяные передать в новой упаковке. Я, в свою очередь, успокоил, что деньги посыльные привезли, и сами благополучно уехали.

В четверг утром, когда я встал по будильнику, дамы уже чем-то занимались по дому. Предупредил, что сегодня привезут топливо и посоветовал заранее нанять при посредничестве дворника для переноски брикетов в сарай бригаду занимающихся этим мужиков. Подтвердив получение информации — надеюсь, на самом деле услышали и поняли, а не просто отмахнулись ­– я отправился бриться. Странное дело — когда мне никто не помогал собираться на учёбу, у меня это получилось сделать намного быстрее и проще. Парадокс какой-то, честное слово.

Пока шёл к автомобилю, решил снять с себя чувство вины.

«Знаешь, дед, когда мы говорили про перспективы получения титула за Викентьевку, я тебя немного обманул».

«Ага! Значит, всё же возможно⁈»

«Нет, с расчётами вариантов всё правильно. Я не то, чтобы именно соврал, скорее, перестарался с гиперболами. Когда сказал, что любой купчина мог бы купить земли, а вместе с ними и титул».

«И в чём же именно?»

«Не смог бы, в любом случае. Землёй владеть могут только дворяне. Это и привилегия, и обязанность, даже, можно сказать, бремя. Потому как за владениями нужно следить, в той или иной мере».

«Подожди, а как же та история с продажей Кротовским своего имения — он именно купцу продал!»

«Да, тот купил имение, или, скорее, особняк — но не землю под ним. Земля будет числиться в бессрочной аренде у владельца дома».

«И в чём разница?»

«Принципиальная. Он может перестроить дом, сделать его больше, или поменять проект — его воля. Но не может снести вообще или открыть в нём, например, гостиницу либо загородный клуб. Только жилой дом, как в документах значится. Может построить гостевой домик или флигель для слуг, даже второй дом для сына или дочки, кто там у него. Но не может продать этот второй дом или подарить его отдельно от основного, то есть, разделить участок. Может на месте имеющегося сада разбить английский парк, или построить зимний сад на части площади — но не может выращивать фрукты на продажу или соорудить теплицы для выращивания овощей. Земля — не его, он может только пользоваться ею для оговоренных целей на оговоренных условиях».

«Подожди, а как же эти истории, типа, „купил замок в Европе и стал бароном“ и тому подобное?»

«Это в твоём мире или в нашем?»

«Да, вроде как, и там, и там. Поговорки со значением типа „земля даёт власть“ или „земля даёт титул“ существуют же?»

«Да, но нельзя понимать их так вот в лоб. Они возникли, когда нельзя было дать кому-то титул, не наделив землями, за счёт доходов с которых он мог бы исполнять обязанности, налагаемые титулом. Наподобие количества воинов, выставляемых в королевское войско и прочего. Потом, правда, появились и безземельные дворяне, причём не только всякие эдлеры, но и титулованные, типа виконтов по пожалованию, а не по обычаю».

«Но ведь купить майорат вместе с титулом можно?»

«Это называется манор, майорат — это принцип наследования, когда всё идёт старшему. И — где как. Зависит от страны и эпохи. Где-то — да, титул неразрывно связан с манором. Где-то требуется одобрение сюзерена, отдельно — на сделку и отдельно — на передачу титула. У нас в Великом княжестве маноры вообще запрещено продавать. Если он тебе не нужен, или род захирел настолько, что не может его содержать — можно вернуть сюзерену, вместе с титулом, перейдя в разряд однодворцев. Ну, или сюзерен и отнять может, за явным небрежением».

«И Викентьевка?..»

«Манором не является, и никогда таковым не была. Потому титула с собой не несёт. Если бы я был дворянином без иных владений, то после выполнения программы и выкупа земель мог подать прошение и рассчитывать почти наверняка, что мне позволили бы перевести село и окрестности в разряд родовых владений. Это стал бы своего рода манор, но без привязанного к нему титула, как мой Дубовый Лог до открытия в нём портала».

«Ладно, не касаясь нашей Викентьевки, а вообще. Может же купец нанять того же однодворца, чтобы на его имя выкупить кусок земли, поселить „владельца“ где-то в уголке, а самому „арендовать“ всё остальное за сколько-то рублей в год и делать там, что угодно?»

«Я тебе больше скажу — так делают, и нередко. Это не одобряется и не афишируется, но без лишней огласки допускается. У некоторых однодворцев кроме слабенькой одарённости и такого вот дохода „от аренды земель“ больше и нет ничего, потому все глаза и закрывают, чтобы не лишать их единственного источника дохода. Если, конечно, те наглеть не начинают».

Так за разговорами и доехали до академии. Занятия шли своим чередом, меня никто никуда не дёргал, даже улучил момент сходить в буфет, перекусить изнаночным салатиком и помедитировать минут десять, так что домой ехал умеренно уставшим. А приехав — застал всех в сборе, более того, младшие Неясытевы уже, похоже, успели поцапаться, сидят раскрасневшиеся. Но кроме этого я увидел кое-что намного более интересное. И после взаимных представлений обратился к родителям:

— Харитон Дорофеевич, Алевтина Ивановна, мне видится, что ситуация намного сложнее, чем выглядит на первый взгляд. Погодите! — Я жестом попросил остановиться главу семейства. — Я должен рассказать одну историю, которая объяснит многое, но задаст не меньше новых вопросов. На прошлой неделе, когда я спешивался из своего автомобиля — с гербом на двери, что немаловажно — ко мне подошёл молодой человек, отдалённо похожий на вашего сына.

— Как похожий⁈ — Не выдержала Ульяна, но тут же села обратно на диван, закрыв рот руками.

— Достаточно, чтобы спутать по не слишком подробному словесному описанию, но не более того. На пять-семь сантиметров выше, несколько более худой, с чуть другим оттенком цвета волос и глаз и так далее. Он пытался выдать себя за вас, Артур, правда, ни разу не назвал себя по имени, ограничиваясь иносказаниями типа «брат опороченной сестры» и тому подобными. Устроил безобразную сцену, при этом, как на подмостках любительского театра, повышая голос, чтобы соседи услышали.

Я пересказал ту самую сцену с нелепой пародией на дуэльный вызов в конце. Девушки подробностей не знали, потому тоже слушали с интересом.

— Я делаю вывод, что кто-то старался осознанно опорочить как Ульяну, так и вас, Артур, и вызвать ещё больший разлад в семье, если бы я пересказал тогда эту сцену. И отчасти это удалось — каюсь, я был зол и, получив от Ульяны Харитоновны описание внешности брата, позвонил в Дворянское собрание с вопросом, где и у кого учился манерам Артур Неясытев. Признаю свою вину и предлагаю сегодня же или завтра во второй половине дня подъехать в Собрание, где я публично принесу искренние извинения и выплачу виру, включая штраф за ложное обвинение в кассу Собрания.

— Но кому это нужно, зачем⁈

— Не знаю, поскольку не владею информацией. Может, кто-то за что-то мстит, может, просто развлекается. Возможно, пытаются поставить Ульяну Харитоновну в положение, которое покажется ей безвыходным, чтобы потом «предложить помощь».

— Но он же!..

— Но она!..

Брат с сестрой возмутились хором.

— Не мне вам указывать, тем более при родителях, но стоит сесть и спокойно вспомнить, а лучше записать, что было сказано или сделано непосредственно в вашем присутствии, а о чём узнали из третьих рук — и всё, при чём не присутствовали лично, считать провокацией неведомых пока сил.

Следующие двадцать минут разговор был напряжённый и эмоционально насыщенный, но конструктивный, и чем дальше, тем больше злость Неясытевых оказывалась направлена на неизвестного провокатора. Оказалось, что очных обид, хоть и имевших место, было намного меньше, чем казалось, и то большая часть стала реакцией на услышанное где-то от кого-то. Реально случившееся тянуло от силы на небольшую размолвку. А я ещё подумал, но вслух не сказал, что придётся рассчитать горничную — некоторые детали «морального разложения» Машиной подруги, наподобие цвета и фасона белья, якобы забытого ею в моей спальне, можно было узнать только имея доступ не просто к комнатам, но и к шкафам. Но это мы будем выяснять без посторонних.

Тем временем запоздавший обед был разогрет и наконец-то подан на стол, тем более, что все изрядно проголодались из-за бурливших эмоций. Выяснилось, что прибывший из Викентьевки грузовик привёз не только брикеты, опилочные и торфяные, но и передачу из Дубового Лога, содержавшую две полутуши кенгуранчика, дюжину умбрийских омулей и все три вида ягод. Кухарка даже пыталась изобразить фирменный для «Прикурганья» ягодный соус, но по отсутствию опыта работы с этой ягодой дала лишние специи, не нужные по рецепту. Получилось всё равно довольно вкусно и необычно, но — не то. Однако это тоже тема разговора без лишних ушей, на сей раз — с кухаркой.

После кофе гости стали собираться, но Ульяна попросилась погостить ещё недельку, отговариваясь работой над новой песней. Гости заинтересовались — правда, Артур немного погрустнел. Пришлось исполнить, под честное слово не рассказывать пока что никому. Однако ещё до начала концерта состоялся небольшой, но примечательный диалог.

— Мы с Машей ездим днём репетировать, наняли музыкантов из ансамбля «Беседь[1]» — там большая часть выпускники нашей МХАТ, уже на две трети закончили.

Алевтина Ивановна чуть заметно выдохнула и расслабилась.

— А мне ведь подруги уже донести успели, что моя дочка с какой-то девкой беспутной — простите, Мария Васильевна, целыми днями по ресторанам с мужиками гуляет.

— И кто это у нас такая говорливая особа?

— Ой, ладно, тётка по глупости ляпнула то, что где-то услышала. Я с ней сама разберусь.

— Как скажете, Алевтина Ивановна. Но если я такое ещё раз где-нибудь услышу — арену в Дворянском собрании оплачу, так можете и передать этой самой знакомой.

Пока доставали инструменты случился ещё один казус. Маша обнаружила около дивана привезённый вчера Беляковым саквояж. Передавал он мне его в кабинете, а утром, когда я его вынес сюда, Маша была занята другими делами.

— Юра, я ещё днём спросить хотела — что это за чемодан и зачем он стоит в гостиной. На всякий случай не убирала.

Я вспомнил один из малопонятных анекдотов деда, который лёг сюда, как родной:

— Это не чемодан, это кошелёк.

— В каком смысле⁈

— В прямом. Открой, если не веришь.

Разумеется, она открыла. Разумеется — там были деньги.

— Сколько здесь?

— Девяносто две тысячи с хвостиком, Клим вчера из Швеции привёз.

— А почему в банк не сдал, зачем они тут валяются⁈

— Забыл.

— Ладно, забыл, а в гостиную зачем вынес⁈

— Чтобы не забыть…

Через пару секунд Маша прыснула, я — следом, гости тоже поддержали смехом, но каким-то не совсем натуральным.

— Маш, если на хозяйство надо — ты возьми, сколько нужно, остальное я завтра в банк завезу.

— Есть у меня на хозяйство, не беспокойся.

Неясытевы следили за этой семейной сценой с искренним интересом, только Артур слегка потемнел лицом. Как минимум, зависть ему свойствена в полной мере.

Спели трижды, с разным инструментальным сопровождением. Маша не преминула невзначай похвастаться подарочным саксофоном, точнее — табличкой на кофре. Проняло, надо сказать. Думаю, Ульянина мама сможет донести до своих знакомых вредоносность распространения слухов в наиболее доходчивой форме. Потому что обзывать «гулящей девкой» ту, кого дочь Императора именует своей наставницей — это, скажем так, плохая идея, очень. Прощаясь, договорился с Артуром о времени встречи в Дворянском собрании.

Оставшись втроём (прости, Мявуня — конечно же, вчетвером) я рассказал о своих подозрениях в адрес горничной. Ульяна же возразила в том плане, что о покупке ею именно этого комплекта знали минимум трое её подруг, а догадаться, что если купила — то будет носить не трудно. Но решили горничную всё же проверить, что Маша взяла на себя.

«Надеюсь, на тех самых курсах навыки полевого допроса ей не давали. А если дали, то она их применять завтра не станет».

«Что за „полевой допрос“ такой?»

Зря я это спросил. Потому что дед ответил — подробно, да ещё и с примерами. Зараза.

В промежутках между домашними заданиями связался по мобилету со своими управляющими. Из новостей: в Викентьевке появилось своё кладбище. Умер старик в одной из семей поселенцев, семьдесят два года, что для неодарённого простолюдина немало. Под захоронение выделили участок на углу между дорогой к насыпи и старым просёлком, которым пользовались до того, как болото проявило себя. Всё бы ничего, место хорошее: на отшибе, но не слишком далеко, песчаная почва, но есть нюанс — участок за границей арендованных земель. Придётся идти в земельную управу и стараться узаконить это самоуправство.

Из Дубового Лога новости были приятнее: сегодня сразу трое студентов прорвались за второй барьер. Один в понедельник, почти анекдотично, один — вчера, в среду, охота во вторник желаемого результата не принесла. Сегодня же отправились на первый уровень. Змееруки атаковали почти сразу, как только студенты вышли за пределы купола, нападая тройками. Девять троек перебили полностью, из десятой — только одну тварь, после чего экстренно отступили под купол, потому что наблюдатель заметил слишком уж активное шевеление травы вокруг, и правильно сделали: к месту охоты выскочило сразу восемь троек змееруков! Пришлось бросить даже часть добычи, из двадцати восьми убитых зверей утащили только двадцать одного, большую часть — заранее. Из туш вырезали семь макров, при этом прошли барьер двое, один успел это сделать ещё во время охоты.

Рассказал, что макры змееруков отлично подходят к магии пространства и идеально — для датчиков охранных периметров высшего класса, поэтому всегда востребованы и всегда в цене, дороже, чем средняя цена для кристаллов этого уровня. Порадовал сокурсников, которые назавтра опять собрались на первый уровень, только выйти с другой стороны купола. Строну сменить решили в том числе потому, что увидели «садовника», пусть и издалека, но фирменное появление этой здоровенной зверюги в месте, где, казалось бы, заросли по колено высотой и собаку скрыть не могли впечатлило до… Сильно впечатлило, да.

[1] Река в Могилёвской области.