Рысюхин, шампанского!

Глава 6

Зачем, говорите, разрываться? Нет, конечно, если бы уметь строить порталы, и не на изнанку, а между двумя точками лица, или иметь возможность передавать по мобилету не только голос, но и вид из глаз, а ещё подписывать через него документы — можно бы и не разрываться, а так…

Во-первых, в Викентьевке достроили, наконец, насыпь через бывшее озеро, кусочек дороги от насыпи до тракта был сделан уже давно, вот прямо сейчас заканчивают стыковку одного с другим. Подписывать документы о приёмке построенного не глядя, у меня, при имеющемся куцем опыте, рука не поднимется, даже если бы мне их сюда курьер привёз. Придётся ехать, смотреть, проверять… Заодно собеседовать найденного Беляковым и Суслятиным кандидата в управляющие карьерами, песчаным и торфяным. Плюс осмотреть ход строительства на расширении винокуренного заводика, это местные, осиповичские, строители возводят, с которыми я раньше вообще дел не имел. Ну, и местная текучка — уже работ на день, не считая дороги.

Подписанные мною документы, в том числе и возможный перечень замечаний нужно передать Сребренникову, чтобы он в течение недели отвёз их в Минск. Ну, это можно и управляющему поручить, всё равно ему туда возвращаться придётся, после того, как с кадровыми вопросами разберёмся. Если бы не другие задачи в тех краях.

В Дубовом Логе на изнанке начинается сбор первых ягод местной «голубики», которая так же, как и настоящая, зреет не вся сразу, а по частям, на одном кусте, в одной грозди могут висеть рядом полностью спелые ягоды, недозрелые и откровенно зелёные. Ждать, пока созреет всё — бессмысленно, половина осыплется уже, а половина оставшегося попытается сделать это во время уборки. Так что — только многократный, по мере созревания, ручной сбор. Ну, организацией этого процесса есть кому заняться и без меня. Но вот пробный сбор недозревших «волосатых слив» — без меня никак. Потому что нужно делать целую серию качественных и количественных анализов, чтобы определить перспективы использования обезболивающего агента. Нужно выяснить, какое из веществ за это отвечает, где оно концентрируется — в соке, мякоти, кожуре, семечках? Какие побочные эффекты? Можно ли его выделить в чистом виде или вместе с веществом, придающим вкус и запах? Какой срок действия анестезии и её глубина? Да, конечно, можно передать мне ведро плодов с курьером, а потом с ним же — вернуть результаты. Но это дольше и неудобнее, хотя бы от того, что работать придётся одному, на кухне, по вечерам… Ну, и для контроля придётся передавать это всё в гильдию охотников, а также договариваться на счёт клинических испытаний, что вообще отдельная забота размером с дамбу в Викентьевке, причём бетонную. Зато если всё удастся… Стоматологи и детские врачи будут закупать препарат не то, что литрами — вёдрами! Главное, чтобы хватило плодов для их использования по второму назначению, которое есть у зрелых — некоторые бабушкины знакомые у меня уже интересуются, когда фрукты появятся в продаже.

Ах да, разумеется — договор с Гильдией охотников, точнее — с их алхимиками, заключать придётся в Минске и как минимум некоторые документы подписывать мне лично. Но туда я гарантированно не успею, так что придётся вновь задействовать своего поверенного.

Если кому-то всё ещё кажется, что разрываться не за чем — есть новости от «рыбных братьев». И подброшенная ими задачка, решать которую надо будет в Смолевичах и Дубовом Логе, зато если решу — то с меня парням причитается. Потому как они мне нашли кандидата в командиры дружины!

Начали они, правда, с другого — с подведения итогов рыбалки. Полковой интендант решил вопрос с мясом гораздо проще, чем мы понавыдумывали, по установленному регламенту, так сказать. А именно — выкупил мясо «по установленным расценкам», которые были существенно ниже рыночных, зато деньги офицерам выдали в кассе буквально через два дня. Куда и как пристроил потом «излишки» господин майор — знает лишь он. Кроме того, в монстре нашли макр. В принципе — ожидаемо, даже то, что он оказался по словам Прощукина «просто огромным, с кулак размером». Так же ожидаемо он дал специфичный отклик, причём не на магию воды, как ожидалось, а на телекинез. Гарнизонные артефакторы уже соорудили на его основе прототип инструмента, за очередь на использование которого уже начинались чуть ли не драки. По описанию это было что-то вроде помеси рыцарской перчатки и старинной ручной мортиры, закреплённой поверх запястья. Артефакт позволял, при весьма умеренных вливаниях маны, передвигать, поднимать и даже отбрасывать импульсом предметы весом до двух с половиной тонн[1]! Причём маги уверяют, что если им дать нужные материалы и время на исследования, то они доведут мощность прибора до живого веса рыбы, из которой вынули макр.

Тыловики сразу наложили лапу, мол, для погрузочно-разгрузочных работ самое оно, да и вообще на складе. Но — поругались между собой, слух ушёл вовне, тут же появились в числе претендентов сапёры, а следом — и командир батареи, где служили мои приятели: мол, мы добыли — нам и владеть, пушки двигать, а то они, сволочи, тяжёлые. Слово за слово — пока господа офицеры не подрались, «игрушку» забрал себе командир полка, пообещав, что будет выдавать под конкретные задачи. Судя по звукам из кабинета — он там у себя мебель двигает, но у него хотят отобрать перчатку в распоряжение командира гарнизона, потому как именно гарнизонные, а не полковые, маги перчатку сделали. Причём вся эта суета уложилась в половину дня после того, как создатели показали свой прототип! Чую, ждёт панцирных сомов участь гигантских черепах — военные всю Умбру процедят, пока успокоятся, ещё и какие-нибудь манёвры под это дело проведут. Затопчут мне все ягоды…

Что-то мне подсказывает, что и Суслятин от пары-тройки (десятков) таких приборов не откажется, и не только он. Организовать, что ли, отлов этих сомов своими силами? Нет, слишком опасно — это надо целый корабль на воду спускать, да и обычную сеть он порвёт, думаю, без особых усилий. Тем более, что такие монстры явно имеют свою территорию, и другого надо ещё искать. Нет, без меня — и без моих людей. Пусть, если хотят, на общих основаниях «артель» на изнанку вводят и ловят.

Ладно, это была предыстория. После обсуждения вопроса отберут у полковника новый инструмент или нет, мне мало интересного, Семён Михайлович изволили перейти к главной теме разговора. Оказывается, ответа на мой запрос не было, потому что один решил, что этим займётся второй, второй поручил третьему, а третий узнал, что вопрос уже, якобы, в работе у первого.

«Обычный армейский бардак. При том, что сами армейцы любят говорить об „армейском порядке“ и всеми силами его пытаются навести — но на „гражданке“ при формально большей рахлябанности, настолько эпичных залётов, как случаются в армии редко встретишь».

Мои приятели своими вопросами всколыхнули болото, которое в последние часы забурлило особенно активно, когда дошло, что это вопрос от того, кто не только выпивку поставляет, но и является потенциальным источником макров для телекинеза. Но пока оно там бурлит — господа артиллеристы сами нашли кандидата, готового приехать в Смолевичи на собеседование. Отставной поручик, выслужившийся в «благородия» из низов, но понявший, что до капитанских погон, дающих личное дворянство «по пожалованию» он не дотянет, и собравшийся в отставку по выслуге лет, благо что полный пенсион он уже выслужил. И, что самое интересное, последние десять лет он командовал гарнизоном на одном из «казённых» входов на изнанку. Там на втором уровне располагался острог, где добывали растительные макры и что-то ещё, но то было ведомство МВД. Армейцы охраняли нулевой и первый уровни, не имевшие хозяйственной ценности и отданные под полигоны, тундра нулевого — под артиллерийский, полупустыня первого — пехотный. Жизнь на объекте бурлила два раза в год, во время плановых учений, всё остальное время всех развлечений — пропускать туда или оттуда караваны полиции.

Не сказать, что идеальный кандидат — уж очень у него скудный опыт, но зато по профилю основной задачи, то есть, охраны портала, отслужил не один год. Да, там добытчиков как таковых не было — ни вылезавшие порой из тундры стада мелких грызунов, ни налетающие из глубины полупустыни стаи насекомых промысловой ценности не имели, так — пятак за ведро, а ближайшее населённое место в шестидесяти верстах с гаком, да и то — посёлок лесорубов, где в сезон народу хватало, а в межсезонье они гарнизон портала за людное место считали. У меня народу через портал шастает не в пример больше, но их хозяйственной деятельностью займётся Иван Никанорович, главному над охраной останется присматривать разве что чтобы контрабанду не выносили.

Выслуга в тех краях шла год за два, потому к сорока двум годам все сроки у него вышли, но на капитана нужно было сдавать экзамен, к которому как и где готовиться? Но главное — нужна была капитанская, а для начала хоть штабс-капитанская должность. С этим же была беда, так что поручик понял — выше звания ему не видать, так что решил завязывать со службой и попытаться всё же создать семью — с этим в его гарнизоне тоже всё было предельно грустно.

Думаю, стоит оговорить возможность того, что его назначение может оказаться временным, и при нахождении более подходящего кандидата в командиры дружины он перейдёт в его подчинение в должности всё того же командира гарнизона — только в более цивилизованном месте и с возможностью построить дом для семьи в Рысюхино. Думаю, что в окрестных деревнях найдётся не одна желающая стать женой целого поручика — при пенсии, а ещё и при зарплате.

В субботу встал в шесть утра — выспаться на выходных, это что, шутка такая — поцеловал сонную-тёплую Машеньку и отправился в путь. Даже завтракать не стал — сделаю это в Быхове, как раз пока доеду проснусь и проголодаюсь. Ха, а ведь ещё два года назад меня бы, как дед говорит — жаба задушила тратить деньги на то, что можно сделать дома дешевле. С другой стороны, я каждую неделю в тире или на стрельбище сжигаю зарядов на десятку, а ещё и свинец с пыжами, да мишени… Так что раз в неделю завтрак в городском кафе могу себе позволить.

Порция драников с не то с густой подливкой, не то с редковатой мачанкой на мелких шкварках и жареных опятах, да с яичницей глазуньей из трёх яиц, а пока всё готовилось — принесли тарелочку с несколькими ломтиками солёного сала и порезанными вдоль на четыре части огурцами — двумя свежими и малосольным, на выбор. К этому предлагали ещё и рюмку водки, но мне это вот совсем не нужно было, такого добра своего хватает. Тем более, что я уже провёл анализ, благо за соседним столиком пара каких-то судя по одежде мещан себе отказывать в «рюмочке для аппетита» не стала. И что вам сказать — не водка это вовсе, а самогон, правда, качественный и неплохо, даже, можно сказать, хорошо очищенный. Чай, правда, разочаровал, но тут дед прав — могло быть и хуже. И всё удовольствие встало в восемьдесят две копейки! В Минске ближе к центру чаю с булочкой выпить дороже стоит — я помню, как после госпиталя забрёл. Оставил половому рубль, отмахнувшись от сдачи — статус обязывает не считать копейки, точнее, делать вид, что не считаю.

Вторую остановку сделал в Бобруйске, и, с учётом остановок и медленного проезда через оба города, в Викентьевку должен был приехать по расчётам около половины третьего, это если бы не задерживаться на дамбе и карьерах, а я ведь задержусь — для того и еду. Восемь с половиной часов на дорогу — это, конечно, не четверо суток, как на конной упряжке, но когда за выходные нужно столько всего переделать — затраты времени на дорогу раздражают.

«Есть одна идея… Как ты отнесёшься к идее добираться от Буйнич до Дубового Лога или Викентьевки часа за полтора-два? А если с погодой повезёт — то и быстрее?»

«Как к выдумке. И, возможно, выдумке опасной».

«Да ладно, конструкция отработанная, надо только моторчик лошадей так на сорок пять-пятьдесят найти. Хотя, у вас лошади жирные[2], хватит сорок-сорок пять. Но пятьдесят лучше».

«У меня в фургоне столько, но за два часа они не добегают».

«Ты не понимаешь, это другое. Конечно, для конспирации придётся сделать пару-тройку, а лучше штук пять заведомых уродцев и сломать их аккуратно, никого не покалечив, чтоб лежали в углу сарая свидетельством творческого поиска».

«Дед, ты о чём вообще? Ты меня пугаешь!»

«Да не, это не страшно, стоит только привыкнуть. Займусь-ка я пока расчётами, поскольку давно хотел конструкцию немного доработать».

Так, это явно что-то из мира деда, и конструкцию он знает, что же это? А, всё равно не угадаю, потому как не знаю всех вариантов, так что нечего и страдать — всё равно делать буду (если буду) я, так что и расскажет, и подробно объяснит, никуда не денется.

Встречали меня, как и договаривались по мобилету, у въезда на дамбу со стороны Осипович, точнее — Слуцкого тракта. Тут были и строители, и Влад Беляков, и староста Викентьевки — Лукошкин Евсей, и даже зачем-то Клим, уже тоже Беляков, а с ними какой-то незнакомый мне дядька лет тридцати пяти на вид, наверное — кандидат в управляющие карьером. Приехали на двух почти одинаковых пикапах, причём строитель — на аппарате выделки своей фирмы. Ну, что сказать? Договорённость о размещении изображения Рысюхи на двери выполнена, но рисунок размером в две ладони размещён в переднем верхнем углу двери, под стеклом, а во всю оставшуюся площадь — Суслик с текстом «Сусликстрой» по кругу. Формально всё выполнено, картинка ровно того размера, как образец, что я передавал для копирования. И по-человечески понятно желание свой герб в первую очередь демонстрировать, а всё равно — царапнуло неприятно. Как потом рассказал прокатившийся со строителем Влад — кондиционер у «сусликов» работал как бы не вдвое хуже — что-то они там перемудрили либо, наоборот, недодумали с прокладкой и формой воздуховодов[3].

Насыпь по виду нареканий не вызывала — пока не вызывала, но договор предусматривал повторный осмотр комиссией по весне, проверить, как она переживёт зиму и весенний паводок. Но предварительный акт приёмки я подписал со спокойной душой, благо недоделки знал заранее — от Беляковых, так что только проверил их наличие, ткнул пальцем строителю и предложил уже заранее отпечатанный лист с перечнем доработок. Тот вздохнул, но подписал, благо, там можно было исправить всё дня за три и даже, за исключением одного места, без тяжёлой техники. Подписали и заранее согласованный между Сребренниковым и Суслятиным договор об аренде экскаватора, работающего в карьере.

Там, на въезде на предприятие, меня и познакомили с кандидатом в управляющие им. Это был типичный «однодворец», едва одарённый стихией Песка, одной из вторичных стихий Тверди, с уровнем один и одна десятая.Семья его жила в одной из деревень, мимо которых прокладывается новая железнодорожная ветка, благодаря чему он сможет навещать своих, договорившись со строителями в Тальке, чтобы подвезли его на одной из своих дрезин. Это раньше пришлось бы телепаться полный световой день от Осипович по просёлкам и в объезд болот, а перед тем ещё до города от нас полдня. Звали кандидата Поликарп Антипович Полипорский, герба Полипора[4].

«Батя отомстил внуку за дедову фантазию. Ну, или у них в семье традиция такая».

«Нормальное имя, что тебе не нравится?»

«Ладно-ладно. Просто у нас они оба практически вымерли, вот и удивляюсь на досуге».

До этого работал дорожным строителем, потом — на добыче песка в Осиповичах, сейчас эти ямы затоплены и превратились в пруды, затем его занесло аж под Слуцк, но такая работа ему не нравится: далеко от дома, а перевезти своих поближе не имелось возможности. Словно чувствуя мои сомнения, он сразу начал показывать и рассказывать что тут и как, потом поспорил с подошедшим и чем-то недовольным управляющим от конторы Суслятина о том, как вести следующий разрез и спор этот выиграл, действующий начальник добычи признал, что способ Полипорского выгоднее с учётом дальнейшей работы. Ну, раз так — то берём, у меня тут не добыча алмазов и не стройка века, потому специалист экстра-класса не нужен, этот же явно разбирается в деле. На торфяном разрезе Поликарп Антипович тоже показал знание всех процессов, часть из которых мне была категорически не понятна. Ну, или сочинял с уверенным видом, однако его никто не поправил. Так что погрузились и поехали в Викентьевку, подписывать документы в нормальной обстановке за нормальным столом, запускать всю толпу в фургон, который я воспринимал как передвижную комнату нашего семейного дома не хотелось, да и смысла особого не было.

В селе, помимо прочего, провёл ещё и формальное повышение Влада. Он, будучи изначально поставлен управляющим винокуренным заводом и снабжённый лишь просьбой «присмотреть, чтоб сельчане не наглели» как-то незаметно, но твёрдо подмял под себя всех остальных, и старосту, и ватажников из соседних деревень, и даже бывшего норвежца, который изначально считал парня кем-то вроде «приёмного племянника»! Да что Клим — Влад даже назначенного в Викентьевку полицейского урядника задавил авторитетом! Даже страшно становится при мысли, что из него вырастет годам так к пятидесяти.

«Новый глава рода, возможно. Особенно если ты его кандидатуру поддержишь».

«Возможно, возможно…»

В общем, я убедил Егора Фомича, что ситуацию надо брать под контроль и либо переводить Влада в другое место — либо формально утвердить сложившееся положение дел. Так что Владислав Тимофеевич был торжественно объявлен старшим управляющим по Викентьевке и прилегающим землям с соответствующим увеличением оплаты, плюс — за совместительство, поскольку он продолжал тянуть и основное производство, включая пригляд за строительными работами и уже начатый наём будущего персонала, что пока помогал строителям. В общем — заслужил. Невеста Влада радовалась и гордилась как бы не больше, чем он сам. Кстати, о свадебном подарке надо бы подумать…

Кстати выяснилось, что на завод пришла первая партия шведских этикеток в тысячу штук и можно начинать пробный розлив. Решили с этим делом не тянуть, а заодно провели обмер кузова грузовика. Оказалось, что в отличие от пикапа тут становятся ещё два полных ряда и один — из трёх ящиков, повёрнутых длинной стороной поперёк кузова, то есть — пятнадцать штук. Итого добавка пятьдесят пять ящиков, шестьсот шестьдесят бутылок, суммарно две тысячи сто ровно. Отлично! Если вместо жёсткой крыши над кузовом поставить более высокий брезентовый верх — можно поставить ещё один слой, или втиснуть два. В первом случае загрузка будет де тысячи пятьсот двадцать бутылок, во втором — две девятьсот сорок, но мы так делать не будем, поскольку этикеток заказано ровно две с половиной тысячи, да и как-то надёжнее верх из укреплённой мною жести, которая по химическому составу и структуре стала как танковая броня из дедова мира, только очень тонкая. Но просто так ножом всё равно не разрежешь, в отличие от брезента, хотя постаравшись и приложив усилия вскрыть, как консервную банку, можно — но долго и шумно.

Как загрузят — свяжутся со мной, я — со шведом и отправим в путь, но не своим ходом, а по железной дороге до Риги, прямая ветка же, продолжение Либаво-Роменской железной дороги! Грузовик выступит своего рода передвижным складом, чем-то вроде контейнера из мира деда, только самоходным, чтобы не перегружать ящики поштучно из вагона на телеги, с телег — на паром, с парома ещё куда-то, рискуя на каждом этапе тем, что часть разобьют, а часть и просто украдут. Ехать вызвался Клим Беляков, как знаток мест и обычаев, и местный шофёр, как уже имеющий опыт. Думаю, Клим надеется всё же встретить там кого-нибудь из знакомых и похвастаться дворянским перстнем.

Смех смехом, а пока все дела переделали — уже восьмой час вечера. Хоть до Дубового Лога и можно доехать часа за три, но приезжать в одиннадцатом часу в пустой дом… Так что ночевать остался в Викентьевке. После бани и символического участия в праздновании (опять празднование!) новых назначений, во время которого умудрился трижды поднять одну и ту же рюмку, отговорился усталостью и пошёл спать пораньше — завтра опять вставать в шесть утра, выходные же, чтоб их…

[1] Если кто-то вспомнил гравипушку из второй «Халфы», то не зря, вдохновляла в том числе и она.

[2] По подсчётам деда, лошадиная сила в мире РОС около 800 Вт, против 735 у нас.

[3] В начале 1942 года при модернизации (одной из) Т-34 удалось примерно вдвое улучшить снабжение двигателя воздухом и улучшить качество его очистки при том же насосе и фильтре. Просто поменяли форму воздуховода и немного иначе расположили тот самый фильтр.

[4] Полипора, или полипорус — съедобный гриб из рода трутовиков. О его съедобности мало знают, поскольку трутовики в массе своей этим не отличаются, но гриб всё равно краснокнижный. В РБ можно встретить берёзовую полипору, которую часто путают с «молодой чагой». Настоятельно НЕ рекомендую проводить эксперименты по сбору и тем более — поеданию смутно знакомых по описанию грибов! Трутовиков несколько десятков разновидностей, в том числе — схожих внешне, среди которых есть как просто несъедобные, так и ядовитые!