Глава 31. БИТВА ЗА ХОГВАРТС

Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звездами. Под ним за четырьмя длинными столами факультетов сидели растрепанные школьники — кто в дорожной мантии, кто в халате. Среди них мелькали жемчужно-белые фигуры школьных призраков. Все глаза, живые и мертвые, были устремлены на профессора Макгонагалл, выступавшую с возвышения в центре Зала. Позади нее стояли остальные учителя, в том числе и белокурый кентавр Флоренц, а также члены Ордена Феникса, прибывшие для битвы.

— Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты, по моему сигналу вы организуете свои факультеты и в порядке доставите порученные вам группы к месту эвакуации.

Многие ученики сидели в полном оцепенении. Однако пока Гарри пробирался вдоль стены, высматривая за столом Гриффиндора Рона и Гермиону за столом Пуффендуя поднялся Эрни Макмиллан и громко спросил:

— А если мы хотим остаться и принять участие в битве?

Раздались бурные аплодисменты.

— Совершеннолетним можно остаться, — сказала профессор Макгонагалл.

— А как быть с нашими вещами? — спросила какая-то девочка за столом Когтеврана. — С чемоданами, с совами?

— У нас нет времени паковать имущество, — ответила профессор Макгонагалл. — Наша задача — в целости эвакуировать отсюда вас самих.

— Где профессор Снегг? — выкрикнула девочка за столом Слизерина.

— Он, простите за вульгарное выражение, сделал ноги, — ответила профессор Макгонагалл, и за столами Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана раздался дружный громкий смех.

Гарри шел по Залу вдоль гриффиндорского стола и искал глазами Рона и Гермиону. Все головы поворачивались ему вслед, и до него доносился сзади громкий шепот.

— Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — говорила профессор Макгонагалл, — но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост…

Ее последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнесшегося по Большому залу. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены. Как чудовище, которым он некогда повелевал, этот голос, возможно, дремал в стенах веками:

— Я знаю, что вы готовитесь к битве.

Из-за столов раздались испуганные вскрики, школьники в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались, пытаясь понять, откуда доносится голос.

— Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.

В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены.

— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волан-де-Морта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.

И снова Зал погрузился в тишину. Все головы повернулись, все глаза обратились на Гарри, приковав его к месту тысячей невидимых лучей. Потом Из-за стола Слизерина кто-то поднялся. Он узнал Пэнси Паркинсон. Она замахала руками, крича:

— Да он же здесь! Поттер здесь! Хватайте его!

Гарри не успел произнести и слова, как началось общее движение. Гриффиндорцы перед ним вскочили и, как один, повернулись — но не к Гарри, а к слизеринцам. За ними поднялись пуффендуйцы, и почти в ту же минуту когтевранцы. Все они стояли спиной к Гарри, глядя не на него, а на Пэнси, и он, пораженный и благодарный, увидел, как взвиваются волшебные палочки, извлекаемые из-под мантий и из рукавов.

— Благодарю вас, мисс Паркинсон, — сказала профессор Макгонагалл ровным голосом. — Вы первая покинете этот зал в сопровождении мистера Филча. За вами пойдут остальные ученики вашего факультета.

Гарри услышал шум отодвигаемых скамеек, а затем топот слизеринцев, толпой выходящих в дверь на другой стороне зала.

— Когтевранцы, ваша очередь! — крикнула профессор Макгонагалл.

Постепенно пустели скамьи у всех четырех столов. За столом Слизерина не осталось никого, но несколько старших когтевранцев продолжали сидеть, когда их товарищи отправились на выход. Еще больше осталось пуффендуйцев, а за столом Гриффиндора по-прежнему сидела половина факультета, так что профессору Макгонагалл пришлось сойти с возвышения и лично выставлять из зала несовершеннолетних.

— Криви, речи быть не может, уходите! И вы, Пике! Гарри торопливо подошел к Уизли, сидевшим вместе за столом Гриффиндора.

— Где Рон и Гермиона?

— Ты их не нашел… — начал мистер Уизли встревоженно.

Но ему пришлось прерваться на полуслове, потому что Кингсли поднялся на возвышение и обратился к оставшимся в зале:

— До полуночи всего полчаса, поэтому нужно действовать быстро! Преподаватели Хогвартса и Орден Феникса согласовали план битвы Профессора Флитвик, Стебль и Макгонагалл поведут группы бойцов на три самые высокие башни: Когтеврана, Астрономическую и Гриффиндора — оттуда открывается прекрасный обзор, отличная позиция для применения заклятий. Тем временем Римус, — он указал на Люпина, — Артур, — он махнул в сторону мистера Уизли, сидевшего за столом Гриффиндора, — и я поведем свои группы на территорию вокруг замка. Нам нужны люди, которые организуют оборону проходов в школу…

— Это, похоже, работка для нас, — сказал Фред, показывая на себя и Джорджа, и Кингсли кивнул в знак согласия.

— Прекрасно, все предводители в сборе, давайте разделим наше войско.

— Поттер, — сказала профессор Макгонагалл, торопливо подходя к нему, пока ученики, хлынувшие к возвышению, получали назначения и инструкции. — Вы ведь, кажется, искали что-то?

— Что? Да! — сказал Гарри. — Да, конечно!

Он почти забыл о крестраже, забыл, что битва будет дана для того, чтобы он мог его отыскать. Необъяснимое исчезновение Рона и Гермионы на время оттеснило все другие мысли.

— Так идите, Поттер! За дело!

— Да, я иду…

Выбегая из Большого зала в вестибюль, где толпились эвакуируемые ученики, он спиной чувствовал провожавшие его взгляды. Гарри позволил движению толпы увлечь себя по мраморной лестнице, но, дойдя до площадки, рванулся прочь по пустынному коридору. Панический страх не давал ему сосредоточиться. Он пытался успокоиться, сосредоточиться на поисках крестража, но мысли бились в голове бесцельно и бестолково, как осы в стеклянной банке. Похоже, без помощи Рона и Гермионы он не способен был в них разобраться. Гарри замедлил шаги, остановился посреди пустого коридора и, присев на опустевший постамент какой-то ушедшей на битву статуи, достал из мешочка на шее Карту Мародеров. Он не нашел на ней имен Рона и Гермионы; плотные ряды точек, двигавшихся сейчас к Выручайкомнате, могли, казалось ему, заслонить друзей. Он убрал Карту, прижал ладони к лицу и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями…

Волан-де-Морт думал, что я отправлюсь в башню Когтеврана.

Вот оно: несомненный факт, точка отсчета. Волан-де-Морт велел Алекто дожидаться в общей гостиной Когтеврана, и этому могло быть только одно объяснение: Волан-де-Морт опасался, что Гарри уже известно о связи крестража с этим факультетом.

Однако другого предмета, связанного с Когтевраном, кроме исчезнувшей диадемы, похоже, нет… Может ли диадема быть крестражем? Возможно ли, что Волан-де-Морт, слизеринец, отыскал диадему, которую не могли найти столько поколений когтевранцев? Кто мог указать ему ее местонахождение, если никто из ныне живущих ее не видел?

Никто из ныне живущих…

Глаза Гарри широко открылись под прижатыми пальцами. Он вскочил с постамента и вихрем помчался обратно за последней своей надеждой. Звук сотен шагов, направлявшихся к Выручайкомнате, зазвучал громче — Гарри снова был неподалеку от мраморной лестницы. Старосты выкрикивали инструкции, стараясь не упускать из виду учеников своего факультета. Было много суматохи и толкотни. Гарри увидел Захарию Смита, расталкивавшего первокурсников, чтобы попасть к голове очереди. Многие младшие ученики плакали, а старшие отчаянно звали друзей, братьев и сестер…!

Гарри увидел жемчужно-белую фигуру, двигавшуюся через вестибюль внизу, и крикнул во всю мочь, перекрывая шум:

— Ник! НИК! Мне нужно с тобой поговорить!

Он протиснулся через толпу школьников и наконец добрался до площадки, где стоял, поджидая его, Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора.

— Гарри! Милый мой мальчик!

Ник радостно взял руки Гарри в свои. Гарри показалось, что его кисти окунули в ледяную воду.

— Ник, ты должен мне помочь. Кто у нас привидение башни Когтеврана?

Почти Безголовый Ник посмотрел на него с удивлением и легкой обидой.

— Серая Дама, конечно; но если тебе нужны услуги призрака…

— Мне нужна именно она. Ты знаешь, где ее искать?

— Надо посмотреть…

Голова Ника закачалась на воротнике, он крутил ею туда-сюда, вглядываясь в толпу школьников.

— Вон она, Гарри, вон та молодая женщина с длинными волосами.

Гарри проследил глазами за прозрачным пальцем Ника и увидел высокую призрачную фигуру, которая, почувствовав, что на нее глядят, приподняла брови и удалилась сквозь сплошную стену.

Гарри помчался за ней. Вбежав в коридор, куда она просочилась, он увидел Серую Даму на другом конце; она все также тихо скользила прочь.

— Эй… подождите… не уходите!

Привидение остановилось, паря над полом. Гарри подумал, что она, наверное, была красавицей со своими волосами до пояса и развевающейся до самой земли мантией, но вид у нее был высокомерный и неприступный. Подойдя ближе, он узнал привидение, которое не раз встречал в коридорах, но никогда с ним не разговаривал.

— Вы — Серая Дама? Она молча кивнула.

— Привидение башни Когтеврана?

— Верно.

Тон у нее был не слишком ободряющий.

— Прошу вас… мне нужна ваша помощь. Расскажите мне все, что знаете об исчезнувшей диадеме.

Ее губы искривились в холодной улыбке.

— Боюсь, — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти, — что ничем не могу вам помочь.

— ПОДОЖДИТЕ!

Гарри не собирался кричать, но не мог больше сдерживать раздражение и панику. Когда Серая Дама остановилась перед ним, он взглянул на часы — было без четверти двенадцать.

— Это очень срочно, — горячо заговорил он. — Если диадема в Хогвартсе, я должен найти ее, и как можно быстрее.

— Вы не первый школьник, возмечтавший о диадеме, — презрительно откликнулась Серая Дама. — Уже много поколений здешних учеников не дают мне покоя…

— Речь не о том, чтобы получить оценки получше! — закричал на нее Гарри. — Речь о Волан-де-Морте, о том, чтобы его победить. Или вы в этом не заинтересованы?

Она не могла покраснеть, однако ее прозрачные щеки слегка помутнели, а голос зазвучал сердито:

— Разумеется, я… как вы посмели предположить…

— Тогда помогите мне.

Вся ее самоуверенность исчезла.

— Дело не… не в том… — пробормотало привидение. — Диадема моей матери…

— Вашей матери?

Серая Дама, похоже, сердилась на себя за откровенность.

— При жизни, — сказала она холодно, — я была Еленой Когтевран.

— Вы ее дочь? Тогда вы должны знать, что случилось с диадемой!

— Диадема придает ума, — ответило привидение, явно пытаясь набраться храбрости. — Не думаю, чтобы она была вам очень полезна в борьбе с волшебником, который называет себя Властелином…

— Я же сказал вам: я не собираюсь ее носить! — горячо заговорил Гарри. — Сейчас нет времени для объяснений, но если вам дорог Хогвартс, если вы хотите увидеть, как покончат с Волан-де-Мортом, вы должны сказать мне все, что знаете об этой диадеме!

Серая Дама замерла в воздухе, глядя на него, и на Гарри нахлынуло чувство безнадежности. Если бы она что-то знала, то, уж конечно, рассказала бы об этом Флитвику или Дамблдору, которые, надо думать, задавали ей этот вопрос. Он покачал головой и уже готов был уйти, как вдруг она тихо сказала:

— Я украла диадему у матери.

— Вы… что вы сделали?

— Я украла диадему, — шепотом повторила Елена Когтевран. — Я хотела стать умнее матери, значительнее, чем она. Я сбежала с диадемой.

Гарри не знал и не спрашивал, чем заслужил ее доверие. Он просто слушал, а она продолжала:

— Говорят, моя мать отказывалась признать, что диадема исчезла, и уверяла всех, что она по-прежнему у нее. Она скрыла свою потерю и мое страшное предательство даже от остальных основателей Хогвартса. А потом моя мать заболела… смертельно заболела. Хотя я ее предала, она очень хотела еще раз увидеться со мной. Она послала на поиски человека, который долго был в меня влюблен, хотя я отвергала его ухаживания. Мать знала, что он не успокоится, пока не выполнит поручение.

Гарри ждал. Серая Дама глубоко вздохнула и откинула голову.

— Он выследил меня в лесу, где я скрывалась. Когда я отказалась вернуться с ним, он пришел в ярость. У Барона всегда был бешеный темперамент. В ярости от моего отказа, ревнуя к моей свободе, он ударил меня кинжалом.

— Барон? Тот самый?…

— Да, Кровавый Барон, — сказала Серая Дама и слегка раздвинула мантию, показав темную рану на своей белой груди. — Когда он увидел, что натворил, его обуяло раскаяние. Он схватил оружие, лишившее меня жизни, и нанес себе смертельный удар. И сейчас, столько веков спустя, он носит на себе цепи в знак покаяния… И поделом, — добавила она горько.

— А… а диадема?

— Она осталась там, где я ее спрятала, заслышав приближение Барона. В дупле старого дерева.

— В дупле старого дерева? — переспросил Гарри. — Какого дерева? Где это было?

— В лесах Албании. В безлюдном месте, где, как я надеялась, мать меня не найдет.

— В Албании, — повторил Гарри.

За путаницей стал чудесным образом проглядывать смысл. Теперь Гарри понимал, почему она рассказала ему то, что не захотела открыть Дамблдору и Флитвику.

— Вы уже однажды рассказывали эту историю, правда? Другому школьнику?

Она прикрыла глаза и кивнула.

— Я… понятия не имела… он был так… любезен. Казалось, он понимает меня… сочувствует…

«Да, — подумал Гарри, — Том Реддл, конечно, понимал желание Елены Когтевран завладеть сокровищем, на которое у нее не было права».

— Что ж, вы не первая, у кого Реддл выманил принадлежащие им вещи, — пробормотал Гарри. — Он умел быть обаятельным, когда хотел…

Значит, Волан-де-Морту удалось выведать у Серой Дамы, где находится исчезнувшая диадема. И он отправился в этот далекий лес и забрал сокровище из тайника; наверное, он сделал это сразу по окончании Хогвартса, прежде чем начать работать у «Горбина и Бэркеса».

И не эти ли безлюдные албанские леса стали отличным укрытием, когда спустя немало времени Волан-де-Морту понадобилось место, где он мог бы залечь на дно, никем не тревожимый, на десять долгих лет?

Но диадема, превращенная в драгоценный крестраж, уже не могла оставаться в каком-то дупле… Нет, диадема была тайно возвращена на свою подлинную родину. Наверное, Волан-де-Морт принес ее сюда…

— В ту ночь, когда он явился просить места! — Гарри закончил свою мысль вслух.

— Что вы сказали?

— Он спрятал диадему здесь, в замке, в ту ночь, когда приходил к Дамблдору просить место преподавателя! — сказал Гарри. Произнеся это вслух, он вдруг все понял. — Видимо, он спрятал диадему, когда поднимался к Дамблдору… или спускался от него! Конечно, попытаться получить место тоже стоило, а ведь мог еще представиться шанс стащить меч Гриффиндора… Спасибо вам, спасибо!

Гарри оставил призрак парить в воздухе с выражением крайнего недоумения. По дороге обратно в вестибюль он снова взглянул на часы. До полуночи оставалось пять минут, и хотя он знал теперь, что представляет из себя последний крестраж, он понятия не имел, где он может быть…

Многие поколения школьников тщетно искали диадему. Это наводило на мысль, что вряд ли она находится в башне Когтеврана. Но где же тогда? Какой тайник мог найти Том Реддл в Хогвартсе, чтобы надеяться на вечную ее сохранность?

Погруженный в безнадежные раздумья, Гарри свернул за угол, но не успел пройти по очередному коридору и нескольких шагов, как слева от него с оглушительным звоном разбилось окно. Гарри едва успел отскочить в сторону — в оконный проем влетело огромное тело, врезавшись в противоположную стену. Что-то большое и мохнатое, скуля, отделилось от новоприбывшего и бросилось к Гарри.

— Хагрид! — завопил Гарри, уворачиваясь от собачьих нежностей Клыка. — Какого…

Огромная бородатая фигура наконец поднялась на ноги.

— Гарри, ты здеся! Ты здеся!

Хагрид нагнулся, быстро обнял Гарри, так что у того захрустели ребра, и бросился обратно к разбитому окну.

— Молодец, Грошик! — крикнул он в проем. — Я сейчас к тебе спущусь, будь умницей!

Через голову Хагрида Гарри увидел в темноте за окном отдаленные вспышки и услышал странный, воющий звук. Он взглянул на часы: полночь. Битва началась.

— Батюшки-светы, Гарри, — ахнул Хагрид. — Это оно, а? Началась заварушка?

— Хагрид, откуда ты взялся?

— Мы услыхали Сам-Знаешь-Кого из нашей пещеры, — мрачно ответил Хагрид. — Во голосок-то, а? До полночи, мол, жду, а потом гоните мне Поттера. Я понял, что ты, стало быть, туточки, понял, какие дела творятся. Отвяжись, Клык. Ну мы и пришли тебе подсобить — с Грошиком и с Клыком. Прорвались сквозь границу лесом, Грошик нас тащил, меня и Клыка. Я сказал ему, что мне надо в замок, вот он и запустил меня в окно, дай ему Бог здоровья. Не совсем то, что я хотел, ну да… А где же Рон и Гермиона?

— Хороший вопрос, — сказал Гарри. — Пойдем. Вместе они торопливо зашагали по проходу, за ними трусил Клык. Гарри слышал движение во всех коридорах: топот бегущих ног, крики, в потемневших окнах отражались все новые вспышки на территории замка.

— Куда мы идем? — спросил запыхавшийся Хагрид, тяжело ступая вслед за Гарри по стонущим половицам.

— Не знаю точно, — ответил Гарри, снова сворачивая куда-то наудачу. — Но Рон и Гермиона должны быть где-то тут.

В конце коридора уже лежали первые жертвы начавшейся битвы — двух каменных горгулий, обычно охранявших вход в учительскую, раскололо на куски заклятием, влетевшим в другое разбитое окно. Их останки слабо шевелились на полу. Когда Гарри склонился над одной из отвалившихся голов, она слабо произнесла:

— Не обращайте на меня внимания… Я буду просто лежать тут и крошиться…

Ее уродливое каменное лицо вдруг напомнило Гарри виденный в доме Ксенофилиуса мраморный бюст Кандиды с ее нелепым головным убором, а потом статую в башне Когтеврана с каменной диадемой на беломраморных кудрях…

Дойдя до конца коридора, он вспомнил еще одно каменное изваяние: уродливого колдуна, которому сам Гарри нахлобучил на голову парик и старую помятую корону. У Гарри вдруг зашумело в ушах, как от огненного виски, и он чуть не споткнулся.

Теперь он знал, где дожидается его последний крестраж…

Том Реддл, не доверявший никому и действовавший всегда в одиночку, имел наглость думать, что он и только он один проник в глубочайшие тайны Хогвартского замка. Конечно, такие примерные ученики, как Дамблдор и Флитвик, никогда не заходили в это место, но он-то, Гарри, не всегда держался проторенных путей во время своей учебы в школе. наконец-то нашелся секрет, известный ему и Волан-де-Морту, о котором даже не подозревал Дамблдор!

Его спугнула профессор Стебль, прошедшая мимо в сопровождении Невилла и дюжины других учеников, все в наушниках-заглушках и с большими цветочными горшками в руках.

— Мандрагоры! — крикнул Невилл через плечо, пробегая мимо Гарри. — Мы будем бросать их через стены — посмотрим, как это понравится приспешникам Волан-де-Морта.

Гарри знал теперь, куда идет. Он ускорил шаги, а за ним припустились Хагрид и Клык. Они шли мимо длинного ряда портретов и видели, как изображения — волшебники и волшебницы в кружевных воротниках и камзолах, доспехах и мантиях — сходили со своих мест и перебирались в рамы друг к другу, выкрикивая новости о происходившем в других частях замка. Гарри с Хагридом добрались уже до конца коридора, когда внезапно весь замок содрогнулся. Глядя, как слетает со своего постамента огромная ваза, Гарри понял, что над Хогвартсом сгустились чары более страшные, чем те, которыми владели его преподаватели и Орден Феникса.

— Не бойся, Клык, не бойся! — уговаривал Хагрид, но огромный пес пустился наутек от осколков фарфора, разлетавшихся по воздуху, как шрапнель, и Хагрид бросился вдогонку за перепуганной собакой, оставив Гарри в одиночестве.

Гарри побрел по сотрясающимся переходам, держа палочку наготове. В одном из коридоров позади него перебегал от портрета к портрету маленький нарисованный рыцарь, сэр Кэдоган, бряцая доспехами; он подбадривал остальных воинственными криками, а за ним трусил рысцой его жирный пони.

— Мошенники, негодяи, псы, подлое отродье! Задай им, Гарри Поттер, гони их всех!

Гарри поспешно повернул за угол и увидел там Фреда с маленькой группой школьников — он узнал Ли Джордана и Ханну Аббот; они стояли у другого опустевшего постамента, чья статуя раньше заслоняла тайный проход. Держа палочки наготове, ребята приложили уши к замаскированному отверстию.

— Веселая ночка! — крикнул Фред, когда замок вновь сотрясся, и Гарри промчался мимо, подстегиваемый смесью ужаса и восторга. Он влетел в следующий коридор и увидел мечущихся по нему сов. Миссис Норрис отчаянно мяукала и пыталась ударить их лапами, видимо желая загнать на место…

— Поттер!

Дорогу ему преградил Аберфорт Дамблдор с палочкой на изготовку.

— Через мой трактир сигают сотни детишек, Поттер!

— Я знаю, мы эвакуируем их, — сказал Гарри. — Волан-де-Морт…

— Напал на школу, потому что они отказались тебя выдать, ну да, — сказал Аберфорт. — Я не глухой, весь Хогсмид слышал его голос. Неужели никому из вас не пришло в голову оставить несколько слизеринцев заложниками? Вы отправили в безопасное место потомство Пожирателей смерти. Разве не умнее было оставить их здесь?

— Волан-де-Морта это не остановило бы, — сказал Гарри. — И ваш брат никогда бы так не поступил.

Аберфорт фыркнул, повернулся и пошел в другую сторону.

Ваш брат никогда бы так не поступил… Что ж, это была правда. Дамблдор, столько лет защищавший Снегга, ни за что бы не согласился использовать учеников как живое прикрытие…

Наконец Гарри свернул в последний коридор и издал вопль облегчения и ярости: перед ним стояли Рон и Гермиона и оба держали в охапке что-то желтое, большое, изогнутое и грязное. Под мышкой у Рона торчала метла.

— Где вас только носило? — закричал Гарри.

— Тайная комната, — ответил Рон.

— Какая… комната? — Гарри резко затормозил перед ними.

— Это Рон, это его идея! — захлебываясь, рассказывала Гермиона. — Полный блеск, правда? Когда ты ушел, я спросила Рона, а если мы найдем следующую штуку, как мы с ней покончим? Мы ведь до сих пор ничего не сделали с чашей. И тут его осенило! Василиск!

— При чем тут…

— что-то, способное уничтожить крестраж, — просто сказал Рон.

Гарри снова взглянул на странные предметы, которые держали Рон и Гермиона: большие, изогнутые клыки, вырванные, как он теперь понимал, из головы мертвого василиска.

— Но как вы туда проникли? — спросил он, переводя глаза с клыков на Рона. — Ведь для этого нужно говорить по-змеиному!

— Он и говорил! — прошептала Гермиона. — Покажи ему, Рон!

Рон издал странное приглушенное шипение.

— Я ведь слышал, как ты открывал медальон, — сказал он Гарри извиняющимся тоном. — У меня получилось не с первого раза, но, — он смущенно пожал плечами, — в конце концов мы туда вошли.

— Он был просто великолепен! — сказала Гермиона. — Великолепен!

— Так вы… — Гарри из всех сил старался понять. — Вы…

— Мы уничтожили очередной крестраж. — Рон достал из-под куртки искореженные остатки чаши Пуффендуя. — Гермиона разбила ее клыком василиска. Я решил, что должен уступить ей, — у нее еще не было случая получить это удовольствие.

— Ты гений! — закричал Гарри.

— Ерунда, — сказал Рон, хотя выглядел очень довольным собой. — А у тебя что новенького?

В это время наверху раздался взрыв. С потолка посыпалась пыль. Вся троица посмотрела наверх и услышала отдаленный крик.

— Я знаю, как выглядит диадема, и я знаю, где она, — быстро проговорил Гарри. — Он спрятал ее там же, где я когда-то спрятал свой старый учебник по зельеварению, там, где все веками прятали всякий хлам. Он думал, что, кроме него, ее никто там не найдет. Пошли.

Стены снова задрожали. Он повел Рона и Гермиону через замаскированный вход на лестницу- А, Поттер, — решительно произнесла она, как будто ожидала его появления. — Расскажите нам, что происходит.

— Все целы? — хором спросили Джинни и Тонкс.

— Вроде да, — ответил Гарри. — Остались еще люди в проходе в «Кабанью голову»?

Он знал, что комната не может изменяться, пока в ней остаются люди.

— Я прошла по нему последняя, — сказала миссис Долгопупс, — и запечатала вход, потому что, мне кажется, сейчас небезопасно оставлять его открытым. Аберфорт покинул свой трактир. Ты видел моего внука?

— Он сражается, — ответил Гарри.

— Разумеется, — гордо сказала старая леди. — Простите, я должна идти к нему на помощь. — И она с поразительной быстротой зашагала к ступенькам.

Гарри взглянул на Тонкс:

— А я думал, вы у матери с малышом Тедди.

— Я не могла вынести неизвестность… — У Тонкс был подавленный вид. — Ты не видел Римуса?

— Он собирался вести группу бойцов на территорию замка…

Тонкс без дальних слов бросилась вон.

— Джинни, — сказал Гарри. — Прости, но нам придется попросить и тебя выйти. Совсем ненадолго. Потом можешь заходить обратно.

Джинни, судя по всему, страшно обрадовалась, что ее выпускают из укрытия.

— Потом ты должна будешь вернуться в Выручайкомнату! — крикнул он ей вслед, пока она бежала по ступенькам вслед за Тонкс. — Ты должна будешь зайти обратно!

— Погоди минуту, — резко сказал Рон. — Мы кое-кого забыли!

— Кого? — спросила Гермиона.

— эльфов-домовиков, они ведь все внизу, в кухне, так?

— Ты думаешь, нам стоит поднять их на борьбу? — спросил Гарри.

— Нет, — сказал Рон серьезно. — Я думаю, что мы должны предложить им эвакуацию. Мы ведь не хотим, чтобы повторилась история с Добби? Мы не имеем права заставлять их гибнуть за нас…

Раздался грохот — это Гермиона выронила клыки василиска. Подбежав к Рону, она закинула руки вокруг его шеи и поцеловала прямо в губы. Рон бросил на пол клыки и зажатую под мышкой метлу и ответил на ее объятие с такой горячностью, что даже оторвал Гермиону от пола.

— Нашли время! — негромко сказал Гарри. Никакой реакции: Рон и Гермиона только крепче прижались друг к другу. — Эй, — сказал Гарри уже громче, — Мы ведь на войне!

Рон и Гермиона оторвались друг от друга, не размыкая объятий.

— Я знаю, друг. — Рон выглядел так, будто его только что ударили по затылку бладжером. — Поэтому сейчас или никогда, понимаешь?

— Хорошо-хорошо, а как же быть с крестражем? — крикнул Гарри. — Вы не могли бы… немного подождать, пока мы не отыщем диадему?

— Да… ты прав… прости, — сказал Рон.

Они с Гермионой стали подбирать клыки василиска, оба залившись густым румянцем.

Когда они втроем вышли в коридор, стало ясно, что за несколько минут, проведенных ими в Выручайкомнате, положение значительно ухудшилось: стены и потолок ходили ходуном, воздух был наполнен пылью, а в окнах мелькали красные и зеленые вспышки, долетавшие до подножия замка. Он понял, что Пожиратели смерти вот-вот будут здесь. Внизу Гарри увидел великана Грохха, петлявшего по территории, громко крича и размахивая чем-то вроде каменной горгульи, сорванной с крыши.

— Будем надеяться, что он наступил на кого-то из них! — сказал Рон, услышав неподалеку крик.

— Если только это не кто-нибудь из наших, — раздался голос у них за спиной.

Гарри обернулся и увидел Джинни и Тонкс, направивших палочки на соседнее окно, стекла которого были выбиты. Джинни как раз метко пустила заклятие в толпившихся внизу Пожирателей.

— Молодец! — крикнул кто-то, пробираясь к ним сквозь тучи поднятой пыли. Гарри узнал Аберфорта, его седые волосы развевались; он вел по коридору группу школьников. — Похоже, они сейчас проломят северную стену — они привели с собой великанов!

— Вы не видели Римуса? — крикнула ему вслед Тонкс.

— Он сражался с Долоховым, — ответил Аберфорт. — А с тех пор я его не видел.

— Тонкс, — сказала Джинни, — с ним все в порядке, вот увидишь.

Но Тонкс уже бежала сквозь пыльную мглу вслед за Аберфортом.

Джинни растерянно повернулась к Гарри, Рону и Гермионе.

— Все будет хорошо, — сказал Гарри, хотя и понимал, что это пустые слова. — Джинни, мы сейчас вернемся — побудь тут в уголке, никуда не ходи… Пошли, — обратился он к Рону и Гермионе. И они побежали обратно к той стене, за которой Выручайкомната дожидалась новых просьб.

«Мне нужно место, где все спрятано», — взмолился Гарри про себя, и, когда они пробегали мимо в третий раз, в стене появилась дверь.

Едва они переступили порог и закрыли за собой дверь, шум битвы смолк: их обступила полная тишина. Они оказались в помещении размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников.

— Неужели он не понял, что сюда может войти любой? — спросил Рон. Его голос гулко разнесся под сводами.

— Он думал, что он один такой, — ответил Гарри. — Ему просто не повезло, что и мне в свое время нужно было кое-что спрятать… Сюда, — добавил он. — Я думаю, он там…

Он прошел мимо чучела тролля и Исчезательного шкафа, который Драко Малфой починил в прошлом году с такими печальными последствиями, и заколебался, обводя глазами проходы между грудами хлама. Он не мог вспомнить, куда теперь идти…

— Акцио, диадема! — в отчаянии воскликнула Гермиона, но ничего не произошло.

Похоже, Выручайкомната, как и подвалы «Гринготтса», не выдавала так легко вверенные ей предметы.

— Давайте разойдемся, — предложил Гарри. — Ищите каменный бюст старика в парике и короне! Он стоял на буфете, это должно быть где-то поблизости…

Они двинулись по проходам. Гарри слышал, как раздаются шаги его друзей за грудами бутылок, шляп, коробок, стульев, книг, оружия, метл, бит для квиддича…

— Где-то здесь, — бормотал Гарри себе под нос. — Где-то… где-то…

Он углублялся все дальше в лабиринт, ища предметы, которые видел в свое предыдущее посещение. Кровь загудела у него в ушах, сердце дрогнуло: вот он, справа — потрепанный старинный буфет, в который он спрятал когда-то свой старый учебник по зельеварению. Наверху стоял щербатый каменный бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и чем-то вроде потускневшей старинной короны.

Он вытянул руку, не дойдя еще десяти шагов, как вдруг за его спиной раздался голос:

— Поттер, стой!

Он резко затормозил и обернулся. За его спиной стояли плечом к плечу Крэбб и Гойл, наставив на него волшебные палочки. А потом в узкий просвет между их глумливыми рожами он увидел Драко Малфоя.

— У тебя в руках моя палочка, Поттер! — Малфой наставил на него свою через щель между Крэббом и Гойлом.

— Нет, уже не твоя, — ответил Гарри, крепче сжимая палочку из боярышника. — Я получил ее в честном бою, Малфой. А кто одолжил тебе эту?

— Моя мать, — ответил Малфой.

Гарри рассмеялся, хотя ситуация была не из веселых. Рон и Гермиона словно пропали куда-то. Похоже, в поисках диадемы они ушли за пределы слышимости.

— А что это вы трое не с Волан-де-Мортом? — спросил Гарри.

— Хотим получить награду, — ответил Крэбб. У него был удивительно нежный голос для такого огромного тела. Гарри вообще, кажется, не случалось прежде слышать, чтобы он открывал рот. Крэбб блаженно улыбался, как маленький ребенок, которому пообещали мешок конфет. — Мы остались тут, Поттер. Решили не эвакуироваться. Решили доставить тебя к нему.

— Отличный план! — сказал Гарри с насмешливым восхищением.

Он не мог поверить, что Малфой, Крэбб и Гойл задержат его в двух шагах от цели. Медленно, спиной, он стал отступать к каменному бюсту со съехавшим на бок крестражем. Успеть бы схватить его прежде, чем начнется борьба…

— А как вы сюда попали? — поинтересовался он, чтобы отвлечь их.

— Я весь прошлый год только что не ночевал в Комнате Спрятанных Вещей, — откликнулся Малфой ломким голосом. — Я знаю, как сюда попасть.

— Мы прятались в коридоре снаружи, — хрюкнул Гойл. — Мы теперь умеем выполнять Маскирующие чары. А тут ты выскочил Из-за угла прямо перед нами, — его лицо расплылось в тупой ухмылке, — и бормочешь, что тебе нужна диадама. Что еще за диадама?

— Гарри? — раздался голос Рона Из-за стены справа от Гарри. — С кем это ты там разговариваешь?

Крэбб сделал быстрый выпад волшебной палочкой в сторону высоченной стены из старой мебели, помятых чемоданов, книг, одежды и всякой не поддающейся опознанию рухляди и крикнул:

— Десцендо!

Стена задрожала и обрушилась в соседний проход, где стоял Рон.

— Рон! — завопил Гарри, и тут где-то вдали раздался вскрик Гермионы. Гарри увидел, как лавина предметов катится на пол с другой стороны от полуразрушенной стены. Он направил палочку на ее остатки, крикнул: — Финише! — и лавина остановилась.

— Нет! — крикнул Малфой, перехватывая руку Крэбба, собиравшегося повторить заклятие. — Если ты обрушишь комнату, мы уже не найдем под обломками эту диадему!

— Ну и что? — сказал Крэбб, вырываясь. — Темный Лорд просил Поттера, а не диадему!

— Поттер пришел сюда за ней, — сказал Малфой с плохо скрытой досадой на тупость своих товарищей. — А это должно означать…

— Должно означать? — набросился Крэбб на Малфоя с откровенной яростью. — Кого тут интересуют твои рассуждения? Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко. Ты и твой папаша — конченые люди.

— Гарри! — снова крикнул Рон Из-за стены хлама. — Что происходит?

— Гарри! — передразнил Крэбб. — Что происходит… Нет, Поттер! Круцио!

Гарри протянул руку за короной. Заклятие Крэбба не попало в него, а ударилось в каменный бюст, подлетевший в воздух. Диадема соскользнула с его верхушки и скрылась из глаз в нагромождений рухляди внизу.

— Прекрати! — закричал Малфой на Крэбба, и крик его разнесся по всему огромному помещению. — Темный Лорд хочет получить его живым…

— А что, я убиваю его, что ли? — рявкнул Крэбб, сбрасывая удерживающую руку Малфоя. — Хотя, если получится, я его все же убью. Темный Лорд так или иначе хочет его смерти, так не все ли равно?…

Совсем рядом с Гарри полыхнуло алое пламя: позади них Из-за угла выбежала Гермиона и метнула Оглушающее заклятие прямо в голову Крэбба. Она не попала только потому, что Малфой успел оттолкнуть Крэбба в сторону.

— Грязнокровка! Авада Кедавра!

Гарри увидел, как Гермиона пригнулась, уворачиваясь, и бешенство на Крэбба, покусившегося на убийство, затмило в нем все другие чувства и мысли. Он выстрелил Оглушающим заклятием в Крэбба, который, отскочив, выбил волшебную палочку из рук Малфоя. Она тут же исчезла из глаз в груде поломанной мебели и коробок.

— Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ ЕГО! — крикнул Малфой Крэббу и Гойлу, нацелившим палочки на Гарри. Гарри сумел воспользоваться их секундным колебанием.

— Экспеллиармус!

Палочка Гойла вырвалась из рук хозяина и исчезла в завалах за его спиной. Гойл бестолково затоптался на месте, пытаясь отыскать ее. Малфой увернулся от второго Оглушающего заклятия Гермионы, а Рон, внезапно появившийся в конце прохода, пальнул в Крэбба полновесным Заклятием окаменения, но немного промахнулся.

Крэбб круто обернулся и снова выкрикнул:

— Авада Кедавра!

Рон пригнулся, уклоняясь от струи зеленого пламени. Малфой, оставшийся без палочки, спрятался за трехногим гардеробом, и тут на них налетела Гермиона, на ходу поразив Гойла Оглушающим заклятием.

— Она где-то здесь! — крикнул ей Гарри, показывая на кучу хлама, в которую упала диадема. — Поищи, а я пока помогу Ро…

— ГАРРИ! — крикнула она.

За его спиной раздался звук, напоминающий шум прибоя. Он обернулся и увидел, что Рон и Крэбб со всех ног бегут к ним по проходу.

— А горяченького не хочешь, тварь? — проревел Крэбб, подбегая.

Но, похоже, он потерял контроль над своими чарами. Огромные языки пламени гнались за ними, облизывая по краям завалы рухляди, рассыпавшиеся сажей.

— Агуаменти! — заорал Гарри, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испарилась.

— БЕЖИМ!

Малфой подхватил оглушенного заклятием Гойла и потащил за собой. Крэбб опередил их всех. Вид у него был до смерти испуганный. Гарри, Рон и Гермиона бежали за ним, а по пятам гнался огонь. Это был не простой огонь. Крэбб применил заклятие, неизвестное Гарри: когда они свернули за угол, языки пламени припустили за ними, как одушевленные, мыслящие, стремящиеся убить их существа. Огонь стал принимать разнообразные формы, превратившись в гигантскую стаю огненных зверей: пылающие змеи, химеры и драконы взмывали ввысь, опускались и снова подымались, и вековые завалы, питавшие их, падали в клыкастые пасти, взлетали вверх под ударами когтистых лап и исчезали в огненной преисподней.

Малфой, Крэбб и Гойл скрылись из виду. Гарри, Рон и Гермиона замерли на месте. Огненные чудища теснили их, придвигаясь все ближе и ближе, выставив рога и когти и колотя хвостами; жар окружил друзей прочной стеной.

— Что делать? — крикнула Гермиона через гудение пламени. — Что нам делать?

— Держи!

Гарри выхватил из ближайшей кучи хлама две тяжелые метлы и бросил одну Рону. Тот оседлал ее и посадил позади себя Гермиону. Гарри сел на вторую, и, с силой оттолкнувшись ногами, они взмыли в воздух; пламя лязгало страшной огненной пастью, совсем немного не дотягиваясь до них. Дым и жар были невыносимы. Под ними заклятый огонь пожирал контрабанду, спрятанную от бдительных глаз поколениями школьников, бесчисленные последствия запрещенных экспериментов, тайны множества душ, искавших здесь укрытия. Как ни вглядывался Гарри, Малфоя, Крэбба и Гойла нигде видно не было. Гарри спустился так низко, как позволяли разверстые пасти огненных чудищ, но не обнаружил ничего, кроме бушующего повсюду пламени. Какая страшная смерть… он этого не хотел…

— Гарри, давай на выход, на выход! — крикнул Рон, хотя найти дверь в густом черном дыму было невозможно.

И тут до Гарри сквозь гудение и треск огромного пожара донесся тихий, жалобный стон.

— Это слишком опасно! — закричал ему Рон, но Гарри уже развернулся в воздухе. Очки немного защищали его глаза от едкого дыма, и он нырнул в огненную бурю внизу, пытаясь разглядеть что-нибудь живое, не почерневшее от пламени…

И он их увидел: Малфой, стоя на хрупкой пирамиде обугленных столов, держал в объятиях потерявшего сознание Гойла. Гарри нырнул вниз. Малфой увидел его и протянул руку, но, схватив ее, Гарри сразу понял, что это бесполезно: Гойл был слишком тяжел, и мокрая от пота рука Малфоя мгновенно выскользнула из ладони Гарри.

— ЕСЛИ МЫ ПОГИБНЕМ ИЗ-ЗА НИХ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ГАРРИ! — раздался рядом голос Рона. Огромная пылающая химера прыгнула на них, но Рон и Гермиона уже втащили Гойла на свою метлу и взмыли вверх, а Малфой вскарабкался позади Гарри.

— Дверь! Скорее к двери! — простонал Малфой в ухо Гарри.

Гарри рванул метлу ввысь, вслед за Роном, Гермионой и Гойлом, тяжелый густой дым не давал вздохнуть. Вокруг них взлетали в воздух последние предметы, еще не пожранные огнем, как будто чудища заклятого пламени, ликуя, подбрасывали их: чаши и щиты, блестящее ожерелье и старую потускневшую диадему…

— Что ты делаешь? Что ты делаешь, дверь там! — крикнул Малфой, но Гарри резко развернулся и пошел на снижение. Диадема медленно падала, крутясь и поблескивая, в широко раскрытую змеиную пасть, однако он успел подхватить ее, надеть себе на запястье…

Змея кинулась на него, но он увернулся, направил метлу вверх и рванулся туда, где надеялся найти открытую дверь. Рон, Гермиона и Гойл скрылись из виду, а Малфой вцепился так крепко, что Гарри было больно. Наконец Гарри увидел сквозь дым прямоугольную полосу на стене и послал метлу прямо туда. Спустя мгновение его легкие наполнил чистый воздух, и они с Малфоем врезались в стену коридора.

Малфой свалился с метлы и лежал ничком, задыхаясь и кашляя до рвоты. Гарри перекатился на спину и сел. Дверь в Выручайкомнату исчезла, на полу сидели, тяжело дыша, Рон и Гермиона, а рядом с ними Гойл, по-прежнему без сознания.

— К-крэбб, — выдавил Малфой, когда смог наконец говорить. — К-крэбб…

— Его больше нет, — жестко сказал Рон. Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и кашлем.

Потом замок сотрясся от страшного грохота, и длинная кавалькада прозрачных всадников галопом промчалась мимо, их зажатые под мышкой головы издавали кровожадные клики. Гарри вскочил на ноги, провожая глазами Клуб обезглавленных охотников, и осмотрелся. Вокруг по-прежнему шла битва. Слышались крики — и это был не только боевой клич отступающих призраков. Страх затопил Гарри ледяной волной!

— Где Джинни? — резко спросил он. — Она была здесь. Мы ей велели возвращаться в Выручайкомнату.

— Ты что, думаешь, Выручайкомната кому-нибудь откроется после такого пожара?. — спросил Рон, однако тоже вскочил, потирая грудь и обводя глазами коридор. — Может, разойдемся в разные стороны и поищем?

— Нет, — сказала Гермиона, тоже поднимаясь. Малфой и Гойл беспомощно лежали на полу; ни у того ни у другого не было волшебной палочки. — Давайте держаться вместе. По-моему, надо пойти… Гарри, что это у тебя на руке?

— Что? Ах да…

Он снял диадему с запястья и поднес к глазам. Она была все еще горячая, почерневшая от копоти, но, вглядевшись, Гарри разобрал выгравированные по ободку мелкие буквы: ума палата дороже злата.

Из диадемы сочилась жидкость, похожая на кровь, темная и липкая. И вдруг Гарри почувствовал, как металлический ободок задрожал в его руках и распался на куски. В ту же минуту до него донесся отдаленный, еле слышный крик боли, раздававшийся не с территории замка, а из предмета, который он держал в руках.

— Видимо, это было адское пламя, — сказала Гермиона, глядя на осколки диадемы.

— Что?

— Адское пламя — заклятый огонь, одно из тех веществ, которые уничтожают крестражи. Но я бы никогда, ни за что не решилась им воспользоваться, потому что он невероятно опасен. Откуда Крэбб знал, как…

— Видать, научился у Кэрроу, — мрачно сказал Гарри.

— Жаль, что он, видать, плохо слушал, когда они объясняли, как его остановить, — заметил Рон, у которого, как и у Гермионы, волосы обгорели, а лицо было покрыто копотью. — Если бы он не пытался нас убить, я был бы очень огорчен его смертью.

— Ребята, вы что, не понимаете? — прошептала Гермиона. — Значит, нам только осталось добраться до змеи…

Но ее прервали шум борьбы, вопли и стоны, наполнившие коридор. Гарри оглянулся, и сердце у него упало: Пожиратели смерти ворвались в Хогвартс. В проходе возникли Фред и Перси, мечущие заклятия в противника в масках и капюшонах.

Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Вспышки заклятий летали во всех направлениях, и наконец тот, что сражался с Перси, резко отступил. Капюшон соскользнул с него, открывая высокий лоб и волосы с проседью…

— Добрый день, господин министр! — крикнул Перси, ловко метнув в Толстоватого заклятие. Министр выронил волшебную палочку и схватился за воротник, явно борясь с дурнотой. — Я не говорил вам, что подаю в отставку?

— Перси, да ты, никак, шутишь! — воскликнул Фред.

Пожиратель смерти, с которым он дрался, рухнул под тяжестью трех Оглушающих заклятий, выпущенных одновременно с разных сторон. Толстоватый упал на пол, весь покрывшись тонкими шипами, похоже, он на глазах превращался во что-то вроде морского ежа. Фред с восторгом посмотрел на Перси.

— Ты и правда шутишь, Перси… По-моему, я не слышал от тебя шуток с тех пор, как…

Раздался взрыв. Все они в этот момент стояли рядом: Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Перси и двое Пожирателей смерти у их ног, пораженных один Оглушающим, другой Трансфигурирующим заклятием. И в тот самый миг, когда непосредственная опасность отступила, мир вдруг распался на куски. Гарри почувствовал, что летит по воздуху; все, что он мог сделать, — это крепче вцепиться в тоненькую деревянную палочку, свое единственное оружие, и закрыть голову руками. Он слышал крики и вопли своих товарищей, но не знал, что с ними случилось.

А потом мир превратился в боль и полумрак. Он лежал, полузасыпанный щебенкой, в развалинах коридора. Холодный воздух подсказывал, что стену замка с этой стороны разнесло вдребезги, а липкая горячая струя, сбегавшая по щеке, — что он ранен. Потом он услышал страшный крик, от которого внутри у него все оборвалось, — крик боли, какую не могли вызвать ни пламя, ни заклятие, и он поднялся, шатаясь, охваченный ужасом, какого еще не испытывал в этот день, а может быть, и никогда в жизни…

Гермиона тоже поднялась на ноги среди развалин, а у того места, где стена обрушилась, виднелись три копны рыжих волос. Гарри взял Гермиону за руку, и они, пошатываясь и спотыкаясь, стали карабкаться через завалы камня и дерева.

— Нет! Нет! Нет! — кричал чей-то голос. — Нет! Фред! Нет!

Перси тряс брата за плечи, Рон стоял на коленях позади них, а Фред глядел перед собой неподвижными невидящими глазами, и на его губах еще витал призрак его отзвучавшего смеха.

Загрузка...