Сага Гарри Поттера в одном томе

Глава 9. Сгубительное поражение

Профессор Думбльдор отослал всех гриффиндорцев обратно в Большой зал, где к ним десять минут спустя присоединились до крайности растерянные учащиеся «Хуффльпуффа», «Равенкло» и «Слизерина».

— Нам с вашими преподавателями нужно тщательно обыскать замок, — сказал профессор Думбльдор, в то время как профессор Макгонаголл и профессор Флитвик занимались тем, что запирали все двери в зал. — Боюсь, что вам, для вашей же безопасности придётся провести ночь здесь. Я прошу старост встать на страже у дверей. За старших останутся лучшие ученик и ученица. В случае обнаружения чего-либо подозрительного немедленно докладывайте лично мне, — добавил он, обращаясь к Перси, надувшемуся от важности и гордости. — С донесениями посылайте призраков. У самого порога профессор Думбльдор помедлил:

— Ах, да, вам понадобится… Одно небрежное движение волшебной палочки, и длинные столы выстроились вдоль стен; ещё один взмах, и пол оказался устлан сотнями мягких пурпурных спальных мешков.

— Спокойной ночи, — пожелал профессор Думбльдор, закрывая дверь.

Зал сразу же возбуждённо загудел; гриффиндорцы стали рассказывать остальным, что случилось.

— По мешкам! — закричал Перси. — Всё, хватит болтать! Через десять минут свет погаснет!

— Пошли, — шепнул Рон Гарри и Гермионе; они схватили мешки и оттащили их в угол.

— Как вы думаете, Блэк всё ещё в замке? — тоже шёпотом озабоченно спросила Гермиона.

— Думбльдор подозревает, что да, это же ясно, — ответил Рон.

— Представляете, как удачно, что он выбрал сегодняшний день, — сказала Гермиона. Все трое уже забрались, не раздеваясь, в спальные мешки и приподнялись на локтях, чтобы ещё немного поговорить. — Как раз когда в башне никого не было…

— Наверно, он в бегах потерял счёт времени, — высказал предположение Рон. — Не помнил, что сегодня Хэллоуин. А то бы ворвался прямо в зал. Гермиона содрогнулась. Отовсюду доносился один и тот же вопрос: «Как он сюда пробрался?»

— Должно быть, он умеет аппарировать, — произнес кто-то из «Равенкло» с расстояния в несколько футов. — Ну, знаете, появляться из воздуха.

— А может, он замаскировался, — протянул пятиклассник из «Хуффльпуффа».

— А может, прилетел по воздуху, — продолжил Дин Томас.

— Я не понимаю, я что, единственный человек, кто удосужился прочитать «Историю „Хогварца“? — сердито спросила Гермиона у Рона с Гарри.

— Скорее всего, — пожал плечами Рон. — А что?

— А то, что замок, знаешь ли, защищён не только стенами, — сказала Гермиона. — Он зачарован всеми возможными чарами, чтобы никто не мог пробраться внутрь без разрешения. Сюда нельзя аппарировать. И хотела бы я увидеть такую маскировку, которая способна задурить голову дементорам. А они охраняют абсолютно все ходы-выходы. И они обязательно увидели бы Блэка, если бы он решил прилететь по воздуху. А Филч знает все секретные проходы, и они тоже охраняются…

— Свет выключается! — крикнул Перси. — Приказываю: все по мешкам и чтоб больше никаких разговоров!

Все свечи погасли одновременно. Теперь свет исходил лишь от серебристых привидений, скользивших по воздуху и серьёзно переговаривавшихся со старостами, да ещё от зачарованного потолка, усеянного, как и небо сегодня, звёздами. Эти звёзды и доносившийся отовсюду шепоток создавали у Гарри впечатление, что он спит под открытым небом на лёгком ветру. Раз в час в зале появлялся кто-нибудь из учителей, проверить, всё ли в порядке. Около трёх ночи, когда многие ребята наконец-то заснули, пришёл профессор Думбльдор. Гарри следил, как он озирается в поисках Перси. Тот крадучись бродил между мешками и выговаривал ребятам за недозволенную болтовню. Перси был совсем близко от Гарри, Рона и Гермионы — срочно притворившихся спящими — когда шаги Думбльдора приблизились.

— Нашли какой-нибудь след Блэка, профессор? — прошептал Перси.

— Нет. Здесь всё тихо?

— Всё под контролем, сэр.

— Хорошо. Сейчас уже нет смысла переводить их в спальни. Я нашёл временного охранника для гриффиндорской башни. Завтра вы сможете перевести ребят обратно.

— А что с Толстой Тётей, сэр?

— Они прячется на карте Аргайллшира на втором этаже. Судя по всему, она отказалась впустить Блэка без пароля, и тогда он напал на неё. Бедняжка всё ещё очень расстроена, но, как только она успокоится, я попрошу мистера Филча отреставрировать её. Гарри услышал, как с лёгким скрипом отворилась дверь в зал. Раздались чьи-то шаги.

— Директор? — Это был Злей. Гарри весь превратился в слух. — Третий этаж обыскан. Его там нет. Филч обыскал подземелья, там тоже ничего подозрительного.

— Как насчёт астрономической башни? Кабинета профессора Трелани? Совяльни?

— Всё обыскали…

— Очень хорошо, Злодеус. Я и не ожидал, что Блэк станет здесь задерживаться.

— У вас есть предположения о том, как он сюда пробрался, профессор? — спросил Злей. Гарри чуть-чуть приподнял голову от ладони, чтобы слышать и вторым ухом.

— У меня их много, Злодеус, и каждое следующее — ещё более неправдоподобное, чем предыдущее.

Гарри еле заметно приоткрыл глаза и осторожно взглянул на профессоров; Думбльдор стоял к нему спиной, зато Гарри видел застывшее от напряжённого внимания лицо Перси и сердитый профиль Злея.

— Директор, помните ли вы нашу беседу перед — хм — началом семестра? — Злей задал вопрос, практически не раскрывая губ, словно пытаясь исключить Перси из разговора.

— Помню, Злодеус, — ответил Думбльдор, и в его голосе прозвучало нечто похожее на предупреждение.

— Кажется практически невероятным… что Блэк мог проникнуть в школу без чьей-то помощи, помощи изнутри. Помнится, я ясно выразил свои опасения, когда вы назначили…

— Я не верю, что кто-либо из живущих в замке стал бы помогать Блэку, — отрезал Думбльдор, и тон его был таков, что Злей не решился возразить. — Я должен переговорить с дементорами, — продолжил Думбльдор. — Я обещал известить их, когда мы завершим поиски.

— А они не хотели помочь, сэр? — поинтересовался Перси.

— О, разумеется, — холодно ответил Думбльдор. — Боюсь, однако, что дементорам не суждено переступить порог этого замка до тех пор, пока я являюсь директором школы.

Перси немного сконфузился. Думбльдор, шагая бесшумно и быстро, покинул зал. Злей, с выражением глубокой обиды на лице, постоял немного, провожая директора глазами; затем тоже удалился. Гарри искоса поглядел на Рона и Гермиону. Глаза у обоих были открыты и отражали звёздный потолок.

— О чём это они? — проговорил Рон одними губами.

На протяжении нескольких следующих дней в школе не говорили ни о чём другом, кроме как о Сириусе Блэке. Теории, объяснявшие его проникновение в замок, становились всё более и более абсурдными; Ханна Аббот из «Хуффльпуффа» всю гербологию объясняла каждому, кто соглашался её послушать, что Блэк, скорее всего, превратился в цветущий куст. Растерзанный холст Толстой Тёти сняли со стены и заменили портретом Сэра Кэдогана и его жирного серого пони. Это не вызвало ни у кого особой радости. Сэр Кэдоган проводил большую часть времени, вызывая окружающих на дуэли, а оставшееся посвящал изобретению несусветно сложных паролей, которые к тому же менял по два раза на дню.

— Он совершеннейший псих, — сердито пожаловался Симус Финниган Перси. — Нельзя заменить его на кого-нибудь другого?

— Никто из картин не согласился на эту работу, — объяснил Перси. — Они боятся повторить участь Толстой Тёти. Сэр Кэдоган единственный проявил храбрость и добровольно вызвался нам помочь.

У Гарри, однако, хватало своих бед, помимо Сэра Кэдогана. За ним пристально следили. Учителя придумывали всякие предлоги, чтобы сопровождать его по коридорам, а Перси Уэсли (следуя, как подозревал Гарри, наставлениям своей матери) повсюду ходил за ним хвостом, напоминая величественную сторожевую собаку. В довершение ко всему, профессор Макгонаголл призвала Гарри в свой кабинет с таким трагичным видом, что мальчик решил, будто кто-то умер.

— Нет смысла продолжать скрывать это от вас, Поттер, — изрекла она очень серьёзно. — Я знаю, что для вас это будет шоком, но Сириус Блэк…

— Я знаю, что он охотится за мной, — устало ответил Гарри. — Я случайно слышал, как папа Рона говорил об этом его маме. Мистер Уэсли работает в министерстве магии. Эти слова ошеломили профессора Макгонаголл. Минуту-другую она молча смотрела на Гарри, а затем сказала:

— Понятно. Что ж, в таком случае, Поттер, вы поймёте, почему мне кажется, что вам следует прекратить вечерние тренировки. Находиться вечером на поле, когда рядом одна лишь ваша команда — это очень рискованно, Поттер…

— Но в субботу — первый матч! — возмутился Гарри. — Мне необходимо тренироваться, профессор!

Профессор Макгонаголл пристально изучила его лицо. Гарри знал, насколько сильно она сама заинтересована в успехе гриффиндорской команды; ведь изначально именно она предложила его в качестве Ищейки. Он ждал, затаив дыхание.

— Хмм… — профессор Макгонаголл встала и выглянула в окно. Квидишное поле было еле видно из-за дождя. — Что ж… одному небу известно, как я хочу, чтобы наш колледж наконец-то выиграл кубок… но всё равно, Поттер… мне будет спокойнее, если на поле будет присутствовать кто-то из учителей. Я попрошу мадам Самогони наблюдать за тренировками.

Чем ближе подходил день первого квидишного матча, тем хуже становилась погода. И всё же, несмотря ни на что, несгибаемая гриффиндорская команда под бдительным оком мадам Самогони тренировалась усерднее, чем когда-либо. На последней тренировке перед субботним матчем Оливер Древ сообщил своим подопечным неприятные новости.

— Мы не будем играть со «Слизерином»! — выкрикнул он с очень сердитым видом. — Ко мне только что приходил Флинт. Мы будем играть с «Хуффльпуффом».

— Почему? — спросил дружный хор.

— Флинт утверждает, что у их Ищейки всё ещё не в порядке рука, — сказал Древ, гневно играя желваками. — Но, на самом деле, всё ясно. Они не хотят играть в плохую погоду. Кроме того, надеятся, что она снизит и наши шансы… Целый день дул сильный ветер и лил дождь, а при последних словах Древа раздался отдалённый раскат грома.

— Ничего страшного с рукой Малфоя нет! — рассвирепел Гарри. — Он притворяется!

— Я знаю, но как это докажешь, — горько отозвался Древ. — А ведь мы отрабатывали движения, исходя из того, что будем играть со «Слизерином»; у хуффльпуффцев совсем иная манера игры. К тому же у них новый капитан, он же Ищейка, Седрик Диггори… Ангелина, Алисия и Кэтти вдруг захихикали.

— Что? — повернулся к ним Древ, нахмурившись — он не одобрял несерьёзного поведения.

— Это такой высокий, красивый, да? — спросила Ангелина.

— Сильный и молчаливый, — добавила Кэтти, и девочки снова прыснули.

— Молчаливый, потому что не может связать двух слов, — нетерпеливо вмешался Фред. — Не знаю, о чём ты беспокоишься, Оливер, хуффльпуффцы — слабаки! Последний раз, когда мы с ними играли, Гарри поймал Проныру в пять минут, помнишь?

— Тогда были совершенно другие условия! — воскликнул Древ, выкатывая глаза. — Диггори очень усилил команду! Он великолепный Ищейка! Я так и думал, что вы отнесётесь к этому несерьёзно! Нам нельзя расслабляться! Нужно быть в постоянном напряжении! «Слизерин» хочет обдурить нас! Мы должны выиграть!

— Оливер, успокойся! — Фред был слегка напуган горячностью Древа. — Мы относимся к «Хуффльпуффу» очень серьёзно. Серьёзно.

В день перед матчем ветер уже завывал вовсю, а дождь полил как из ведра. В классах и коридорах стало так темно, что пришлось зажечь дополнительные факелы и фонари. Члены слизеринской команды ходили с нахальным видом, а Малфой изголялся больше всех.

— Ах, если бы только не моя рука! — восклицал он, когда буря особенно сильно колотила в окна.

У Гарри в голове не осталось места ничему, кроме тревоги за исход завтрашнего матча. На каждой перемене Оливер Древ подбегал к нему со всё новыми и новыми советами. В третий раз, когда это случилось, Древ говорил ужасно долго, и Гарри не сразу осознал, что на целых десять минут пропустил начало урока по защите от сил зла. Он пустился бежать, а Древ вопил вслед: «У Диггори очень крутой разворот, Гарри, может быть, имеет смысл попытаться загнать его в петлю…» Гарри резко затормозил у кабинета, потянул дверь на себя и прошмыгнул внутрь.

— Извините, я опоздал, профессор Люпин, я… Однако, от письменного стола на него поднял глаза вовсе не Люпин, а Злей.

— Урок начался десять минут назад, Поттер, поэтому, я полагаю, будет справедливо, если мы снимем с «Гриффиндора» десять баллов. Садитесь. Но Гарри не пошевелился.

— Где профессор Люпин? — спросил он.

— Он сказал, что слишком плохо себя чувствует и не сможет провести занятие, — губы Злея изогнулись в ухмылке. — Мне кажется, я велел вам сесть? Гарри не двинулся с места.

— А что с ним? Чёрные глаза Злея сверкнули.

— Ничего смертельного, — ответил он с таким видом, словно желал обратного. — Ещё пять баллов с «Гриффиндора», а скоро будет все пятьдесят, если мне ещё раз придётся просить вас сесть. Гарри медленно прошёл к своему месту и сел. Злей оглядел класс.

— Перед тем, как Поттер перебил меня, я говорил, что профессор Люпин не оставил никаких записей относительно того, какие темы вы успели пройти на сегодняшний день…

— Пожалуйста, сэр: мы прошли вризраков, красношапов, капп и загрыбастов, — затараторила Гермиона, — и должны были начать…

— Правда? — Выказав лишь самую малую заинтересованность, Люпин глотнул ещё немного.

— Некоторые считают… — Гарри заколебался, но потом очертя голову продолжил: — некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателся защиты от сил зла. Люпин осушил кубок и сделал гримасу.

— Отвратительно, — сказал он. — Что ж, Гарри, мне нужно вернуться к работе. Увидимся позже, на пиру.

— Хорошо, — ответил Гарри, ставя на стол свою кружку. Пустой кубок всё ещё дымился.

— Это тебе, — сказал Рон. — Набрали столько, сколько смогли унести.

К Гарри на колени посыпался яркий, разноцветный дождь всяких сладостей. Уже наступили сумерки; Рон с Гермионой только что ввалились в общую гостиную, розовощёкие от холодного ветра, счастливые как никогда.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, взяв в руки пакетик с маленькими чёрными перечными постреляками. — На что похож Хогсмёд? Где вы побывали? Они побывали — везде! У Дервиша и Гашиша, в магазине волшебного оборудования; в Хохмазине Зонко; в «Трёх метлах» — пили горячий усладэль из больших кружек; и во многих других местах.

— А почтовое отделение, Гарри! Там сотни две сов, не меньше, все сидят на полках, на каждой нанесён цветовой код, в зависимости от того, как быстро надо доставить письмо!

— А в «Рахатлукулле» появился новый сорт ирисок; они бесплатно давали попробовать, вот кусочек, смотри!…

— Кажется, мы видели людоеда, честно, в «Трёх мётлах» кого только нет!…

— Жалко, что нельзя было принести тебе усладэля, так здорово согревает…

— А что ты делал? — озабоченно спросила Гермиона. — Уроки?

— Нет, — ответил Гарри. — Пил чай с Люпином у него в кабинете. А потом пришёл Злей… Он рассказал про кубок. Рон разинул рот.

— И Люпин выпил? — поразился он. — Совсем с ума сошёл? Гермиона поглядела на часы.

— Знаете, лучше бы нам поторопиться, пир начнётся через пять минут… — И они поскорее вылезли в дыру за портретом и влились в толпу, продолжая обсуждать Злея.

— Если он… ну, вы понимаете… — Гермиона понизила голос и испуганно оглянулась по сторонам, — если он хотел отравить Люпина… он не стал бы это делать на глазах у Гарри.

— Тише, — холодно остановил её Злей. — Я ни о чём не спрашивал. Я лишь хотел отметить отсутствие организованности у профессора Люпина.

— Он самый лучший учитель по защите от сил зла! — нагло заявил Дин Томас, и по рядам пробежал согласный шепоток. У Злея сделался свирепый вид.

— Вам легко угодить. Люпин явно не заставляет вас перенапрягаться. В моём понимании, красношапы и загрыбасты — занятие для первоклассников. Сегодня мы с вами поговорим об…

Гарри следил, как учитель пролистывает книгу к самому её концу, к главе, которую они наверняка не проходили.

— …оборотнях, — решил Злей.

— Но, сэр, — вмешалась неугомонная Гермиона, — мы ещё не дошли до оборотней, мы должны были начать финтиплюхов…

— Мисс Грэнжер, — Злей говорил со зловещим спокойствием, — до сих пор я пребывал в уверенности, что в этом классе учитель я, а не вы. И я хочу, чтобы вы открыли страницу 394. — Он снова обвёл глазами класс. — Вы все! Быстро! Класс — с разнообразными оскорблёнными гримасами и возмущённым бормотанием — открыл книги.

— Кто может сказать, как отличить оборотня от настоящего волка? — спросил Злей. Все сидели в неподвижном молчании; все, кроме Гермионы, чья рука, по обыкновению, выстрелила вверх.

— Кто может? — повторил Злей, игнорируя Гермиону. — Не хотите ли вы сказать, что профессор Люпин даже не научил вас, каковы основные различия между…

— Вам же объяснили, — неожиданно выпалила Парватти, — мы ещё не дошли до оборотней, мы остановились на…

— Тихо! — прикрикнул Злей. — Так-так-так, не думал я, что встречу третьеклассников, неспособных распознать оборотня. Не забыть бы уведомить профессора Думбльдора о вашем отставании…

— Пожалуйста, сэр, — не выдержала Гермиона, так и не опустившая руку, — оборотни отличаются от настоящих волков по нескольким неприметным признакам. У оборотня нос…

— Вы второй раз заговорили без разрешения, мисс Грэнжер, — ледяным тоном произнёс Злей. — Пять баллов с «Гриффиндора» за то, что вы позволяете себе быть такой выскочкой и всезнайкой.

Гермиона густо покраснела, опустила руку и глазами, полными слёз, уставилась в пол. После жестоких слов Злея класс повёл себя весьма характерно: все те, кто и сами хотя бы однажды обзывали Гермиону всезнайкой, сейчас гневно уставились на ненавистного учителя, а Рон, обзывавший её всезнайкой минимум два раза в неделю, громко сказал:

— Вы задали вопрос, а Гермиона знала ответ! Зачем спрашивать, если не хотите, чтобы вам отвечали? Все в классе сразу поняли, что Рон переборщил. Злей стал медленно наступать на Рона. Ребята затаили дыхание.

— Взыскание, Уэсли, — маслянистым голосом проговорил Злей, приблизив своё лицо к лицу Рона. — И если я ещё раз услышу, что вы критикуете мою манеру преподавать, вы очень, очень пожалеете.

До конца урока никто не проронил ни слова. Ребята сидели и выписывали из учебника информацию об оборотнях, а Злей тем временем ходил по рядам и проверял, чем они занимались с профессором Люпином.

— Какие жалкие объяснения… А это вообще неверно, каппы гораздо чаще встречаются в Монголии… Профессор Люпин поставил за это восемь? Из десяти? Я не поставил бы и трёх… Прозвонил колокол, но профессор Злей задержал класс.

— Напишите сочинение «Как распознать и убить оборотня». На эту тему должно быть написано не меньше двух свитков. Работы сдать к утру в понедельник. Уэсли, останьтесь, нам нужно разобраться с вашим наказанием.

Гарри с Гермионой вышли из класса вместе со всеми. Отойдя на приличное расстояние, чтобы их не было слышно, ребята разразились гневными тирадами в адрес Злея.

— Злей никогда не вёл себя так по отношению к другим учителям по защите от сил зла, несмотря на то, что хотел занять их место, — сказал Гарри Гермионе. — Что он имеет против Люпина? Как ты думаешь, это из-за вризрака?

— Не знаю, — задумчиво протянула Гермиона, — но я очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится… Рон догнал их пять минут спустя в состоянии стремительно нарастающего гнева.

— Можете себе представить, что этот… — Рон назвал Злея словом, которое заставило Гермиону воскликнуть: «Рон!» -…приказал мне сделать? Мне придётся мыть утки в больнице! Без магии! — Рон глубоко дышал и сжимал кулаки. — И почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете у Злея? Он мог бы прикончить его за нас!

На следующее утро Гарри проснулся очень рано, так рано, что было ещё темно. Сначала он подумал, что его разбудили завывания бури. Потом почувствовал на затылке дуновение холодного ветра и рывком сел в постели — совсем рядом в воздухе плавал полтергейст Дрюзг и с силой дул ему в ухо.

— Зачем ты это делаешь? — возмущённо спросил Гарри.

Дрюзг до предела округлил щёки, с силой дунул и задом улетел из комнаты, гнусно хихикая. Гарри похлопал ладонью, нашарил будильник и взглянул на циферблат. Полчетвёртого. Проклиная Дрюзга, он повернулся на другой бок и попробовал вновь погрузиться в сон, но теперь, когда он проснулся, трудно было не обращать внимания на оглушительные раскаты грома, на грохот, с которым порывы ветра ударяли в стены замка, на далёкий скрип деревьев в Запретном лесу. Через несколько часов ему предстоит выйти на квидишное поле и сражаться с противником во всём этом кошмаре. Отчаявшись уснуть, мальчик встал, оделся, взял «Нимбус 2000» и тихонько вышел из спальни. Когда Гарри открывал дверь, что-то мохнатое проскользнуло мимо его ног. Он нагнулся как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за пушистый хвост и вытащить Косолапсуса из спальни.

— А знаешь, мне кажется, Рон был прав относительно тебя, — с подозрением обратился Гарри к коту. — В замке полно мышей, так иди и охоться за ними. Давай, давай, — он подтолкнул кота ногой, принуждая его идти вниз по винтовой лестнице.

— Оставь Струпика в покое.

В общей гостиной грохот бури был слышен ещё сильнее. Однако, Гарри и в голову не приходило, что игру могут отменить; квидишные матчи не отменяли из-за подобной ерунды. И всё-таки, Гарри довольно сильно тревожился. Древ как-то показал ему в коридоре Седрика Диггори; тот учился в пятом классе и был гораздо крупнее Гарри. Обычно Ищейками назначали лёгких и быстрых игроков, но в такую погоду дополнительный вес, несомненно, даст Диггори ощутимое преимущество — меньше вероятность, что его сдует с метлы.

Гарри провёл предрассветное время в кресле у камина, периодически вставая, чтобы не дать Косолапсусу прошмыгнуть по лестнице в спальню мальчиков. После томительного ожидания наконец настало время, когда, по расчётам Гарри, уже должны были подать завтрак. Он одиноко направился к отверстию за портретом.

— Остановись и прими бой, шелудивая деревенщина! — проорал Сэр Кэдоган.

— Да заткнись ты, — зевнул Гарри. Над большой тарелкой овсянки он немного оживился, а к тому времени, когда приступил к бутерброду, подошли остальные члены команды.

— Тяжеленько нам придётся, — сказал Древ. Он ничего не ел.

— Перестань волноваться, Оливер, — постаралась утешить его Алисия, — подумаешь, какой-то дождик.

Но это, к сожалению, был не просто «какой-то дождик». Конечно, популярность квидиша была такова, что вся школа всё равно собралась смотреть матч, но от замка к полю школьникам пришлось бежать, пригнув головы против ураганного ветра, вцепившись в зонтики, то и дело улетавшие у кого-нибудь из рук. Входя в раздевалку, Гарри увидел, что Малфой, Краббе и Гойл смеются и показывают на него пальцами. Сами они шли на стадион под широченным зонтом. Гриффиндорская команда переоделась в малиновые робы и стала ждать, когда Древ произнесёт свою обычную ободряющую речь. Но так и не дождалась. Древ несколько раз пробовал заговорить, издавал какие-то странные булькающие звуки, потом безнадёжно махнул рукой и жестом велел игрокам следовать за собой. Ветер был такой сильный, что ребят по дороге к стадиону сносило вбок. Если с трибун и доносились приветственные крики, их не было слышно за всё новыми и новыми раскатами грома. Дождь залеплял Гаррины очки. Каким, спрашивается, образом он разглядит Проныру во всём этом буйстве стихий? Хуффльпуффцы, в канареечной форме, приближались с другой стороны поля. Капитаны подошли друг к другу и обменялись рукопожатиями; Диггори улыбнулся Древу, но у Древа к этому времени окончательно свело челюсти, поэтому он едва кивнул. Гарри увидел, как на губах мадам Самогони формируются слова: «Седлайте мётлы». Он вытянул правую ногу из разлезшейся глины — чавк — и перебросил её через древко. Мадам Самогони поднесла свисток к губам и с силой дунула. Свисток прозвучал пронзительно и донёсся будто издалека. Игроки взлетели. Гарри быстро набирал высоту, но «Нимбус 2000» слегка заносило из-за ветра.

Стараясь держать метлу ровно, насколько возможно, он развернулся, всматриваясь в пелену дождя сощуренными глазами. За каких-нибудь пять минут Гарри вымок до нитки, закоченел и с трудом мог различить игроков своей команды, не то что Проныру. Он летал взад и вперёд вдоль поля среди размытых малиновых и жёлтых пятен и не имел ни малейшего представления о ходе игры. Комментатора не было слышно за шумом бури. Публика пряталась под плащами и истрёпанными зонтиками. Нападалы дважды чуть было не скинули Гарри с метлы; вода залепила очки до такой степени, что Гарри не заметил приближения опасных мячей. Он потерял счёт времени. С каждой минутой становилось всё труднее держать метлу ровно. Небо темнело сильнее и сильнее, как будто день сегодня решил смениться ночью досрочно. Два раза Гарри чудом избежал столкновения с другими игроками, так и не поняв, свои это были или чужие, такие все были мокрые, дождь висел настолько густой пеленой, что невозможно было отличить одних от других… Одновременно с первой вспышкой молнии раздался свисток мадам Самогони; Гарри с трудом различил силуэт Древа. Тот показывал рукой, чтобы Гарри спускался. Все игроки команды с чавкающими всплесками приземлились в грязь.

— Я попросил тайм-аут! — проревел Древ. — Соберитесь здесь, под этим… Ребята сгрудились под большим зонтом на краю поля; Гарри снял очки и принялся торопливо вытирать их полой робы.

— Какой счёт?

— Мы ведём, у нас пятьдесят очков, — сказал Древ, — но, если вскорости не поймаем Проныру, то придётся играть в темноте.

— С этим у меня нет никаких шансов, — измученно пожаловался Гарри, помахав очками. В это самое мгновение у его плеча появилась Гермиона; она держала мантию над головой и, непонятно почему, сияла.

— У меня идея! Дай скорей твои очки!

Он протянул ей очки. На глазах у недоумевавшей команды Гермиона постучала по ним палочкой и сказала: «Импервус!»

— На! — она протянула очки обратно. — Теперь они водоотталкивающие! Древ готов был её расцеловать.

— Гениально! — хрипло воскликнул он, когда Гермиона уже растворилась в толпе. — Всё, ребята, давайте навалимся!

Заклятие Гермионы сработало. Конечно, Гарри по-прежнему коченел от холода, был мокрым, как никогда в жизни, зато хотя бы обрёл зрение. Вновь полный решимости, он, чуточку понукая, направил метлу сквозь турбулентные завихрения, оглядываясь по сторонам в поисках Проныры, увёртываясь от Нападал, поднырнув под Диггори, который проскользил в противоположном направлении… Ещё раз громыхнуло, и сразу вслед за этим сверкнула раздвоенная молния. Находиться на поле становилось всё опаснее. Нужно как можно скорее засечь Проныру… Он развернулся с намерением лететь обратно, к центру поля. Вдруг очередная вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел нечто, что совершенно отвлекло его от игры — силуэт громадного, косматого чёрного пса, чётко отпечатавшийся на фоне неба, застывший на самом верхнем, пустом, ряду трибун. Онемевшие руки соскользнули с рукояти метлы, и «Нимбус» резко нырнул на несколько футов вниз. Смахнув пропитанные водой пряди со лба, Гарри внимательно всмотрелся в верхний ряд трибун. Пёс исчез.

— Гарри! — донёсся страдальческий вопль Древа от колец «Гриффиндора». — Гарри, сзади!

Гарри дико оглянулся. Седрик рванул к центру поля. В пропитанном дождём воздухе на равном расстоянии между Ищейками мерцала крошечная золотая точка… Гарри внезапно охватила паника, он пригнулся к древку и бросился за Пронырой.

— Давай! — орал он «Нимбусу». Струи хлестали по лицу. — Быстрей!

Но случилось что-то странное. Звенящая тишина повисла над стадионом. Ветер, такой же сильный, как и раньше, отчего-то перестал выть. Как будто кто-то выключил звук или будто Гарри внезапно оглох — в чём дело?

Вдруг до жути знакомая ледяная волна окатила его, пролилась внутрь — он заметил, что под ним по полю движется нечто… Не успев как следует подумать, Гарри отвёл взгляд от Проныры. Снизу глядели спрятанные под капюшонами лица дементоров. Их было не меньше сотни. У Гарри в груди, замораживая внутренности, поднималась ледяная вода. И тогда он снова услышал… кто-то кричал, кричал у него в голове… женщина…

— Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!

— Отойди, глупая девчонка… отойди сейчас же…

— Только не Гарри, пожалуйста, возьми меня вместо него, убей меня… Клубящийся белый туман опутал мысли… Что он тут делает? Зачем летает?… Ей надо помочь… Иначе она умрёт… Её убьют… Он падал, падал сквозь ледяной туман.

— Только не Гарри! Пожалуйста… сжалься… пощади… Безжалостный голос хохотал, женщина кричала, а больше Гарри ничего не запомнил.

— Хорошо, что земля такая мягкая.

— Я думал, он точно разобьётся.

— А он даже очки не разбил.

Гарри слышал тихие голоса, но слова не имели для него смысла. Он не понимал, где находится, как сюда попал, чем занимался до этого. Всё, что он знал, так это то, что каждый дюйм его тела разрывается от боли, как будто его долго били.

— Это было так страшно, страшнее всего на свете.

Страшно… страшнее всего… чёрные фигуры в капюшонах… холод… крик… Глаза мальчика открылись. Он лежал на больничной койке. Вокруг него собралась квидишная команда «Гриффиндора», все с головы до ног в грязи. Рон с Гермионой тоже были здесь и выглядели так, словно только что выбрались из бассейна.

— Гарри! — воскликнул Фред. Под слоем грязи он был мертвенно-бледный. — Как ты? Тут вдруг память Гарри как будто промотали вперёд на большой скорости. Молния — Сгубит — Проныра — дементоры…

— Что произошло? — спросил он, сев в постели так внезапно, что все охнули.

— Ты упал, — ответил Фред. — С высоты метров этак в… пятьдесят.

— Мы боялись, что ты умер, — жалобно сказала дрожащая Алисия.

Гермиона издала короткий, скрипнувший звук. У неё были совершенно красные глаза.

— А матч? — продолжал спрашивать Гарри. — Что?… Будем переигрывать? Никто ничего не ответил. Ужасная правда могильной плитой опустилась на Гарри.

— Мы не… проиграли?

— Проныру поймал Диггори, — рассказал Джордж. — Сразу после того, как ты упал. Седрик даже не понял, что случилось. Когда он оглянулся и увидел, что ты лежишь на земле, он попытался отозвать результаты. Хотел переигрывать. Но выигрыш был честный… даже Древ это признал.

— А где Древ? — спросил Гарри, вдруг осознав отсутствие капитана.

— Под дождём, — ответил Фред. — Наверно, хочет утопиться. Гарри уткнулся лицом в колени и вцепился руками в волосы. Фред жёстко схватил его за плечо и потряс.

— Перестань, Гарри, до этого ты ещё ни разу не упускал Проныру.

— Должен же быть хотя бы один раз, когда не получилось, — сказал Джордж.

— Ещё не всё потеряно, — добавил Фред. — Мы проиграли сто очков, так? Значит, если «Хуффльпуфф» проиграет «Равенкло», а мы побьём «Равенкло» и «Слизерин»…

— «Хуффльпуфф» должен будет потерять не меньше двухсот очков, — сказал Джордж.

— Но если они выиграют у «Равенкло»…

— Никогда, «Равенкло» слишком хорошая команда. Вот если «Слизерин» проиграет «Хуффльпуффу»…

— Всё зависит от того, сколько очков — так и так разница в сто… Гарри лежал, не произнося ни слова. Вошла мадам Помфри и велела оставить его в покое.

— Мы придём к тебе попозже, — пообещал Фред. — Не грызи себя, Гарри, ты всё равно самая лучшая Ищейка, лучше у нас не было.

Команда покинула палату, оставив за собой след жидкой грязи. Мадам Помфри закрыла за ними дверь с видом крайнего неодобрения. Рон и Гермиона придвинулись поближе к постели.

— Думбльдор вне себя, — сказала Гермиона зарёванным голосом. — Я ещё ни разу не видела его в таком состоянии. Когда ты стал падать, он выбежал на поле, взмахнул палочкой и тогда твоё падение замедлилось. Ты упал, а он развернул палочку в сторону дементоров и выстрелил в них какой-то серебряной штукой. Они сразу же покинули стадион… Он был в ярости, что они осмелились пройти на территорию школы. Мы слышали, как он…

— Потом он волшебным образом положил тебя на носилки, — вмешался Рон, — и пошёл к замку, а носилки плыли рядом. Все подумали, что ты… Его голос оборвался, но Гарри этого почти не заметил. Он думал о том, как на него подействовали дементоры… о кричащем голосе. Он поднял глаза. Друзья смотрели на него так встревоженно, что ему пришлось срочно придумывать, что бы такое обыкновенное им сказать.

— Кто-нибудь подобрал мой «Нимбус»? Рон с Гермионой обменялись быстрыми взглядами.

— Э-э-э…

— Что? — Гарри водил глазами от одного к другой.

— Ну… когда ты упал, «Нимбус» отнесло ветром, — нерешительно начала Гермиона.

— И?

— И он попал… попал… о, Гарри!… Он попал в Дракучую иву. У Гарри внутри всё оборвалось. Дракучая ива, очень свирепое дерево, росла посреди двора.

— И? — он боялся услышать ответ.

— Ты же знаешь Дракучую иву, — сказал Рон. — Она не любит, когда по ней попадают.

— Профессор Флитвик принёс то, что осталось, как раз перед тем, как ты пришёл в себя, — очень тихо проговорила Гермиона.

Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину мелких щепок и хворостинок — всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой, Гарриной метлы.